Он вышел вперед.
Здравствуйте, граждане зеки! Позвольте представиться! Зовут меня Киренский Саня, а погоняло моё «Киря»! Москвичи есть? Может кто слыхал обо мне? Я в Замоскворечье шарашил. Нет? Ну, я так скажу, братва. Кому как, а мне фашист поперек горла. Я потому и в завязке и тут на фронте. Братва, вы что думаете немцы с вами разговаривать будут? Это советская власть с нами считалась. Суды устраивала. Перевоспитать хотела. А у этих разговор короткий: или будешь им служить или пуля. Мне один кореш рассказывал, как они захватили колонию и расстреляли зеков. И разбираться не стали кто и что. Так что мы для них не люди. Мусор. А придет немец, на своей шкуре почувствуете. Так что решайте, братва позволите немцу топтать нашу землю или нет.
Киренский перевел дух и отошел в сторону.
Стояла тишина. Заключенные стояли тихо и только ветер шелестел листьями во дворе. Внезапно строй раздвинулся и коренастый человек, в пиджаке и сапогах вышел вперед. Он молча встал перед капитаном.
Пахан пахан зашелестела толпа.
Пахан, ты куда? раздался сдавленный голос из толпы.
Но пахан только слегка повернул голову и ничего не сказал. Тогда решительно раздвинув толпу, вперед вышел огромный детина под два метра ростом и за ним ещё один такой же здоровый.
Пахан слегка оглянувшись, кивнул им головой, видимо одобряя их поступок. За ними кинулись другие. Строй стремительно рос. На месте осталось не больше пятидесяти человек.
К капитану подошел Раков.
Это «авторитет» Батя. Он зону держал. Его все слушаются. Справедливый человек. Просто так никого не обижал. Зеки его уважают.
А эти почему остались?
Эти из других зон. Они сами по себе. С Батей не в конфликте, но себе на уме. Вон тот что на цыгана похожий, черный весь, курчавый и вон тот светловолосый. Хохол. Эти двое своих под себя подмяли. И у каждого своя группировка. Оба рецидивисты. И тот и другой были приговорены к расстрелу, но в последний момент им изменили приговор. А напрасно. Особо опасные. Подговаривали к бунту, но Батя не дал.
Ясно. Разберемся.
Капитан подошел к вышедшим зекам и встал прямо перед Батей.
Что, Батя? Воевать будем?
А чего бы косточки не размять, тем более ворог на нас идет.
Голос у Бати был глухим, но слова он выговаривал четко.
Тогда принимай командование. Старшим у вас будет Раков, а ты у него замом.
Ну что ж, человек достойный. Зе-ка его уважают.
Ну и договорились. Пока тут постойте. Я с этими разберусь.
Капитан двинулся в сторону оставшихся пятидесяти заключенных и подойдя спросил:
Ну что, граждане заключенные, будем служить Родине?
Пусть собачки служат, а нас в камеру отправляй. Не желаем Давай по этапу нас Не хотим
Толпа загудела, засвистела, но никто не двинулся с места поскольку Петро стоявший за спиной у капитана направил на толпу пулемет. Сашка встал чуть в стороне, но автомат в его руках был красноречивее слов.
Капитан спокойно стоял перед гудящей толпой и молчал. Постепенно крики стихли. Наступила тишина.
Капитан пальцем показал на «цыгана» и «хохла».
Ты и ты. Два шага вперед.
Сначала оба стояли на месте, но когда дырка от пулемета уперлась им в лицо, оба нехотя двинулись вперед.
Вы согласны пойти воевать за Родину?
«Цыган» сплюнул на землю, а «хохол» процедил сквозь зубы:
Пошел ты
Капитан повернулся к Ракову.
Семен Михайлович выделите десять человек.
Раков отдал распоряжение и отделение четко подошло к капитану.
Сержант, отведите этих людей вон к той стене.
Что стрелять нас собрался? Да не имеешь права. Кто ты такой?
Уголовников подталкивая штыками повели к стене. Конвой был привычным и не сопротивляясь оба пошли в указанном направлении.
Когда «цыган» и «хохол» стали возле стены капитан приказал построить отделение. Строй встал и ощетинился штыками.
Раков подошел к капитану.
Что вы хотите делать? Напугать их? Или действительно расстрелять? Без решения суда мы не имеем на это право. Должна соблюдаться законность.
Капитан кивнул головой:
Конечно. Все должно быть по закону.
Он оглянулся. Вокруг стояли люди. Журавлев, Скворцов, Зайченко, Лена
Капитан вышел вперед.
Товарищи! Мы находимся в окружении, но там, где находимся мы там советская власть. Я представитель этой власти и как командир принимаю решение: по законам военного времени люди отказавшиеся служить своей Родине, то есть дезертиры
Капитан сделал паузу
приговариваются к высшей мере социальной защиты расстрелу, без суда и следствия. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Приговор привести в исполнение немедленно. Командуйте сержант.