Реальность представлялась и того ужаснее, ведь мне следовало идти убирать его кабинет. Завтракая бутербродом с колбасой и сыром, я толком не чувствовала вкуса. Страх перед неизбежным увольнением, словно лишил мир красок. Усугублял ситуацию стыд, который, оказывается, никуда не делся, продолжая разъедать краской щеки. Время неумолимо бежало, и рефлексировать было некогда. Я натянула чистое форменное платье, взамен пропотевшего, и нехотя покатила тележку к лифту.
Вопреки обыкновению и здравому смыслу, начала я с дальнего кабинета, где сидел зам по финансовым вопросам. Его на работе пока не было. Вытирая пыль на шкафу, я задавалась вопросом, стоит ли это делать? Зачем я трачу силы и время, если меня все равно сейчас уволят? Задаваясь риторическими вопросами, я потихоньку вкатила тележку с инвентарем в кабинет заместителя по экономическим вопросам, который располагался рядом с кабинетом Данилова. Тик-так в голове работал таймер до встречи с самим боссом.
О, Машенька! обрадовался Батрухин.
Здравствуйте, Арсений Евгеньевич, уныло поприветствовала его я.
Доброе утро! Чего такая смурная? На меня, что ли, обиделась! всплеснул руками Батрухин, высказав догадку.
Я недоуменно посмотрела на него, не сразу припомнив о моменте с рубашкой. Теперь у меня и посерьезнее проблемы есть.
Нет, что вы, Арсений Евгеньевич. Я и забыла уже, ответила я ему.
И принялась протирать почти отсутствующую пыль на стеллаже с папками.
Ну ладно тебе, Мань! голос Батрухина раздался неожиданно близко.
Я стремительно шагнула в сторону и направилась к окну, поправляя жалюзи.
Вот такой я весь из себя огненный. Стрелец по гороскопу, между прочим. Взрываюсь, порой. Ты не обращай внимания. Вчера эти долбанные немцы на голову свалились, Данилов задергал. То ему перешли, се подготовь Вот я и сорвался. Звиняй, в общем.
Ничего страшного, Арсений Евгеньевич, отмахнулась я и не выдержала, поинтересовалась: Меня сегодня уволят, да?
Батрухин даже остановился.
Мань, ты реально решила, что я так из-за гребаной рубашки психанул?
Нет, мотнула я головой.
Тогда откуда такие мысли? А ты, часом, ничего не натворила, Марусь? он с подозрением посмотрел на меня.
Нет! Ничего! мотнула я головой и, прихватив тележку, поспешила на выход, не желая углубляться в подробности.
Мария, вот вы где! окликнула меня Ната Ванна, стоило выйти в коридор. С чего это вы изменили порядок уборки кабинетов? Разве вас не проинструктировали по этому поводу? Сначала следует убирать кабинет Ярослава Алексеевича.
Простите, пожалуйста, уже иду, это больше не повториться, я предпочла не ссориться с этой властной женщиной, успела заметить, что ее тут многие побаиваются.
Катеньки в приемной сегодня не оказалось, а Ната Ванна, недовольная с поджатыми губами, села на свое место и принялась яростно лупить по клавиатуре, используя все десять пальцев. Для дамы почтенного возраста она невероятно быстро набирала текст. Я все больше привыкла, что ее сверстницы и подходить к чудесам техники бояться. Невольно залюбовавшись, пообещала себе научиться так же, когда смогу купить собственный компьютер или ноутбук.
Мария! Ну чего замерли, вы планируете убираться нет? раздраженно вскинув голову, бросила на меня тяжелый взгляд Наталья Ивановна.
Да-да, кивнула я, поспешно толкнув тележку внутрь кабинета.
Я-то думала, помощница сердится оттого, что Данилов придет, а у него непорядок в кабинете, но на деле все оказалось еще страшней. Ярослав Алексеевич уже был на рабочем месте. Стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. При моем появлении он резко повернулся. В глазах промелькнула какая-то эмоция, которую я не смогла толком определить, слишком уж быстро он прошел мимо меня и запер дверь. Когда он взглянул на меня снова, выражение его лица было нейтральным, а взгляд непроницаемым.
Присаживайтесь, Мария. Нам с вами надо серьезно поговорить.
Глава 8. Дело о здоровом смехе
Я с опаской приблизилась и села за стол. Голова неприятно кружилась и подташнивало от нехорошего предчувствия. Данилов на меня не смотрел. Его взгляд был направлен на девственно-чистую крышку стола или на сцепленные пальцы рук, покоящихся на ней. Молчание затянулось. Не выдержав, я заерзала на удобном стуле.
Госпожа Боец, заговорил босс официальным тоном, все еще не глядя на меня. Для начала ответьте на один вопрос: что вы делали вчера здесь в такое позднее время?
Эм Я здесь живу.
Почему-то обсуждать жилищный вопрос с Даниловым оказалось немного стыдно. Вдруг он и не в курсе самоуправства Батрухина и запретит мне жить в каморке?
Живете?! Ярослав Алексеевич недоуменно на меня посмотрел.
Я кивнула, комкая край форменного передника.
Вы живете на цокольном этаже в комнате для персонала, я правильно понял?
Елочки, эк он мою каморку повысил! Теперь даже не стыдно признаться, где я живу. Одно дело конура в подвале и совсем другое «комната для персонала». Стоп! Это же значит, что он меня не выгонит, да? Я с надеждой подняла глаза на Данилова. Даже чуть вперед подалась, транслируя мысленно: «Не выгоняй меня! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»
Мне вдруг вспомнилась причина, по которой этот разговор, вообще, состоялся. Щеки начали предательски краснеть. Я отвела глаза и закусила губу. Как же неловко!
Но как же? Хотя Кхм! Ладно. Вас устраивают условия проживания?
Что? я снова рискнула посмотреть на него.
Я интересуюсь, удобно ли вам жить здесь при офисе?
Яростно закивала, чувствуя, как буйным цветом распускается надежда в душе. Даже захотелось смахнуть воображаемый пот со лба.
Хорошо. Если вас что-то не устраивает, обращайтесь. Я распоряжусь поднять вам зарплату. Наталья Ивановна положительно отзывалась о вашем усердии и
Не надо! поспешно перебила я его. Вы и так хорошо мне платите. Я о большем и мечтать не могла. Спасибо, Ярослав Алексеевич!
Я даже со стула вскочила. Нет бы согласиться, но мне показалось наглостью просить еще больше.
Хорошо, Мария. Тогда перейдем ко второму вопросу. Душ.
Я закрыла лицо руками. Это было выше меня. Раздался тихий смех, и я возмущенно выглянула сквозь пальцы. Чего это он смеется? Что здесь, вообще, смешного?!
Данилов сидел, опустив лоб на руки и улыбался.
Простите, он покачал головой. Если бы я знал, что вы там, не стал бы так нагло вламываться.
А вещи в раздевалке, вы не заметили?
Представьте себе, нет. Так был поглощен новым проектом, что делал все на автомате. Ну а остальное Вы не подумайте, я не какой-нибудь маньяк-извращенец. Естественная реакция организма на красивое женское тело, он покаянно развел руками.
Я заставила себя убрать руки от лица и взглянуть на него.
Тогда и вы меня простите. Если бы знала, что вы с добрыми намерениями, не стала бы кидаться мочалкой договорила я, отвернувшись к окну.
И тон вышел какой-то обиженный.
Прыснули мы, не сговариваясь, а затем и вовсе расхохотались. Данилов смеялся заразительно, приятно. Таким мужским раскатистым смехом. Я, шатаясь, добрела до дивана и плюхнулась на него, прижимая руки к животу. Задыхаясь. Когда приступ неконтролируемого смеха прошел, вытерла выступившие слезы и спросила:
Значит, я не уволена?
Нет! А за что мне вас увольнять? За прекрасную фигуру разве что?
З-за мочалку.
После нового приступа смеха я едва не икала. Кажется, все-таки мои приключения завершились истерикой. Проморгавшись, увидела перед собой бумажный стаканчик для воды.
Мария, с вами все в порядке? участливо поинтересовался Данилов.
Да-да! Простите, Ярослав Алексеевич. Сказалось напряжение последних дней, я вдруг заговорила по-книжному и снова нервно хихикнула.
Выпейте-ка водички. Не помешает.
Спасибо.
Я благодарно приняла стаканчик и сделала несколько глотков.
Полегчало?
Угу. Я пойду тогда, если убирать не надо.
Тут чисто. Вы отлично справляетесь, госпожа Боец. Отдохните немного, вам не помешает.
На этот раз режущее ухо обращение прозвучало как-то игриво. Или мне показалось?
Я уже была у самой двери, когда Данилов меня окликнул.
Мария! Следующий раз вешайте на ручку какой-нибудь символ, и я буду знать, что вы внутри, улыбнулся он светло и приятно.
Я ответила тем же. Невозможно было не ответить. Все еще улыбаясь, раскрасневшаяся и взъерошенная, я прикрыла за собой дверь кабинета и встретилась взглядом с обеими помощницами. Катенька приподняла бровь, Ната Ванна подозрительно прищурилась.
Ярослав Алексеевич сказал, сегодня убирать не надо, все еще улыбаясь, отрапортовала я. А здесь?
Пожилая помощница мотнула головой, и я покатила свою тележку на выход.
Маша, Катенька не выдержала, остановила меня у самой двери. А чего вы так смеялись?
У Ярослава Алексеевича потрясающее чувство юмора, хохотнула я и махнула рукой, показывая, что подробностей не будет.
Время до обеда пролетело незаметно. Я делала свою работу еле сдерживаясь, чтобы не пританцовывать под музыку снова прихватила плеер. Когда пришла пора подкрепиться, сбегала к себе и поела борща, который настоялся и вызвал полный восторг вкуса. Как и обещала, понесла порцию ахэчисту. Михаил Степанович, должно быть, как раз сел обедать. Вопреки всем правилам, ел он не на общей кухне, а у себя в кабинете.
По пути заскочила на кухню, чтобы борщ разогреть. За столом в компании двух молодых мужчин, имен которых я не знала, сидел Батрухин. Перед каждым стояла коробочка с корейской или китайской едой. В воздухе витали экзотические запахи. Мужчины орудовал палочками, ловко управляясь с лапшой, словно родились не на Руси, а в Поднебесной. На миг замерев на пороге, я прошла к микроволновке, но та оказалась занята. Пришлось ждать, пока чей-то обед разогреется.
Обедать, Машунь? поинтересовался Батрухин, утирая губы салфеткой. Садись с нами.
Спасибо, Арсений Евгеньевич. Я уже.
Микроволновка дзинькнула, завершив разогрев. В этот момент вошла Катенька и, улыбнувшись мне, достала кусочек вареной куриной грудки.
Это у тебя там что такое красивое, Марусь? не отставал зам.
Борщ, скромно ответила я, ощутив легкую неловкость.
Видишь, Катерина, что надо есть? повернулся Батрухин к помощнице. Борщ. Там капуста, а она, как известно, весьма полезна для девушек.
Я на диете, Арсений Евгеньевич, ответила мгновенно, краснея, протеже Наты Ванны.
А чего в борще полезного-то? на полном серьезе поинтересовался крупный мужик.
Ну ты и тормоз, Вася, хохотнул второй, худосочный с острыми чертами лица. Мне он показался похожим на хорька. Ка-пус-та!
И чо? не догонял полноватый Вася, втягивая лапшинку в рот.
Хорек продемонстрировал двумя руками внушительную женскую грудь. Все трое прыснули. Катенька покраснела еще сильнее и отложила в сторону вилку. Встала и, выбросив в мусорный контейнер несчастную грудку, выскочила из кухни.
Снова дзынькнула микроволновка.
А вот Мария борщ уважает, это сразу видно, добавил Батрухин, когда я уже открыла дверь, чтобы выйти.
В лицо бросилась краска. Он намекает на мой третий размер?! Я хотела было обернуться и высказать все, что думаю о подобных разговорах. Но заставила себя вдохнуть поглубже и выйти. Катю мне было жалко, но не настолько, чтобы нарваться на увольнение.
Михаил Степанович, как я и ожидала, был у себя. Собирался обедать.
О! Маняша, заходи. У меня сосиски с макаронами. Присоединишься?
В кабинете витал густой сосисочный дух, воспринимать который на сытый желудок было тяжко.
Спасибо, дядь Миш. Я вам первое принесла.
Поставила перед ахэчистом посудину с уже разогретым в микроволновке борщом.
Ох, епт Борщ! Настоящий, домашний! Я-то, старый, думал, ты шутишь.
Выражение на лице немолодого мужчины дорогого стоило. Я рассмеялась.
Ну я же обещала. Вы пробуйте-пробуйте.
А ты? Точно не хочешь со мной?
А я уже пообедала. Я пойду, дядь Миш. Мне еще нужно с Катей из приемной поговорить.
Произошедшее не давало покоя. Девушка ничего плохого не сделала, за что они с ней так? В приемной Кати не было, я обнаружила ее в самом логичном месте в женском туалете. Кто-то приглушенно всхлипывал в одной из кабинок. Я подошла и тихонько постучала.
Катя? Катя, вы здесь?
Еще минут пять я уговаривала ее успокоиться и не принимать близко к сердцу треп озабоченных идиотов. Вскоре заплаканная Катенька вняла моим увещеваниям и вышла. К тому моменту мы уже перешли на ты.
Посмотри на Наталью Ивановну? Ее фиг кто обидит, и тебе придется стать такой, чтобы работать в коллективе. А слова это только слова. Собака лает ветер носит.
Ты права, Маш. Не понимаю, чего я так расклеилась. Наверное, ПМС.
Катенька осторожно умывалась, но потом плюнула и смыла всю косметику. Макияж все равно уже было не спасти. Без него она стала выглядеть еще младше.
Катюш, а сколько тебе лет?
Двадцать два. Эх И обед свой с дуру выкинула, а есть хочется А еду из автоматов я стараюсь не есть. Она вредная, и у меня может аллергия начаться.
Тогда у меня только одно предложение
Борщ? с надеждой улыбнулась она.
Я кивнула и развела руками.
Ага. Ну и еще чай с бутербродами найдется.
А давай! Не умирать же от голода, с радостью согласилась помощница. Заодно и накрашусь у тебя.
Через пять минут мы сидели у меня в каморке. Я кормила Катю борщом, и слушала ее удивленные охи и ахи.
А как ты ночуешь одна? Не страшно? А где моешься? А в окно никто по ночам не заглядывает? Не холодно? А крыс нет?
И еще много-много других вопросов, на которые я едва успевала отвечать.
Обед закончился, и Катеньке пора была возвращаться в приемную, а мне следовало привести в порядок кухни на этажах.
Ой! Я ведь все еще не накрашенная! вдруг вспомнила она: У тебя есть косметика?
Я покачала головой.
Как-то не привыкла я краситься.
Блин! Что же делать Как я выйду туда в таком виде? она с несчастным видом наморщила лоб.
Как по мне, ей было совершенно не о чем беспокоиться.
Маша, Катенька ухватила меня за руку. Помоги, а? Принеси мою сумочку из приемной. Скажи Наталье Ивановне, что я попросила. Она не будет препятствовать. Только поскорее, а то у Ярослава Александровича совещание в два, мне надо быть обязательно.
Тяжко вздохнув, я согласилась и поспешила в приемную. Голос Наты Ванны раздавался из кабинета Данилова, и я, немного поколебавшись, взяла сумочку Катеньки, и заторопилась назад. Стоило мне выскочить за дверь, как я столкнулась с Батрухиным со всего размаху и едва не упала.
Тот успел ухватить меня за талию, только прижал намного сильнее, чем требовалось.
Арсений Евгеньевич, я спешу! напомнила, когда поняла, что вместо того чтобы меня выпустить, зам продолжает пялиться мне в декольте.
Какая у тебя тонкая талия, Мань промурлыкал Батрухин низким голосом. Держал бы и держал.
Арсений Евгеньевич! прошипела я и стукнула его сумкой.
В этот миг дверь приемной распахнулась, и в коридор вышли Данилов с помощницей. В глазах Ярослава Алексеевича промелькнул холод словно окно ледком затянуло.
Арсений, ты чем занимаешься? негромко спросил он.
Батрухин выпустил меня будто нехотя, и я поспешила прочь, не слушая, что он ответит боссу.
Глава 9 Дело о жизненных приоритетах
Данилов
Хорошее настроение внезапно улетучилось. Перед глазами так и стоял Батруха, прижимающий к себе уборщицу. Та вырвалась и очень быстро убежала, но было ясно, между ними точно что-то есть. Иначе с чего бы девушка виновато оглядывалась?
От этой мысли раздражение только усилилось, хотя Ярослав и пытался убедить себя, что ему нет никакого дела до этих двоих и их личной жизни, но до самого вечера мысли не давали покоя и лезли в голову отвлекая. Лишь железная воля заставила сосредоточиться и закончить работу.