В рюкзаке. Доставать далеко и лень.
А вот мой пусть будет на всякий случай. В Таллине помогает, Андрей вытащил из-под свитера пластиковую id-карточку на шнурке и перевесил так, чтобы её было сразу видно.
Мы зашли в будку, гуськом прошли сквозь сканер и металлодетектор, подверглись тщательному изучению и только потом сели обратно в автобус. Так пристально нас ещё ни в одном аэропорту не досматривали, и никакие бейджики не избавили нас от этого сомнительного удовольствия.
Автобус долго петлял по рулёжным дорожкам аэропорта, прежде чем подъехал к самолету. Меня всегда впечатляли асфальтовые просторы больших аэродромов и их пустота такая, что горизонт просматривается почти во всех направлениях.
Какое решение в итоге? Андрей вопросительно смотрел на Илью.
Вылетаем в любом случае в направлении Нарсарсуака. А летим давай через Кулусук, иначе напрямую поймаем встречный ветер в 100 узлов.
А какая разница? По прямой со встречным, или огородами с боковиком? Во втором случае встречный ветер меньше, но кривая маршрута намного длиннее получается.
Ты удивишься, но это как раз тот случай, когда по кривой быстрее, чем по прямой, как бы странно это ни звучало. Над Кулусуком будем запрашивать фактическую погоду.
А какие у нас ещё варианты?
Запасным ставим аэродром в Зондер Стормфьёрд.
Ну и названьице! Язык сломаешь.
Можно подумать Нарсарсуак лучше. Впрочем, у Зондер Стормфьёрда есть название аэропорта Кангерлуссуак, может быть, оно тебе больше понравится?
Ладно. Время! Илья, доставай костюмы. Одеваемся, садимся.
Три красных лобстера повеселили сотрудников FBO прыжками и ужимками в костюмах и расползлись по своим местам в самолёте.
Я уже говорила, что в Таллине был самый спокойный взлёт на все наше приключение? Так вот, с разнообразием ветров нам удивительно везло. Они были всех мастей: сильные, слабые, рваные, порывистые и сподвыподвертом тоже были. Не было только штиля. В Кефлавике дул боковик.
Взлетели, Илья поздоровался с Айсленд-радио, Андрей направил Дракошу на нужный курс.
На 260 эшелоне царит тишь и благодать, пока не начинаешь задумываться о посадке. А мы о ней задумывались. Гренландия встретила нас облаками. Мы знали, что под нами уже земля, и на связи были уже с Зондер Стормфьёрд-радио, но облака эту землю от нас тщательно скрывали. Илья запросил погоду в Нарсарсуаке. Я в этот момент увлечённо занималась фотографированием очередного три тысячи сто пятидесятого по счету облака и не услышала, что нам ответили, но судя по фразам «пересчитай еще раз, сколько у нас топлива» и «с какой точки мы можем вернуться», ничего хорошего в Нарсарсуаке нам не обещали.
По прогнозам давали улучшение, сказал Илья.
Так и по факту дают, нижний край облачности поднялся, ответил Андрей.
Да, но ветер усилился до 8 метров!
Мы можем пролететь еще час и снова запросить погоду.
Можем, Илья торопливо рисовал карандашом цифры в столбик на наколенном планшете, Но, через час мы будем вот в этой точке, а с нашим расходом топлива, я совсем не уверен, что оттуда его хватит хоть куда-нибудь. В смысле, с разумным запасом.
А с какой хватит вернуться?
Ну максимум полчаса у нас ещё есть.
Тогда запрашивай Зондер Стормфьёрд BGSF, что там с погодой.
Илья вздохнул и нажал тангенту на штурвале.
В Зондер Стормфьёрде погода была шикарная, как нам и обещали прогнозы: солнце, ветер с нужной нам стороны, видимость миллион на миллион.
Что решаем? спросил Илья.
А что тут решать поворачивать надо и садиться в Кангерлуссуак, ответил Андрей.
Илья запросил у диспетчера смену маршрута.
Нууу, подождите, сейчас мы согласуем, протяжно ответило Зондер Стормфьёрд-радио и надолго умолкло.
Пять минут ожидания, десять, пятнадцать Илья запросил снова, и его снова попросили подождать. Насколько я знаю, радарного покрытия над Атлантикой нет никакого, и диспетчеры нас не «видят». Всё управление осуществляется по докладам бортов и счислению пути видимо, поэтому диспетчер так долго молчал, опасаясь ошибиться. Всё это время Дракоша продолжал с довольным урчанием поглощать топливо и доступная нам дальность полета стремительно уменьшалась. Наконец диспетчер выдал разрешение на смену маршрута. Андрей заложил вираж вправо и направил Дракошу на основной международный аэродром Гренландии.
Несмотря на то что я не принимала активного участия в этой части перелета, всё это было ужасно интересно, и я внимательно смотрела и слушала. Мир так устроен, что старательно подкидывает нам именно те знания, до которых мы уже доросли, но которые ещё не освоили в полном объёме или не довели умение справляться с ними до автоматизма. Андрей с Ильёй, сколько я их знаю, всегда умели менять решения по обстоятельствам, а для меня это было одним из самых больших слепых пятен в навыках сбор данных, отказ от текущего плана и формирование нового «на ходу». Меня учили планировать полёт заранее, учили принимать оптимальные текущие решения в пилотировании, но быстро перестраивать план всего перелёта отдельный навык, которого мне очень не хватало. Возможность понаблюдать, как это делают опытные коллеги в обычном рабочем режиме, но в нестандартной даже для них ситуации редкая удача.
Ближе к Зондер Стормфьёрду облака действительно закончились. Дракоша начал снижение, и перед нами раскинулись бесконечные снежные просторы. Ни деревца, ни кустика сплошные камни, снег и лед. Белая пустыня, изрезанная серыми иглами гор.
Вам не кажется, что первооткрыватели названия перепутали? удивлённо спросил Илья, Ну как можно было назвать Исландией «ледяной страной» землю из чёрного камня, а Гренландией «зелёной землёй» вот это царство льда и снега?
Может быть, когда их открыли, всё было в соответствии с названиями, а потом климат изменился? предположила я.
Всё может быть, конечно. Но я в это не верю.
Мы снизились в ущелье и по-королевски сели почти в идеальных условиях. Полетное время 3 часа 48 минут.
Я открыла дверь самолёта и попала в ледяное царство. Минус 18 градусов по Андерсу нашему Цельсию. При этом солнце откровенно жарило! Такое удивительное сочетание встречается только на северах, где воздух высушен устойчивыми морозами: пока стоишь на солнце, почти жарко, а стоит чуть зайти в тень самолёта и моментально замерзаешь. Даже руки без перчаток на солнце чувствовали себя прекрасно.
Служащие аэропорта оперативно залили в баки топливо, а нас посадили в машину и повезли на другую сторону полосы к аэропорту платить за топливо, за взлёт с посадкой и оформлять документы.
Мне бы очень хотелось в этом месте написать, что мы доехали до аэропорта и вкусно пообедали в кафе, но, увы. Местный АДП авиадиспетчерский пункт располагался в одноэтажном домике далеко от терминала, и все, на что мы могли рассчитывать, это кофе от щедрот местных обитателей. Я попыталась дозвониться в Нарсарсуак предупредить о том, что мы к ним не прилетим, но записная книжка с номерами телефонов осталась в самолете, а дубликат лежал в электронной почте. Там же лежали требования к прохождению таможни в Канаде. И тут я выяснила, что на планете всё еще немало мест, где нет Wi-fi, мобильного интернета и других благ цивилизации. В частности, здесь их не было. Я спросила сотрудников аэропорта:
Извините, как вы выходите в интернет?
У нас компьютеры по кабелю к сети подключены.
А можно зайти в почту с вашего компьютера? Мне нужно посмотреть данные для прохождения таможни.
С некоторым сомнением сотрудники подпустили меня к компьютеру, но бдительно стояли за спиной. Я попыталась зайти на почтовый сервер, но компьютер напрочь блокировал все варианты соединения с Яндексом.
Увы, развел руками владелец компьютера, здесь установлены ограничения на доступ к определённым зонам. Боюсь, мы ничем не сможем вам помочь.
В это время Илья уже подал флайт-планы и звонил в погранслужбу Канады договориться о том, чтобы нас встречали. По правилам мы должны были не менее чем за два часа до прибытия сообщить по телефону данные о том, кто и куда прилетает, включая полные имена и даты рождения. Илья продиктовал наши непривычные для англоговорящих людей имена почти по буквам, закончил разговор и перехватил мой взгляд:
Скажи «спасибо», что не просят рассказать биографию и перечислить родственников до пятого колена.
Спасибо, улыбнулась я, всё равно так глубоко историю своей семьи я не знаю, максимум до прапрадедушки смогу рассказать.
Андрей расплатился за топливо. Я, чтобы не увеличивать энтропию в крошечном помещении, вышла на улицу.
Огляделась по сторонам. Примерно в километре отсюда на скале стояло здание терминала, к нему сиротливо прижимались ещё несколько одноэтажных домиков. У терминала были хорошо видны ярко-красные самолёты AirGreenland: маленькие Dash7 и Dash8 как красные ягоды рябины на фоне белого снега. Рядом с ними приютился такой же красный А330 что он забыл в этой глуши? И горы-горы-горы.
На крыльце рядом со мной стояли водитель, который привез нас в АДП, и его коллега. Я спросила:
Ребята, а есть здесь какой-то город или посёлок?
Так вот же он, водитель махнул рукой в сторону аэропорта.
Только аэропорт?
Ну да.
А что здесь люди делают? Как работают, живут?
Так на аэродроме и работают.
И всё?
И всё. Иногда еще туристы бывают, мы с ними на снегоходах ездим катаем. Но это редко.
А охота, рыбалка?
Нет. Только туристы.
Вот так Аэропорт в горах и больше ничего. Как тут люди живут и зачем совершенно непонятно.
На крылечко вышел Андрей. Мы постояли ещё немного, подышали морозным воздухом, подивились местным обитателям с их жизненным укладом, дождались Илюху и попросили водителя отвезти нас обратно к самолёту, чтобы покорить остаток Атлантики и постоять ногами на твёрдой земле Канады проверить, вдруг она чем-то отличается от другой земли.