Но именно эта музыкальность, позволившая выразить сам дух народа в мятежное историческое время, явившись во всей силе в написанной Блоком в январе 1918 года поэме «Двенадцать», сделала её лучшим поэтическим произведением о русской революции. Эта поэма стала, можно так сказать, и самым громким выступлением русской поэзии в международном масштабе: в течение полугода после публикации в России «Двенадцать» были переведены на 26 (!) европейских языков.
Однажды корреспондент одной из иностранных газет спросил пребывавшего в эмиграции будущего лауреата Нобелевской премии И. Бунина: «А что вы думаете о русском поэте Александре Блоке?» Бунин, обожавший язвить в адрес литературных современников, ответил: «Блок русский поэт?.. Да какой он русский, он немецкий поэт». И язвительность наблюдательного Бунина имела основания: в творчестве Блока очень много германского, встречающего не только в стихах, но и в драматургии драма «Роза и крест». И если бы автор «Заката Европы» (1 том 1918, 2 том 1922) О. Шпенглер, плакавший о смерти фаустовского духа под напором британского торгашеского, познакомился с поэзией Блока, то, вероятно, нашел бы в ней фаустовский дух, переходящий в Россию.
Сравните:
И. Гёте:«Лишь тот достоин жизни и свободы,кто каждый день идет за них на бой»(«Фауст», пер. Н. Холодковский)А. Блок:
«И вечный бой! Покой нам только снитсяСквозь кровь и пыльЛетит, летит степная кобылицаИ мнет ковыль»(«На поле Куликовом», 1908)И, наверное, не случайно именно Борис Пастернак, считавший Блока лучшим поэтом начала двадцатого века во всемирном масштабе, сумел в переводе на русский язык передать всю поэтическую красоту гётевского «Фауста».
В наше время, когда ищущий истину фаустовский дух, свойственный немецкому народу, окончательно умер под прессом англосаксонского позитивизма и торгашества, желающими установить власть над всем человечеством, на передовой позиции защиты свободы которого оказалась Россия, поэзия А. Блока не менее актуальна, чем в начале двадцатого века.
И слова А. Ахматовой о Блоке, сказанные в 1946 году, вполне можно отнести и к веку нынешнему:
Он прав опять фонарь, аптека,Нева, безмолвие, гранитКак памятник началу века,Там этот человек стоит(«Он прав опять фонарь, аптека»)2. А. Блок и поэты следующего поколения
Некоторые переклички поэтов с Блоком видны, как говорится, невооружённым глазом. О связи стихотворения А. Блока «Россия» (1908) и стихотворения С. Есенина «Запели тесаные дроги» (1916) я писал в статье «Рождение мелодии», легко доступной в интернете. А вот ещё некоторые явные переклички.
В 1906 году Блок пишет и публикует вот это стихотворение:
Ночь. Город угомонился.За большим окномТихо и торжественно,Как будто человек умирает.Но там стоит просто грустный,Расстроенный неудачей,С открытым воротом,И смотрит на звезды.«Звезды, звезды,Расскажите причину грусти!»И на звезды смотрит.«Звезды, звезды,Откуда такая тоска?»И звезды рассказывают.Всё рассказывают звезды.Перед нами взгляд из окна на петербургскую вечернюю улицу, на которой стоит человек и смотрит на звёзды, ища у них ответ на волнующий его вопрос. И звёзды отвечают вопрошающему. Замечу, что в стихах Блока природа почти всегда одушевлена, но делает он это в отличии от Есенина минималистки, чаще всего с помощь персонифицирующих подлежащее сказуемых-олицетворений.
А в 1914 году молодой В. Маяковский создает и публикует одно из своих знаменитых стихотворений:
ПОСЛУШАЙТЕ!Ведь, если звезды зажигают значит это кому-нибудь нужно?Значит кто-то хочет, чтобы они были?Значит кто-то называет эти плевочкижемчужиной?И, надрываясьв метелях полуденной пыли,врывается к богу,боится, что опоздал,плачет,целует ему жилистую руку,просит чтоб обязательно была звезда! клянется не перенесет эту беззвездную муку!А послеходит тревожный,но спокойный наружно.Говорит кому-то:«Ведь теперь тебе ничего?Не страшно?Да?!»Послушайте!Ведь, если звездызажигают значит это кому-нибудь нужно?Значит это необходимо,чтобы каждый вечернад крышамизагоралась хоть одна звезда?!Трудно не заметить, что Маяковский, который отлично знал современную поэзию, отталкивается от вышеприведённого стихотворения Блока. Но как поэт с совершенного другим лирическим героем, как поэт, решивший стать голосом улицы, потому что: «улица корчится безъязыкая ей нечем кричать и разговаривать. «Облако в штанах», 1914 1915), Маяковский говорит от имени человека, который находится рядом с человеком, стоящим на улице под окном Блока, будто вступая в диалог со старшим коллегой.
Впрочем, к тому времени и сам Блок уже отчасти стал «человеком улицы», о чём ясно говорят циклы стихов «Город» (1904 1908), «Возмездие» (1908 1913), «Ямбы» (1907 1914), «Страшный мир» (1909 1916).
В последний цикл включено и вот это замечательное стихотворение, написанное в 1913 году:
Есть игра: осторожно войти,Чтоб вниманье людей усыпить;И глазами добычу найти;И за ней незаметно следить.Как бы ни был нечуток и грубЧеловек, за которым следят, Он почувствует пристальный взглядХоть в углах еле дрогнувших губ.А другой точно сразу поймет:Вздрогнут плечи, рука у него;Обернется и нет ничего;Между тем беспокойство растет.Тем и страшен невидимый взгляд,Что его невозможно поймать;Чуешь ты, но не можешь понять,Чьи глаза за тобою следят.Не корысть, не влюбленность, не месть;Так игра, как игра у детей: