В цвете клана? удивилась девушка. Моего клана?
Ты явилась в императорский дворец в лиловых шароварах мири, напомнил маг. Кажется, это цвет клана Йонов
Ах да, улыбнулась Дженна. И сейчас я как раз от Йон-Йона Мы допоздна делали уроки, так что я осталась на ночь
У тебя появился первый ученик или у меня соперник? негромко рассмеялся маг, обняв девушку.
Даже и не знаю, вздохнула та, любуясь своим подарком. Платье очень красивое, благодарю
Ты очень красивая, Дженна из Фиалкмундса, Катан легко поцеловал её в губы. Фиалковый, вересковый и лиловый оттенки, подходящие далеко не каждому Ты редкое исключение
Как и ты, Дженна ответила на поцелуй.
Сейчас, глядя в синие глаза мага, ей хотелось сказать нечто большее, но она только тихо вздохнула. Маг чуть нахмурился, не отрывая взгляда от лица девушки.
Дженна, если ты так скучаешь по своему маленькому пастушку, пригласи его пожить во дворце.
Разве альвам можно во дворец?
Уверен, Его Величество сделает исключение для своей Мудрицы
Дженна смущённо рассмеялась:
О нет, он и при тебе меня так называет?
Привыкает, должно быть, пошутил Катан. На случай, если я попаду в немилость, у него будет Мудрец про запас
Это всё очень весело, но не нужно исключений, девушка опустила глаза. Йон-Йону не понравится здесь Ему не место во дворце.
Вам обоим здесь не место? тихо переспросил Катан.
Мне не важно, где я, хоть на Другом берегу Белой реки ответила Дженна, прислонившись лбом к груди мага. Не важно, если ты рядом. Я она вздохнула и, отстранившись, посмотрела на него. Знаешь, кажется, я испытываю к тебе очень сильное чувство
Катан молчал, глядя на Дженну так, словно смотрел в самую её суть, а потом мягко улыбнулся:
Знаю, милая моя Кажется, я тоже испытываю к тебе очень сильное чувство
Они помолчали, прислушиваясь друг к другу.
И я понимаю, добавил маг через некоторое время, почему ты так привязалась к Йон-Йону
Почему же? удивилась Дженна.
Мы хранители, душа моя, Катан взял её за руку и подвёл к окну.
Горы, покрытые лесами тонули в голубоватой дымке. Вдалеке бликами переливалось озеро почти море. Но всё же не оно. Дженна вновь опустила глаза.
Каждое живое создание Сет наше дитя прошептал Катан.
Мне невыносимо от мысли, что многие из них страдают, призналась чародейка. Мне тяжело, что мои знания о Сьидам, об Охотнике противоречат моему желанию
Желанию осчастливить всех своих детей? улыбнулся Катан. Не кори себя за это, Дженна. Так чувствуют все матери Хранительница даёт своим детям любовь и заботу. А хранитель следит за тем, чтобы каждый ребёнок получил положенное ему испытание и стал сильнее
Либо погиб? чуть резче, чем собиралась, спросила девушка.
Да, коротко ответил маг.
Дженна нахмурилась:
А ты не думал, что Единый Создатель так же поступает со своими детьми с мирами?
Думал, разумеется, Катан устремил печальный взор к синему небу. Я думал об этом беспрестанно, когда потерял свой дом и народ Не скажу, что мне было легче от этих мыслей, но я не мог остановить их поток.
Когда-то мне было проще убивать, зная Законы Единого, сказала Дженна.
В самой природе сфер, как и в живом организме, заложены механизмы разрушения, проговорил маг. Все мы рождаемся, взрослеем, стареем и умираем, чтобы вновь родиться
Враг прерывает круговорот Жизни и Смерти, вспомнила чародейка.
И он не хищник, который, согласно Закону, следит за чистотой рода травоядных, убивая самых слабых, прошептал Катан. Он собирает свои армии и ведёт друг против друга народы, друзей, любимых не для того, чтобы выиграла одна из сторон
Ему нужно ничто, выдохнула Дженна.
Поэтому я не сумел смириться с потерей, кивнул Катан. Мне удалось соединить осколки других сфер и заново отстроить свой дом, потому что я убеждён: всё не так однозначно, как записано в книгах В юности мне казалось, что где-то есть тот предел знаний, после которого я пойму Замысел Единого Создателя и смогу предугадывать Его ходы, но это была лишь иллюзия.
Скажи, а свои эксперименты с куклами ты начал тоже в юности? задумчиво проговорила Дженна.
Катан кивнул:
Нам хранителям даны силы, которых мы подчас и сами не понимаем. Я стремился разгадать их секрет, раскрыть тайну нашей трансформации, подчинить своему контролю природу Я возвращал к жизни не только оболочку тела, но воссоединял её с тонкими сферами. Я мнил себя мудрее богов и шёл против их замысла, возвращая друг другу тех, кто был разлучён болезнью и смертью Я совмещал несопоставимое, находил навеки утраченное
Тогда тебя и прозвали Змеем, который исполняет желания? догадалась Дженна. Вот откуда взялась эта история, и она не легенда вовсе.
Да, это было на самом деле, подтвердил Катан. Я был пьян своим могуществом и, в жажде достигнуть совершенства, пал глубже, чем мог помыслить Мои эксперименты обошлись очень дорого. Хранитель не должен пытаться препарировать божественный Замысел и вмешиваться в естественный ход событий. Помни об этом, Дженна
Но почему? недоумевала девушка. Что плохого в стремлении к совершенству?
Катан ласково посмотрел на ученицу.
Ты наверняка очень хорошо училась в школе? Поэтому ты так беспокоишься за уроки Йон-Йона.
Это так очевидно? кивнула Дженна, скрывая улыбку. Меня дразнили «пятёрышницей»
Забудь о совершенстве и высоких оценках, посоветовал маг. О том же я время от времени напоминаю и самому себе. Даже обладая всей мудростью богов, мы не можем играть на равных с Единым. Мы должны ошибаться и признавать своё поражение. В этом есть прелесть Его Замысла
* * *
Многие дни Дженна проводила, читая книги в Пустынной библиотеке. Когда учитель оставлял её одну, чародейка изменяла установленному им учебному распорядку.
Она была уверена: Катан, с такой тщательностью собравший свою тайную библиотеку, наверняка сохранил и запретные записи об экспериментах с трансформациями. Девушка не сомневалась, их ищет и Дэзерт, который был знаком со своим Мудрецом куда лучше, чем его ученица.
Впрочем, это были лишь догадки. Поэтому Дженна нуждалась в дополнительных сведениях.
Добрый день, Ваше Змейшество, привычно поприветствовала императора чародейка. Не соизволишь ли снизойти до своей Мудрицы?
Нынче я не склонен к беседам, раздался ответ из темноты верхних ярусов.
Очень жаль, сообщила ему девушка, поудобнее устраиваясь в кресле за рабочим столом и делая вид, что тема разговора волнует её, но не сильно. Потому что Лилио грозится погибнуть от тоски, оставшись без твоих бесед
Тёмная тень, образовавшаяся перед чародейкой, обрела плоть. Лион Великолепный стоял, запахнутый в алый ночной халат, взъерошенный и небритый.
Что ты сказала, Мудрица? осклабился он.
Я говорю, что Лилио сильно тоскует, спокойно ответила Дженна, глядя на демона исподлобья. Тоска и прибрежные воды плохо сказываются на её здоровье.
Ты обманываешь! взбесился Дэзерт. Это козни твоих западников!
Чародейка протянула ему розовую жемчужину.
Это мне подарила русалка. Мы подружились с Лилио, так уж вышло мы обе любим петь
Его Великолепие тяжело рухнул в кресло напротив Дженны.
Я тоскую по её голосу простонал он.
И что тебе мешает слушать его хоть каждый день? удивилась девушка.
Она не поведала тебе? демон с тревогой посмотрел на Дженну.
Я знаю, что ты ищешь возможность заменить её хвост на ноги, кивнула та. А беседы с Катаном навели меня на мысль, что он против подобных трансформаций.
Ты сказала Мудрецу о Лилио?
Нет нужды, он и сам всё знает.
О том, к кому бегает его Джилия, тоже, зло ухмыльнулся император.
Я догадалась, улыбнулась ему Дженна. И как думаешь, что он собирается со всем этим делать?
Ничего, покачал головой Дэзерт. Он вмешивается лишь в крайнем случае Да и зачем? Я не смогу вызволить Лилио из её родной стихии, а Джилии не позволю выйти за Журавля.
А если Лилио всё же будет твоей? подняла бровь Дженна. Ты отпустишь Джилию?
Дэзерт задумчиво почесал небритый подбородок.
В таком случае пусть делает что хочет Но он прищурился, глядя на собеседницу. Ты что, хочешь помочь нам с Лилио?
Я хочу, чтобы восторжествовала любовь, а не принуждение, кивнула девушка.
И ради этого ты пойдёшь против учителя?
Ты же сказал, что в крайнем случае он вмешается.
Демон с сомнением фыркнул и отвернулся.
Ты не сможешь, Мудрица. У тебя не хватит знаний
А у тебя? поинтересовалась Дженна. Неспроста же ты с таким усердием ищешь ответ
А я, кажется, сошёл с ума
В таком случае не разумней ли будет объединить усилия? предложила Дженна. Расскажи мне, что ты ищешь? Где уже искал? И где подозреваешь необходимые нам записи?
Дэзерт с сомнением поглядел на девушку, снова почесал щетину.
Мне нужно подумать
Думай сколько угодно, бесстрастно ответила Дженна, вернувшись к своему чтению. Или расскажи мне всё, что знаешь, а сам отправляйся к Лилио она подняла глаза на императора, усмехнувшись. Пока ещё твою рыбку не нашла какая-нибудь птичка.
А ты злее, чем кажешься, Дженна, улыбнулся демон. Что ж, мне это нравится Сделай так, чтобы русалка получила свои ножки, и клянусь, я отдам Журавлю его Ласточку.
Договорились кивнула чародейка.
Пусть льстит себе мнимой победой, смеясь, добавил Дэзерт, глядя на девушку сверху вниз. Он ведь ещё не знает, что его главный козырь легенда о хранителе, рождённом на болотах Аватни, ускользнул из его рукава?
Дженна молчала, стиснув губы в тонкой напряжённой улыбке. Демон наклонился к ней ближе и продолжил шёпотом:
Аликс думает, что народ Лалинги пойдёт за ним, как за хранителем, который возвещает Великое время перемен Сколько лингов он потратил, чтобы запудрить мозги моим гражданам, на журавликов и на свою идиотскую агитацию! Несчастный, он даже не подозревает, что хранителем оказался не он, Лион Великолепный скривил рот в надменной улыбке, а ты Помни об этом! Помни: если что-то будет не так с Лилио, я позабочусь о том, чтобы твой друг узнал правду о Демонке И чтобы мой народ узнал правду о нём
Зря пугаешь меня, демон, улыбнулась ему Дженна. Зря думаешь, что Аликс мой друг. Я не испытываю симпатии к Журавлю. Мне глубоко плевать на ваше соперничество. Но Джилия любит этого мальчишку, и она дорога Катану А Катан, девушка улыбнулась шире, дорог мне. Вот и весь расклад нашей игры. Никаких козырей в рукавах всё честно.
* * *
По долгу хранительницы и из собственного интереса Дженна нередко покидала Фалассию и путешествовала в другие Пределы.
Дальние острова поразили её своей суровой скупостью и величием. Покрытые снегами пики молодых гор пронзали серый купол неба. Каменные волны более древних гигантов складывались в бесконечное каменное море. Подножия застилали туманы, под пологом которых благоденствовали лишайники и мхи.
Долины, где располагались главные поселения гномов, троллей и огров, покрывал ковёр трав и дебри колючих кустарников. У озера неподалёку от Стайнира вырос берёзовый лес, названный за рисунок ветвей Пляшущим. А ближе к Фьёдлу низины одноимённой лесу реки облюбовали гигантские травы, напоминающие ажурные веера, зонтики, оранжевые, голубые и розовые кочаны капусты.
Каждую часть этих удивительных растений использовали в пищу клуриконы и другие низкорослые дети Дану. Ельс-Кан так обрадовался появлению старой знакомой, что не отпустил её, пока Дженна не перепробовала всё разнообразие блюд, приготовленных из довольно костлявой дичи, скальных грызунов, вполне мясистых корней и цветов гигантских трав.
Витали основного острова из череды Дальних текла размерено и ровно. Её простая песня напоминала характер жителей, а рисунок был подобен деревьям Пляшущего леса: извилистый, но лаконичный, с толстыми и сильными каналами.
А вот хвойные чащи эльфийского королевства Стйорн, напротив, оказались непроходимыми. Течение их энергий было густым, спутанным и выглядело удручающе. Оно напоминало волосы, которых много лун не касался гребень.
Дженна будто оказалась в давно заброшенном саду, где в борьбе за свет солнца растения оказались одинаково сильны и почти погубили друг друга! Паразитирующие лианы спеленали деревья. Омертвелые кроны с густой сетью ветвей удерживали и без того редкое в этом Пределе солнце, не позволяя расти своим же детям.
Хранительница побродила по теням чащи, попробовала на вкус местные грибы и ягоды. Она осмотрела флору, фауну и тонкие структуры, бережно записав все наблюдения в дневник. Чародейка ясно чуяла напряжённые вибрации, голод хищников, испуг мелких зверей.
Олени и волки, медведи и рыси, населяющие лес, прятались от неё. Но и хранительница не рискнула оставаться здесь надолго. Не стала она вмешиваться и в ход витали.
В конце концов, эльфы, в отличие от других народов, владели магией, а значит, обладали властью и сами несли ответственность за беспорядок в собственном доме. О чём они думали, чего добивались бездействием? Какая трагедия заставила их изменить своей природе?
Или же у эльфов Сет она отличалась от созданий Сии, которые заботились о лесах? Хранительница не бралась судить, не пообщавшись с виновниками запустения. Но если жители гор встретили Дженну гостеприимно, то прекрасноликих она не увидела вовсе.
Могучие энергии звучали в мелодии северного Предела. Королевства Хима и Хон благоденствовали, как ни одни другие острова. На этой плодородной почве в Мяонге процветали травники, минералоги, алхимики и целители. Хаон был славен своими изобретателями, инженерами и пиромантами.
Уже много лет в столице Хима лекари использовали в работе селитру и серу. В столице Хон изобретатели усовершенствовали смесь, добавив «огненное масло» и другие ингредиенты, которые, разумеется, держались в тайне. Таким образом в Сет появился порох с химхонского «пламя исцеляющее».
Однако всё исцеляющее род человеческий умело использовал для ровно противоположных задач. Пироманты и алхимики не остановились и пошли дальше, создав поистине чудовищную субстанцию. Дженне, которая кое-что знала об оружии массового поражения из истории родного мира, довелось увидеть последствия
Горная гряда Шойичи на восточной стороне Хона была одним из самых прекрасных мест Сет. Разные народы в разные времена нарекали её «Хребтом дракона», «Пальцами богов». Были и более смелые сравнения, которые могли вогнать в краску невинных дев, но более точно характеризовали горные леса и бурлящую в них витали живой воды.
Узкие столбы, покрытые шапками сосен, вытягивались до самого неба. Во время восхода и заката низины застилали туманы. И косые солнечные лучи, дроблёные «каменными пальцами», рисовали на белом полотне дивные узоры.
Но ближе к южному порталу Хона зрелище резко менялось. Будто древние гиганты в неистовой схватке раздробили величественные пики. Подножия гор, уцелевшие от камнепада, стояли голыми: ни кустарника, ни травинки. Прилегающие к ним селения опустели.
Бродя в тенях по серым безжизненным обломкам, Дженна с содроганием, вспоминала родной мир, его оттенки и мелодии. Даже безвкусные запахи напоминали о нём. Не было слышно ни единого звука жизни. Лишь одинокий ветер гонял пыль и двигал мелкие камешки.
В отличие от Дальних островов, пустынные пейзажи были сотворены не силами мёртвой воды, а умами и руками людей. Южные провинции Хона позволили использовать свои земли для испытания горючей смеси. Изобретение пиромантов выжгло не только растительность, но саму живую воду в почве, оставив местность бесплодной на долгие годы если не на века.