Майя понимающе усмехнулась:
Мужчины без этого не могут. Но предупреждаю, я сделаю это только один раз, чтоб ты воочию убедился, что у меня там все, как у прочих женщин. Кстати, ты не забыл о нашем уговоре? Тебе бы, например, больше подошел юноша, держащий под уздцы одного из коней Клодта на мосту через Фонтанку
Поднявшись в студию, она первым делом по-хозяйски посмотрела на стол, за которым работал Вадик, и вопросительно повернулась к хозяину.
Понимаешь, промямлил тот, я, не разгибая спины, корпел двое суток, а результат таков, что даже показывать неудобно. Сегодня перед встречей я разбил это убожество вдребезги, признался он.
Тем лучше, начнем все сначала, нисколько не удивившись, усмехнулась Майя.
Она неслышно разделась за ширмой, а когда вышла и, не спеша, повернулась Вадику, тот обомлел. В сумрачно-неверном свете белой ночи на него смотрела не обычная, отрабатывающая сеанс натурщица, а ожившая Богиня на римском празднике сатурналий. Пританцовывая под одну ей слышимую музыку, она застывала в чувственных позах, передавая своей неприкрытой наготой главную тайну бытия. Глядя на изгибы божественного тела, Вадик впервые ощутил всепоглощающий экстаз, свойственный лишь творцам. Стараясь нечаянно не нарушить неповторимости момента таинства, он стал осторожными движениями лепить новую статуэтку.
«Назовем это: танец Вакханки», решил он про себя.
Продолжая свое магическое действо, Майя пристально наблюдала за ним. Заметив, что ситуация развивается в нужную сторону, она незаметно сошла с пьедестала и накинула за ширмой одежду.
Доделаешь сам, я здесь больше не нужна. Провожать не надо, обратную дорогу я помню, наклонилась она к Вадику и коснулась губами его щеки. Тот, полностью поглощенный работой, в ответ лишь лихорадочно кивнул, только не забывай о нашем уговоре, напомнила она уже в дверях.
Застучали каблучки, и хлопнула входная дверь.
«Мы же не договорились, когда увидимся снова, вдруг вспомнил Вадик. Ничего страшного, дорогу знает, сама из любопытства придет»
«Танец Вакханки» в Академии приняли на «ура». Получив «добро» на гипсовую статую в полный рост, он все лето прокорпел над ней, поспел к выставке и однажды проснулся знаменитым. Конечно, это была еще не широкая известность, но старые приятели во главе с бородачом, которые предпочитали раньше не замечать, теперь его почтительно именовали не иначе, как Вадим. В атмосфере почтительного восхищения он настолько вырос в собственных глазах, что, приходя к ступенькам Эрмитажа, ощущал себя, если не вровень, то уже на уровне Атлантов.
Единственным, что больше и больше омрачало победное существование, были мысли об исчезнувшей Майе. Что бы ни происходило, он постоянно вслушивался, в надежде услышать звуки ее цокающих каблучков. А когда удавалось ненадолго забыться, ему снилось, как Майя ночью тайком проникает на выставку, внимательно осматривает скульптуру и, осознав, что теперь есть ее копия, вдребезги разбивает ее. А он смотрит на все это из статуи Клодта.
Однажды настойчивые бдения Вадика оказались вознаграждены. Ближе к вечеру до его слуха донесся настойчивый телефонный звонок. Вадик метнулся к аппарату, дрожащей рукой схватил трубку и услышал знакомый голос.
Где ты была столько времени? поинтересовался он прерывающимся голосом.
Когда прошли белые ночи, я напрочь забыла, в каком из домов студия, виновато пояснила она. А сегодня увидела на выставке твое творение. Никогда бы не подумала, что женская скульптура способна произвести такое впечатление. Внутри у меня все словно перевернулось, и я решила непременно тебя разыскать и поблагодарить. На счастье в сумочке нашлась визитка, которую ты мне вручил при первой встрече.
Когда мы можем увидеться? перебил ее Вадик.
Да, хоть сейчас, предложила Майя, давай встретимся в известном тебе кафе.
Хорошо, я мигом, боясь, что она может передумать, Вадик бросил трубку и опрометью кинулся на улицу ловить попутную машину.
Народу в кафешке было немного, и Майю Вадик заметил сразу. Она расположилась за тем же столиком возле окна с чашкой кофе. Блики света от ламп на потолке играли на ее античном профиле, придавая лицу немного загадочный вид. Приветственно махнув рукой, он метнулся к бару и через минуту с дымящейся чашкой уселся напротив. Майя с широко раскрытыми от восхищения глазами, в которых не было ни малейшего намека на ненормальность, в знак приветствия ласково погладила его по руке.
Извини меня за то, разыграла тебя. Я не хотела больше встречаться и не раз кляла себя за авантюру, в которую тебя ввязала, призналась она, но когда увидела скульптуру, решила, что не поблагодарить тебя лично было бы невежливо.
За это время я, что только не передумал, остановился на версии, что ты шизофреничка и тайком сбегала в Летний сад из дурдома, пока однажды этого не заметили, и не «повязали» тебя, вздохнув, признался Вадик. Скажи, умоляюще добавил он, кто же ты на самом деле?
Майя от души рассмеялась:
Я была в кафе и слышала ваш спор. А потом случайно заметила тебя в толпе на Дворцовой. Вспомнила разговор и потихоньку отправилась следом. Я ведь актриса, наспех придумала роль и разыграла перед тобой. В училище мне с такой внешностью прочили блестящую будущность, а вышло с точностью до наоборот. Режиссеры предлагали лишь роли доступных соблазнительных женщин или коварных обольстительниц, а о драматических и слышать не желали. Однажды один крупный деятель от искусства поинтересовался, почему мне не дают больших ролей. Я пожаловалась, что никто не хочет видеть во мне драматическую актрису.
«Я распоряжусь, и увидят, как миленькие», усмехнулся он.
А что попросил взамен? осторожно поинтересовался Вадик, догадываясь, каков последует ответ.
Предложил стать его любовницей, для нашей сестры история обычная. Я отказала, причем в резкой форме. Он пригрозил, что перекроет мне кислород и сделал это. Года два бегала по кастингам, снималась в незначительных эпизодиках. Пока однажды не сказали своими словами: больше снимать не будут совсем, начальство запретило. Тогда я решила уйти из профессии, но перед этим, чтоб природой данная фактура не пропала, захотела обнажиться только один раз, но не перед фото или кинокамерой, а для скульптора.
Почему же ты к какой-нибудь знаменитости не обратилась?
У них так «замылен глаз», что теперь они пускают слюни только, глядя на молоденьких девчонок с ногами «от ушей». А молодой скульптор, да еще, как и я, почти неизвестный, стараться будет и, если правильно направить, что-то и получится.
Я и сам от себя такого не ожидал, признался Вадик. Но до сих пор немного продолжаю верить в легенду, которую ты мне рассказала, и представляю себя стоящим на мосту через Фонтанку на Невском. Миф великая штука.
Майя покачала головой:
Правда, у нас все вышло наоборот. Пигмалион влюбился в Галатею, и силой своей страсти из статуи превратил ее в живую женщину. А я все силы отдала, чтоб убедить тебя, что ты можешь изваять шедевр, словно сама вложила в эту статую свою душу. А сама, как актриса, превратилась в статую, что стоят в Летнем саду. Внутри только холод и пустота.
Может, все еще образуется? попытался успокоить Вадик. Обнародуем, кто мне позировал, и сразу станешь известной.
А зачем? усмехнулась она. Лучшую роль в своей жизни я уже сыграла, чужую судьбу прожила достоверно. Теперь нужно прожить свою. Не с красавчиком-киноактером, а нормальным мужчиной, на которого смотришь такими же глазами, как он на тебя. Понимаешь, захотелось быть, как все. Попытаюсь родить ребенка, пока не поздно, и буду его растить. Разве обыкновенные люди неинтересны? Надо только уметь и не боятся жить. В конце концов, актеры всего лишь лицедеи. Мы подсматриваем за обычными людьми, стараясь воплотить на сцене «правду характера», она поднялась, явно сбираясь уходить.
Подожди, умоляюще произнес Вадик, скажи, почему ты больше не пришла, разве не интересно было посмотреть на окончательный результат?
Она усмехнулась:
Я же предупредила сразу, что перед незнакомым мужчиной разденусь до конца лишь один раз. Приди я снова, ты бы придумал причину, чтоб разделась еще. А сам вместо работы просто пялился бы на меня или попытался пристать. И все пошло бы насмарку А так мы оба получили то, чего хотели, и каждый пойдет своей дорогой, она достала из сумочки визитную карточку, разорвала ее на мелкие кусочки, послала воздушный поцелуй и зацокала каблучками к выходу.
Не в силах удержать Майю, Вадик лишь потерянно глядел ей вслед. Вспыхнув на мгновение всеми цветами радуги, мир снова окрасился в привычные для петербуржца серые тона. Облегчение от мысли, что отныне ему ничего не угрожает, сменилось глубокой досадой: как мужчина Майе он оказался неинтересен.
Июль 2019г.
МЕСТЬ ВЕНЕРЫ
Всю осень до первых холодов Майя находилась в состоянии сладостной эйфории. Слухи о натурщице, удивительно напоминавшей Венеру в Летнем саду, моментально разлетелись по всему Петербургу и сделали ее знаменитой. Утверждая, что главная роль в жизни уже сыграна, она конечно лукавила. Как в любой актрисе, в Майе продолжала жить надежда, что от предложений режиссеров теперь не будет отбоя. Но их, к большому сожалению, не поступало. Зато появилось много других. Работа натурщицы, даже у известных скульпторов Майю больше не интересовала, а вот предложение рекламировать меха, драгоценности и прочие аксессуары сладкой жизни поставило ее впросак.
Да, не переживай ты так, успокоила подружка. Успеешь еще жизнь устроить. Пока радуйся, что известной стала, и бери от нее все, что можно.
И Майя с головой окунулась в богемное существование богатых бездельников. Чтоб избавиться от постоянных приставаний, она завела себе для престижа видного ухажера, с которым появлялась на презентациях, а спала лишь изредка и без особого желания. Праздник жизни длился всю зиму и постепенно затянул ее настолько, что она не заметила, как Нева с Фонтанкой освободились ото льда, и в городе снова стали разводить мосты.
Майя вспомнила об этом случайно, когда после затянувшейся презентации на Петроградской стороне, провела остаток ночи в чужой квартире на диванчике. Приехав домой, она первым делом посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась: синюшные круги и легкая сеть морщинок вокруг глаз не предвещали ничего хорошего.
«Нужно срочно прекращать беспутный образ жизни. Иначе очень скоро я ни одному режиссеру даром буду не нужна», испуганно подумала она.
О своем намерении Майя незамедлительно сообщила ухажеру.
Благими намерениями вымощена дорожка в ад, ответил он менторским тоном. И что же теперь прикажешь делать, обратиться в монахов?
Майя растерянно пожала плечами:
Сама ума не приложу.
Знаешь, я читал у какого-то английского писателя, как пороки юноши отражались на его портрете, а сам он оставался молодым, усмехнулся ухажер. Что если такой трюк с «Вакханкой» попробовать? Статуя гипсовая, чего ее жалеть. А когда скульптор будет тебя из мрамора ваять, он все исправит.
«Разве такое возможно? У него от «колес» крыша поехала, с раздражением решила Майя.
И вдруг в самом краешке сознания забрезжила крамольная мысль, а вдруг, он прав?»
В тот же день Майя отправилась в галерею и разыскала «Танцующую вакханку». Она пристально смотрела на свое гипсовое изваяние, и вдруг ей показалось, что на прежде бесстрастном лице скульптуры играет торжествующая улыбка.
Я останусь такой навсегда, а ты, приходя сюда и глядя на свое изваяние, будешь наблюдать день ото дня, как стареешь, словно говорила она.
Это было так чудовищно несправедливо, что Майя чуть не заплакала от обиды.
Вот, если б сделать так, чтоб старела статуя, а я оставалась вечно молодой! нечаянно вырвалось у нее.
Выпалив эту крамольную фразу, Майя так перепугалась, что, кляня свой язык без костей, без оглядки бросилась прочь.
Долго этот бездумный порыв не давал ей покоя. Чтоб до конца разобраться в сути мучившей проблемы, Майя внимательно прочла «Портрет Дориана Грея», и скорей нутром почувствовала, что гибель Дориана, захотевшего избавиться от своего изображения, это не просто эффектная концовка, рожденная фантазией блестящего писателя, а некое предостережение потомкам. Правда, было непонятно, чем оно может грозить лично ей. Но на всякий случай Майя прекратила гулянки.
Между тем, лето незаметно вступило в свои права, и на город опустились долгожданные белые ночи. Всякий раз, когда они наступали, Майя, как и большинство петербуржцев, ощущала необычайный подъем духа. Без сна она часами бесцельно бродила по городу, ожидая, что случится что-то необычное. И оно действительно произошло. Вскоре ухажер пригласил ее на праздник в ночь на Ивана Купалу.
Соберется прежняя компания, все хотят тебя видеть.
Если мне память не изменяет, это девичий праздник, недоуменно заметила Майя.
Скорей летняя копия праздника Сатурна, который отмечали древние римляне, хмыкнул ухажер. В этот день рабы и господа менялись местами. Ну что, договорились?
И Майя в очередной раз загуляла в веселой компании. После бурных возлияний и прыжков через костер все отправились купаться в пруду нагишом. Лишь обостренная природная брезгливость не позволила Майе последовать за другими. В воздухе, напоенном запахами молодой листвы, разливалась ночная прохлада. Из воды доносились возбуждающие девичьи визги, которые перемежались страстными стонами и взрывами беспричинного хохота. Сероватый сумрак превращал барахтающиеся голые тела в восковые фигуры.
Рубашка на голое тело, в которой Майя прыгала через костер, больше не грела. Она вспомнила о фляжке коньяка в сумке. В обнимку с бутылкой она спряталась в кустах и издали наблюдала за оргией.
«Богов из себя изображают, никак не могут пережить мою Танцующую вакханку, вдруг осенило Майю. Решили сделать из меня общедоступную женщину, мол, ты только на подиуме Богиня, а на самом деле ничем от нас не отличаешься. И не отстанут, пока своего не добьются. Надо незаметно исчезнуть, пока не хватились», решила она.
Потихоньку одевшись, Майя вышла на дорогу и поймала какую-то одинокую попутку, благо до города было недалеко.
Наутро ощущение было таким, словно ее вываляли в жидком дерме. Терзаемая муками совести Майя осторожно глянула на себя в зеркало и ахнула от изумления. Личико выглядело свежим и гладким, словно и не было накануне никакой гулянки.
«Неужели мой вчерашний загул отпечатался на статуе?» испуганно подумала она и кинулась в галерею. «Вакханки» на прежнем месте не оказалось.
Она внезапно покрылась трещинами, и мы ее переместили в запасник, виновато пояснила подошедшая служительница, потеря товарного вида иногда случается у гипсовых скульптур.
Майя удрученно посмотрела на служительницу.
И что же теперь делать? растеряно спросила она.
Разыщем скульптура, чтоб восстановил скульптуру. Это, в первую очередь в его интересах.
«И в моих тоже, расстроено подумала Майя, без скульптуры Вакханки я ничего не значу. Надо самой позвонить»
Мобильный Вадика был выключен. В ожидании, пока он сам свяжется с ней, Майя бездумно бродила по городу. Мысль, что утеряно нечто, наполнявшее смыслом ее существование, тяготила все сильней. Однажды, во время одного из бесцельных блужданий по Летнему саду Майя встретила знакомых.
Мы только что ходили в галерею. «Танцующей вакханки» там нет, с удивлением сообщили они.
Скульптор забрал, решил ваять из мрамора, внутренне напрягшись, соврала Майя. Давайте я лучше представлю свою крестную, предложила она, остановившись у статуи Венеры. Вы не поверите, с нее все началось. Скульптор буквально преследовал меня по пятам. Я присела на скамейку и о чем-то задумалась. Когда он заметил, что мы похожи, как две капли воды, предложил позировать. Я согласилась на пару сеансов и теперь нисколько об этом не жалею. А ее с тех пор считаю своей крестной.