Я снова перевела взгляд на чудовищ, которые начали опять обступать Злата. Они уже потеряли всякий интерес ко мне.
Нельзя заговорить зеркало. У зеркала нет разума. Его можно только разбить.
«До кейса в контейнере не добраться»
Мы оба сейчас, как бы ни пытались это скрыть, глубоко внутри до краев наполнены болью и гневом. Застаревшими ранами, что съедают нас. Горькой желчью прошлых предательств и обид. И чем больше в нас боли и гнева, тем сильнее чудовища, питающиеся нашими воспоминаниями.
«можно попытаться изменить то, что зеркало отражает», пришедшая в голову мысль была хоть и безумной, но правильной, и я сразу бросилась ее воплощать в жизнь. Потому что если бы дала себе хоть секунду на раздумья, ни за что бы не сделала задуманного.
Кинувшись к Златону, в самую гущу битвы с чудовищами, я обхватила мужчину за шею, прижимаясь к нему всем телом, и поцеловала.
Доверься мне, шепнула, прильнув всем своим телом. Так нужно.
Его губы сначала сжались, твердые, чужие, а потом разомкнулись в ответном касании. Злат не задавал лишних вопросов. Он перехватил инициативу, и в его руках я совсем потерялась. Растворилась. Забылась. На меня обрушились лавиной воспоминаний все те прошлые наши поцелуи. Целомудренные, скромные и жаркие, заставляющие коленки подгибаться. Наши прикосновения, взгляд глаза в глаза, тихие обещания и нарушенные клятвы.
Целая маленькая жизнь замелькала калейдоскопом памяти: встречи и расставания, улыбки, слезы. Будущее, которое мы однажды строили, а после топтались на его пепелище, сейчас не казалось таким уж разрушенным.
Злат целовал меня исступленно, позабыв и про монстров, и про жуткий туман, стелющийся по земле. Каких-то несколько секунд, а по ощущениям словно и не отпускал меня долгие годы. Словно не было всего того, что развело нас по сторонам.
Я не забыла его. Пыталась, но тщетно. Хотела выскрести образ бывшего мужа из головы, выскоблить, удалить мельчайшие частицы. Ушла в учебу, после в работу. Упрямо шагала вперед, только бы не останавливаться, не оглядываться назад. Но мои руки помнили его очертания даже в боевой форме, касались давних шрамов и вспоминали каждый из них.
А он неужели он тоже не перегорел?
Он ведь кинулся защищать меня от щупалец. В том его крике слышался первородный ужас. Злат по-настоящему боялся? Не за ту девушку, которая должна спасти его брата. За ту, которую он не мог потерять снова. Или мне показалось? Может, я придумала себе лишнего?
Да, наверное, придумала. Иначе и быть не может.
Но сейчас сейчас он прижимал меня к себе, и наш поцелуй не был ни фальшивым, ни фиктивным, ни вымученным. Я тянулась к нему, поднималась на цыпочки, и ладони Златона поддерживали меня за талию, вжимая в себя так сильно, будто боялись отпустить.
Во мне расцветали эмоции. Светлые, нежные, почти невинные. Та юная девчонка, однажды доверившая себя парню, вновь показала свое лицо. Девчонка, запрятанная в самую глубь меня. Девчонка, которой я стыдилась, потому что она была слабая и слишком наивная. Сейчас я сама стала ею.
Нехотя, но всё же пришлось разомкнуть веки. Окружающий нас мрак рассеивался, змеи больше не атаковали, они замерли, застыли на местах, словно волосы у металлической Горгоны. Я была права. Это зеркало. Отражение наших собственных чувств. Наш страх, наша застарелая боль подпитывали в них агрессию. Наши болезненные воспоминания кормили их темное нутро.
Небо просветлело, сквозь пушистые облака проклюнулись солнечные лучи.
Посреди притихшего порта стояли только мы. Туман рассеялся, и жуткие змеи исчезли без единого напоминания. Со стороны, наверное, казалось, что мы так обрадовались контейнеру, что решили быстренько скрепить радость поцелуем.
А мы мы просто сходили с ума, затягивая себя в то прошлое, в котором была не только обида, но и любовь.
Я отстранилась первой, осмотрелась, переводя дыхание. Сердце колотилось как умалишенное. Губы полыхали.
Прости за этот поцелуй, сказала я, спрятав пистолет и убедившись, что кобура закреплена. Монстры проецировали наши собственные чувства и питались нашим гневом. Я не смогла влезть им в сознание, но подумала, что, возможно, светлые эмоции их истощат. Как видишь, помогло. Хотя способ, прямо скажем, экспериментальный.
Златон на секунду опешил, будто не понимая, о чем я вообще разглагольствую, а затем криво улыбнулся и ответил:
Не то слово, экспериментальный. Впрочем, будет желание повторить обращайся. Отпугнем ещё кого-нибудь своей страстью.
Злат Между нами ничего не изменилось, твердо напомнила я.
Угу. Он не спешил сменить форму, быстрым шагом возвращаясь к контейнеру. Я на иное и не рассчитывал. Но идея занимательная. В следующий раз можешь обойтись без прелюдии, сразу раздевайся думаю, монстры вообще в экстаз придут.
Мне показалось, что он взбешен сильнее обычного. Взбудоражен. Может быть, даже смущен? Хотя нет, Злат и смущение антонимы. Скорее, хирург с тридцатилетним стажем смутится чьего-то голого тела, чем Златон какого-то поцелуя.
Я едва поспевала за ним и почему-то ощущала себя неуютно. Будто не сложную задачку решила и нас обоих спасла, а сделала что-то запретное, неправильное. Влезла в самые закрома души и растоптала этим своим поступком всё то, что мы с трудом восстановили за неделю.
Но почему так?
Златон резко закрыл ящик, повернул металлические щупальца, чтобы заблокировать замок. А затем набрал на телефоне номер брата.
Дитрих, срочно высылай своих ребят. Адрес отправлю сообщением. Здесь творится какая-то магическая дичь. Нужно подкрепление, чтобы увезти одну фиговину в вашу лабораторию на осмотр.
Он коротко рассказал всё, что с нами приключилось, добавил, что кейс заперт, но непонятно, вдруг те сущности, которые ожили после его открытия, появятся вновь.
У меня после столкновения башка трещит нереально, перед глазами черные пятна. Будьте аккуратнее, подытожил Злат и действительно потряс головой, сморщившись.
Я топталась рядом, думая, к чему приведет мое неосмотрительное, хоть и верное решение. Между нами ведь ничего не изменилось, земные оси не сместились, наши чувства не пробудились вновь. Мы всё так же будет сотрудничать. Злат поможет мне избавиться от назойливого Виктора, я попытаюсь исцелить Платона. Один-единственный поцелуй не значит ничего.
Люди целуются ради шутки или в момент сильного морального потрясения. Люди целуют в щеку знакомых. Люди целуются в клубах, перебрав с коктейлями. Что зазорного в том, чтобы поцеловать бывшего мужа?
Мужа, который изменил тебе, который обвинил в предательстве. Который не услышал моих объяснений, возвел единственную мою ошибку в абсолют. Который самолично разрушил всё то хорошее, что между вами было.
Между нами ничего не изменилось, повторила я мысленно.
Но всю обратную дорогу Златон со мной не разговаривал, лишь у самого своего дома процедил:
Завтра с утра едем к Платону. Постарайся не проспать. Я заеду за тобой к восьми утра. Не жди меня сегодня. Близнецы проследят за тобой. Можешь не беспокоиться.
А куда ты хотела спросить, чем он займется, но осекла саму себя.
Не хочет рассказывать не буду донимать вопросами. Зачем унижаться, допытываться, пытаться выстроить диалог?
Он высадил меня и, едва дождавшись, как я прикрою за собой дверь, надавил на педаль газа. Машина вильнула, скрывшись за поворотом.
Глава 6
Дождь лил со вчерашнего вечера, пасмурная премерзкая погода. За почти год работы на Златона Виталик так и не купил себе машину. Его старая была записана на отца, и, уходя работать к орку, он оставил ее, как вообще-то и все остальное имущество.
Если так подумать, то сейчас у него вообще своего ничего не было. Квартира служебная, вся обстановка, да и не только она, даже одежда в ней, были куплены на деньги Златона.
Да, орк платил ему зарплату, но Виталику казалось, что это незаслуженно. Словно бы он обманул всех и теперь занимает чужое место.
Не желая выходить наружу, чтобы мокнуть на улице, а затем толкаться в метро, мужчина решил в этот день работать из дома. Можно было бы вызвать такси или попросить Златона прислать служебную машину, но ему казалось, что он этого не заслужил. Не после того, что он сделал и что его буквально сжирало изнутри последний месяц.
Если бы он точно знал, что произойдет, то побежал бы из дома пешком. Но он не знал. Поэтому, когда около одиннадцати утра в дверь к нему постучали удивился, не показалось ли? Вроде никого не ждал
Глянул в глазок за дверью стоял невысокий курьер с пиццей в руках и рюкзаком за спиной.
Я не заказывал.
Заказ оплачен на имя Златона Адрона, отрапортовал курьер недовольным тоном, мол, «я че, зря ехал».
Виталик грустно улыбнулся. Какая же он все-таки тварь. Златон заботится о нем, считает своим другом, а он так подло поступил
Вот только стоило открыть дверь, как все мысли вылетели из головы, потому что прямо в лоб уперся девятимиллиметровый калибр.
Он инстинктивно сделал несколько шагов назад. В квартиру за ним вошли двое. Здоровый бугай, который как раз и держал его на мушке, и невысокий человек с пиццей, которого он принял за курьера. То, что он посчитал рюкзаком, оказалось горбом на спине. От обоих удушающе фонило низшей нечистью.
Отец Виталика был чертом, сам же Виталя не унаследовал от отца ни грамма способностей. Ни хвоста, ни повышенной регенерации, ни выдающихся талантов к манипуляции и интригам. Разве что мог чувствовать исходящую от низших темную энергию и уметь сосуществовать с ней. Вот только знание того, что перед ним нелюди, сейчас совсем не помогало.
Горбун захлопнул за собой дверь, повернув замок.
Не любишь гостей? Какая жалость, а мы принесли пиццу, он широко отсалютовал коробкой, безошибочно проходя на кухню.
Громила махнул стволом, жестом указывая идти следом.
Что вам надо? заикаясь, едва смог выдавить из себя Виталик. Лучше убирайтесь отсюда, здесь везде камеры и охрана, как только Златон узнает, что
Может, убить его поскорее, и дело с концом, босс? пробасил верзила.
Макс, ну где твои манеры? Не пугай паренька, если он шлепнется в обморок, разговора не выйдет, горбун водрузил коробку на стол и открыл ее, там действительно оказалась пицца, пепперони. А насчет охраны
Он сделал драматическую паузу, смачно откусив кусок.
Его подручный в этот момент перехватил инициативу.
Они там, так сказать, мозгами пораскинули, он гулко захохотал.
У Виталика от страха на голове зашевелились волосы. Он представил себе комнату охраны, залитую кровью, трупы с простреленными затылками. Желудок тотчас скрутило, перед глазами начали летать черные мушки, показалось, что земля уходит из-под ног
Кто-то легко шлепнул его по щеке, к губам подставили стакан.
Так, тише, приятель, какой ты, оказывается, у нас впечатлительный. Виталик обнаружил себя сидящим на стуле, в руках стакан с водой. Он подозрительно на него покосился.
Что это?
Вода из твоего же графина. Никаких зелий, успокойся. Макс, прогуляйся до коридора, пусть этот обморочный отойдет, не хотелось бы тратить на него весь день.
А потом убьете меня, как охрану? он ненавидел себя за то, как обиженно по-детски звучал голос.
Никого мы не убивали, остынь. Скажем так, временно вывели из строя. Горбун закатил глаза и состроил недовольную мину.
Эта фраза чуть успокоила, но не слишком.
Что вы от меня хотите?
Дружбы, мужчина наклонился и посмотрел на него огромными, чуть выпученными глазами кота, налопавшегося сметаны. Хочешь пиццу?
Так друзей не заводят.
Ну почему же, я слышал, твои теперешние друзья тебя связанного в багажном отделении самолета возили, иронично заметил горбун. А теперь вы прямо не разлей вода.
Виталик хотел было возразить, но осекся. Потому что это действительно было так.
Вломившийся в квартиру тип расценил молчание по-своему.
Виктор. Виктор Ковтун. Он изобразил реверанс, неожиданно весьма грациозно двигаясь для человека с кривым позвоночником. А затем протянул руку. Видя, что Виталик медлит, подмигнул и добавил: Лучше пожать, друзей я убиваю гораздо реже.
«Наверное, потому что друзей у тебя попросту нет», подумал про себя Виталя, но на всякий случай пожал узкую ладонь. Виктор сразу повеселел.
Ну что ж, теперь, когда мы познакомились, перейдем к делу?
Что вам надо?
Сущий пустяк. Самую малость, чтобы ты шпионил для меня за Златоном Адроном.
Это предложение было настолько абсурдным, что страх на миг уступил, заставив громко рассмеяться. Ну и что, что смех больше напоминал истерический.
Лучше убейте, я не буду шпионить за лучшим другом.
Мм Виктор стащил со стола еще один кусок пиццы. Какая гибкая у тебя, оказывается, мораль, да? Значит, шпионить за лучшим другом совесть ему не позволяет, а воровать у него же в порядке вещей?
Что? Откуда? Словно сердце вырвали из груди и затолкали в глотку. Нет, невозможно. Он был предельно осторожен, действовал с максимальной защитой, через блокчейн, переводил деньги через покупку NFT, выводил через крипту, использовал криптобиксер и замел все возможные следы. Нет ничего, что бы указывало на него.
Виктор усмехнулся и отошел от него к холодильнику, на дверце была магнитом прикреплена фотография Виталика вместе с отцом. Старое детское фото. Зачем он вообще распечатал его и прицепил? Стоило признаться себе он скучал без отца. Без постоянных разговоров, без ощущения тыла.
Уйти от него было правильным решением, но как бы то ни было, тот все равно оставался его отцом. И зная историю Златона и Серпа, можно было с уверенностью сказать, что не самым плохим отцом на свете.
На самом деле изначально я сумел надавить на одного из аудиторов. Они нашли дыру в сто пятьдесят миллионов, но не могли понять, куда делись деньги, по документам вроде бы все было гладко. Виктор снял фото с холодильника. Тогда я стал приглядываться ко всем сотрудникам компании Адрона, которые имели доступ к документам и бухгалтерии.
Их полно. Виталик тяжело сглотнул.
Да, полно. И почти у каждого есть свой камень за пазухой. Видишь ли, горбун снова подошел к своему пленнику, нависая над ним и шумно втягивая носом воздух, у меня есть дар. Я чую запах грязных секретов. Любой скелет в шкафу, любая мерзкая тайна, оставляющая липкое чувство вины. От тебя чудесно пахнет, мой друг.
Он плотоядно облизнулся и кинул фото ему на руки.
Совсем недавно находящаяся на грани банкротства фирма «Рог изобилия» рассчиталась почти со всеми своими долгами, по остальным сумела выбить рассрочку. Я, конечно, не гений программирования, в голосе слышались сарказм и ирония, но два плюс два даже для моего скудного уровня не проблема.
Виталик молчал. В одной руке сжимал стакан с водой, в другой фото с отцом. Лучше бы горбун и вправду его пристрелил.
Когда он ушел из фирмы отца, то принялся помогать его конкурентам жене младшего брата Златона Таисии. Он был зол на папу, за то, что тот пытался им манипулировать, за то, что пытался женить на незнакомой девушке, за то, что не ценил, как ему тогда казалось, в достаточной мере. Ну и перестарался. Конечно, у Таисии определенно были свои таланты, но он-то знал, что это он виноват, что из успешного предприятия «Рог изобилия» меньше чем за полгода превратился в убыточное.
Отец влез в долги, спасая дело всей своей жизни, и прогорел. И виноват в этом был Виталик.
Первое, что он сделал, это пошел к Златону, ведь тот всегда говорил, что любые деньги не проблема, обещал любую помощь, в случае чего. Да и он знал обороты Молнии, для Адрона действительно не было проблемой вывести на время такую сумму, но едва Злат услышал, для кого нужны деньги