А еще идея, что наши будущие самости это другие люди, помогает лучше понять, почему мы так часто не достигаем своих целей. Этой теме посвящена вторая часть книги. В ней я уделяю внимание трем наиболее распространенным ошибкам, которые мы совершаем в своих путешествиях во времени. Во-первых, мы опаздываем на свои рейсы, чрезмерно концентрируемся на заботах и интересах сегодняшнего дня, совершенно не задумываясь о будущем. Во-вторых, мы скверно планируем путешествия, обдумывая будущее поверхностно. И наконец, мы упаковываем в чемодан не ту одежду, излишне руководствуясь чувствами и обстоятельствами своего текущего «я» и проецируя их на «я» будущие, которые, вполне вероятно, будут чувствовать совсем другое.
Безусловно, понимать свои ошибки и предпринимать что-то ради исправления ситуации далеко не одно и то же. Поэтому последняя часть моей книги посвящена решениям, призванным облегчить путешествие из сегодняшнего дня в будущее. В ней я сосредоточиваюсь на том, как мы можем приблизить свое будущее «я» к «я» настоящему, и описываю методы, которые помогают нам не сходить с нужного курса. Однако создание лучшего завтра не должно быть процессом болезненным, потому в последней части я также расскажу вам о методиках, благодаря которым людям намного легче воспринимать жертвы сегодняшнего дня. А еще о том, что время от времени чрезвычайно важно отмечать заслуги настоящего, которое жертвует собой ради лучшего сегодня и завтра.
* * *
В упомянутой выше научно-фантастической новелле Чана купец с разочарованием узнает, что путешествие через волшебные врата не позволит ему изменить свое будущее. Но алхимик в ответ указывает на то, что благодаря путешествиям во времени он, по крайней мере, может это будущее узнать.
А мы с вами способны еще и выйти за рамки такого знания, ведь, обдумывая свои возможные будущие самости, мы можем планировать свою жизнь с учетом их интересов. Мы можем их формировать. Мы способны их изменить.
Словом, судьба наша не предрешена. Ничего подобного.
Часть I. Летим в путешествие. Кто мы в своих путешествиях во времени?
Глава 1. Меняется ли наше «я» со временем?
Педро Родригес Фильо родился со вмятиной на черепе. Причиной травмы стала жестокость отца, который сильно избил мать Фильо, когда та была беременна Родригесом. В тандеме «природа и воспитание» Педро, кажется, впитал склонность к насилию с обеих сторон этого уравнения. Акты насилия явно сыграли в его жизни главную роль, ведь со временем он стал одним из самых плодовитых серийных убийц XX века.
Вам, наверное, интересно, почему я начинаю книгу, по моим же словам, о том, как можно повысить уровень благополучия в долгосрочной перспективе, рассказом о парне, бывшем кем-то вроде вполне реалистичного Декстера? Что ж, отвечу: как вам предстоит убедиться, человек, которым Педро стал, очень сильно отличается от того, кем он являлся когда-то. В связи со столь резким изгибом его жизненного пути встает еще один очень важный вопрос: а что же определяет то, кем мы становимся со временем? Или, иначе говоря, как нам гарантировать становление нашего будущего «я» таким, каким хочет его видеть наше настоящее «я»? Вопрос относится не только к экстремальным случаям вроде серийного убийцы Педро, но и ко всей нашей жизни.
Прошлое, которого не захотелось бы никому
В 1966 году, когда Педро было двенадцать, его побил старший двоюродный брат. Педро был для своего возраста маленьким и слабым, но из-за того, что он проиграл в той драке, над ним начали смеяться и родственники, и соседские ребята. Подросток затаил обиду и решил отомстить. Когда они с братом пошли работать на фабрику своего деда, Педро толкнул кузена в пресс для сахарного тростника. Машина сильно изуродовала руку и плечо парня, но тот остался жив.
Через год отца Педро, Педро-старшего, работавшего охранником в школе, уволили якобы за кражу из школьного магазина. Тот клялся, что не виноват, что это сделал дневной охранник, но его все равно заставили уйти. В своей автобиографии Педро рассказывает: мысль о том, что отца обвинили незаслуженно, была ему настолько невыносима, что он собрал ружья и ножи в своем доме и на целых тридцать дней ушел в лес, где охотился, добывая себе пропитание, и думал о возмездии. А потом, вернувшись в городок, он нашел человека, уволившего его отца, это был заместитель тамошнего мэра и застрелил его. Убил. Однако ярость из-за несправедливости по отношению к отцу никуда не делась. И тогда парень выследил дневного охранника, дважды выстрелил в него, забросал тело мебелью и ящиками и поджег.
К сожалению, это было лишь началом длинного ряда эпизодов жестокого насилия, совершенных Педро. К восемнадцати годам его прозвали Педриньо Матадор и Убийца Пити. На правом предплечье он сделал татуировку «Я убиваю ради удовольствия», а на левой руке имя своей покойной невесты и фразу «Я могу убить ради любви».
Когда Педро наконец поймали, правоохранительные органы выдвинули ему обвинение в восемнадцати убийствах и приговорили к заключению в печально знаменитой своими жестокими нравами тюрьме в Сан-Паулу. Для транспортировки из одной тюрьмы в другую его посадили в полицейский фургон вместе с серийным насильником. Последний до места назначения живым не доехал.
К 1985 году Педро убил семьдесят одного человека, в том числе собственного отца, и его общий тюремный срок вырос до четырехсот лет. Но и тогда он не прекратил убивать. Уже за решеткой он лишил жизни еще сорок семь сокамерников (правда, сам он утверждал, что более сотни). Любопытный факт: все эти тюремные жертвы были страшнейшими злодеями и преступниками; это, конечно, не оправдывает его жестокости, но явно говорит о его зловещем гении[12].
А в перерывах между убийствами других заключенных Педро упорно и усердно работал над собой: много занимался спортом и научился читать и писать, он стал получать письма от фанатов и отвечать на них.
В начале 2000-х бразильские власти осознали, что столкнулись с серьезной проблемой. И заключалась она отнюдь не в том, что Убийца Пити систематически прореживал население тюрьмы. Как выяснилось, бразильский уголовный кодекс разрабатывался, когда ожидаемая продолжительность жизни в стране составляла всего сорок три года, и, согласно этому кодексу, человека можно было держать в заключении не более тридцати лет.
Чтобы не выпустить на свободу одного из самых известных в стране преступников, судьи нашли юридическую лазейку: заключенный мог получить расширенный срок наказания за преступления, совершенные после тех, за которые его изначально привлекли к ответственности и посадили. Однако Педриньо обжаловал дополнительный приговор и выиграл тяжбу.
В результате в апреле 2007 года, отсидев за решеткой тридцать четыре года всего на четыре года больше законодательно установленного на тот момент максимума, Педро вышел на свободу.
В Бразилии нет эффективной программы ресоциализации бывших заключенных. И все же Педриньо удалось, поселившись в покрытом розовой краской домике в глуши страны, приспособиться к куда более спокойной и мирной жизни, чем прежде. Властям, однако, отчаянно хотелось вернуть его на нары, и в 2011 году Педро арестовали за беспорядки в тюрьме во время его заключения. А в августе 2018 года он опять оказался на свободе. В свои шестьдесят четыре Педро мог похвастаться юношеской стройностью; он регулярно занимался художественной гимнастикой и с помощью соседа завел на YouTube канал, на котором принялся делиться с миром вдохновляющими месседжами и историями.
По собственным словам Педро, к которым, разумеется, следует относиться с большой осторожностью, он не убивал уже много лет и больше не чувствует ни малейшей потребности это делать. Можно ли сказать, что человек, у которого когда-то диагностировали психопатию и который убил десятки людей, а теперь ведет жизнь почти аскетическую (и, на первый взгляд, исключительно добропорядочную), стал новым человеком?
Я решил спросить об этом у самого Педро.
Организовать встречу с ним оказалось очень непросто. Мой переводчик аспирант, знавший португальский, наотрез отказался давать свои контактные данные осужденному серийному убийце. Поэтому он сначала создал для себя фиктивный адрес электронной почты и уже с его помощью организовал нашу беседу. Было это в разгар пандемии, и, поскольку и я, и моя жена работали тогда на дому, я попросил у нее разрешения занять на это время наш общий с ней кабинет, чтобы во время звонка меня ничто не отвлекало. Однако наша встреча все откладывалась, и в конце концов жене понадобился кабинет для ее работы (она у меня детский психолог, у нее был назначен сеанс телетерапии с остро нуждавшимся в помощи малышом; я вынужден был признать, что это трудно назвать менее приоритетным делом, чем мое интервью с убийцей Педриньо).
Словом, в итоге мне пришлось беседовать с самым известным бразильским серийным убийцей, сидя в кресле-качалке у кроватки моего маленького сына. Я начал с вопроса, считает ли Педриньо, что он сегодня примерно такой же, каким был в молодости, или же, по его мнению, он стал принципиально другим человеком.
Его ответ не оставлял ни малейшего места для неопределенности: «Мне противно то, каким я когда-то был, и сегодня я считаю себя новым человеком».
Далее я спросил собеседника, может ли он назвать какой-то конкретный момент, когда он стал этой новой версией себя. Он сказал, что в целом его перерождение происходило постепенно, но одно конкретное событие, приведшее к этой трансформации, он все же назвать может.
Однажды его переводили из камеры в камеру, и трое других его сокамерников, объединившись, начали наносить ему ножевые ранения: в лицо, в рот, в нос, в живот, по всему телу. Отбиваясь, Педро убил одного из нападавших. В результате его поместили в одиночную камеру. Сидя там, он вступил во что-то вроде переговоров с Богом.
Педро пообещал Господу, что если бы он только смог выйти из тюрьмы, то стал бы новым, совершенно другим человеком. И по его словам, он свое обещание сдержал. Его больше не тянет никого убивать. Раньше он был взрывным и чрезвычайно бурно реагировал на малейшую обиду, а теперь справляется с фрустрацией более социально приемлемыми способами (например, с помощью спорта и физкультуры).
Сегодня Педро просыпается в четыре утра и идет на тренировку, а на жизнь вполне достаточно зарабатывает на местном перерабатывающем заводе. Он описывает себя как отшельника, который не любит алкоголя, вечеринок и многолюдных собраний. В свободное время он консультирует молодых преступников, рассказывая им о том, как они могут изменить свою жизнь и судьбу. Я не понимаю португальский, но, когда Педро рассказывал, что он получает огромное удовольствие, «трансформируя» других людей, давая им советы о том, как и им сойти с кривой дорожки преступлений, голос его звучал вдохновенно и искренне.
Но он рассказал мне и о трудностях такой трансформации: о том, что ему не раз доводилось видеть, как бывшие заключенные в корне меняли свою жизнь (один даже стал проповедником), однако подавляющее большинство остается такими, каковы есть; и о том, что очень трудно радикально измениться, если все, что ты когда-либо знал, происходило в тюремных стенах.
Так что, хоть жизнь Педро в корне изменилась, он все тот же, кем был раньше? Или же он кстати, теперь его прозвище Педро экс-Матадор уже совершенно другой человек?
Или, ближе к нашей теме: могут ли наши настоящее и будущее «я» существенно отличаться друг от друга и важно ли это?
Философы обсуждают этот вопрос уже не первое столетие. Да, мне отлично известно, что использовать в одном предложении слова «философы», «обсуждать» и «столетие» один из самых эффективных способов заставить людей перестать тебя слушать. Однако понимание того, что обеспечивает нашу одинаковость или разность с течением времени, видится мне идеальной отправной точкой для изучения вопроса, почему же мы порой так скверно обращаемся с собственным будущим «я», нередко принимаем сегодня решения, о которых наверняка пожалеем завтра, и как изменить эту прискорбную ситуацию.
Яхта, совершившая кругосветное путешествие
Представьте, что в один прекрасный день вы решили пару-другую лет отдохнуть от привычной для вас жизни, купили яхту и отправились в кругосветное плавание. (Я знаю, знаю, что у владельца яхты бывает два счастливейших дня: тот, в который он ее покупает, и тот, когда он ее продает; но для этого небольшого упражнения давайте притворимся, что это именно то, о чем вы всегда мечтали.) Зная, что в плавании вас ждут шторма и ветра, и будучи при этом большим любителем пошутить, вы решаете назвать судно «Круть-верть». Итак, вы планируете сесть на свою свежеприобретенную яхту (если уж решил купить лодку, бери яхту; играть так по-крупному) и отправиться с побережья Северной Европы на запад через Атлантику, а первую остановку сделать на одном из Карибских островов, скажем на Арубе.
По дороге вы, как и следовало ожидать, попадаете в несколько штормов, а к тому времени, когда прибываете на Арубу, видите, что один из парусов за время путешествия изрядно потрепался. Впрочем, невелика проблема. Вы заменяете парус новым и продолжаете путь через Панамский канал в сторону Французской Полинезии. Оказавшись там, вы видите, что несколько досок на палубе треснули; теперь вам нужно заменить и их.
Как назло, подобное происходит на протяжении всего путешествия. И к тому моменту, когда вы почти три года спустя благополучно возвращаетесь в Северную Европу, оказывается, что заменены буквально все части вашей яхты от паруса до палубы, даже корпус. Если это, по-вашему, звучит не вполне правдоподобно, просто вспомните, что пару минут назад я попросил вас представить, будто вы ни с того ни с сего бросили работу и отправились в кругосветное путешествие. Согласитесь, правдоподобно донельзя.
Главный вопрос заключается тут вот в чем: теперь, после трехлетнего плавания и замены всех частей вашей яхты, это все еще «Круть-верть» или уже совсем другое судно?
Должен отметить, что я отнюдь не первый, кто задался этими вопросами. Много веков назад Плутарх обсуждал их в истории о герое древнегреческих мифов Тесее, основателе Афин[13]. По легенде, тот убил во время своих путешествий несколько чудовищ, самые знаменитым из которых был Минотавр. Но больше всего его прославили не эти подвиги, а его парусник. Герой вернулся в Афины с Крита, и афиняне решили в его честь установить его корабль в гавани. А когда одна из досок сгнивала, ее заменяли другой, чтобы в Афинах продолжал стоять памятник герою Тесею. И через несколько веков от первоначального парусника не осталось ровно ничего, ни одной детали.
Так вот, для древнегреческих философов корабль Тесея стал предметом спора, который они так и не закончили. Так и представляю, как они засиживаются далеко за полночь, попивая вино, и обсуждают на примере парусника Тесея философскую идею перемен. Одни считают, что, хотя все части корабля заменены, он все тот же, каким был изначально; другие утверждают, что нет, такого просто не может быть.