Нет, нет Слышишь? Моргана на секунду остановилась.
И правда, раздался какой-то гул. Учитывая, что район был почти безлюдным, а огромную площадь внутри него занимал комплекс зданий Управления, то звук этот мог быть сигналом все же кто-то откликнулся! И надежды подтвердились. На парковку ворвался человек верхом на ревущем железном коне. Пару раз дернув рукоятку на руле, чтобы мотоцикл поревел в знак приветствия, мужчина повернул к одиноко стоящей черной Волге. Оставив след шин на асфальте, останавился.
Ну, где здесь дискотека? заглушив двигатель, мужчина поднял тонированное стекло на шлеме и слез с байка. Говорят, я могу пропустить все веселье, если не явлюсь сюда.
Он снял шлем. Под ним оказалась длинноволосая голова с достаточно приятными чертами лица. Щетинистая челюсть уже начинала седеть, но при его профессии это было нормой. Впадины на щеках скрывались лучезарной улыбкой, с которой тот приближался. Смотрел прямо на Диму и Моргану своими озорными, словно детскими глазками. Но, это не должно было сводить с толку, ведь кожаная куртка и крепкие штаны едва ли не рвались на нем. Сразу было видно военного: выправка и мощный торс, который явно мог держать любое оружие. Сняв с руки перчатку, мужчина для рукопожатия протянул ее русскому. Слегка с опозданием, Среда пожал ее и про себя отметил, что у того были очень сухие и грубые ладони.
Я Ганс. Ганс Груббер. Я раньше работал здесь, представляешь? пожал плечами немец. А потом американцы поперли нас отсюда. Ну и времена, однако!
Дмитрий Среда, Служба Безопасности. Тоже бывший, правда. не без интереса глянул на мужчину тот.
О, так ты тот самый Среда, о котором Моргана говорила без умолку? скосился на девушку Ганс, ухмыльнувшись. Наслышан, однако. Твой отец правда работал тут?
Да, но только не совсем тут. Дима показал большим пальцем через спину на здание Управления. В здании КГБ где-то в центре города. Ушел только в девяностом первом, когда вывез все, что было нужно отсюда.
А, ту «коробку» уже давно снесли. на выдохе произнес немец, махнув рукой. Там теперь торговый центр. Наше правители больше не «Империя Зла», а «Торгашеский Союз». За любые блага свою мать продадут, если возможность будет
Возьмешь чемодан? Моргана указала ему на черный дипломат. А то мы сегодня с ними уже набегались. Где остальные? Машин не видно.
А машин и не будет. быстро взяв дипломат за ручку, ответил мужчина. Ты, вероятно, выпала из нашего мира, после всего, что с тобой произошло, подруга взглядом указал на руку в перчатке. Нам надавали «желтых карточек», хорошо хоть не в форме звезды, когда мы решили показать новым хозяевам свое «фи». А ты сама знаешь: сразу обнуляются права на машину и на оружие. Так еще и повод законный нас всех распустить. Мы ж это свободной рукой покрутив у виска, тот свел глаза, присвистнув. психи! Вот мы кто, раз на них поперли. Вот и купил себе мотоцикл. Юркий, если что, от патруля быстро уйду.
Подмигнув, тот хлопнул Диму по плечу, пойдя вперед. Направился в сторону парадного входа в Центр, около которого уже привычно лежала цепь. Немец слегка пнул ее ногой, открыв тяжелую дверь. Переглянувшись со Средой, Моргана вяло пожала плечами, мол, какой есть. Но Диму подобное не отталкивало. Пусть он не был настолько сговорчив при первой встрече, но все же поболтать и он любил. А этот Ганс, явно найдет общий язык с кем угодно, да и доброжелательный он. Явно поможет, когда станет жарче. Это было главное, для Димы уж точно. В активно развивающейся ситуации уже никому нельзя было верить, но доверять приходилось каждому встречному.
По пути наверх, когда пара отстала от пританцовывающего на ступенях, и прибывающего явно в хорошем настроении Ганса, Моргана рассказала, что вот этот весельчак был их снайпером. И на работе, путь он и не был самым молчаливым, стрелял метко и очень вовремя. Оказалось, так же, что Груббер-то не из Восточной Германии, а из Западной. Однако рос в семье диссидента, и был наслышан очень теплых слов о тех людях, что были за государственной стенкой. В Управление он пошел сам, не по чьей-то прихоти или по семейному долгу хотел защищать собственный народ от всех угроз, но не спас народ от народа же. Разрывы в обществе больно ударили по нему, но он все равно оклемался. Натянул привычную улыбку и навсегда выбрал сторону, на которой он будет держать свое оружие.
За разговором они не заметили, как миновали пару этажей, оказавшись у самых дверей кабинета Гюнтера. Оттуда все так же бросался в нос едкий запах гари и жженой бумаги. несмотря на то, что папок и листов в кабинете заметно поубавилось, стало как-то более тесно. Вероятно, из-за того, что кроме присевшего на столик Гюнтера, здесь находилось еще несколько человек. Все, как один, повернулись на Диму, когда тот показался в кабинете. Даже рыжебородый крепкий мужик, с редкими седыми волосами, равномерно помешивавший кофе, перестал это делать и поднял глаза на загадочного гостя. От такого, в прямом смысле холодного приема, Среда растянул губы в линию, но все равно уверенно шагнул в кабинет, уже намереваясь начать диалог.
Господи, ты еще жив!.. абсолютно бестактно кинув черный дипломат на стол, Ганс поравнялся с Гюнтером. Присел с ним рядом на стол, протягивая в бок руку для приветствия.
И я рад тебя видеть. старик с ухмылкой пожал тому ладонь. Итак, друзья, или как говорят у нас на Востоке: товарищи мы вас собрали намеренно. Это, указал пальцем на русского. Дмитрий Среда. Сын одного моего хорошего знакомого, и по совместительствую сотрудник Госбезопасности.
Службы Безопасности. поправил его широкоплечий мужик в кресле.
Вагнер, да какая к черту разница? устало спросил тот, когда его перебили. Ну пусть Службы Безопасности. Кроме названия там ничего не поменялось. Короче, это Дима. И у нашего Димы есть очень важное задание. А это мои ребята, и, я думаю, они представятся сами.
Ну, тогда начну я.
С кресла поднялся крепкий, буквально, шкаф. В плечах тот был раза в полтора больше, итак не маленького Среды. Белая футболка, которая явно в размере имела пару букв «X», прилегала ему точно к телу. Ну, будто богатырь из русских сказок, только вот лицом тот вышел не славянским. Оно было практически прямоугольное, с топорными чертами лица, словно тесали топором. За месяцы без работы квадратная челюсть поросла коротенькой щетиной, но было видно, что за ней мужчина следит была даже пара только затянувшихся порезов от бритвы. Однако, не смотря на все свои габариты, громила не внушал страха. А как только протянул руку для приветствия, так все опасения отпали сами. У него были, пусть и достаточно толстые, но длинные пальцы, свойственные музыкантам.
Яков, но все меня зовут Вагнером. произнес он, почувствовав, что ему пожимают руку. Думаю, по мне видно, что я здесь вроде пулеметчика.
Да, в саперный костюм такую тушу точно не засунуть
Поставив кружку на стол, заваленный бумагами, из полумрака, что был в углу комнаты, на середину вышел менее коренастый, но при том более колоритный мужчина. Обычно про таких говорят мужик. Холодный северный взгляд глубоко посаженных глазенок под мохнатыми бровями. Он сиял рыжими волосами и бороденкой, что была лишь на нижней челюсти. Голос у того был с хрипотцой, простуженный, но все равно какой-то мягкий.
Ян, но ко мне, почему прилип «Кельт». он пожал руку Среде. И ты зови, чего уж там. Я второй сапер, и стрелок.
То есть ты все еще не понимаешь почему мы зовем тебя Кельтом? поднял бровь Ганс, повернувшись на того.
Я родился в Познани. мягко ответил тот, хрипнув. Я на половину поляк, и на половину белорус.
Кто-нибудь еще здесь видит дитя Белоруссии? оглядел собравшихся Груббер. Давай мы не будем врать людям.
С кресла усмехнулся Вагнер, и Моргана улыбнулась. Они шутили. Пусть достаточно остро, но все же по-доброму. И сразу становилось ясно, кто здесь главный шут.
Следи за языком. перебил его Гюнтер, махнув рукой. А то останешься на Новый Год без норвежской сельди. У нас еще есть незаконченное дело, ради которого я вас и собрал. Ну, Дима, твое слово.
Все помрачнели. Даже слышавшая это дважды Моргана все равно снова задумалась, как только услышала про рвущуюся к земле советскую орбитальную станцию с неизвестным грузом. Люди молчали. То и дело слышались тяжелые вздохи. Даже жизнерадостный Ганс убрал с лица привычную улыбку, когда услышал вводную к заданию. А Вагнер неудобно поерзал в кресле. Пристально оглядев русского, он подставил кулак под квадратную челюсть, засопев в пальцы. Напряжение повисло в воздухе, затянулась неловкая пауза. Ее нужно было наконец порвать, высказать хоть что-то, но никто из присутствующих не мог поверить в то, что эти слова правда. Уж больно страшно они звучали: сошедшая из глубин космоса станция с неизвестным грузом на борту, который надо достать, по пути миновать охрану нефтяного саммита, целую уйму полицейских и развалины Берлина, которые после себя оставит «Пульсар». Руку для ответа потянул Ганс, но осекся и сложил пальцы в замок, явно не уверенный в том, что он скажет. Отказываться уже было глупо, за спиной стояла безопасность города, но и разглашать нельзя начнется паника и из этого «огонька» точно что-нибудь разгорится. А, значит, что предварительная эвакуация отменяется.
Чистейшее самоубийство. фыркнул Кельт, кашлянув в кулак. Ты не знаешь, что на борту?
Нет, не знаю. тихо ответил Среда. Это не приказ, это просьба. Я не имею права вас держать, это только моя операция. Предупредите родных, чтобы уезжали из города.
Даже не вздумай говорить все это! ткнул в его направлении пальцем Ганс. Ты сейчас в здании Противоминного Центра, который обеспечивал безопасность страны больше тридцати лет. Не смей думать, что кто-то из этих парней откажется. Знаете, повернулся он на остальных. Мне плевать, что там в этом спутнике. Вот абсолютно! Под удар попадает мой город. Имею ли я право убежать? Нет, не имею.
Если этот русский говорит правду, то на кону что-то большее. смекнул Вагнер, все еще не спуская взгляда с Димы. В мире заваривается что-то серьезное. Афганистан копит силы на Кавказе. Штаты двинулись на восток. А на нас с небес падает запущенный Советами Дамоклов меч. К тому же, кто-то попытался устранить генералитет в Москве. Не думаю, что это просто совокупность фактов. Эй, Мо, сколько ядерных ракет взмоют в воздух, если президенты не договорятся?
Десять тысяч спокойно ответила та, потирая пальцы на согнутой в локте металлической руке. Это только приведённых в готовность. На складах еще шесть. Подлодки, комплекты шахтенного базирования, мобильные комплексы, авиационные системы. Дай только взмах и сорок минут на подлет.
Десять тысяч повторил Гюнтер, выдохнув, отойдя от стола. В мое время было больше, но и сейчас не мало. Давайте исходить из понятного: на орбите станцию не остановить, она все равно рухнет. Этого не избежать понятно сразу. Думаем дальше: что происходит?
Полиция. ответил Кельт, попивая из кружки кофе.
А вот и не угадал. помотала головой Моргана. Первоначальная цель здесь не удар по городу. А груз. Будут группы захвата: Дельта Форс, ЦРУ, китайцы, иранцы или афганцы, наши, может русские наемники. Задача оказаться как можно ближе к эпицентру удара и не дать кому бы то ни было проникнуть на место падения.
Вшестером? искривил улыбку Вагнер, поерзав в кресле. У Дельты минимум два десятка, броня и автоматы. Про ЦРУ и китайцев и упоминать на стоит. Максимум с кем мы можем потягаться в таком состоянии это уличная шпана, и то не больше двенадцати человек. Нам нужен еще народ. Где Псих?
Его убили на квартире три недели назад. ответил старик, скрестив руки на груди и походив туда и сюда по кабинету. Полиция завалилась с обыском. Они нашли поддельный паспорт. Недолго думая, всадили в нашего Психа обойму. У нас больше нет народа. Все, кому выдали «карточки» оказались вне города. Может даже вне нашей грешной земли. А что касается оружия Есть одна идейка. Моргана, не подашь фотографию?
Он указал на рамочку, где за стеклом было запечатлено два мужчины: он и Адлер отец Морганы. Дима уже обращал на нее внимания, но не знал, что за ней был некий секрет, раз старику она потребовалась именно сейчас. Не став перечить, девушка протянула металлическую руку до памятной фотографии, но на мгновение задержала на ней взгляд. Смахнув пальцем пыль с улыбающегося лица русого отца, что махнул оранжевым десантным беретом, она подала фотографию Гюнтеру. Тот достал припрятанный между фотографией и донцем старый ключик. Увидев это, Дениц улыбнулась, поняв, что у старика еще есть порох в пороховницах.
А вот и плюсы большого здания. усмехнулся он. В нем всегда можно что-то спрятать. А что в этих чемоданах?
Подарок от стриптизерши. ответил Среда, глянув на дипломат на столе. Атомные зажигательные пули с обедненным военным ураном.
Атомные пули?.. сперва удивился, а потом явно смекнул что-то Гюнтер. Что ж это хорошо. Видел я однажды такую штуку в действии. Они пробивают БМП. подмигнул он Моргане, улыбнувшись. Зарядим один через четыре, как трассерный.
В голове Димы что-то внезапно начало складываться. Его не покидало стойкое ощущение дежавю, и что эту фразу он уже слышал. Точно! Та самая танцовщица из «Шерхана»! Она сказала точно такую же фразу. Видимо, они были как-то связанны между собой. Ведь послание оставили именно Гюнтеру. Что это была за паутина, которая вот-вот, по толике открывалась Среде? Какое наследие оставил отец сыну, раз все знали друг друга, или хотя бы думали, что знали? Переглянувшись с Морганой, которая тоже смутилась от этой фразы, Дима ничего не сказал. Промолчала и девушка. Рано было делать выводы.
Что б меня раскрыл дипломат Кельт, поставив кружку рядом. Похоже на «святую» гранату.
Вероятно, это она и есть. Лучше не трогай ее. произнес старик, пройдя до дверей, подкинув ключик в руках. Пойдемте, покажу кое-что. Надеюсь, замки еще работают
Спустившись в подвальные помещения, весь ново собранный отряд прошагал по пустующей парковке. Здесь когда-то были десятки служебных машин, а теперь пустота. Подсвечивая себе путь фонариками, группа осторожно шла мимо толстых колонн, что поддерживали все здание. Здесь еще пахло тем гаражом. Стены были пропитаны автомобильными выхлопами. Старые масляные пятна говорили о том, что еще недавно здесь слышался свист шин и рев двигателей. Теперь же здесь с потолка свисали, болтаясь на проводах, люстры с ртутными лампами, а вандалы уже успели раскрасить граффити одну из стен. Полоснув светом по разукрашенному бетону, Моргана убрала фонарь и отвернулась. Ей было обидно видеть гараж в таком состоянии. Она отлично помнила, как для входа сюда требовался пропуск, а теперь здесь шастали дети и уличные художники, искатели приключений или простые бездомные. Еще бы, освободилась такая площадь для жилья
Все остановились, когда свет фонарей выхватил из черноты голый бетон с большущей намалеванной цифрой «4». Сложив руки за спиной, и посмотрев на четверку, Гюнтер сделал не самый уверенный шаг вперед. Он приглаживал бетон рукой, явно нащупывая что-то, а затем просто воткнул ключ в самую середину цифры, провернув. За стеной что-то громыхнуло, и Моргана, наклонив голову, удивленно нахмурила брови.
Добро пожаловать в ГДР, товарищи. улыбнувшись, старик повернулся ко всем, разведя руками.