Дима запахнул куртку, когда по парковке просвистел порыв ветра. По его спине пробежали мурашки. Он слегка сжался, дернув рукой. Ему тоже было не по себе, но не от видов и красот, а от ощущения неизбежного. Что-то надвигалось, и никто не знал, когда именно оно ударит и с какой силой. Часы были все ближе к отведенному сроку, но ничего так и не было. Беда будто поджидала, заставляла чувствовать себя неуютно. Снизу-вверх по телу поднималось неприятное чувство, а мозг все время говорил, что что-то было не так. И иллюзия того, что все было спокойно, постепенно сходила на нет. Нервы, того и гляди, начнут шалить. А пальцы уже выстукивали ритм на бинокле, когда зоркие глаза глядели в небосвод и ожидали что-то. Все чаще Дима смотрел на часы времени оставалось все меньше, а признаков никаких. Небо все сильнее застилало тучами, и просветов, через которые было видно звезды, становилось все меньше. Момент мог быть упущен, а рушащаяся на головы мирного города станция могла появиться слишком неожиданно. Как молния, с громовыми раскатами горящего на ее поверхности кислорода из атмосферы. Тик-так Последние минуты пошли. Стрелка на часах медленно ползла к точке невозврата, и все более назойливо часы начали тикать. Этот звук словно усиливался. Тик-так, тик-так! Но ушедшее время уже не пугало так, как то, которое могло наступить. Объект все не появлялся, но страх, то чувство, раздирающее изнутри и заставляющее сделать хоть что-то, не ослабевало, а наоборот усиливалось. Как тучи плавно наползали на ночное небо с пульсирующими звездами, так и по телу прокатывалась дрожь. Поднималась от пяток точно к макушке. Даже спокойная до сих пор Моргана, уже явно плохо верящая в то, что должно произойти, привстала с капота Волги. Не говоря ни слова, она подняла взгляд вверх, будто пытаясь увидеть что-то своим уникальным зрением.
Тик-так
И к другим новостям. тихо выдало радио в машине. Сегодня в центре Берлина
Эфир оборвался. Вместо связной речи, в динамиках появился шум. Было слышно, как магнитола отщёлкивает радиостанции в поисках канала, но не находит. Моргана медленно обернулась на машину, затаив дыхание. За ней глянул на Волгу, что искала рабочую волну, Дима. В динамиках все ещё было шипение, иногда сменяемое на писк и едва различимые слова. Что-то мешало эфиру, или оборвало связь.
Радиовышки целы, я не вижу огня. глянул в бинокль Дима, пытаясь найти, куда мог упасть спутник, чтобы повредить радиовещание.
Это не вышки глянула в небо Моргана. Это вышел из строя спутник!..
В небе блеснуло что-то. Пульсирующая звезда, что стала ближе. Едва различимое на общем фоне пятнышко почти спряталось за тучами, но начало сверкать все сильнее и сильнее, становясь более оранжевым. Это было правдой! Вот оно, то, что должно было столкнуться с немецкой столицей через несколько мгновений. Огромный разваливающийся белый цилиндр рассекал атмосферу. С чудовищной силой отбрасывал от себя оторвавшиеся элементы. Под раздачу попал и активный телекоммуникационный спутник, обломки которого, вместе с оборванной обшивкой «Пульсара» сгорали сейчас в мезосфере, разогреваясь до свечения. Раскаленный кислород пожирал станцию, когда та тормозила об него, стремясь точно к голубой планете. Иллюминаторы жилого отсека трескались и лопались, постепенно отваливались и маленькие модули. Сателлит рассыпался в неконтролируемом спуске, как печенье в теплом молоке. Желтым пламенем расплавляло его внутренности, обжигало всю начинку и плавило покрытый графитом металл. Чудовищное трение изничтожало советскую станцию с почерневшим от нагара красным знаменем на корпусе. Вращаясь, словно бур, станция покинула мезосферу, войдя в нижние слои, уже перестав так чудовищно гореть. Основной ее противник был пройден дальше только удар по едва подсвеченной точке в Европе. Разгоряченные до свечения обломки наконец не выдержали. С оглушительным грохотом разорвавшись точно над тучами, подсветили их с той стороны. И если боковые вспышки падающей звездочки разгорались быстро, и так же быстро гасли, то она сама и не думала тухнуть. Все быстрее приближалась. Совсем скоро она стала большим красным шаром, что летел точно в землю, уже никак не по касательной
И, будто наконечник копья, с дымным следом, как с древком, из этой груды советского металла вырвался полированный вольфрамовый шар. Он со свистом и дымом уже был под облаками, практически коснулся крыш стеклобетонных небоскрёбов. Это явно не пригород он падал в самый центр города. На его пути была река.
Твою-то мать только успел выговорить Среда, глянув как шар скрылся за небоскребами.
Под ногами задрожала земля. По ушам ударил страшный грохот, а волна от контакта многотонного вольфрамового шара скосила под ноль несколько высоток, обрушив их прямо на жилые кварталы. Центр города взмыл в воздух камнями, щебнем и колотым бетоном, клубами пыли и пара из реки. Сверху все это присыпали слегка задержавшиеся, из-за не самой обтекаемой формы, обломки станции. Они забросали огнем все в радиусе нескольких километров. Виднелось зарево, там все полыхало! Никто не ожидал такого
Сорвавшись с места, как только шок и шум в ушах слегка отпустили, Моргана и Дима бросились к машине. С легким и едва слышным щелчком, девушка вогнала рычаг в первую передачу, бросив ногу на газ. Взревел двигатель. Шины со свистом стали выдавать из-под себя клубы дыма с едким запахом жженой резины. Волга дернулась вперед, как сорвавшаяся с цепи немецкая овчарка. С заносом преодолев бетонные пустые этажи парковочного комплекса, автомобиль, разбивая решеткой радиатора шлагбаум на запасном выезде, вырвался на улицу. Одной рукой удерживая руль, и с силой надавливая на педаль, Моргана натянула на лицо противогаз с шлангом, что уходил к баллону на коленях. Над центром города начало подниматься какое-то пятно. Датчики в ее руке начали улавливать химическую активность. Похоже, советский подарочек не был из разряда сладостей. Быстро сообразив, противогаз надел и Дима, выдернув чеку из баллона, чтобы в нем пошла реакция. Через секунду в трубке оказался чуть горьковатый и теплый воздух. Застегивая на поясе разгрузочную систему, состоящую из брезентовых ремней и лямок, которая устарела лет на тридцать, он разложил приклад на Калашникове, передернув с усилием затворную раму.
Машина мчалась по пустым городским улицам. Но на них уже начал вываливать народ. Не смотря на комендантский час, все хотели узнать, что же случилось. При том, что вырубился спутник, никакими другими способами, кроме как расспросов соседа, выяснить причину рева сирен было невозможно. Война, вторжение, революция! Именно это первое приходило в голову испуганным внезапным происшествием гражданам. Эти догадки подкрепили и первые очереди, что врезали по черной рвущейся к центру города Волге. Это тайные полицейские кордоны, которые оказались не видны из-за домов. Путь до места падения станции лежал точно через городские кварталы, что были оцеплены. Там-то и были немецкие солдаты и полицаи. Но это не главные проблемы
Совсем скоро на головы начали сыпаться куски металла, обшивки космических кораблей. Как огненный град, они, раскаленные атмосферой сыпались на дома, обрушая их и приминая под собой жителей. Обломки падали и на дорогу, из-за чего Волге с юзом приходилось вилять, едва не врезаясь в разбегающихся зевак. Было ощущение, что начался апокалипсис: из-под свинцовых и непрошибаемых любым светом туч на грешную берлинскую землю падали раскаленные металлические куски, начинались пожарища. А над центром города, вместе с пылью и дымом вверх поднимались ядовито-зеленые клубы какой-то взвеси.
Что это за дрянь?! сквозь противогаз прошипела Моргана, дергая руль, чтобы не попасть под завалы рассыпающегося под огнем с небес жилого дома. Станция задела уйму спутников, обрушив на город весь космический мусор в секторе она шумно выдохнула. Взглядом бирюзовых светящихся электронных глаз уставилась в серое небо, на летящую прямо в них груду космических обломков. Это что, ступень от «Протона»?!
На чудовищной скорости по земле врезали куски российской ракеты-носителя. Перекрыв пылающим металлом дорогу, обломки ракетного двигателя свалили построенную при ГДР многоэтажку. Моргана ударила по тормозам, лишь чудом не врезавшись в лежащие в десяти метрах от обломков ступени куски раскаленного металла. Быстро вывернув баранку, она свернула во дворы, где машина прыгнула на кочках. По зеленой площадке, обогнув разбегающуюся во все стороны толпу, Волга, ударившись подвеской о тротуар, вывернула в проулок. Рванула между домов. Город рассыпался под стальным градом, и маленькая машинка едва успевала изворачиваться между падающих бетонных плит с разваливающихся многоэтажек. Они разбивались на острые обломки, ударяли по черному полированному металлу, сшибали краску. Дима машинально схватился за ручку, сжимая ее до побеления пальцев. Ему было невероятно страшно сейчас, когда панельки складывались как карточные домики. А девушка за рулем, явно скалясь под белой маской противогаза, все вжимала педаль в пол, то и дело дергая рычаг передач.
Наконец, под колесами оказалась ровная дорога, практически без ссыпающегося с небес космического мусора. По левую руку присыпанное горящими обломками здание, где был нефтяной саммит. Кажется, делегаты не думали и носа оттуда показывать. Как только зазвучала сирена все попрятались, бросив всё снаружи. Тут остались только венные из охранения, да дорогие машины, вперемешку с полицейскими. И снова Горьковский металл прошили пули. На этот раз стреляли уже со стороны полиции, достаточно, при том, метко. Машина удирала очень быстро, но жандармам удалось всадить пару пуль в боковые стекла.
С места падения капсулы поднявшимся ветром точно на город тянуло зеленое зловещее пятно. Оттуда, куда по пустой дороге летела черная Волга.
Промчавшись еще несколько сот метров, машина завернула. Прямо все было завалено обломками станции. На гнутой и рваной обшивке догорал выведенный красной краской стяг с серпом и молотом Поняв, что дальше был тупик, Моргана остановилась, заглушив машину. Быстро накинула на себя бронежилет и разгрузку с магазинами, перебросила мешок с кислородным баллоном через себя за спину и с щелчком разложила проволочный приклад на немецком Калашникове. Автомат практически ничем не отличался от того, что был у Среды, разве что магазином и местом сборки. Однако, девушка все же предпочла родной. В его затворе мелькнул ядовито-зеленый носик патрона. Покинув машину, Дениц вздернула автомат на изготовку, прицеливаясь по двум приближающимся фигурам. Дима кинулся к капоту, положив оружие на него боком.
«Угол»!!! сквозь противогаз крикнули по улице. Моргана, это мы!!!
Какого черта, Дима?! быстро сблизившись, пихнул его в плечо Кельт, сквозь окуляры маски глянув точно на русского. Об этом речи не было!!! Твою-то мать, тут гребаный ад!
Это ни черта не окраина. зло констатировал Вагнер, поднимая оружие. Самый центр города.
Я ничего этого не знал! выдохнув, оглядываясь вокруг, произнес Среда, пытаясь оправдаться. Затем он слегка стукнул по микрофону на наушниках, надев те на голову. «Восток», мы и «Угол» на точке сбора. Как понял? «Восток», ответьте!
Да, мы здесь пробилось в эфир с тяжелым дыханием. Путь преградило обломками, мы с другой стороны. Ганс прикроет сверху, а я зайду по дуге и встречу вас на выходе с точки сбора. Куда упала станция?!
Должно быть врезала по метро. вышла в эфир Моргана, оглядываясь. Мы в сотне метров. Со станции поднимается какое-то облако! Радиация минимальна, но заражение более, чем достаточное! По плотности газ примерно сопоставим с воздухом, и будет висеть, пока ему не надоест.
Или пока ветер не раздует. хладнокровно произнес Вагнер. Нужно действовать быстрее. Мы видели колонну спецназа.
Переглянувшись со всеми, Среда кивнул, вскинув автомат. Быстро собравшись в колонну, группа, осторожно осматриваясь, пошла через дом. Напрямую, чтобы сэкономить время. Миновав двор и приблизившись к арке, через которую был проход на другую сторону улицы, Среда заглянул в нее, направив в темноту дуло автомата. Там не было света. Кажется, удар вышиб систему электроснабжения города. Оставалось надеяться только на собственное чутье и на старенький прибор ночного видения, что был в небольшой заплечной сумочке. Надевать его пока рано вокруг было море огоньков, и даже через камуфляжный костюм чувствовался тот жар, что был сейчас на улице. То и дело в стеклах противогаза сверкали горящие обломки советского «Пульсара-6».
Да, и правда наделала жару старенькая звездочка! Такой бомбардировки Берлин не испытывал семьдесят лет. Настолько молниеносной и настолько разрушительной. Теперь уже ни о каких заметаниях следов и речи не было. Оставался только груз, что был на борту. Но даже дураку становилось ясно, что именно выплеснувшаяся в воздух зеленая жижа и была тем самым грузом, что должна забрать группа. Понятно так же, что часть этого «груза» уже была потеряна в виде боевого отравляющего вещества. Остались, наверняка, лишь капли.
В какой-то мере жителям ближайших домов повезло: они умерли не от удушья неизвестным газом, а от ударной волны и слома их жилищ. Не успели в полной мере насладиться последним, напитанным неведомой дрянью, воздухом перед смертью Трупы везде. Здесь будто было скопление людей. Оно и понятно центр города. Здесь было несколько попроще с обстановкой, ведь тут не жили реакционные силы в виде бывших восточных немцев. Пусть эти районы и были с одной стороны берлинской стены, их уже успели заселить те, кого все устраивало. И тела этих бедолаг то и дело попадали в поле зрения группы бывшего спецназа, что была собрана из настоящего интернационала. В свете пожарищ мелькали залитые кровью, застывшие бледные лица. Некоторые были присыпаны пеплом. Кто-то располовинен или придавлен бетонными плитами. Здесь явно была неразбериха. Люди спасались в панике и спасали других. Среда ощутил под ботинками кровавый след признак того, что трупы оттаскивали. Он медленно повел стволом по следу, но труп так и не увидел. Просто красное запыленное пятно на брусчатке. Дима смутился, но значения этому не придал. Либо оказали помощь, либо уже умерли от удушья. Кварталы молчали. Здесь не было выживших
Впереди показался побитый вход в метрополитен. Стальная со стеклянными разбитыми вставками коробка. Ну чисто московский или свердловский, только с надписями на другом языке. Путь к нему преградили обломки корабля, а также вывернутая клубами брусчатка с землей. Здесь тряхнуло знатно это и было эпицентром удара, именно из-за станции метро вырывался вверх зеленоватый туман. Дальше, в подсвеченной обломками «Пульсара» темноте, можно было увидеть зияющую, и слегка присыпанную обломками заваленной «хрущевки» дыру в земле. Капсула оставила после себя аккуратно дырочку, застыв где-то внутри катакомб метро. Но это были не все проблемы. Рядом Шпрее, и она могла оказаться зараженной. От этих мыслей Моргана выдохнула сквозь зубы, на мгновение опустила оружие и поглядела на плещущуюся неподалеку воду.
В этот же момент на стороны вестибюля метро появился, будто вышедший из прошлого, судя по восточногерманской униформе, человек. Это был Гюнтер, что обеими руками вцепился в Калашников. Но затем поднял его на локте, увидев остальных. Отдышавшись, он снова вскинул оружие, осторожно ступая по битому стеклу внутрь вестибюля метро.