Тс-с-с не шумите не докучайте не спугните их ну, пожалуйста
Да! Природа необыкновенна. Она разная. Таинственная. И до конца не познанная
Мохнатые шмели, осы и пчёлы жужжали без умолку.
Они трудились и им было очень хорошо, им было беззаботно, им было привычно.
Труд великая сила, созидающая!
Прекрасные разноцветные бабочки с огромными шикарными крыльями-опахалами, украшенными столь замечательными переливчатыми узорами с разнообразными точками и полосками, крапинками, загогулинками и прочими божьими живописными отметинами, порхали над простыми и скромными, порой невзрачными, но всё же такими красивыми, душевными и душистыми полевыми цветами.
Какое великолепие вокруг чудо чудное диво дивное
У реки раздавалось: «Ква-ква! Ква-ква! Ква-ква!»
Молодые и счастливые мама и папа сидели обнявшись.
Им было хорошо. Им было очень хорошо. Очень и очень.
У них был сын. Сынок Сынишка Милый! Добрый! Красивый! Ласковый!
И он был рядом. Он был с ними. Вот он! Руку только протяни да позови
Сынок бегал, прыгал и скакал. Ему тоже было хорошо. Ему было очень хорошо. Очень и очень! Он был весел и радостен. Он был счастлив и беззаботен.
Он был жив и здоров. Он был любим. Он был счастлив.
Ну и слава богу!!!
Из лесочка доносилось: «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!»
Маленький мальчик с развесёлым визгом оживлённо бегал по чудной малахитово-изумрудной, искрящейся в лучах тёплого и нежного солнца лужайке.
Он был очень и очень рад, и безмерно-безмерно счастлив. И этим всё сказано.
С ним были его любимые родители: мама и папа!
Они его любили, души в нём не чаяли и боготворили.
И он их любил. Очень и очень! До самой последней капельки
У него был сегодня праздник. Настоящий. Истинный. А это дорогого стоит.
И ему, сыну любимому и обожаемому, карапузу вихрастому, малышу пухленькому, непоседе ретивому казалось, что это вечное торжество не закончится никогда вообще никогда всегда так будет вечно Всегда будет праздник праздник праздник
Высоко в небе парил коршун, зорко высматривая вероятную жертву
Он ждал момента, когда можно спикировать когда можно схватить зеваку
Книга первая
"Будни и праздники Василия Кулькова"
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный чёлн
По ней стремился одиноко.
А. С. Пушкин
«Медный всадник»
Жизнь, как она есть на самом деле
Часть первая
"Жизненные катаклизмы"
Глава 1
"Долгая дорога домой"
Где начало того конца,
которым оканчивается начало?
Козьма Прутков
Эх, путь-дорожка
Зима уродилась ранней и теперь была в полном разгаре.
Студёные дни не спешили отступать, не торопились они, да и не желали этого делать. Наоборот, стужа только усиливалась и ужесточалась, набирала силу и готовила новое наступление на окружающее пространство. Более жуткое, более страшное, более морозное, более кусачее, более сердитое.
Новый более мощный натиск со свежим, невероятным по своей силе, нажимом наваливался на мир, на весь белый свет.
Мороз как с цепи сорвался. Рычал на людей и кусался. Люто и отчаянно.
По-зверски вёл себя. Он хотел показать, кто тут главный, кто здесь хозяин.
Но порой всё же успокаивался, милостив был. Чего напраслину городить.
Правда, совсем недолго такое спокойствие продолжалось.
Нет-нет да вдарит морозец. Да ещё очень даже крепко.
В общем, по-разному происходило.
День так день эдак день вообще по-другому.
Иной раз казалось, что холода надёжно упрятались под толстый слой рыхлого снега и притаились, выжидая удобного момента, который, впрочем, не заставлял себя долго ждать. В такие времена вылезал он из своего логова и цап-царап!
Любого цап-царап! Каждого и всякого. Встречного и поперечного.
Это точно. Так и было.
Нет-нет, да и случится так, что удалой морозец задумает нечто худое, выползет нахально наружу из своей уютной берлоги, пытаясь цапнуть за уши, нос, щёки и другие неприкрытые одеждой места снующих туда-сюда прохожих, стараясь пролезть под их тёплый убор сквозь любую щёлочку, через всякую прореху и укусить зазевавшегося бедолагу своими острыми длинными зубами.
Люди нервно ёжились, тёрли лица, смахивали снежинки с ресничек, пониже натягивали шапки, поднимали воротники, кутались в шали, укрывались капюшонами, обматывались пушистыми шарфами, надевали тёплые перчатки и варежки.
Им всем было холодно и неприятно от невидимых прикасаний вездесущего Деда Мороза. А уж от укусов этого настоящего властелина мира люди орали благим матом.
Некоторые бедняги плакали навзрыд, уливаясь горючими слезами.
Да, и так тоже было. Чего греха таить.
Каждый человек по-разному воспринимал вмешательство в его личную жизнь.
***
Василий Никанорович Кульков сызмальства привык к лютым холодам и свирепым морозам, к любым невзгодам и неудобствам, был закалённым, многое мог стерпеть и выдержать, а уж этими хлипкими московскими хладами, по его разумению, невозможно было пронять настоящего сибирского мужика.
Тем более забайкальца!
Да и какие это для него морозы?.. Так шелуха одна
Вот у них там в Сибири морозы всем морозам морозы.
Ого-го! Стужа зверская. Стужа страшная. Стужа непредсказуемая.
Врагу не пожелаешь. На лету стынет.
Плюнул ледком упало.
Что ни говори, а он-то знает! Пробовал! На себе все эти «прелести» испытал.
И не единожды, а многократно.
А эти европейские хилые стыни для него так себе семечки.
Василий Никанорович находился в своей стихии. Шёл как лось по лесу. Быстро. Уверенно. Ходко.
И в то же время осторожно, осмотрительно и даже с некой опаской.
Неровности, ямки и бугры под ногами непременно пытались сбить темп ходоку, то и дело нагло лезли под подошвы башмаков, задирались, вставали дыбом на пути.
Но не на того они напали. Ой, не на того
Русский народ победить невозможно! Историей это доказано. И не раз.
Иногда он всё же оступался, залезал в рукотворное болото, обойти которое порой было просто невозможно.
Жижа из смеси снега, льда, воды и специальных химических реагентов тянула его к себе. Влекла. Он от неё. Она к себе. Он от неё. Она к себе. Кошмар Караул
И так по нескольку раз подряд.
Да нелегка дорожка Тернист путь Опасен
А бывало, что и в ямы предательские Кульков проваливался.
В ямы, доверху заполненные этой серой, мутной, противной, гадкой, вонючей и пенистой мыльной жижей.
Фу! Фу-фу-фу Лучше туда не попадать.
И лёд идти мешает Скользко и опасно.
Лёд коварный, неуёмный и снег неукротимый, которого тоже весьма много было навалено на тротуарах в огромном-преогромном количестве, неохота было дворникам и дорожникам убирать.
Зачем трудиться понапрасну, когда можно иным путём, гораздо лёгким, избавиться от этих природных «подарков».
Вот и растапливали они это всё на месте. И снег, и лёд. И наледь, и торосы. Разжижали до необходимой консистенции. В текучее состояние приводили. Чтобы это всё само исчезло с подведомственной им территории, разлилось бы по ближайшей округе.
С глаз долой. Из сердца вон. Начальство так велело. Приказало.
А слово начальника это закон.
Против начальника не попрёшь
А то вмиг выпрут с работы! Палкой. Под зад!
Иди, мол, друг ситный, куды хошь куды глаза глядят шуруй, дескать, лодырь и лоботряс на улицу.
Поезжай, мол, разгильдяй разэтакий, лентяй, бездельник и шаромыжник, в свой южный задрипанный Узбекистан, Кыргызстан или Таджикистан. Или ещё куда
А если и простят работягу, то без зарплаты вмиг он останешься.
Вычтут. Аннулируют.
Ещё и штраф преподнесут немалый.
Да-с! Штрафы сегодня в моде. Чуть что штраф.
Раньше, до революции, в морду били. Кулаками. Прикладами.
В болоте топили. В яму кидали.
Расстреливали даже иногда. Когда словами сломить народ не могли.
9-е января вспомним Страшный день Кровавое воскресенье
Попа Гапона вспомним
Ленский расстрел тоже не забудем Там. На Лене. На реке северной и далёкой.
А ещё на каторгу непослушных отправляли. Бузотёров Декабристов
В Туруханск. В Шушенское. В Бурятию. В Селенгинск. В Кяхту. В Читу тоже увозили. В Нерчинск. На Колыму. Ещё куда-то
Россия большая. Огромная она. Места много. Всем хватит.
А теперь штраф! Штраф нынче в моде! В почёте сегодня штраф!
И это о многом говорит.
Цивилизация в общество извне пришла. Демократия забугорная.
Штрафы теперь в ходу. Денежные. За всё!
Плохо сработал штраф.
Хорошо сработал тоже штраф.
Почему? Да потому что этот «урюк» косо на начальника посмотрел.
И никто разбираться не станет, что смотрел-то он на него косыми от рождения глазами, а не от злости и неприязни не от антипатии и ненависти.
Недаром их всех косоглазыми зовут.
И за глаза! И в глаза!
Что, мол, смотришь на меня так чего, дескать, уставился, чего зенки свои выпучил Мало денюжек тебе дали? Ничё! И этого хватит!
Пшёл вон, дескать, иуда!
Могу, мол, ещё штрафануть!
Вот и весь разговор, вот и весь сказ.
Да-с. Так-с. Такой короткий сказ у теперешнего крутого начальника.
А чего делать бедному крестьянину? Не крестьянину, а дехканину?
Куда ему деваться? Куда соваться?
Дома семья ждёт: бабушка и дедушка со своими престарелыми и дряхлыми родителями, папа, мама, жена, детки мал, мала, меньше
Голодные они там, раздетые необутые и неумытые некормленые да неухоженные.
Любая копейка им, бедолагам и бедолажкам, спасенье от смерти неминуемой, от гибели, от кончины, от жизни такой пропащей.
Хорошо им в СССР жилось.
И сытно, и кров над головой. Школа рядом. Ясли. Садик детский. Дом пионеров. Станция юных техников. Станция юных юннатов. Клуб мичуринцев. Просто клуб. Дворец культуры. Кино. Театр. Больница под боком. Хошь болей, хошь не болей Как хошь! Вылечат! А пока на больничном побудьте. Потом на работу извольте. Затем отпуск вам, товарищ дорогой, оплачиваемый полагается. Всё, что хошь. Живи и радуйся.
Люди и жили и не тужили горюшка не знали
Так нет свободы захотелось демократии
Настоящей! Европейской! Американской!
Вот и получили
Гастарбайтеры теперь они. Работники. Рабы!
В букваре было написано: мы не рабы! рабы не мы! Ох когда это было
Советского Союза нет! Букваря тоже нет! Теперь на дядю пахать приходится за копейки, да штрафы платить.
А что делать? Охота пуще неволи!
Да и жрать хочется. Есть! Кушать! Питаться Кормиться
Хоть хлеба кусок, хоть риса горстку, хоть воды плошку.
Так что смириться надо. Пахать! Пахать! И снова пахать!
И штрафы платить
А не то выгонят, выпрут, пинком под зад. Да ещё грубо и с матом.
И суд не поможет. Канитель одна. Да и затратно очень.
Поэтому что начальство скажет, то и делать надо.
Как прикажет, так и исполнять.
Хоть с крыши прыгать.
Хоть в омут бросаться.
Хоть под поезд кидаться хоть на рельсы ложиться.
Хоть куда. Беспрекословно. Как в армии. Без обсуждения.
Иногда и травку-муравку приходится красить засохшую.
Летом в зелёный цвет, зимой в белый. Чтоб вид был! Чтоб начальство радовалось. Чтоб глазу приятно было.
А то и мусор неубранный песочком закидывать. Хлоркой вонючие места засыпать или заливать. Хлорки нет, дихлофос пойдёт. Тараканов заодно меньше станет. Да и другой химии теперь полно. Крысиный яд тоже в ходу.
Крысы плодятся и расползаются плодятся и расползаются живут повсеместно, черти хвостатые
Так что в последнее время весьма востребованы химпрепараты разного, так сказать, назначения и применения.
Наука придумывает и изобретает, производство штампует. Плати деньги и бери сколь хочешь Пользуйся и радуйся. Живи в своё удовольствие! Как тебе хочется, как тебе желается. По-европейски! По-американски!
В стужу разлитые помои снегом надо припорашивать. Чтоб не стыдно мимо ходить. Да и чтоб не воняло Вонь совершенно ни к чему. Тем более в современном демократическом обществе.
Верной дорогой идёте, товарищи! Сказал бы умный человек.
Но не судьба Перевелись нынче умные. Подевались они куда-то.
Но жить-то надо как-то в цивилизованном обществе.
К этому и шли стремились бегом бежали
Для этого даже по парламенту из танков однажды стреляли.
Так бабахали по белому зданию, что во всём мире слышно было.
И вот живём теперь хлеб жуём
Важно. С чувством. С толком. С расстановкой.
А для пущей важности разлитые помои снегом надо в обязательном порядке припорашивать. Вот и хорошо! Вот и чудесно!
Это если вдруг другое начальство с проверкой едет: более высокое, более значимое и более достойное.
Начальство уважать надо.
Иначе это и не начальство а так филькина грамота а то ещё хуже
Фитюлька, например. Или или козюлька
А зимой ещё и со снегом, неожиданно выпавшим, борьба сумасшедшая да и со льдом проклятущим такая же нервная и сумбурная.
Это в обязательном порядке.
Постоянно. Каждодневно.
А то и по нескольку раз за день: утром, в обед и вечером.
Это уж как положено. Это уж как пить дать.
Чтобы порядок был.
Чтобы люди, чтобы человеки, чтобы пешеходы, чтобы гуляющие, чтобы очень спешащие куда-то особи не поскальзывались, не падали на землю да не ломали себе головы, рёбра, руки и ноги.
Химические реагенты это весьма чудная зимняя забава, это спасение от долбёжки и уборки льда и снега.
Чтоб шибко не потеть не трудиться понапрасну себе в убыток мозоли чтоб не натирать чтоб быстрей это всё происходило: таяние и расползание
Да и само оно потом всё делается.
Само! Без усилий человека. В силу химической реакции.
Наука такой способ нашла. Слава науке! Слава! И ещё раз слава!
Вот и сыпали их, химикаты эти, сколь ни жалко.
Едкая каша расползалась по свободным местам, заполняя буквально всё это незанятое обширное пространство. От сих пор и до сих. И вглубь, и вдаль, и вширь. Вплоть до самых верхушек бетонных бордюров.
Это в Москве так: до верхушек бордюров. Ну и в других городах нашей страны необъятной тоже.
А в Ленинграде (пардон, в Петрограде, Петербурге, Питере, Санкт-Петербурге) до верхушек поребриков.
В колыбели революции так принято бордюр именовать.
Да! Так! И только так! И никак иначе.
Так им, горожанам, хочется бетонный (или гранитный) боковой вертикальный дорожный элемент называть, который обычное асфальтобетонное или старинное булыжное дорожное или тротуарное полотно ограничивает с обеих сторон.
Что ж пусть называют так, если им хочется.
На то их особая стать, интеллектуальная особенность и волеизъявление.
Да! Стать у них особенная. Индивидуальная. Культурная.
Не будем вмешиваться во внутренние дела отдельно стоящей северной культурной столицы нашего прекрасного во всех смыслах демократического государства.
Так вот господа и товарищи свободной республики процесс пошёл: сухая химия после реакции со снегом и льдом постепенно постепенно постепенно превращается превращается превращается в жидкость обычную, в смесь разных химических элементов и обычной воды но уже, пардон, не чистой
И она расползается расползается и снова расползается
Особенно в низких местах этой мерзости и пакости скапливается полно; а также на пешеходных переходах и на обочинах, скрывая люки, колодцы, каналы, лотки, ямы, рытвины, ухабы и выбоины, в которые можно угодить, попасть, провалиться, грохнуться, шмякнуться, ну и так далее со специфическими последствиями как то переломы, гематомы, раны, порезы, ушибы и ссадины Ну и неприличные слова соответственно, в воздухе витали и летали при этом.
Ну, это любому и каждому известно. Все попадали в такие скверные истории. Многие побывали в таких дрянных ситуациях. Знают всё из своего собственного опыта.
Не обошло это и всеми уважаемого Кулькова Василия Никаноровича.
Ну, а как же Никто от этого не застрахован. Ни бог, ни царь и ни герой.