А, здорово.
Повисла неловкая тишина, как будто и без нее сейчас не было тошно. Я открыла холодильник в поисках чего-нибудь, чем можно было бы перекусить.
Так происходило всегда, когда мы виделись с отцом.
Да, он мой папа, но обычно он настолько погружался в работу, что у нас не было возможности побыть вместе. Провести вечер дома не входило в первоочередные планы одного из самых известных адвокатов в городе.
В общем
Я отошла от холодильника с гроздью винограда и бутылкой воды и взглянула на него, удивленно нахмурившись.
Да?
Так вот, он откашлялся, облокотился на кухонную столешницу и скрестил руки на груди. Ты идешь на прощание с тем мальчиком?
Эм да, ответила я. С Арчером Моралесом.
На секунду на папином лбу появились морщинки задумчивости.
Моралес Почему мне кажется, что я слышал эту фамилию?
Я пожала плечами, запихивая в рот несколько ягодок винограда.
Без понятия. В городе, наверное, тысячи людей с такой фамилией.
Возможно.
Я прожевала еще несколько виноградин в надежде, что вот-вот зазвонит домофон и известит меня о том, что такси подъехало и я могу наконец сбежать от этого неприятного разговора.
Не хотелось говорить с папой об Арчере Моралесе.
Чего мне на самом деле хотелось, так это набраться храбрости и пойти попрощаться с мальчиком, которого я едва знала, найти способ отпустить его и не испытывать это странное чувство вины. Извиниться за то, что не уделила больше внимания, что никак не смогла поддержать.
Тейлор тоже идет? спросил папа после некоторой паузы.
Нет, я иду одна, ответила я. У Тейлор дела.
Отец снова нахмурился, ему явно не нравилось, что я буду в городе сама по себе.
Уверена? Мне не очень спокойно от мысли, что ты идешь куда-то вечером, сказал он. Я бы мог, ну поехать с
Я перебила его, прежде чем он смог закончить это крайне неуместное предложение.
Пап. Умоляю. Я знаю, как вести себя на улице ночью. Все будет нормально. Обещаю.
Хорошо. Просто держи телефон при себе, ладно? И не задерживайся.
К счастью, через секунду затянувшуюся беседу прервал громкий звонок домофона.
Это такси, объявила я, допивая остатки воды в бутылке. Я пошла.
Э-э, да.
Я быстро обняла папу, пробормотала что-то на прощание и почти выбежала из кухни, мысленно радуясь тому, что мне пора.
Морозный воздух защипал кожу, как только я шагнула в ранний декабрьский вечер. Придерживая для меня дверь ожидающего такси, Хэнсон улыбнулся и подмигнул.
Куда-то едешь?
На похороны, призналась я. Мой бывший одноклассник, эм, покончил с собой.
Секунду Хэнсон молчал. Он не произнес слов сочувствия, а вместо этого коснулся моего плеча и легонько сжал. Думаю, именно это мне и было нужно.
Я скользнула на упругое сиденье и туго застегнула ремень, Хэнсон захлопнул дверь машины.
Куда едем? буркнул водитель с грубым бруклинским акцентом.
Я назвала адрес церкви, о которой говорила миссис Андерсон. Такси отъехало от тротуара и слишком уж резво встроилось в транспортный поток. Я откинулась на спинку сиденья и зажмурилась, вдыхая через нос и выдыхая через рот.
Я не имела ни малейшего понятия, что меня ждет. Уже сложно было припомнить последние похороны, на которых я была. Будут ли все одеты в черное, будут ли плакать? Включат ли печальную музыку? Разгорится ли ссора между членами семьи Арчера, если кто-то начнет говорить вне очереди или ляпнет что-нибудь не то? Подобное происходило на всех похоронах, которые мне доводилось видеть по телевизору, но не думаю, что в реальной жизни все это имело хоть какое-то значение.
Когда такси остановилось у церкви, я вытащила из кошелька несколько купюр, чтобы оплатить поездку, и вылезла из автомобиля прежде, чем позволила себе признать, что все это было ужасной идеей, и броситься молить водителя, чтобы увез домой.
Я обняла себя руками, защищаясь от хлесткого, жуткого гуляющего ветра, от которого по коже побежали мурашки. Я ожидала увидеть на улице много людей, поддерживающих друг друга в общей скорби, но вокруг было так же пусто, как на полках магазинов после черной пятницы. Однако знакомое чувство, будто за мной наблюдают, медленно накрыло меня, пока я поднималась по ступенькам церкви.
Когда я оказалась внутри, в нос тут же ударил запах ладана. Давненько я не была в церкви мы перестали ходить, когда карьера родителей взлетела вверх, но знакомая атмосфера все же навевала некоторое успокоение.
В зале, где я теперь стояла, было так же пустынно, как и на улице, отчего стало еще тревожнее. Где все? Я вытащила из сумки телефон, дабы убедиться, что не перепутала время.
18:58.
Теперь так просто уйти не получится.
Я сделала глубокий вдох, макнула пальцы в чашу с освященной водой слева от меня, перекрестилась и прошла вглубь церкви.
Переднюю часть алтаря украсили букетами белых цветов и белой тканью, почти как на Рождественскую службу, только атмосфера была куда более мрачная. Перед алтарем установили скромный гроб, усыпанный еще большим количеством белых цветов.
Сама по себе церковь была прекрасна: с витражными окнами и мраморными колоннами. Но она казалась больше, чем была, из-за бесконечных рядов пустых скамеек. Заняты были лишь первые две скамьи. Я заметила нескольких учителей учителя математики мистера Гейджа и миссис Келлер, которая вела литературу, и еще парочку людей из нашей школы, которых знала лишь в лицо, но не по именам.
Отчасти я рассчитывала, что церковь будет набита людьми. Осознание того, что так мало людей пришло почтить память Арчера и поддержать его семью, разбивало мне сердце. Быстро шагая по центральному проходу, я глядела вперед, на алтарь, чтобы не встретиться с кем-нибудь взглядом. Не желая привлекать к себе внимания, осознавая, что пришла ровно за две минуты до начала службы, я села на пустую скамью на одном из дальних рядов, сцепила руки в замок на коленях и стала дожидаться начала церемонии.
Отпевание началось ровно в назначенный час. Присутствующие встали, и немногочисленный хор у алтаря запел тихо и мелодично. Священник в сопровождении двух диаконов и мальчика-прислужника проследовал по проходу к алтарю. Спустя всего несколько секунд речи священника об утрате столь молодой жизни раздались первые всхлипы.
Никто рядом со мной не плакал, но, встав на цыпочки и оглядевшись, я увидела в первом ряду женщину и утешающего ее мужчину. Женщина рыдала, уткнувшись ему в плечо. Мне не было видно ее лица и неоткуда было знать, кто она, но не составляло труда догадаться, что это мать Арчера.
Я подумала: мало какое страдание сравнимо со страданием матери, оплакивающей смерть собственного ребенка. Мальчик был мертв, а ведь все могло сложиться иначе. После этого я решила, что и мне позволительно поплакать.
Слезы полились быстро, неистово, когда мистер Гейдж подошел к кафедре, чтобы сказать пару слов об Арчере и о том, каким примерным учеником он был. Я плакала, когда вставший на его место мальчик с глазами, как у Арчера, произнес трогательную, полную любви речь. И всхлипывала, когда мне дали белую розу и я, спотыкаясь, побрела к алтарю, чтобы положить ее Арчеру на гроб.
Возможно, я простояла там дольше, чем положено, но что я могла сказать? Прости, что ни разу с тобой не поговорила? Мне жаль, что тебе было настолько плохо, что ты решил отнять собственную жизнь? Мне бы хотелось, чтобы ты был жив?
Арчер, я
Ты знаешь моего старшего брата?
Я быстро обернулась и увидела перед собой маленькую девочку с симпатичными черными кудряшками и ясными голубыми глазами, смотрящими на меня в недоумении. Ей было не больше пяти, и почему-то мне стало еще хуже от осознания, что у Арчера такая маленькая сестра.
Эм да, сказала я, вытирая глаза. Мы вместе учились в школе.
Девчушка улыбнулась до ушей.
Он такой классный, правда?
От этих слов меня накрыло очередной волной тоски.
Она не сказала «был». Она говорила в настоящем времени. Так, будто ее брат еще жив. Я не знала, сколько ей лет, но она выглядела достаточно маленькой, чтобы еще не в полной мере понимать, что такое смерть. Не позавидовала бы человеку, которому придется объяснять ей, что брат больше никогда не придет домой.
Я постаралась выжать из себя смешок в ответ на ее воодушевление.
Точно.
Я Рози, девчушка протянула мне руку, как это делают взрослые.
Привет, Рози, сказала я, пожимая ее руку. Я Хэдли.
Мама говорит, нельзя общаться с незнакомцами, но раз ты знаешь Арчера и ты красивая, думаю, можно, протараторила Рози.
Оу, произнесла я, не зная, что ответить. Спасибо?
Пойдем, ты должна познакомиться с мамулей!
Рози схватила меня за руку и потащила обратно к скамейкам, где переговаривались несколько людей.
Мам! Мам! прощебетала Рози, пробираясь между чужих ног. Ты знаешь Хэдли?
Женщина с длинными темными волосами, в которых виднелось несколько седых прядей, и большими ореховыми глазами оторвалась от разговора с пожилой женщиной и повернулась, неодобрительно глядя на Рози.
Рози, сколько раз я тебя просила не убегать? она начала отчитывать дочь, поставив руку на бедро. Я до смерти пугаюсь, когда ты так делаешь!
Рози, похоже, не придала сказанному никакого значения и махнула на меня.
Мамуль, ты знаешь Хэдли?
Женщина удивленно повернулась ко мне, и мне показалось, что она выглядит знакомо, хотя я точно была уверена, что мы не встречались раньше. Она была довольно красивой, но из-за темных кругов под выплаканными глазами и измученного выражения лица казалось, что она вот уже много дней совсем не спала.
Хэдли, да? она едва заметно улыбнулась и пожала мне руку. Спасибо, что привела обратно мою дочь.
Ничего страшного, быстро ответила я. Не за что. Я просто
Ты училась с Арчером?
Эм. Да, я нервно откашлялась. Несмотря на сильную усталость, женщина смотрела на меня с невероятной добротой. Ходили вместе на английский в девятом классе.
Здорово, мягко сказала она. Я Реджина, его м-мама.
На последнем слове ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами, но она сделала глубокий вдох, загребла Рози в объятия и чмокнула в щеку, очевидно, в попытке отвлечься. Неудивительно, что ее внешность показалась мне знакомой. Глаза. Такие глаза довольно трудно забыть.
Кажется, сильнее женщины, чем Реджина Моралес, я еще не встречала. Только что умер ее сын, а она все равно пыталась улыбаться своей дочери. Я не представляла, что можно ей сказать. Любые соболезнования, которые бы я из себя выдавила, ни на самую малость не изменили бы ситуацию. И хоть я и была для Реджины незнакомкой, я обняла ее. Кажется, она была не против.
Пятнадцать минут спустя я вышла из церкви. На улице похолодало настолько, что на каждом выдохе мое дыхание превращалось в облако. Я сошла с тротуара и махнула рукой, пытаясь поймать такси. Машины мчались мимо, ни один водитель даже не подумал притормозить.
Тебе не кажется, что такой юной особе, как ты, не следует так поздно бродить одной по городу?
Я дернулась, обернувшись на звук глубокого хриплого голоса.
Света уличного фонаря в паре шагов от меня не хватало, чтобы полностью осветить ступени церкви, но я смогла разглядеть фигуру мужчины, сидящего на нижней ступеньке, вытянув ноги перед собой.
И как я его не заметила? И вообще, разве он был здесь, когда я спускалась по лестнице?
Я заговорила, запинаясь:
Кто Ч-что вам нужно?
Ничего особенного.
Я, запинаясь, начала отступать назад, мужчина встал и неторопливым шагом вышел под свет фонаря.
Взглянув на него, я пожалела о том, что вышла за порог своей квартиры. Высокий, с гладкими темными волосами, одет в черную кожаную куртку, джинсы и потертые ботинки. Было сложно разглядеть его лицо, но я увидела впалые глаза и ввалившиеся щеки, из-за которых он выглядел так, будто за всю жизнь не съел ни крошки.
Однако не это так меня напугало. Дело было в глазах. Из-за пристального взгляда этих черных, бездонных глаз, казалось, что ему известна каждая мысль, которая когда-либо возникала у меня в голове.
Я я не хочу проблем, сказала я, безуспешно пытаясь подавить дрожь в голосе. Думаю, вы
О, я здесь не для того, чтобы доставлять тебе проблемы, Хэдли Джемисон, ответил мужчина с улыбкой, от которой у меня по спине побежали мурашки.
Кто он вообще такой?
Откуда вы
Знаю твое имя? Я знаю все, Хэдли. Специфика профессии.
Я, может, и не гений, но уже достаточно знала о мире, чтобы понимать, что с этим человеком что-то было не так. Что-то было совсем не так.
Слушайте, я не знаю, кто вы, напряженно сказала я, но лучше не подходите ко мне.
Мужчина порылся в карманах, выудил сигарету и тут же сделал глубокую затяжку. Я невольно поперхнулась, когда едкий дым ударил в нос.
А то что? спросил он, поднимая бровь. Закричишь?
Сердце колотилось так сильно, казалось, я в любой момент могу грохнуться в обморок. Я быстро оценила свои шансы сбежать или хотя бы запрыгнуть в первое попавшееся такси, но так как сегодня я на каблуках, расклад был не в мою пользу. Вряд ли я успею снять каблуки настолько быстро, чтобы меня нельзя было легко догнать.
Что же делать?
Кто вы? я потребовала ответа.
Рот человека скривился в очередной широкой, пугающей ухмылке, он снова затянулся. Пожал плечами.
Вообще-то меня знают под многими именами. Старуха с косой. Ангел Азраил. Мефистофель. Но, думаю, не будем усложнять, можешь звать меня просто Смертью.
Глава 3
Сделка
Когда мне было четыре, я приняла не самое мудрое решение: прыгнуть в бассейн тети Терезы, игнорируя то, что плавать я совершенно не умею. От резкого погружения в кусачую ледяную воду я продрогла до костей. Когда меня наконец вытащили, я вся дрожала и еще несколько минут хватала ртом воздух.
То же неприятное, пугающее чувство охватило меня, когда я стояла у церкви и глядела в бездонные черные глаза человека, назвавшегося Смертью.
Э-э я сжала зубы, чтобы не стучали. Эм думаю я-я
Каждая клеточка моего тела кричала: «Сделай что-нибудь!», молила бежать и не оглядываться, но я не могла заставить себя пошевелиться.
Смерть посмотрел на меня почти изумленно.
А у тебя не такие слабые нервишки, как я думал, Хэдли Джемисон. Думал, к этому моменту ты уже с криками бросишься убегать.
Еще секунда, и так и будет, выдавила я. Тело предательски дрожало.
О, не думаю, что ты это всерьез, задумчиво протянул Смерть, покачивая головой. Он бросил сигарету на землю и потушил носком ботинка. Думаю, тебе будет интересно услышать то, что я скажу.
Я-я Я не
Пойдем-ка пройдемся.
Внезапно Смерть крепко стиснул мою руку и потащил за собой на дорогу, прямо под колеса мчащихся на нас автомобилей.
Ты больной? заорала я, пытаясь высвободиться из железной хватки. Ты убьешь нас обоих!
Смерть утомленно вздохнул, впиваясь ногтями мне в кисть.
Ох, давай потише. Мне известно, когда ты умрешь, и уверяю тебя, это будет не сегодня.
Почему-то мне от этого легче не стало.
Оказавшись на другой стороне дороги, Смерть ступил на тротуар и бодро зашагал вперед, практически волоча меня за собой. Я пыталась упираться ногами в землю, вырываться, но опасалась, что если продолжу в таком духе, то точно сломаю себе руку. Была мысль закричать во все горло, может, схватиться за кого-то из прохожих, но я не смогла даже поймать чей-либо взгляд. Всем будто не было никакого дела до того, что сомнительный тип, похожий на актера массовки из «Интервью с вампиром», тащит по улице девочку-подростка.
Мы прошли два квартала. Смерть резко остановился и нагнулся к моему уху, чтобы пробормотать:
Мы оба понимаем, что, если попытаешься сбежать, я поймаю тебя и за волосы притащу обратно. Так что предлагаю перестать упираться, мгм?