Алексей очень рассердился, узнав о поступке сына, и закричал на него:
Или ты подчинишься мне, или уйдешь из дома!
Загрустил Иоанн, но потом обрадовался:
«Теперь я буду свободен, и никто не помешает мне стать монахом».
Он попросил благословения у умирающей матери и ушел из дома.
Чуть с ума не сошел Алексей, вернувшись домой и не обнаружив сына. Много людей вывел на его поиски. Потом понял, у каких монахов может найти сына. Алексей обратился к отцу нынешнего патриарха Ильи II Георгию с просьбой:
Может, тебя послушает и откажется от монашества.
Но ничего не вышло.
Потом, встретив отца, Иоанн признался:
Что делать, если больше всего я люблю Бога и мне нет места в миру.
И ушел в Шиомгвимский монастырь[24].
Там в это время был настоятелем иеромонах Ефрем (впоследствии патриарх Ефрем II). Его очень удивило желание юноши. Тогда только единицы стремились к монашеству. Он оставил Иоанна при монастыре и дал послушание пасти скот.
Иоанн весь день трудился, а ночь посвящал молитве.
Потом до пострига Иоанн три года провел в Дзегвском лесу в монастыре Святой Троицы. Затем Цилканский епископ Павел (Джапаридзе) назначил его псаломщиком в Светицховели. Потом послал его на 2 года в Зедазенский монастырь ухаживать за старым монахом. В 1929 году епископ Павел постриг Иоанна в монашество с именем Партен. В 1932 году епископ Алексий (Герсамия) посвятил его в иеродиаконы. Через три года патриарх Каллистрат (Цинцадзе) снова вернул отца Партена в Шиомгвимский монастырь.
Через 5 лет отец Партен вернулся в Дзегви, где жил в тяжелейших условиях. Как-то на него напали разбойники, но он спасся. Потом один из напавших вспоминал:
«Мы увидели монаха, у которого не было ничего, кроме картошки и сухарей. Причем он нам предложил попробовать его трапезу».
Разбойники поняли, что у монаха ничего нет, и пошли дальше.
Потом монастырь закрыли, часть монахов расстреляли. В 1940 году отца Партена арестовали по ложному доносу и посадили в тюрьму.
Вспоминает Нино Иорашвили, духовное чадо отца Партена:
Кого-то подкупили для дачи ложных показаний и нескольких монахов арестовали В ту же ночь скончался единственный сын клеветника, будучи до того совершенно здоровым. Человек этот пришел в Светицховели, рыдая:
«Я сам убил моего сына, когда возвел напраслину на этих людей-ангелов!»
Вышедшего из тюрьмы в 1946 году отца Партена встретил опустевший Зедазени. Старые монахи уже умерли Отец Партен возобновил здесь службу, но вскоре патриарх Каллистрат (Цинцадзе) вызвал его к себе и перевел в Светицховели. Отец Партен долго отказывался. Тогда патриарх сказал ему:
Именем монашеского послушания, в честь которого ты дал обет при постриге, приказываю тебе иди в Светицховели, исполняй там монашеское правило и служи литургию.
Отец Партен смирился.
Святой схиигумен Кукша Одесский (преставившийся в 1964 г.) говорил паломникам, приезжавшим из Грузии:
Зачем вы сюда приезжаете, когда у вас есть архимандрит Партен?
У отца Партена было очень много духовных чад, которые стремились к нему не только со всех уголков Грузии, но и из России.
В 1951 году его возвели в сан игумена, в 1962-м в сан архимандрита.
Отец Партен внес большой вклад в только что открывшуюся Мцхетскую семинарию. В то время иконы не были доступны для всех, и поэтому он сам изучил фотодело, чтобы размножать святые образы и распространять их среди верующих.
За 7 месяцев он предвидел свою кончину (преставился в 1984 г.) и говорил: «Молюсь за всю Грузию. Не прекращайте молитвы!»
Отец Рафаил (Карелин), вспоминая о нем, писал, что отец Партен был настолько простодушным и незлобивым, что часто не понимал, когда его обманывали. «Он был очень похож на тех святых отцов, которые сохраняли веру в пустынях и пещерах».
У последней черты
Жар неуклонно повышался. Отец Иоаким скользнул взглядом по запотевшему небольшому окну. Холодный март выдался в этом году. Потом коснулся горячего лба. Утром температура была намного меньше. Что поделаешь, купание в ледяной воде не идет на пользу воспалению легких. Но по-другому он поступить не мог. Утром несколько человек поднялись в Илорскую церковь Святого Георгия[25] и попросили священника спуститься вниз причастить умирающего. Они обнаружили настоятеля отца Иоакима в постели, он лежал с воспалением легких. Услышав о причине прихода, отец Иоаким тут же встал, сказав: «Я должен исполнить свой долг и иду к больному». Как ни умоляли его пришедшие: «Ты болен, отец, давай подождем другого священника!» все было напрасно. «Не смерть ждет человека, а человек смерти. Если больной умрет без Причастия этот грех будет на мне», сказал настоятель и пустился в путь. Как раз в это утро проливной дождь смыл мост через реку. Поэтому остановились родственники больного у берега реки, ломая голову над вопросом: «Что делать?», и ничего не могли придумать. Отец Иоаким вступил в ледяную воду, нашел брод и преодолел бушующую реку. Успел все-таки причастить больного. Затем тем же путем вернулся в Илори Перед глазами замелькали картинки из детства. Отец Иоаким уже с трудом мог различить явь и видения из прошлого.
Вот он, двенадцатилетний мальчик, ушел из отчего дома и нашел приют в кафедральном соборе в Цаиши[26]. Здесь встретил его пожилой священник. Как же его звали? Ах, да протоиерей Михаил Меунаргия, Царствие ему Небесное. Помнится, побеседовал он с ним и, подивившись уму и смирению отрока, разрешил ему остаться в храме. Побывав в монастыре, мальчик получил именно то. что ему больше всего было нужно. В короткий срок он выучил наизусть Евангелие, Псалтирь и уже основательно разбирался в богослужении. Его очень полюбил настоятель Хобского монастыря архимандрит Симон и перевел Иоакима к себе.
Отец после трех лет поисков наконец-то нашел сына в Цаишском храме и услышал в ответ на просьбы вернуться: «Я свое решение не изменю и домой не поеду».
Мысли путаются, и трудно дышать. Сердце учащенно бьется, сбивая обрывки мыслей в запутанный ком воспоминаний. В Хобском монастыре Иоаким встретил схиигумена Бенедикта (Баркалая), который рассказывал ему о грузинской обители на Афоне. Иоаким твердо решил отправиться на богомолье на Афон и затем там поселиться. Молился Пресвятой Богородице, чтобы приняла его, грешного, под Свое покровительство и не отвергла.
И услышала его Владычица, в начале мятежного ХХ столетия Иоаким действительно смог отправиться в Иерусалим, а оттуда на Афон, где в грузинской обители Иоанна Богослова жили до сорока монахов-грузин с настоятелем схииеромонахом Ионой Хоштария. Иоаким не смог долго задержаться на Афоне. В то время между обителью Иоанна Богослова и Иверским монастырем, где жили греческие монахи, было определенное непонимание. Греков пугала большая численность грузин. Они знали, что рано или поздно им придется принять грузинских братьев в Иверский монастырь. Поэтому их всячески притесняли, не давали им права пользоваться источником и лесом. Быт грузинских монахов был очень тяжелым, но они с Божией помощью преодолевали унижения.
Отец Иоаким, не щадя себя, трудился в обители, между делом изучил разговорный греческий. В это время дошла до него весть о революции в России. Пришлось вернуться на родину. Было это, вероятно, в 1918 году. В Грузии правили меньшевики. В 1920-х годах отец Иоаким управлял монастырем Пресвятой Богородицы в Пуцкури и был настоятелем церкви Святого Георгия в Царче, где вскоре разразилась эпидемия чумы. Ухаживая за больными, отец Иоаким заболел. Возможно, эта болезнь спасла его от ареста и мученичества, которое было уготовано многим его собратьям в связи с разгромом церкви. После окончания Второй мировой войны архимандрит Иоаким был назначен настоятелем Илорской церкви Святого Георгия. Илорская церковь всегда пользовалась особой любовью народа. Ее посещало много людей. Здесь была чудотворная икона святого Георгия Илорского, поэтому даже в безбожное время шли и шли люди со всей Грузии, оставляя много пожертвований. Эти деньги отец Иоаким отправлял во все монастыри Грузии. Разносил он сам, чтобы не обременять никого этим грузом.
Как-то зимой во время большого снега отец Иоаким собрался навестить трех монахов, так как только он и несколько его духовных чад знали дорогу к их пещере. Идет он по снегу, несет провизию и что же видит? Выходит из леса медведь. Перед внутренним взором сразу же предстала мохнатая большая голова хозяина леса. Видно, кто-то случайно разбудил шатуна.
Зажмурился отец Иоаким и подумал: «Ну все, конец мой пришел».
В это время медведь приблизился, обнюхал его и отошел! Когда он открыл глаза, видит стоит зверь на четырех лапах и вроде как дорогу ему показывает. Как будто хочет сказать: «Чего ждешь, не идешь?»
Понял он, что это было от Бога, и пошел за медведем. Как только вошел к монахам в пещеру, они с улыбкой спросили: «Что, отец Иоаким, напугал тебя медведь?» Видимо, прозорливые были монахи-отшельники
Грань между явью и видением все тоньше и тоньше становится. Угасающий разум еще держался за нить воспоминаний. Потом и она оборвалась Купание в ледяной реке поставило точку на жизни старца.
У колокольни Илорской церкви видна ничем не примечательная могила. На ней надпись:
Архимандрит Иоаким (Шенгелая)
(18821954).
В этой черточке между двумя датами скромная жизнь праведника.
Перед рассветом
Тобой испепеленный, от тебя отлученный, о тебе плачущий.
Святой Кирион II
Ночь 27 июня 1918 года над Марткопским монастырем[27] стояла лунная и на редкость тихая. Издали было видно, что светится только одно окно, остальные оконные проемы были темные. Братия, устав от дневных трудов на послушаниях, давно спала.
В небольшом кабинете над бумагами сидел за столом патриарх Кирион. В длинном перечне католикосов-патриархов Грузии, ведущих свою хронологию с V века, он числился Кирионом Вторым. О жизни своего тезки-предшественника известно было мало, но не это занимало мысли уставшего монаха.
Дел было столько, что не хватало светового дня. После объявления независимости молодая республика жила напряженно и бурно. Так же неспокойно было и в Церкви Христовой. Вот и приходилось засиживаться допоздна.
Уставшие за день глаза скользили по строчкам писем и не сразу вникали в прочитанный текст. Почему-то мелькали перед глазами картины из прошлого.
Первые годы жизни Георгия Садзаглишвили прошли в деревне Никози Горийского уезда. Его отец священник заранее решил, по какой стезе направить своего сына. Только по духовной Быстро пролетели для юноши годы в Тифлисской духовной семинарии. Затем еще быстрее промелькнуло время в Киевской духовной академии. Молодой кандидат богословия вернулся на родину, женился и стал активно служить своему народу на разных должностях духовных училищ.
В редко появляющееся свободное время он успевал многое: изучал и собирал грузинские средневековые манускрипты, древние грузинские монеты, записывал грузинский фольклор, помогал деньгами талантливым грузинским студентам. Понимая важность распространения грамоты среди простонародья, открыл 19 приходских школ в разных районах Грузии.
Кого Бог больше любит, того и очищает от лишних привязанностей для встречи с Собой. Эпидемия отняла у Георгия главное в этой жизни его семью. Один за другим умерли дети священника и его жена. Он тяжело переживал потерю, но усмотрел в ней Промысл Божий и в 1896 году принял постриг с именем Кириона. Почти сразу же после пострига его назначили настоятелем Квабтахевского Успенского монастыря с возведением в сан игумена.
Одна за другой шли ступеньки церковной карьеры: благочинный, инспектор духовных училищ, архимандрит, епископ Алавердский. Вокруг него группировалось образованное священство. В 1902 году царское правительство удалило его из Грузии: перевели служить сперва в Херсон, потом в Орловскую епархию. В 1906 году послали управлять Сухумской епархией, но вскоре перевели в Ковно, обвинив его в попытке «огрузинивания» Абхазии.
В 1908 году, когда в Грузии был убит экзарх Грузии архиепископ Никон (Софийский), в его смерти обвинили «тайно приехавшего на родину» Кириона. Впоследствии выяснилось, что обвиняемый в тот день служил литургию в России и, естественно, в Грузии быть не мог. Обвинив его в знакомстве с убийцами, без всякого суда и следствия, в морозный январский день выслали в Тамбовскую губернию, в Санаксарскую пустынь. Больному священнику выделили для проживания сырую темную келью. Его послушник разрубил топором лед на лежанке, покрыл ее своей одеждой и только потом уложил на нее измученного архиерея.
Прошло и это. Незаслуженные поношения сменились лавровыми ветвями народного уважения. В 1917 году на пути к родине в Арагвийском ущелье Кириона встретили 120 всадников и с большим почетом проводили его до Тбилиси, где грузинская общественность устроила ему блестящий прием.
«Любимая родина, удел Божией Матери, очищенная внутренним страданием, сказал патриарх Кирион на интронизации. Тобой испепеленный, от тебя отлученный, о тебе плачущий. Ныне я упокоюсь в тебе не как дитя ненасытное, а как сотаиннник твой и совесть Церкви твоей».
Во время интронизации произошло следующее.
После окончания службы Кирион с клиром двинулся к выходу из собора. Вдруг один человек протиснулся сквозь толпу и протянул только что избранному патриарху клочок бумаги. На нем было написано, что на выходе из храма среди людей его ждет убийца. Патриарх ни на минуту не задержался и неторопливо продолжил свой путь. До выхода оставалось несколько шагов.
Караман Кикнавелидзе (в прошлом известный разбойник) рванулся через толпу и, встав рядом с Кирионом, крикнул:
Дайте мне руку, Ваше Святейшество! Ну-ка посмотрим, кто посмеет в вас стрелять?..
Через три месяца патриарха вновь пытались убить, но ничего не вышло
Вместе с любовью паствы Кириона встретила в Грузии и неблагодарность. В определенном церковном кругу он сказал:
Я был разлучен с родиной на долгие 20 лет. Издали следил я за вами и думал, что-за многие годы вы достаточно уяснили себе долг перед народом, но за это время вы потеряли единство. Разве что заново родитесь, по-другому ваше исправление невозможно
Перед рассветом в келье со светящимся окном прозвучал приглушенный выстрел. Вбежавший келейник увидел на полу мертвого патриарха. Рядом с убитым на полу валялся револьвер, из которого был произведен выстрел.
Эта смерть вызвала волнение народа, и тогда враги уже на мертвого возвели последнюю клевету: «Покончил жизнь самоубийством».
Зачем надо было убивать себя человеку, который за всю свою жизнь перенес множество унижений и лишений, никогда не помышляя о самоубийстве?! На столе в его спальне так и остались раскрытые книги, которые патриарх Кирион взял с собой в тот вечер для работы При этом человек, покончивший с собой, никак не смог бы поставить револьвер на предохранитель, а револьвер, найденный около тела патриарха, был именно с поставленным предохранителем. Народ не поверил клевете на патриарха.
Благодарная Грузинская Церковь в 2002 году причислила патриарха Кириона II к лику святых и нарекла его «Совестью Церкви». Патриарх, восстановивший автокефалию, похоронен в Сионском кафедральном соборе[28] перед алтарем.
На надгробной плите написано:
Из истории грузинской святости
Конец июля 1245 года. Уже пять лет вся Грузия изнывала под игом монголов. Народ был обложен многими налогами: сельскохозяйственный, налог на траву, на скот, на торговлю, подушина, или тагар, по которому каждый человек должен был внести в пользу монгольской казны 100 литр (византийских, по 328 грамм) хлеба, 50 литр вина, две литры риса, две связки веревки, по одной стреле, по одной подкове и по одной серебряной монете. Кроме того, грузины должны были участвовать во всех военных походах монголов и выставлять по одному воину из каждых десяти мужчин, способных носить оружие. В народе зрело недовольство, и самые смелые головы мечтали о восстании.