Не совсем в Густолесье, негромко возразила Никс. Он граничит с Междумирьем и, как следствие, то попадает в Небыль, то снова из нее выходит, проявляясь лишь на короткое время. Склонив голову набок, она окинула меня оценивающим взглядом. Хотя я удивлена, что ты видел Фаэд. Обычно только Забытые или фейри, близкие к угасанию, могут найти дорогу в Город, Которого Нет.
А, ну да, усмехнулся я. Ты меня знаешь. Невозможное имеет дурацкую привычку плюхаться прямехонько мне на колени. То же самое касается проклятий, катастроф, невезений и бед. Я являю собой ходячий магнит для притягивания неприятностей таков уж я есть.
Понятно. Никс наградила меня еще одним пристальным взглядом. И кто же ты такой?
Плутишка Робин. Уверен, ты обо мне слышала.
Она задумалась на мгновение, затем отрицательно качнула головой и отчеканила:
Нет. Едва ли.
Что-о-о?
Я чуть не подавился этим словом. Никс продолжала глядеть на меня, ее лицо оставалось серьезным и бесстрастным. Я махнул рукой в сторону воображаемого меня, якобы стоящего рядом, и объявил:
Плутишка Робин, также известный как Пак. Знаменитый трюкач из сказок, стихов и «Сна в летнюю ночь». Тот, кто приставил ткачу Основе ослиную голову и заставил королеву Титанию влюбиться в него. Все в курсе, кто я такой.
Плутишка Робин, задумчиво протянула она и в очередной раз решительно помотала головой. Нет, боюсь, это имя я раньше не слышала.
Рядом раздалось покашливание. Лицо Киррана покраснело, он прижимал кулак ко рту, изо всех сил пытаясь сдержать смех. Я бросил на него хмурый взгляд, и он тут же глубоко вдохнул и вернул себе привычную серьезность, хотя уголки его рта продолжали кривиться.
Извини, Пак. Позволь представить тебя должным образом. Никс, это Плутишка Робин, также известный как Пак, личный слуга короля Оберона при Летнем Дворе. Он весьма знаменит, как в мире фейри, так и среди смертных, и это не преувеличение.
Мои извинения. Никс отвесила изящный формальный поклон. Не хотела тебя обидеть, Плутишка Робин, просто я не так давно вернулась в этот мир. Мои воспоминания обрывочны, и, боюсь, частично утеряны. Кирран пытался объяснить, что произошло за время моего отсутствия, но мир смертных стал совсем другим. Даже Фейриленд изменился до неузнаваемости. Никс покачала головой, и в ее золотистых глазах промелькнул затравленный взгляд. Все уже не такое, как прежде, пробормотала она. Последнее, что я помню, это то, как была со своими сородичами на службе у Госпожи.
Госпожи?
Королева Забытых, подсказал Кирран.
Тогда Брови мои сами собой поползли на лоб. Подожди-ка, ты хочешь сказать, что она была рядом, когда Небылью правила Госпожа? недоверчиво протянул я. То есть, до появления дворов? Во времена, когда еще не существовали ни Лето, ни Зима?
Кирран серьезно кивнул, а я поспешно выдохнул. Никс оказалась не просто древней, а первобытной. Верно, я был свидетелем тому, как менялся мир смертных, а вместе с ним и Фейриленд, но при этом я хотя бы бодрствовал. Я наблюдал, как вырубались великие леса, и на их месте вырастали города. И как угасала вера людей в магию, когда они обращались к науке, компьютерам и технологиям. Сам я приспособился как, впрочем, и все выжившие фейри. Но я не мог представить, как однажды проснусь и обнаружу, что все, кого я знал, исчезли, а мир за время моего отсутствия стал совсем другим.
Честно говоря, Никс справлялась с этим гораздо лучше меня.
Хотя то, что она прислуживала Госпоже, Королеве Забытых фейри, которая некоторое время назад пыталась захватить Небыль, не могло не вызывать легкое беспокойство. Если Никс была Забытой, ее королем сейчас считался Кирран, но только потому, что он убил Госпожу во время войны с Забытыми. Наверное, это было еще одним потрясением: проснуться и обнаружить, что мир не только изменился, но и королевы, которой служила, больше нет, а ее место заняли три новых двора. Я и сам был бы ошеломлен, если бы однажды пробудился и узнал, что Оберон больше не король. Ну а если бы вдруг не стало Титании, и вовсе погрузился бы в пучину отчаяния, потому что с кем бы мне тогда проворачивать свои уморительные шалости? Впрочем, о ее благополучии можно не беспокоиться. Благодаря своей злобе этот василиск будет жить вечно.
Никс, обратился к ней Кирран, прерывая мои размышления. Зачем ты здесь? Последнее, что я слышал, ты собиралась вернуться в Фаэд, чтобы проверить, как там дела. Что-то случилось?
Да. Фейри повернулась к Киррану с мрачным выражением лица. Вы должны пойти со мной в Междумирье, Ваше Величество, умоляющим голосом отозвалась она. Случилось что-то ужасное. И сам город, и живущие в нем фейри исчезли.
Глава 3
Гончие в тумане
Кирран расправил плечи.
Что значит исчезли? спросил он. Угасли, что ли? Все разом?
Я подавил дрожь. Угасающими называли фейри, которые постепенно прекращали свое существование. Иногда это случалось с теми, кого изгоняли из Небыли, потому что иссякали необходимые им для выживания магия и чары. Но это могло произойти и тогда, когда смертные просто переставали в нас верить: наши истории и сказки заменялись новыми блестящими развлечениями, а имена стирались из памяти. Забытые были фейри, о которых больше не помнили, и до того, как Кирран стал их королем, они находились под угрозой тихого исчезновения, которого никто бы даже не заметил.
Ситуация получалась довольно скверной, но по крайней мере с Кирраном в качестве короля этот процесс вроде как замедлился, если не остановился совсем. Он помнил о них. Король Забытых дал себе труд познакомиться с каждым своим подданным и, прикладывая волевое усилие, следил за тем, чтобы они не угасли. Оттого, что он был отчасти человеком, или оттого, что ему, как и его родителям, были присущи упрямство и своеволие, этого было достаточно. Пока что.
Я не знаю, мрачно отозвалась Никс. Может, и так. Большинство Забытых покинули город вместе с Госпожой, когда она проснулась, но некоторые остались. Угасание всегда было медленным, неизбежным упадком многие из нас в течение долгих лет то возвращаются к жизни, то угасают снова. Все же мне трудно поверить, что все они померкли так быстро и в одно и то же время. Пожалуйста. Она сделала шаг к Киррану, продолжая умолять. Теперь вы наш король. Госпожи больше нет, другие дворы не помогут. Мы можем полагаться только на вас. Вернетесь ли вы с нами в Фаэд?
Да. Кирран провел рукой по волосам. Конечно.
Подожди-подожди. Я вскинул руку. Что значит «с нами»? Это ты себя так величаешь или с тобой пришел кто-то еще?
Позади раздался громкий исполненный отчаяния вздох.
Как это типично, нараспев произнес презрительный голос, который мог принадлежать только одному существу во всей Небыли. Я надеялся, что в мое отсутствие вы быстро примете решение и мы сможем приступить к работе. Но даже в крайних обстоятельствах, похоже, ничего нельзя предпринять без того, чтобы прежде не удариться в бесконечные обсуждения. Мне этого никогда не понять.
Кирран поморщился, а сам я с трудом подавил стон, и мы дружно обернулись.
Ну, здравствуй, Пушистик, сказал я, встретившись с парой прищуренных золотистых глаз, наблюдавших за нами из тени. Значит, ты тоже здесь, да? Кто бы мог подумать! Ну, если ты решил показаться, значит, ситуация и правда серьезная.
Глаза моргнули, и на столбе ограды, где раньше ничего не было, прямо из воздуха материализовался большой серый кот.
Едва ли тебе известно значение слова «серьезный», Плут, встретившись со мной взглядом, возразил Грималкин, подергивая пушистым хвостом. Даже если Небыль будет рушиться у нас под ногами, ты и тогда обратишь все в шутку.
А ты как думал? Ведь это был бы мой последний шанс. Если мне придется смотреть смерти в лицо, так хоть посмеюсь над ней напоследок.
Грималкин. Кирран шагнул вперед. Я так понимаю, ты пришел сюда с Никс?
Кот зевнул.
Она искала тебя, лениво ответил он. А я, так уж случилось, знал, где ты находишься и куда направляешься. Его взгляд скользнул ко мне. Полагаю, это удача, что Плутишка Робин тоже здесь. Путешествие получится по крайней мере занимательным.
Я скрестил руки на груди.
Как ты вообще узнал, где нас искать?
Грималкин моргнул.
Я же кот, отозвался он.
Что ж, такой ответ стоило предвидеть.
Грималкин фыркнул, махнул хвостом и, повернувшись, поглядел на нас через плечо.
Ну что, мы покончили с пустой болтовней? спросил он преувеличенно терпеливым тоном. Ночь на исходе, а путь до Фаэда неблизкий. Если один из вас сможет открыть проход в Междумирье, давайте приступим. В случае, конечно, если перестанете беспрестанно трепаться.
Я ухмыльнулся.
Мне нравится слушать звук собственного голоса, который относится к лучшим моим качествам.
Полагаю, что ты, возможно, путаешь качество с количеством. В любом случае, мы теряем время. Что, к слову сказать, ты тоже отлично умеешь делать.
Нет уж, Пушистик, извини! Кто из нас теряет время, сидя здесь и препираясь со мной?
Говоря это, я почувствовал на себе пристальный взгляд Никс, этой Забытой фейри, которая ни имени моего не знала, ни вообще хоть что-то обо мне. То было страшное потрясение, ведь все вокруг были в курсе, кто я такой. Даже люди в мире смертных слышали о Плутишке Робине или Паке благодаря одному известному стихоплету. Никс, вероятно, считала меня шутом, и в этом не было ничего необычного; большинство людей придерживалось того же мнения. Потому что я хотел, чтобы они именно так и думали.
Вот уж поистине пустая трата времени. Кот поджал хвост и взглянул на Киррана, который, казалось, совсем нас не слушал. Он стоял со скрещенными на груди руками, и в его будто затянутых тенями глазах отражалось беспокойство. Пошли, что ли, Король Забытых? Ты ведь знаешь дорогу в Междумирье, да?
Да. Встряхнувшись, Кирран повернулся и окинул взглядом ярмарочную площадь. Завеса тонка вон там, у домика смеха, пояснил он, быстрым жестом указывая направление. Оттуда мы сможем попасть в Междумирье.
Мы следуем за вами, Ваше Величество. Никс натянула на голову капюшон, скрыв волосы и усыпанное звездами-веснушками лицо. Ведите.
Пока мы шагали через гоблинский базар, никто нас не беспокоил, хотя мы и поймали на себе несколько испуганных, настороженных или откровенно враждебных взглядов окружающих. На кого именно они реагировали на Короля Забытых, Величайшего Шутника или на загадочную фейри рядом с нами, я не знал. Может, на всех троих. Но толпа словно таяла перед нами, пока мы не оказались у дверей домика смеха, представляющих собой растянутый в ухмылке рот огромной головы клоуна.
Я скривился и посмотрел на Киррана.
Вот здорово. Ничто так не кричит о веселье, как попадание в пасть безумного клоуна-убийцы. Готов поспорить, что из-за этой штуки многим детям потом снятся кошмары.
Не я выбираю место, где Завеса истончается, ответил Король Забытых. Никс с неприкрытым изумлением глазела на двери. Завеса постоянно меняется. Попасть в Междумирье сложно, потому что входы доступны очень недолгое время. С другой стороны, почти всегда можно найти дорогу внутрь, если готов искать. Или ждать.
И пропустить чудеса, которые подстерегают нас в пасти смерти? Усмехнувшись, я широким жестом указал на разверстые губы входа: После вас, принц.
Мы прошли через клоунский рот, который, сузившись, превратился в одну из тех гигантских труб, что медленно вращались бы, будь здесь проведено электричество. Выйдя из трубы, мы зашагали через лабиринт темных, извилистых коридоров, которые тонули бы в кромешной тьме, если бы Кирран не освещал путь огненным шаром фейри. Покачивающийся голубоватый шар лил свой жутковатый свет на наклонные стены, украшенные головами клоунов, фарфоровыми куклами и прочими вещами, от которых становилось не по себе.
Рядом со мной бесшумно передвигалась Никс, ее грация многократно превосходила врожденную элегантность, присущую всем представителям ее вида. Но глаза под капюшоном были широко раскрыты и смотрели на все со смесью благоговения и полной растерянности. Когда мы свернули за угол и наткнулись на прятавшегося в нише клоуна-манекена, она подпрыгнула, и в ее руках как по волшебству появились два изогнутых светящихся клинка.
Эй, эй, полегче! Протянув руку, я постучал костяшкой пальца по лбу манекена. Он ненастоящий. Резать и кромсать пока нет нужды. Хотя, поверь мне, именно из-за подобной реакции в домики смеха и запрещено проносить оружие. Слишком много заколотых манекенов.
Что это за место? Никс опустила руки, и мечи исчезли, растворившись в воздухе, словно и вправду были сделаны из звездного света. Какой цели оно служит?
Цели? Я пожал плечами. Наверное, просто пугать до чертиков. В наше время людям нравится такое. Конечно, в абсолютно безопасной, ничем не угрожающей обстановке. Вот на такое «веселье» и можно рассчитывать в домике смеха.
Фейри выглядела совершенно потрясенной.
Смертные теперь хотят, чтобы их пугали? почти прошептала она. Когда я служила Госпоже, по ночам они не осмеливались в одиночку и шага ступить за порог. Им не нужно было придумывать ужасы, чтобы нагнать страху, это делали мы.
Да, знаю. Я сочувственно улыбнулся ей. К сожалению, давно миновали те времена, когда они боялись темноты и таящихся в ней сущностей. Правда, есть еще несколько забытых мест, где люди помнят и уважают нас, но по большей части Жестом указал на манекен и висящие на стенах чучела. Их мир стал настолько ручным, что приходится выдумывать что-то страшное, а потом платить за возможность как следует испугаться.
Никс недоверчиво покачала головой.
Вот почему мы угасаем, пробормотала она про себя. Они ничего о нас не помнят.
Похоже, для Забытых это была щекотливая тема, поэтому я не стал ее развивать.
Мы вышли из лабиринта и попали в длинный коридор с зеркалами по обеим стенам. Не обычными зеркалами, а кривыми, которые чудовищно искажали изображения, изображая того, кто в них гляделся, то длинным и тощим, как жердь, то с задницей размером с кадушку. Никс увидела свое жуткое отражение и, вздрогнув, отпрянула.
Что что со мной случилось? Вытянув руку, она посмотрела сначала на свои изящные нормальные пальцы, потом на похожие на сучья, отражающиеся в стекле. Это проклятие? Какая-то странная человеческая магия?
Нет, просто их представление о развлечениях. Я шагнул за ней и, ухмыльнувшись своему отражению с головой в виде воздушного шара, помахал нам обоим рукой с толстыми, как сосиски, пальцами. Зеркала изогнуты таким образом, что искажают отражение. Людям нравится все гротескное и чудовищное, если только оно ненастоящее.
Сделав успокаивающий вдох, она хмуро заметила:
Этот мир очень странный. Знавала я одну ведьму, способную проклясть человека, чтобы он всегда выглядел вот так. Подняв другую руку, она пошевелила гигантскими пальцами, глядя на них с нездоровым восхищением. Теперь это просто трюк, кратковременное отвлечение внимания.
Ну, если тебе от этого станет легче, скажу, что и я знаю пару ведьм, которые угрожали проклясть меня, если еще раз попадусь им на глаза. Никс вопросительно подняла серебристую бровь, и я усмехнулся. Не веришь? Понимаю! В самом деле, кому захочется проклясть это невинное, ангельское лицо? Из меня получилась бы ужасная лягушка.
Пак, Никс, раздался голос шедшего впереди Киррана, и Забытая не успела мне ответить. Нашел.
Мы встали рядом с Королем Забытых и котом перед другим зеркалом, в котором наши головы были похожи на арбузы. Посмотрев вниз, я увидел, что по какой-то причине отражение Грималкина оставалось нормальным. Возможно, потому что он был слишком маленького роста. А может, кот отказывался выглядеть смешным в любом виде. Меня бы это не удивило.