Сладость водицы ручья удивила. Еще больше поразило, с какой бережностью седоволосый перевязал тряпицей из вещь-мешка сломанную руку и туго примотал конечность к торсу. Опытные руки сделали дело так быстро, что Макс не успел испугаться, только пискнул пару раз в самом конце. Да и то напоказ. Приятно же, когда о тебе заботятся и жалеют.
Пора, бросил спаситель, как только с делами было покончено, и снова поднял Маска на руки.
В этот раз нести мальчишку оказалось тяжелее. Это почувствовали оба. Мужчина то и дело вздыхал, останавливался, но маску не снимал. Будто не чувствовал, что лицо прикрывает неудобная пластина.
Незнакомец, прочитав мысли новенького, уточнил:
У тебя тоже будет такая, если захочешь. Она из кости священного животного.
Какого? спросил Макс неожиданно.
Своего не назову. Запрещено. А ты о своем узнаешь позже.
С наступлением сумерек путник и поклажа добрались до деревни.
Спаситель едва переставлял ноги и часто дышал. Если бы не стражники у защитных столбов, он упал бы и размозжил себе или парнишке череп. Но, хвала небесам, жители подоспели и вовремя поддержали их.
Мальчик мирно спал, когда шершавая рука похлопала его по щеке, и кто-то тихо позвал:
Ма-а-а-кс.
Сквозь сон подросток оттолкнул говорившего.
Когда невыносимо ноет рука и тело в синяках, разговаривать не хочется. Даже с главой камов и великим шаманом белого рода.
Ма-а-а-кс, снова послышалось в голове мальчишки, и неожиданно в его сон, где царили тишина и покой, ворвался белый олень с маленьким торнадо из снега, застрявшим между огромных, царственных рогов.
А-а-а! закричал Макс и подпрыгнул с меховой подстилки, в которую был завернут, словно в пеленку.
Темноволосый мальчик на соседней лежанке недовольно поморщился. Тени от складок под закрытыми глазами стали четче и длиннее. Щеки надулись. Он сидел в позе лотоса и пытался медитировать, пока новичок не вскрикнул и спугнул настрой. Приоткрыв один глаз, парнишка спокойно спросил:
Чего орать-то? Первый раз руку ломаешь?
Макс кивнул.
Понятно. Не боись. Здесь тебя мигом вылечат. Им больные ученики не нужны, уже добродушней заверил юный йог и открыл второй глаз.
На вид новому знакомому было не больше двенадцати. Упитанный до состояния шара, он производил впечатление добряка и славного парнишки. Над такими детьми очень часто издеваются старшие и одноклассники понаглее. Макс сразу понял, с кем имеет дело. Буквально вчера он сам третировал пухляка Сафронова и рисовал маркером на его парте. Сегодня Петька пришел в теле азиатского парня и улыбнулся добродушной улыбкой, еще не зная, какое чудовище лежит рядом.
Ссориться с пухляком не имело смысла, особенно со сломанной рукой, поэтому Оциола приветливо кивнул. Смуглая кожа и кеды в иероглифах выдавали в подростке напротив чужестранца. В Краснодаре Максим не видел таких. Заинтересовавшись моднявым прикидом, парень выпалил:
Зачетные кроссы.
И, действительно, белая обувь с толстой подошвой смотрелась дорого и необычно. Особенно в том жилье, где разместили ребят.
Спасибо. Асаши, гордо выпятив грудь, похвалился хозяин знаменитым брендом. Макс промолчал.
Ты откуда? наконец, спросил краснодарский гимназист.
Токио, район Сибуя. А ты?
Краснодар, Бакинская.
Толстяк озадаченно сдвинул брови и, очевидно, задумался. Не найдя в стриженной под ежик голове ни намека на воспоминания о Краснодаре, он всплеснул руками:
Это Испания, правда?
Почти.
Макс не стал ничего объяснять. Краснодар, и Краснодар. Какая разница? Здесь, в ином мире, страны и города ничего не значат. Ведь они как-то общаются, хотя японский и русский совсем не похожи.
Россия, услышал краснодарец мужской голос за спиной японца.
На него выглянуло светлокожее существо с абсолютно белыми локонами до плеч и светло-голубыми, словно лед, глазами. Из ярких пятен на снежноликом были пропитавшаяся кровью плечевая повязка и алая рубаха до колен.
Меня Николасом зовут, а этого, альбинос кивнул на смуглого, этого Акаем. Он японец, я индиец, а ты, если правильно понял, русский?
Максим облегченно выдохнул. Несмотря на странную внешность, новый, третий в этом мире знакомый появился кстати. С ним-то он точно найдет общий язык.
Парни решили познакомиться, рассказали о себе. Поведали, кто сколько мог и как хотел. Трудно быть одному в чужом мире, но и тайны души раскрывать не легче.
Оказалось, что Ник живет в Америке вместе с папой. Мама умерла, когда ему было меньше трех, поэтому он ее почти не помнит.
Шин Удхани увез маленького Николаса с родины в надежде забыть жену и построить бизнес на торговле элитным индийским чаем. Хватка и недюжинный ум брахмана произвели должный эффект. Бизнес развивался, поднимая семью по социальной лестнице туда, где они привыкли находиться в далекой Индии.
Акай Сада парень из многодетной семьи зажиточных торговцев морепродуктами. Жил с родителями и тремя братьями в традиционном особняке, доставшемся от бабушки по материнской линии, и учился в сибуйской школе для мальчиков. К двенадцати годам он в совершенстве знал японскую поэзию, древнегреческий и какой бренд планшетов самый крутой сегодня. Какой самый прочный.
Откуда такие подробности? деловито поинтересовался Николас, даже не взглянув на нового товарища. По брезгливой мине индийца Макс понял, что тот едва сдерживается, дабы не навалять толстяку.
Поэзию я люблю, древнегреческий знаю, потому что учитель маньяк заставлял нас читать книги Платона и Гомера на мертвом языке. А планшеты главная забава в нашей школе для таких, как вы.
Подростки недоуменно переглянулись. Акай, пыхтя, поднялся со своей лежанки и совершенно обыденным тоном закончил:
Они проверяют прочность своих учебных гаджетов об голову и задницу таких, как я. У кого планшет прочнее, тот получает обеденные талоны остальных спорщиков.
Николас захохотал и тут же скорчился от боли. Видимо, рана дала о себе знать. Макс промолчал, потупившись. Очередь рассказывать свою историю дошла до него. В отличие от предыдущих ораторов ему было нечем поделиться. По крайней мере, так считал парень. Поэтому он кратко сообщил, что учится в гимназии, мама медсестра. Звезд с неба не хватает, но неплохой баскетболист.
А папа? перебил Акай.
Нет у меня папы. Летчик-испытатель. Погиб при важном государственном задании.
Акай покраснел, насколько могла краснеть его смуглая кожа, и извинился. Он предложил выйти из лачуги, где лежала троица, и посмотреть, куда же они попали.
Вы тоже не знаете, где мы? уточнил Макс. Он последним оказался среди ребят и думал, что те хоть что-то разведали об этом месте, но надежды не оправдались. Ни один из них не имел представления о новой Вселенной.
Последним воспоминанием с Земли у индийца стала отцовская открытая вечеринка с бассейном, в который он на спор нырнул. Японец Сада вспомнил только то, как сел у могилы погибшей сестры. Закрыл глаза в молитве.
Мальчики выглянули из-под занавеси, плотно закрывавшей вход в помещение. Свободно вдохнули морозный воздух и огляделись. Рядом не было ни души.
Хижина, где они лежали на деревянных циновках, покрытых мехами, стояла в центре поселения. И не хижина это была, а юрта, без углов, полусферической формы, с конусом в центре крыши. Жилье казалось огромным, заполненным незнакомыми рисунками на плотной холщевой ткани, служившей ей стенами и потолком.
Вокруг, по периметру расположились такие же шалаши разных размеров и цветов. Лишь на центральной площадке, где вместо земли кто-то рассыпал речную гальку, одиноко стояло строение из неровных обломков камня. Куски породы сложили гениальные руки, и хаос превратился в высокую мозаичную башню. По основанию его расползлись мхи, кое-где пестрели таежные цветы. Макс вспомнил, как смотрел на этот «маяк», стоя у клена, и удивился расстоянию, которое преодолел его спаситель с ним на руках.
Теплая благодарность родилась в душе и сдвинутые к переносице брови разошлись. Мальчик расслабился.
Смотрите люди, тихо сказал Акай и указал на юрту метрах в ста от них.
И, действительно, из обиталища, как две капли воды похожего на юрту за спиной, выходила толпа мужчин.
Время было предрассветное, и разглядеть выходивших ребята не могли. Однако одна деталь бросалась в глаза даже сейчас: необычный наряд. Все как один были в мехах, головных уборах и масках.
Кто-то натянул шляпу с полями, из которых торчали козлиные рожки, у кого-то на тугих косах была повязана бандана с пушистыми шарами, наподобие звериных ушей. Часть, не заморачиваясь, натянули шапки-ушанки.
Мужчины перешептывались, что-то горячо обсуждая, и неторопливо расходились по юртам.
Последним из совещательной юрты появился горбатый старик и медленно захромал в сторону мальчиков. Как по мановению волшебной палочки, к нему присоединились четыре крупных человека в черных повязках зорро и с ножами на поясе.
Николас чертыхнулся.
Валим? спросил Макс.
Альбинос кивнул и ринулся на полусогнутых за соседнюю юрту. Оциола последовал за ним.
Ребят, вы куда? как ни в чем не бывало спросил Акай и непонимающе развел руки.
Твою ж зашипел Максим и выскочил за Акаем. Парень, конечно, туповат, но оставлять его воинам опасно. Он по наивности расскажет, куда побежали остальные, и, значит, у них не хватит времени изучить странных жителей со стороны, распознать в них будущих врагов или друзей.
Вопросы роились в уме мухами и нетерпеливо ждали ответов: кто эти люди, чем занимаются, и почему среди населения нет ни одного ребенка и женщины?
Даже в деревнях африканцев, почитающих традиции предков, живут семьями и разводят скот. Тут же на пологой равнине, кроме юрт и мужчин, никого нет.
Бежим, бросил Макс, приблизившись к японцу, и схватил того за майку. Потянул.
Ребятишки, куда собрались-то? спокойно обратился старец к неудачливым беглецам.
В скрипучем тембре не было ни тени раздражения. Мягкий, но настойчивый он успокаивал и вселял уверенность. Хозяин голоса казался сильным и справедливым, неимоверно мудрым по меркам краснодарского гимназиста.
Вибрации добра почуяли все ребята, поэтому Николас вышел из-за укрытия и присоединился к товарищам, а Акай поклонился в приветствии, как это делают на его родине.
Пойдемте в юрту, друзья. Чего мерзнуть? сказал согнутый под тяжестью лет старик и показал ладонью на жилище, где подростки провели вместе последние сутки.
Когда компания оказалась внутри, четверка из свиты пожилого мужчины отстала и оставила их наедине с предводителем. Прикрыв вход в помещение мешковиной, грозные мужи встали в ряд и преградили путь любому неудачливому посетителю.
Старик сел. Седые волосы его, сплетенные от висков в косицы, даже не качнулись. Они были настолько длинными, что почти доставали до пояса. Кое-где, среди локонов, виднелись бусины и еще какие-то замысловатые украшения, которыми обвешиваются индейцы и другие коренные жители земли.
В прорезях костяной маски сверкнули агатами два хитрых глаза.
Акай-сан, мистер Удхани, Максим, вы на Ольхоне. Это местечко далече от Земли и как бы я ни желал перенести вас обратно, ничего не получится. Старик слаб и все, что старик может подлечить и научить. Время раннее, ложитесь спать. Попозжее побалакаем.
Дедушка, а как вас зовут? спросил уважительно, опустив голову в очередном поклоне, Акай Сада.
На глазах парнишки проступили слезы отчаянья, но он всячески пытался их скрыть. Слабый самурай бесчестный самурай.
Старик в меховой накидке рыжей лисицы хмыкнул, но ответил:
Кличут меня Тимучином, внучок. Отдыхайте ребятки, у вас всех болячки опосля ольхонового знакомства. Лечитесь.
Тимучин привстал с циновки, поскрипывая костями и кряхтя, как это делает всякий пожилой, и побрел к выходу.
Как только мальчики отошли, чтобы обсудить произошедшее, не в силах сдержать любопытства, он повернулся и бросил взгляд на Оциолу.
Пепельные волосы мальчика были взъерошены, квадратное лицо с выделяющимися скулами горело, в миндалевидных глазах, черных, как беззвездные ночи Нижнего мира, отражался страх и упрямство.
«Далеко пойдет внук великого. Как бы хватило света в душе», подумал белый кам и закрыл за собой входную занавесь.
Часы сна тянулись мучительно. Земляне кричали, метались и стонали во сне, словно сумасшедшие. Камам из охраны то и дело приходилось заглядывать и проверять ребят. Жизнь их была бесценна. Как бесценна была живая вода, дарующая не воскрешение, но надежду.
Попав на Ольхон, три ребенка встретили то, что уготовила им судьба и не поняли этого. Слишком юными и неопытными они пока были. Да и какой опыт мог быть в мире, где царит наука, власть вещей и животная сила.
Японский мальчик Акай из древнего шаманского рода Сада, к которым приходили со всех провинций Ва за травами и благословением, проснувшись на Ольхоне впервые, увидел самца оленя.
Благородный красавец пил, грациозно опустив рогатую голову в ручей. Акай оглядевшись и увидев его, вскрикнул и пополз в кусты. Дикий зверь не на шутку испугал привыкшего к комфорту паренька. Конечно, он помнил, что уснул на кладбище, где могут бродить мелкие звери из местных лесов, но оленя он лицезрел в первый раз.
Как назло шиповник, куда попытался спрятаться Акай, встретил новичка острыми иглами. И тот, закричав что есть мочи, побежал в сторону ручья. О первой опасности он не забыл, но олень уже исчез, а окровавленные руки и лицо нещадно зудели.
Когда до журчащей дорожки осталось не больше дзё, олень снова появился перед парнишкой, да так неожиданно, словно вырос из-под земли. Парнишка не успел затормозить и со всего маху влетел ему в бок.
Ревели все. Олень, испуганный наглостью мальца. Сада, ошалелый от боли в переносице. Ручей.
К раненному подошел высокий незнакомец в меховой накидке с рюкзаком в руках, достал белую ткань из грубо переплетенных нитей, присел. Каким бы грозным ни казался мужчина, Макс понял, за ним пришел друг. Маска на лице улыбнулась отражением подростка. Он, измученный болью, отключился.
В этот самый момент где-то в Калифорнии солнце нещадно палило на головы гостей семейства Удхани. Чайки кричали и зигзагами летали в высоком лазурном небе. Внизу, улегшись на шезлонг у бассейна, на них глядел такими же светло-голубыми глазами юный наследник миллионера Николас. Зачем они парили над жаркой землей и почему не улетали от пекла, парень не знал. Но был уверен: если бы ему подарили крылья, он улетел бы далеко на восток. Туда, где развеяли прах матери и его детские мечты злые и расчетливые люди из отцовского рода.
Брахман каста жрецов досталась парнишке от папы в наказание. Будучи не таким, как все, белой вороной среди лебедей, он опозорил свою варну уродством.
Ники, какого черта ты на солнце? Иди в тень! рявкнул Шин с бокалом виски в руках.
Хоршо, па. Кончай со спиртным. У тебя завтра встреча, нравоучительно ответил Ник и встал с рыжей ткани лежака.
Ха, дружище. Тебя пацан уже строит, начал подтрунивать старшего Удхани мистер Блэк, лучший друг и коллега отца из касты богачей побережья.
В волосах Блэка цвета спелой ржи копалась девчонка на пару лет старше Ника и призывно терлась грудью о рукав белого поло. Открытый купальник и яркий макияж явно намекали на профессию гостьи.
Это он при тебе такой смелый, ухмыляясь, ответил отец и даже не посмотрел на Ника.
Серьезно? Тогда пусть не языком треплет, а делом докажет свою смелость, загоготал мистер Блэк.
Например, прыгнет с мостика в бассейн. Как настоящий спортсмен, подпела ему малолетка.