Кстати, София, на лице Эдуарда снова появилась улыбка. Возвращаясь к теме фольклора: я ведь тоже уроженец этих мест и тоже знаю парочку старых историй. Если хотите, я могу рассказать одну из них. Чтобы вы не думали, будто этот день прошел зря.
Конечно, хочу! обрадовалась я. Вы не будете против, если я запишу вашу сказку на диктофон?
Не буду. Предлагаю перейти в гостиную. Там разговаривать гораздо удобнее.
Гостиная находилась слева от лестницы, и там действительно было здорово. В комнате царил полумрак, однако я сумела разглядеть узкий изящный шкафчик с книгами, две большие вазы, напольные часы, диван с пушистым ковром и очередной камин, возле которого стояли два мягких кресла. В камине потрескивали дрова, и плясавшее на них пламя было единственным источником света мягкого и очень уютного.
О чем же будет ваша история, Эдуард? спросила я, когда мы уселись в кресла, а диктофон начал отсчитывать секунды аудиозаписи.
О страшных и загадочных существах, конечно, усмехнулся он. В наших суровых краях все сказки именно о них. Старожилы рассказывают, что несколько столетий назад, Ацер принадлежал некому барону строгому, но честному и справедливому человеку. У барона было трое детей два сына и дочь. Старший сын, наследник замка и большей части его земель, был своенравным, строптивым юношей. Ему не хотелось жить в провинции. Он окончил университет, мечтал заниматься наукой и считал, что теряет в Ацере драгоценное время. Средний сын барона готовился к поступлению в военную академию, а младшая дочь была еще совсем ребенком.
Однажды, незадолго до Нового года в Бадене проходила большая ярмарка с выступлением бродячих артистов и кулачными боями. Юной баронессе очень хотелось на них посмотреть, и она упросила братьев сопроводить ее на представление.
Они пробыли на ярмарке весь день. Посмотрели спектакль, прокатились на карусели, купили сестре кучу сладостей и игрушек. А когда стало вечереть, отправились в один из местных трактиров, дабы перекусить перед обратной дорогой. В трактире к ним подсел незнакомый господин, который сказал, что является путешественником и попросил молодых людей рассказать ему о городе и его окрестностях. Незнакомец был отличным собеседником, и братья проговорили с ним более часа.
Во время разговора наследник Ацера посетовал, что в жизнь в здешних краях скучна и однообразна. «Иногда мне кажется, что мы, словно мухи, застряли в вязком киселе, сказал он. Не успеешь оглянуться, как станешь древним старцем, который видел только коров да овец, и уже ни к чему не способен». Тогда путешественник сообщил, что знает верное средство, которое поможет забыть о течении времени. «Благодаря ему вы перестанете считать годы и сокрушаться над бесцельно прожитыми днями, заметил он. И дней, и лет в вашей жизни будет столько, что вы сможете потратить их на любые цели, не думая о болезнях и старости. Если хотите, я могу вам его показать. Причем, прямо сейчас».
Юноша согласился. Незнакомец встал и велел ему следовать за собой, а остальным ждать их за столом. Однако ни путешественник, ни молодой барон за стол больше не вернулись. Когда, спустя полчаса, брат и сестра отправились на их поиски, оказалось, что молодой человек, бездыханный и бледный, как бумага, лежит в сугробе на заднем дворе, а незнакомец куда-то исчез. Юношу немедленно отвезли к лекарю, но тот только покачал головой наследник Ацера был мертв.
Когда старый барон узнал о смерти сына, он пришел в ужас. Старик не понимал, за что убили его ребенка у наследника не было врагов, а вещи и деньги, которые он взял с собой на ярмарку, оказались не тронутыми Какова же была радость несчастного семейства, когда за день до похорон юноша внезапно пришел в себя. Лекарь ошибся, молодой барон не умер, а отчего-то впал в летаргический сон и проспал почти двое суток. При этом он не помнил ни странного путешественника, ни причины, по которой оказался на заднем дворе трактира.
Между тем, приключение в Бадене не прошло для него даром. После своего чудесного пробуждения барон стал другим. Он сделался угрюмым, замкнулся в себе, перестал общаться с родными. А спустя несколько дней в замке вспыхнула эпидемия.
Сначала заболела одна из служанок крепкая молодая женщина. Она начала бледнеть, жаловаться на слабость и головокружение, а потом легла спать и не проснулась. Через неделю такой же недуг поразил младшую кухарку и горничную юной баронессы. Баденский лекарь был в замешательстве: в течение двух недель в Ацере умерли три совершенно здоровых человека. При этом он не понимал, что послужило тому причиной. Но прошло еще несколько дней, и признаки неизвестной болезни появились у кучера и лакеев молодых господ. По округе поползли ужасные слухи: люди шептались, что к смерти слуг причастен старший сын барона. Вроде бы его видели выходящим из каморки умершей кухарки как раз в ту ночь, когда несчастная скончалась. А потом из комнатки, что делили оба лакея, тоже ночью, и тоже накануне их смерти.
Не успел старый барон пригрозить сплетникам расправой, как Ацер потрясло новое несчастье в иной мир отправилась юная баронесса. Девочку нашли мертвой в кресле у камина. Она тоже умерла во сне.
Из замка стали массово увольняться слуги, а эпидемия перекинулась на близлежащие села там стали погибать подростки и молоденькие девушки. Люди в голос говорили о вампире, который скрывается в замке и безнаказанно пьет человеческую кровь.
В какой-то момент крестьяне не выдержали и, взяв вилы и топоры, отправились Ацер, чтобы найти страшного кровопийцу и прекратить творящийся беспредел. Однако ворвавшись в замок, люди увидели, что он пуст. Тщательно обыскав каждую комнату, они смогли обнаружить лишь тело его владельца. Старый барон лежал в своей спальне, и, судя по внешнему виду, был мертв уже несколько дней. Его сыновей найти не удалось. Крестьяне тщательно обыскали задний двор Ацера, все хозяйственные постройки и даже семейную усыпальницу, но молодых баронов нигде не было. Тогда, разозлившись, они подожгли замок.
Он пылал двое суток, пока пламя не потушил сильный снегопад. Эпидемия после этого сошла на нет, и деревенская молодежь без причины больше не умирала. Однако, местные жители, памятуя об этой истории, начали украшать свои двери и окна вязанками чеснока и чертополоха чтобы ни один вампир не смог проникнуть в их жилища.
Эдуард замолчал. Несколько секунд мы провели в тишине: он смотрел на огонь, а я смотрела на него едва дыша от восторга.
Как вам история? спросил, наконец, Солус. Годится для научной работы?
Вполне, с чувством ответила я. Она ведь сравнительно новая, верно? Вы сказали, что она проявилась около двухсот лет назад. Скорее всего, на создание этой сказки людей вдохновили реальные события. Если хорошо поискать, о них наверняка можно найти какое-нибудь упоминание в хрониках.
Ничего искать не надо, хмыкнул Эдуард. Я могу рассказать вам их прямо сейчас. Не трудно догадаться, что в сказке идет речь о членах моей семьи. Так вот, двести лет назад в Ацере действительно жил один из баронов Солусов, у которого было трое детей два сына и дочь. Его старший сын окончил университет, после чего приехал в родной замок, но быстро заскучал и вернулся в столицу. Почти сразу после его отъезда здесь началась эпидемия холеры, выкосившая половину Бадена. Обитателей замка она тоже затронула от этой болезни умер и барон, и его жена, и двое младших детей. Старшему сыну очень повезло покинув отчий дом, он единственный из всей семьи остался жив.
Как интересно, тихо пробормотала я.
Не то слово, согласился Эдуард. Я рассказал вам адаптированную версию легенды, а вообще у нее есть куча вариантов. В Хоске, например, вам скажут, что странный путешественник на самом деле был дьяволом в человеческом обличии. А в соседней деревне будут уверять, что вампирами стали все члены дворянского семейства. И потом долгие годы сосали кровь у несчастных крестьян.
Я хихикнула. Солус улыбнулся.
Между тем, уже поздно, София. Пора спать.
Спасибо за историю, Эдуард.
Всегда пожалуйста. Обращайтесь.
Из гостиной я заскочила в спальню за халатом, а потом отправилась в душ. Там, включив воду погорячее, долго стояла под тугими струями, думая о том, как много интересного может рассказать хозяин этой старинной твердыни. А еще о том, как не хочется возвращаться в холодную комнату и дрожать на ледяных простынях.
Когда же я все-таки вошла в спальню, оказалось, что в ней неожиданно стало теплее. А на кровати обнаружилось еще одно шерстяное одеяло.
Глава 2
В этот раз на завтрак я опоздала. Перед сном решила добавить сказку Эдуарда Солуса в свой черновик и засиделась до поздней ночи. В столовую спустилась в восемь часов, однако барона там уже не было. Вместо него меня ждали картофельный суп, чашка чая с бутербродом и листок бумаги, на котором красивым каллиграфическим почерком было написано, что хозяин замка отправился в библиотеку и приглашает меня к нему присоединиться.
Ела я так быстро, как только могла не хорошо заставлять себя ждать занятого человека. Тем более такого доброго и гостеприимного.
Вообще, гостеприимство Эдуарда меня приятно удивило. Признаюсь честно: во время своего путешествия в Ацер я представляла господина Солуса холодным высокомерным типом, который привык отдавать распоряжения и смотреть на всех свысока. По крайней мере, именно так в моем представлении должен был выглядеть потомственный аристократ, проживающий в большом старинном доме. На поверку же оказалось, что аристократизм это не финансовое положение и не генеалогическое древо, а прекрасное воспитание и безупречные манеры. Если у человека с этим проблемы, то никакой он не аристократ, даже если ему принадлежит половина государства, а предки известны со времен древних королей.
Я нахожусь в Ацере всего пару дней, однако меня не покидает ощущение, что его главной достопримечательностью являются вовсе не стены и не старинные интерьеры, а Эдуард Солус мужчина с манерами и воспитанием лорда позапрошлого столетия. Он вежлив, деликатен, ненавязчив, предупредителен. Общаясь с ним, невольно хочется быть леди обаятельной, нежной и, по возможности, психически уравновешенной.
Покончив с завтраком, я отнесла грязную посуду в кухню и поспешила в библиотеку.
Сегодня здесь действительно было теплее и уютнее, чем вчера. Жарко горел камин, мягко светили две переносные напольные лампы. Наличие последних очень порадовало в ноябре светает поздно, а значит, мне не придется, как прошлым утром, раскладывать чертежи в полумраке.
Эдуард Солус ждал меня в кресле у стола. Когда же я появилась на пороге, он встал и вежливо кивнул.
Доброе утро, София.
Доброе, улыбнулась я.
Как вам спалось?
Замечательно. Спасибо за одеяло, сегодня мне было тепло.
Он улыбнулся в ответ.
Я нашел книгу, о которой говорил вчера. Надеюсь, она будет вам полезной.
Эдуард подошел ближе и протянул мне старый блокнот в мягкой матерчатой обложке. В таких книжечках несколько веков назад образованные люди вели личные дневники. Ее состояние было прекрасным очевидно, книгу бережно хранили на протяжении всех этих лет.
На первой странице блокнота аккуратными округлыми буквами было написано «Сказки нянюшки Матильды. Записаны с ее слов баронессой Аннабель Солус». Я перевернула несколько листов. Тонкие и желтые, они оказались сплошь покрыты убористыми кривоватыми строчками. Чернила на них поблекли, однако текст был хорошо виден и вполне читабелен.
Какой интересный почерк, заметила я. Создается впечатление, что эти сказки записывал ребенок.
Так есть, ответил Эдуард. Аннабель работала над ними, когда ей было двенадцать лет.
В самом деле? удивилась я. Надо же! Обычно дети легкомысленно относятся к историям своих воспитателей. В первый раз слышу о ребенке, который решил составить из них сборник. Наверное, повзрослев, эта девочка стала очень умной и начитанной дамой.
Эта девочка не повзрослела. Она умерла через семь месяцев после того, как записала последнюю сказку. Аннабель та самая юная баронесса, о которой я рассказывал вам вчера вечером. Она скончалась от холеры вместе со своими родителями и средним братом.
Взгляд Эдуарда погрустнел.
Ана была чудесным ребенком, добрым и светлым. Ее считали маленьким ангелом, которого Бог послал Солусам на старости лет. Она все делала очень старательно, а эти истории писала так, будто они дело всей ее жизни. Знаете, София, ее записи еще не видел ни один филолог. Судя по всему, Аннабель трудилась именно для вас.
Я невольно погладила шероховатую обложку старинного блокнота.
Вы очень хорошо знаете историю своей семьи, заметила ему. Кажется, что вы лично были знакомы с девочкой и наблюдали за тем, как она работала.
Солус пожал плечами.
От моих предков осталось немало личных дневников, писем и доходных книг. Если внимательно их изучить, можно составить неплохое впечатление о том, как они жили, чем занимались и с какими чувствами относились друг к другу. История своей семьи всегда очень интересна, София. Поэтому да, я знаю ее хорошо.
Это замечательно, улыбнулась я. Немногие могут похвастаться тем, что помнят имена родственников хотя бы до четвертого колена. Вы же можете не только рассказать своим детям об их предках, но и научить их гордиться ими.
Это вряд ли, покачал головой Эдуард. У меня нет детей и, скорее всего, не будет. Что ж. Не смею вас больше отвлекать, София. Работайте, библиотека в полном вашем распоряжении. Сегодня мне нужно отлучиться я уеду по делам в Баден, поэтому обедать вы снова будете в одиночестве.
Хорошо, кивнула я.
В таком случае, до вечера, София.
До вечера, Эдуард.
Он скрылся за дверью, а я с тяжелым вздохом отложила книгу Аннабель Солус в сторону и приступила к съемке чертежей. Вчера перед сном я решила, что первую половину дня буду посвящать заданию Алекса, а вторую своим собственным делам.
Учитывая, что весь мой вчерашний труд оказался напрасным, в этот раз к фотографированию пришлось подойти более серьезно несколько раз перепроверять каждый снимок на четкость и на всякий случай делать дубликаты. Сосредоточиться на архитектурных планах было непросто, ибо и мысли, и взгляд то и дело возвращались к сборнику сказок маленькой баронессы.
Получить в свое распоряжение подобный дневник большая удача, даже если он содержит в себе истории про зайчиков и лисичек категории 0+. Юную собирательницу фольклора можно вынести в отдельную главу или посвятить ей целый раздел если Эдуард согласится рассказать о девочке что-нибудь еще.
Ближе к одиннадцати часам я оставила чертежи и отправилась пить кофе не столько для того, чтобы испортить перед обедом аппетит, сколько за тем, чтобы позвонить брату. Ругаться с ним уже не хотелось, за ночь я успокоилась и накидала примерный план работы с его бумагами. Но отдельные вопросы все-таки требовалось прояснить.
Так, дозвонившись, я заявила Алексу, что больше не намерена ходить вокруг замка кругами в поисках Интернета, а потому буду присылать ему фото один-два раза в неделю из Бадена. Кроме того, потребовала, чтобы брат время от времени пополнял счет моего мобильного телефона переговоры с ним стоили денег, а оплатить сотовую связь в Ацере попросту невозможно. Судя по всему, часть вдохновенной речи, которую я толкала вчера вечером на холодном ветру, Докер все-таки услышал, ибо на все мои требования согласился без возражений.