А я думал, мы в кафе посидим.
Зачем? Здесь лучше, чем в кафе.
Ну, во-первых, я подумал, что ты голодная, а во-вторых, у тебя же день рождения. Думал тортик какой-нибудь купить.
Я мороженное люблю.
Ну, значит, мороженное.
У меня денег нет на кафе.
Так я угощаю.
Нет. отрезала она.
Ну хорошо. А что ещё тебе нравится?
Она долго думала.
Я люблю оливки.
Да, неплохое сочетание. подшутил Алексей.
Мне папа может целую банку оливок купить. И я одна её съедала. сказала она, словно похвасталась этим.
А что, есть с кем делить?
Ну, сестра тоже любит оливки.
Старшая, младшая?
Старшая. У неё уже двое детей, и она третьего хочет.
Это похвально. Она у тебя молодец.
Просто как-то быстро всё это.
А чего удовольствие растягивать, раз-два и отстрелялась. сказал он и рассмеялся, она его ущипнула, а затем приподнялась, повернулась и снова посмотрела на него обезоруживающим взглядом.
Всё дыхание спотыкалось внутри от её взгляда, и слова пропадали где-то в затуманенных мыслях. Он думал только об одном. Поцеловать её. Он смотрел на улыбающиеся губы, но не знал, как до них добраться, каким намеком и словами. Алексей по своей натуре очень тонкий и хитрый человек, но тут он был сам не свой. «Да просто спроси. Да это глупо будет, об этом не спрашивают. Да-нет, спроси. Нет, потом».
Здесь очень красиво. тихо проговорила она.
Рад, что тебе нравится. А тебя там подруги не ждут, у тебя же день рождения. Может, семья?
Нет, я здесь одна. Ну, у меня папа, но он на работе.
Ты не отсюда?
Нет.
А откуда?
Она улыбнулась ему.
Всё тебе расскажи.
Мы же болтаем. она сидела к нему вперёд ногами, и он стал их приглаживать.
Я родилась в Чите, но, когда была маленькая, мы переехали в Новосибирск.
Короче, ты из Сибири.
Короче, да. А ты? Местный?
Да, родился под Ростовом, но мои родители переехали в Москву, когда мне был год.
И часто ты здесь бываешь?
Время от времени. Но скоро буду чаще появляться.
Почему?
Я сейчас здесь живу неподалёку и работаю.
Ого! Да это же центр.
Ну да, практически. Мой отец был очень хорошим архитектором. Он не так давно купил здесь квартиру.
А что, он теперь нехороший архитектор? сказала она и увидела, что это Алексею не понравилось. А чем занимаются твои родители?
Родители? произнёс Алексей, как что-то чужое и уже далекое от него.
Да.
Алексей посмотрел на белую ротонду. Ему захотелось постоять в ней. Он вскочил и взял Аню на руки. Она от неожиданности воскликнула.
Стой, а мои туфли?
Да пусть лежат.
А если украдут?
Я сам кого угодно украду.
Он пришёл с ней под купол ротонды и посадил её на парапет, а сам придерживал её за талию.
Всегда такой самоуверенный?
Конечно. сказал он ей и улыбнулся.
Она дотронулась до его щеки.
Мне, наверное, не стоило так говорить.
Да всё нормально. Моих родителей уже нет. Мама умерла, когда мне было восемнадцать. А отца не стало несколько дней назад. Его похоронили вчера под Ростовом. Я как раз оттуда.
Прости, пожалуйста. раскрыла Аня глаза от удивления.
Да ты же не знала да я и с отцом не очень ладил.
Всё равно родители есть родители.
Ну да. стал говорить Алексей с комом в горле.
Алексей пытался спрятать свои чувства, но голос дрожал. Он надеялся, что она в темноте не разглядит его лица. Он потупил голову. Но она вдруг провела рукой по его щеке.
У меня мамы тоже уже нет. Она умерла, когда я ещё была маленькой. Рак. сказала она, как обыденность.
Моя тоже от рака умерла.
Они оба замолчали.
Вокруг проходили тени посторонних людей, но, видя влюблённых в центре ротонды, покидали рощу, признавая это место за ними. Были ли они влюблёнными? Да, конечно. С самого начала. С каждой минутой они становились друг для друга ближе, так как, не зная сами, разделяли одно бремя.
А ты кем работаешь?
Я военный. Офицер Семёновского полка.
Правда? удивилась она.
Лёша посмотрел на неё.
Да, знаешь этот полк?
Мой отец тоже офицер Семёновского полка.
Алексей внимательно посмотрел на неё, как будто хотел из её внешности узнать какого-то офицера.
Какая у тебя фамилия?
Каразина.
Каразина? выпучил глаза Лёша.
Знаешь моего отца?
Знаю ли я твоего отца? Подполковника Каразина? она начала смеяться. Я сейчас работаю в его батальоне, он меня несколько дней назад отчитал.
За что?
За драку.
Накричал на тебя? улыбнулась Аня.
Ну да.
И поделом тебе. А ты кто по званию?
Лейтенант.
Значит, ты должен подчиняться моему отцу?
Нет, твой отец мне не командир и не начальник.
Как? Он же командир.
Он командир батальона, но я не в его батальоне.
А батальон это что?
Это пятьсот человек.
Ого! Бойся моего папку.
Да, конечно.
Да шучу же! она обхватила его шею и стала раскачиваться. принесёшь мне мои туфли?
Хочешь уже пойти?
Уже поздно. Ты же проводишь меня до дома?
Конечно, Каразина Анна Георгиевна.
Ну хватит! она схватилась руками за его лицо. Давай просто забудем это.
Можно я тебя поцелую?
Поцелуй. прошептала она.
Он прикоснулся к ней. Наощупь обхватил её бёдра, а она запустила руку ему в волосы. Он застыл в поцелуе. Её губы в тот миг оказались нежнее всего на свете, и хотелось просто тихонько к ним примкнуть. Они были и тёплые, и холодные. Сладкие от ваты. Словно весеннее солнце, которое лучами пробирается через прохладный ветерок. Он спустился к щеке и чуть не утонул в ней, а потом к шее и почувствовал пряный запах волос.
Они долго обнимались и не могли отлипнуть друг от друга в царящей темноте и тишине. Алексей взял её туфельки и надел на её белёсые ножки. Они больше не разговаривали. Только держались за руки.
В метро вела уже Аня. Она не сказала, куда они едут, так как они всё ещё были немы. Вагоны забиты людьми. Когда освободилось место, Алексей посадил Аню, а сам стоял рядом. Она сидела трепетно на краю сиденья, идеально выпрямившись, а он смотрел на её лоб.
Они доехали до Парка Победы, перешли на желтую ветку и спустились вниз. Алексей настороженно посмотрел на табло. «Должно быть, она живет где-то в Солнцево». Но это оказалось неверным предположением. Они вышли на станции Раменки.
«Да-не, этого не может быть. Просто совпадение».
Вдруг Аня опять заговорила.
Когда я сюда приехала, мне папа объяснял по телефону, как добраться до дома. Он заметил, что всё время надо идти налево. Вот из вагона вышли и налево, а потом из метро тоже налево, а потом
Алексей её не слушал. Не слышал. Мало того, что он онемел, так ещё и оглох, да и вообще остолбенел. Тело не двигалось, ноги не шли, они и всё его сознание были ведомы в тот миг неким проведением. «Да, это правда, здесь всё время нужно налево сворачивать».
Когда они вышли из метро, справа расстилалось шоссе, и машины с ветром проносились мимо. Алексей отпустил руку Ани и прошёл вперёд, к дороге. Встал прямо на уступе и посмотрел на храм, что стоял вдалеке. Его было не разглядеть ночью, но Алексей узнал силуэт, и сознание дорисовало полностью, в красках. Воспоминания. Целый ворох, который суетно бередил память. «Я же пообещал себе сюда больше не приезжать. Всё, сказал я себе. Хватит с меня этого места. Ладно. Я веду себя как ребёнок. Это всего лишь место. Я же не сам сюда приехал, просто хочу побыть с ней побольше наедине. Ну живет она здесь, ну и что». Его мысли прервало касание её руки, и они вместе продолжили путь в том направлении, которое не желал Алексей.
Дорога круто поворачивала, и они шли вдоль неё, а затем свернули в тёмный двор. Густая листва закрывала свет фонарных столбов. Стены девятиэтажек тесно стояли в лабиринт, отчего было еще темнее. Они шли, держась за руки, по мокрому асфальту с прилипшими листьями. Наружу вылезли дождевые черви, и они оба пытались на них не наступать. Ветер задувал всё сильнее, а листва сбрасывала остатки дождя.
И вот Алексей уже улыбался. Он не был в этом месте пять лет и черпал оставленные силы. Алексей видел, куда она его ведёт, но устал удивляться. Нужно проводить её до дома.
Аня искоса посмотрела на него.
Почему ты молчишь?
Я не понимаю, что ты чувствуешь, но очень хочу понять.
Алексей смотрел себе под ноги.
Я потом расскажу.
Ага, значит, что-то есть?
Значит, что-то есть. повторил Алексей. А ты останешься в Москве?
Я не знаю, папа сказал, что если не поступлю, то уеду обратно в Новосибирск, чего я не очень хочу.
Ну, ты умница! Значит, поступишь.
С чего ты решил?
Да просто, вот смотрю на тебя и так думаю а у тебя тут кто живет?
Отец. У него есть служебная квартира, а здесь мы получили не так давно.
А он сюда не заявится?
Нет. Он сказал, что не очень любит это место, поэтому не против, чтобы тут жила я. Но мне всё равно на время придётся уехать.
Когда? испуганно спросил Алексей и посмотрел на неё.
Если я поступлю, то мне нужно будет перевезти вещи. Но пока я не хочу уезжать. Хочу, чтобы ты не уходил от меня. проговорила она как-то робко.
Я тоже не хочу от тебя уходить, но у меня сейчас отпуск, а потом снова начнётся служба.
Но ты же в Москве служишь?
Да. Сейчас в Зюзино, а после призыва буду в Москве. В любом случае какое-то время не увидимся.
Как долго?
Ну, ещё где-то месяца два, как выйду с отпуска.
Это не скоро.
Не начинай. Я себе уже представляю, как ты одна по этому двору идёшь.
Переживать будешь?
Я уже переживаю, что ты здесь можешь идти без меня.
Это мило.
Они пришли к месту, которое уже ожидал увидеть Алексей. Площадка. Вокруг неё девятиэтажки. Капли свисали на деревьях. Стоял дом из одного подъезда. На крыльце ярко горел фонарь.
Алексей и Аня прошли сквозь площадку к подъезду. Алексей на время остановился у одной скамейки. Она стояла спиной к дому. Он слегка прикоснулся до её мокрой спинки, словно поприветствовал.
Алексей все ещё не мог поверить увиденному, но в душе смеялся над иронией. Они зашли в подъезд. Поднялись на тот же этаж. Встали у той же двери. Аня повернула ключ. У Алексея быстро билось сердце, словно хотело дотянуться и постучаться. Замок щелкнул. И Алексей пришёл в свой родной дом. Дом, в котором он вырос, жил с мамой и папой, а по вечерам выходил во двор играть с Казаком.
Алексей пытался не подавать виду, но без приглашения зашёл на кухню. Всё осталось на своём месте. Он присел на диван, на котором спал его отец. Он будто слышал его голос: «Ты решил вернуться домой, сынок?».
Аня попросила его помочь открыть краны в ванне. Она сказала, что у неё не хватает сил, и утром ей лишь слега получилось повернуть вентиль. Алексей знал, как они открываются, и без труда включил воду. Он молча бродил по квартире со слегка заметной улыбкой, с нежностью в глазах рассматривал свой дом. Аня не могла не заметить, что её гость это кто-то родной для этих стен.
В тот вечер Алексей остался у неё. Алексей не мог заснуть, хоть и глаза были уставшие. Аня сопела ему в шею. Свет от фар машин кособоко строчился по потолку.
Какое твоё первое мнение обо мне? вдруг шёпотом спросила Аня.
Милая.
Лаконично.
И юная.
Я твоя ровесница.
Я не про это.
А про что?
Это значит, что я на всю жизнь запомню, как тебя здесь обнимал.
Глава 3
Аня мылась в душе. Вода разбивалась об ванну. Алексей курил на кухне. Окно было открыто настежь. Ливень бегал по чёрному тротуару, по ветвям деревьев. Ночной ветер бил по голой груди Алексея. Пахло сигаретами и мокрым деревом. В гостиной играла музыка, которую включила Аня. Алексей себя поймал на мысли, что он сейчас чем-то напоминает своего отца.
Алексей и Аня ночь провели в гостиной. Она была заставлена старой мебелью: на стене висел ковёр, комоды из рыжего дерева, застекленный шкаф с пыльным сервизом, тумба с квадратным телевизором, раскладной диван, на котором спали Лёша и Аня. Перед постелью захламлённый балкон со звуком дождя.
Утром влюблённых разбудил взмах крыльев. Алексей подтянулся на локтях и обернулся. На подоконнике сидела чайка. Она повернула голову чуть на бок, чтобы посмотреть на Алексея одним глазом. Поймав на себе взгляд молодого человека, она встрепенулась и взлетела, гортанно загоготав. Голубеющее утро. Ещё без единого луча солнца.
Ещё рано что там спросила Аня.
Алексей лёг и уткнулся носом в её плечо.
Чайка. Здесь пруд недалеко.
Пруд?
Да.
Стоило закрыть глаза, как сон снова брал власть над сознанием. Голова ещё не проснулась. Ему снились родители. Аня гладила его волосы.
Наверное, поэтому отец здесь не хочет жить. сказала она.
Из-за чаек?
Да, они ему напоминают войну. глаза Алексея на этом слове открылись, тут он и прозрел.
Алексей отпрянул от её плеча, выбрался из её ласки и прильнул к спинке дивана.
А я и забыл твой папа ветеран, герой войны. А он тебе что-нибудь рассказывал?
Нет, он её ненавидит. Он никогда нам не рассказывал ничего о ней с сестрой. Но глубоко в душе я чувствую, как он себя винит.
Винит? За что? В полку твоего отца считают героем войны.
Да, я знаю. Но она наложила отпечаток на нашу семью. Моя мама была беременна, когда он ушёл. А когда я была маленькой, мы получили известие, что всю роту перебили, а сам он был ранен в голову и лежал в госпитале. Мне сестра рассказывала, как мама отвезла нас к бабушке с дедушкой, а сама поехала в Ростов к нему. Она его выхаживала, поставила на ноги. А потом у неё оказался рак. Родители долго с ним боролись, но мама всё же умерла. Я была маленькой, а сестра подростком. Ей было тяжелее. А вот папе было очень тяжело. Он стал напиваться. Мы с сестрой всё чаще жили у бабки с дедом. Бабушка мне как-то сказала, что у мамы был рак, когда он лежал в госпитале, что она потеряла своё время, поднимая его на ноги. Мне кажется, отец это знает, потому и убивается.
Любому бы было тяжело с этим жить.
Но он себя винит из-за другого.
Из-за чего?
Вся его рота погибла, а она в основном состояла из срочников. Это уже говорили офицеры вокруг. Что все ребята погибли под его командованием. Он был командиром рота
Командир развед роты. Твой отец был капитаном тогда. В то время они назывались ротой зачистки.
Это как?
Сначала работает артиллерия, Алексей руками стал показывать, как летят ракеты, а потом рота заходит в периметр и зачищает. Ещё говорят, они зачищали дома. Это была их главная задача.
Ужас какой.
Это была война. Ничего не поделаешь.
Так вот, я к тому, что отец нам с сестрой рассказал, что в Чечне было очень много чаек тогда. Что они кружили над полями после битвы. Ну а всё остальное я узнала по слухам. Говорят, что из всей роты выжил только один солдат. Ты, наверное, больше меня знаешь, ведь вы в одном полку.
Да, наверное.
Знаешь, да?
Алексей пристально посмотрел на неё. Он видел, что Аня уже о чем-то догадывается. Пришло время сказать правду.
Ань, да, это правда. Выжил всего один. Этот солдат жил здесь.
Это правда? спокойно спросила она.
Да, я точно знаю. Скажу тебе сразу, я ни о чем не знал. Это правда. Я не знал, что эта квартира принадлежала твоему отцу до того, как ты меня сюда привела. Но выходит так, что нас с твоим отцом связывает нечто большее, чем служба в одном полку.
Что? настороженно смотрела на него Аня. Алексей пытался найти нужные слова. Чего молчишь?
Не знаю, что сказать.
А надо бы. Ты жил в этом районе, да?
Я жил в этой квартире. Я здесь вырос. Аня внимательно посмотрела на него. Последний раз я видел своего отца месяц назад. Он захотел меня увидеть, чтобы рассказать всю правду про себя и эту квартиру. Но он не называл никаких имён. Про Каразина я ничего не знал. Я не очень ладил с отцом. Мы поссорились после смерти матери. Я считал, что её довела жизнь с ним. У него была наркозависимость, она уже начинала съедать его. Когда мне было восемнадцать, он вернул квартиру твоему отцу, а сам купил нам новую. Но я ушел в армию.
Вернул? Алексей заметил, что у Ани глаза начинают блестеть от слез в темноте. Она от этого казалась ещё нежнее.
Теперь, как я могу судить, наши с тобой отцы познакомились на войне. Получается, что мой отец был солдатом в роте Каразина. Аня внимательно продолжала слушать. Сложилась некоторая ситуация, из-за которой мой отец покинул дом и ушёл на войну. Рота стала постепенно редеть. Ребята погибали один за другим. В итоге их разбили. Из всех выжили только наши отцы. Я не знаю, что у них там произошло. Отец не успел мне рассказать все. Он мне поведал только о своей жизни до Чечни, а все остальное хотел рассказать после того, как я вернусь с Зюзино. Но я могу предположить, что у наших отцов заключилось некоторое соглашение. У моего не было дома, а твоему тогда дали ключи от этой квартиры. Отец согласился их взять, но пообещал вернуть.