Покой царил повсюду. Невообразимый покой. Такой, что сразу окутывал душу. Ави тоже это почувствовал, потому что долго смотрел в мои глаза. Эти сумерки крали нашу грусть и суету из наших сердец, пока мы шли к церквушке. И, сунув мне в руки винтовку, Ави принялся на ходу расстёгивать рубашку и стягивать свои ботинки. Я заглянул в дуло, подёргал затвор. Чёрт побери! Хоть бы кто сказал Она была заряжена, а я едва от дури не выстрелил себе в глаз. Едва заметив это, Ави тут же отобрал у меня винтовку. На что я тут же обиделся и, обогнав его, пошёл впереди, нарочно задевая носками ботинок головки склонившихся цветов. Темнело медленно, казалось, мир словно замер, утратив солнце, и не спешил дать разгореться молодым звёздам.
Когда мы остановились у деревянных дверей церквушки, поля уже устилал пока ещё неокрепший туман.
Ты, давай это, там поскорее. Нам ещё обратно идти, поторопил я Ави.
Да не бойся ты, если что, здесь переночуем. Мама же знает, где мы.
Я ничего не ответил брату. Противно было, что иногда он оказывался смелее меня или же я иногда оказывался благоразумнее. Хотя начерта мне моё благоразумие тут, на земле Эйре?! Старый Стенли пригласил нас войти и проговорил с Ави полчаса. Предложил нам вина. Я успел сказать, что мы не пьём, перед тем как Ави согласился бы. Мы сказали ему, что живём в домике на холме. И он только закивал. Он был рад нам, как будто мы его верная паства. Как будто он всегда знал нас. Осведомился о делах мамы, спросил, не нужно ли ей чем помочь. Мы заверили его в том, что теперь мы приехали и будем помогать ей. Ави пожаловался на мисс Шерри.
Верно, дитя моё. Противное животное. Но ведь и с ним легко поладить. Немного ласки и любви, да и отвяжите её от кола.
Так она же всю картошку поест! запротестовал я.
Сын мой, не для одного человека растёт картошка, но для всех, ответил отец Стенли и, подмигнув мне, похлопал меня по плечу.
Он проводил нас до дверей и, помахав на прощание рукой, пригласил заходить к нему на службы, когда нам удобно.
Ты видел у него на запястьях шрамы? обратился я к Ави, как только мы вышли. Но брат ничего не ответил. Кажется, он думал о чём-то своём и, словно назло мне, шёл всё медленней и медленней, пока и вовсе не остановился и не сел на землю.
Знаешь, Том, мне кажется, что я никогда не покидал этого места, что я знаю здесь всё вокруг, каждый куст, каждый холм, словно бы даже бегал по ним во сне. Правда. Мне даже кажется, что я помню всю радость, что переполняла меня тогда. У тебя нет такого чувства?
Ну признался я, садясь рядом.
Тихо так Не то что в городе, наконец сказал он.
Стало вдруг съязвил я.
А в книгах всё про битвы, про битвы, и хоть бы где про красоту, про этот покой, а?
Угу. Стихи читать надо, а не легенды: там тебе и про покой, и про травку, и про любовь.
А чем тебе легенды не стихи? запротестовал Ави.
Я лишь отмахнулся. Я не любил спорить с ним: мы всё равно думали одинаково, только я иногда делал вид, что это не так. Хотел как-то отличаться от брата. Мало было, что мы так похожи, что даже папа нас путал, так ещё и думать, как Ави?.. То же самое он мог сказать и обо мне.
Мы просидели, наверно, минут пять молча.
Том, мне кажется, что мы не одни, вдруг сказал Ави и положил руку на винтовку.
Ерунда, сказал я и, уверенный в том же, поднялся на ноги и заозирался вокруг. Вокруг нас были лишь кусты, низкие и ветвистые. Я слегка улыбнулся, узнав в них дикий тёрн и шиповник. Ави поднялся следом и, опустив ствол винтовки к земле, забегал глазами по сторонам.
Как думаешь, это заяц? спросил он серьёзно.
Не англичанин же, так же серьёзно ответил я, на что Ави только шикнул на меня. Мы осторожно двинулись к кустам, то и дело останавливаясь и оглядываясь.
А если он на нас набросится? шёпотом спросил Ави.
Я дам дёру, предположил я.
Угу. Только после меня.
Ш! Тихо я всё равно быстрее бегаю.
Обойдя третий куст, мы увидели в земле нору. Она была довольно большой, по краям поросшей травой и мхом. Правда, мне показалось, что она немного великовата для зайца, но я не стал озвучивать свои мысли. Ави ткнул дулом в нору. Ничего.
Может, спит? обратился он ко мне.
Я пожал плечами и, присев на корточки, заглянул в нору.
Глубокая. Сунь туда.
Ави наклонился над норой и сунул в неё дуло винтовки. Засунул почти наполовину. Ничего.
Ушёл, сказал я.
Угу, согласился Ави, вынимая винтовку из норы. Но тогда бы мы его заметили.
Точно.
Мы разом повернули головы.
Ты видел?! Нет, ты это видел?! зашипел мне на ухо брат, на что я только вцепился ему в рукав и пару раз дёрнул как следует. За нашими спинами сидел странный зверь. Он не внушал страха, но и почему-то не был похож ни на одно животное, которое мы видели в зоопарке или на картинках. Однако он сидел смирно, и, приглядевшись, мы всё-таки узнали в нём лиса.
А ты говорил заяц! прошептал я.
Ави поднял винтовку. Лис не шевелился. Он поднялся с места тихо, словно сам не хотел пугать нас, и прошёл мимо нас с Ави к своей норе, но около неё вдруг остановился и снова посмотрел на нас. И тут мы увидели, что у него синие глаза. Большие синие глаза. Такие синие-синие Как Как будто Совсем не лисьи. У лис ведь чёрные или золотые! Ави опустил винтовку.
Смотри, он не боится!
Может, он больной?
Ави сунул винтовку мне и сделал шаг к лису.
Здравствуй, лис! Как дела? Вижу, ты не боишься?
Мой брат опустился на корточки и протянул к лису руку.
А если он голодный? сказал я, осторожно вставая за спиной Ави.
Он бы набросился первым. Да и он не дурак: у нас винтовка.
Лис внимательно посмотрел на меня. Так, словно хотел подтрунить надо мной, только вот головой с иронией не покачал. Повернулся и юркнул в нору.
Говорю же, больной! сказал я и пошёл прочь.
Нет. Просто он один. Вот и тоскует. Правда, лис, ты ведь просто грустишь? А тут и мы пришли. Да?
Ави уже шёл за мной, но всё ещё обращался к норе.
Подожди, сейчас он вылезет и скажет тебе «да», бросил я через плечо. Но Ави вдруг схватил меня за рукав. Я тут же обернулся. Лис действительно высунул голову из норы и смотрел нам вслед.
А где тогда «до свиданья»? обратился я к нему, и Ави впился в мою руку ещё сильнее. Мне показалось, что лис улыбнулся. Его рот раздвинулся, и глаза сощурились, а под густой медно-рыжей шерстью заблестели ровные белые зубы. Мне показалось, а может быть, и нет, но он кивнул нам и скрылся в норе. Мы молча переглянулись. И, не говоря ни слова, бросились домой, то и дело оглядываясь.
Мама ни за что не поверит!
Ущипни меня, я и сам не верю.
И я ущипнул Ави так, что он дал мне по уху.
Подбегая к дому, мы обнаружили, что потеряли винтовку. Ясное дело, что это приключилось там, у норы, потому что бежали мы уже точно без неё.
Придётся завтра идти за ней, сказал Ави.
Захватим с собой молока и картошки, отозвался я.
И для кого же? прозвучал над нами голос мамы.
Для лиса с синими глазами! хором ответили мы.
И, ничего не говоря, мама лишь покачала головой и пригрозила нам кулаком.
Ну, мальчики, расскажите. Как там отец Стенли, и как поживает старый лис, кажется, он и впрямь рассказывал, что там живёт неподалёку какой-то?
И мы наперебой стали рассказывать маме обо всём. А потом было молоко и сладкая выпечка с вареньем. Но ночью, когда мы уже ложились спать, мама зашла к нам в комнату.
Возьмите завтра с собой кусок пирога с мясом, сказала она, поочерёдно целуя нас с братом.
Для лиса, да? спросил я.
Ну конечно. Он же тоже ирландец, а значит, никогда не откажется от моего пирога с курицей.
Мам, а ты веришь, что у лиса глаза могут быть синими? спросил я. Я читал, что они у лисиц золотые или чёрные.
Почему нет? Может, это не такой лис, как все? А в книжках тоже иногда глупости пишут.
Точно, мам. И знаешь Я люблю тебя!
И я!
Я знаю, и я вас тоже. Так сильно, как в тех самых книжках.
Где не пишут глупостей, сказал Ави, доставая из-под подушки очередной том с легендами.
Но мама лишь рассмеялась и сгребла нас в объятья. У нас лучшая мама на всём свете. Мы всегда знали это. И теперь это знаете и вы.
04. пятница
Ночью мне снился дождь над морем. Всю ночь только дождь и ничего больше. Только вроде молнии мелькали где-то далеко-далеко. Но ни грома, ни грозы, а молнии рыжие-рыжие. И море синее-синее. Я даже не знал, что такой синий цвет существует. Похожий на глаза у лиса. Глубокие, манящие, как глубина. Я проснулся от шума ливня, но это лишь мама выплёскивала воду на цветы. Ави уже протирал глаза и тянулся рукой к псалтырю.
Том, мне всю ночь дождь снился, признался брат.
А мне автомобиль дяди Джерарда. Помнишь, на котором он нас отвёз в порт, мы ещё тогда с ним поспорили, на сколько лошадиных сил он тянет, соврал я.
И он гнал эту железку так, что чуть не вылетел с пирса, пробурчал Ави.
Ничего подобного! Мы опаздывали!
Но вошла мама, и мы замолчали.
Как спали? Всё хорошо? Ночью тут такой ливень прошёл
М-да. А вина вроде и не пили протянул я, вставая с постели и натягивая свои брюки. Ави промолчал: он уже был погружён в молитву. И, чмокнув его в макушку, мама вышла из комнаты.
После завтрака Ави подоил мисс Шерри, а я прополол картошку и лук.
Сегодня после дождя дел куда меньше. Зато воздух отменный. Идите-ка гулять. И не забудьте принести винтовку.
С этими словами мама удалилась в дом и вынесла нам на блюдце здоровенный кусок пирога.
Смотрите, чтобы по пути вы не забыли, что на блюдце должна остаться хотя бы половина, улыбнулась она нам, но, когда мы уже отошли на десять шагов, она вдруг выбежала из дома.
Ави! Том! Возьмите с собой книгу! Почитаете на свежем воздухе! Увидев в руках мамы очередную книжку в старом переплёте, Ави сунул мне блюдце с пирогом и рванулся к ней. Я же вдохнул ароматный пар, ещё исходивший из-под белёной ткани, которой было закрыто яство. Неужели мама успела испечь его до того, как мы проснулись? И, глядя на радостного, спешащего ко мне Ави, размахивающего увесистым томом, я только вздохнул себе в ответ. Мы ещё так плохо знали свою маму
Всю дорогу Ави болтал, не умолкая, словно где-то в нём прорвало многолетнюю дамбу. И всё о каких-то пустяках: опять о своей схоластике, богословии, Лойоле, Августине! Господи, избави, они уже тогда были у меня в печёнке. Оба! А печёнка у меня одна. Ну да ладно. На то ведь мы и братья, чтобы доводить друг друга.
Когда мы пришли к норе, день уже разгулялся. Над полем носились ласточки и чайки. Рой бабочек кружил над цветами. Мы без труда отыскали то место, где вчера видели лиса. Словно и вправду все дороги мы помнили. Однако, опустившись на росистую траву, Ави ткнул меня в бок.
Том, смотри!
Ну, винтовка. Иди, бери её сюда.
Дурак! Смотри внимательнее!
Что сразу «дурак»?! Я что, винтовки, по-твоему, не видел?!
Да смотри же ты: она у самой норы лежит, а я её, должно быть, в пятнадцати шагах отсюда обронил, как побежали, помнишь?
Ну только и ответил я.
И действительно. Винтовка наша лежала у самой норы. Но когда я взял её, то случайно нажал на спусковой крючок. И она лишь жалостливо хлюпнула.
Не может быть! Ави, она же была заряжена! Я вчера видел!
Попробуй ещё раз, должно быть, порох отсырел за ночь от дождя.
Августин, милый, эта винтовка стреляет патронами, а не порохом.
Значит, он там застрял!
Патрон не может застрять! Её разрядили!
Вот этого быть не может! Дай её сюда!
Ави вырвал у меня из рук винтовку и принялся её разглядывать. Впрочем, он, равно как и я, мало что смыслил в подобных делах, но ни он, ни тем более я не собирались признаваться в этом друг другу.
В конце концов Ави бросил оружие на землю.
Презренный металл! Чего только люди не придумают, чтобы изводить друг друга!
Готов поспорить винтовку изобрели англичане! заявил я. Ну, или французы, добавил я под взглядом начитанного брата. Или голландцы
Один чёрт! успокоил он меня.
Доброе утро, юноши.
Ави?
Я повернулся к брату, но он замер, глядя перед собой.
Том? спросил он.
Это ты сказал? спросил его я, хотя уже и сам прекрасно понимал, что Ави не мог сказать этого.
Не сговариваясь, мы осторожно повернулись. Позади нас сидел лис.
Святые угодники! Ну надо же до такого додуматься! воскликнул Ави, вскидывая руки.
Лис не шевелился. Он внимательно разглядывал нас, изредка посматривая в сторону тарелки.
Том Это точно не ты сказал? спросил Ави шёпотом. Я лишь помотал головой. И мы уставились на лиса.
Мама просила принести вам пирог. С курицей. Она сказала, что если вы ирландец, то он вам обязательно понравится, осторожно проговорил я, не сводя глаз с лиса.
Он дружелюбно повернул ко мне голову.
Правда? Как это любезно с её стороны, ответил он.
Эа крякнул я.
Лис осторожно подошёл к нам и, скинув носом белую ткань с тарелки, принялся обнюхивать пирог.
Давненько у меня не было такого завтрака. Но, господа, знаете ли, я бы предпочёл разделить эту трапезу с вами. Не хочу есть в одиночку.
И он повернул к нам свою морду.
Сомнений не было. Лис разговаривал. Сначала я подумал, что это какой-то ловкий трюк, но потом Я думал: «Постой, Том, чушь, наверное, этот лис не настоящий, а какая-нибудь игрушка» Но чем больше я смотрел на лиса, тем яснее понимал, что это не так. Не зная, как себя повести, мы, не желая обидеть лиса, подвинулись к тарелке и уселись вокруг.
Вы старший начинайте, промямлил Ави, подвигая к лису тарелку.
Хм! Премного благодарен. Хотя Благословите, падре.
И лукавые искорки проблеснули в глазах лиса. Ави залился краской и перекрестил пищу.
Остаётся надеяться, что я не подавлюсь, проговорил лис и осторожно принялся грызть пирог.
Клянусь святой Бригиттой, ваша мать готовит вкуснее, чем все служанки при королевских дворах, каких я только видел! воскликнул лис, едва проглотив первый кусок.
Наша мама не только это умеет, вставил я с гордостью.
Ещё бы! Должно быть, у неё золотые руки, раз она сумела вырастить двух таких цов, как вы.
Лис причмокнул языком.
Вообще-то, сэр, нас вырастил отец, заметил я.
М? А, ну да, конечно пробурчал лис и принялся за пирог усерднее.
Вот потому мы и приплыли, что он умер, наконец вставил Ави.
Сожалею, сухо сказал лис, но через миг вдруг опомнился. Так значит, всё это время она жила одна?
Кто?
Ваша мать.
Ну, разумеется.
Чума всех вас разрази, куда только мужчины смотрят!
Их сейчас больше интересует политика, сэр, осторожно добавил я.
Всегда их интересует какая-нибудь чушь, только и ответил лис. В жизни не ел ничего вкуснее этого пирога! Благослови Господь руки, приготовившие эту пищу!
Простите А вы верите в Бога, сэр? вдруг спросил Ави. Лис остановился на миг и проглотил последний кусок пирога.
Дитя моё, во-первых, я не сэр. А во-вторых впрочем Не твоего ума это дело.
Ави потупился, но лис вдруг посмотрел на него, нахмурившись.
Прошу меня простить, юноша. Мой характер, должно быть, совершенно испортился за всё это время. Я не имел намерений оскорблять твои святые чувства.
Да нет, всё хорошо, ответил Ави.
Дай Бог. М-да.
Лис грустно вздохнул.
Я совершил большую глупость, что заговорил перед вами. Но что поделаешь! И я иногда бываю слаб перед искушением перекинуться словечком с живой душой. Не обращайте на это внимания, юноши. Мир и без того полон чудес, так что несущий всякую чушь лис просто пустяки. И он замолчал в глубоком раздумье.
Я, у которого к тому времени уже прошло первое удивление, не побоялся подвинуться поближе к лису и коснуться его шерсти. Она оказалась очень густой и мягкой. Пушистой. И я принялся гладить его как собаку.
Не надо, Томас. Я не собака.
Я испуганно убрал руку. Неужели он запомнил моё имя из вчерашнего разговора?!
Простите, я не знал, что вам неприятно. Просто обычно животным это нравится. Я хочу стать зоологом, поэтому
Но лис не дал мне договорить.
Так значит По-твоему и я животное?
Он повернул ко мне свою большую голову, и я увидел его синие глаза так близко, что мог разглядеть в них невыносимую тяжёлую влагу. Я ужасно смутился, но он отвернулся и покачал головой.