Я проснулся к полудню. И спустился в подвал. Удивительно, но он совсем не пострадал при пожаре. Впрочем, он и не должен был, ведь есть ещё в мире справедливость. То есть встречается ещё иногда. Как и настоящая Любовь. Там, в подвале, я и нашёл себе винтовку и патроны. Я не умел стрелять, но должен же был кто-то теперь думать об обеде и ужине Не ходить же есть к старому отцу Стенли, когда я и сам могу о себе позаботиться. И я радостно похлопал по винтовке рукой. Так начался мой день.
05. пятница
Когда я выбрался из подвала, то первым делом обошёл весь дом и весь сад. Осталось раздобыть где-нибудь занавески и бельё, и можно считать, что пожара и не было. Посуда осталась, инструменты тоже. А что ещё нужно для честного ирландца? Когда я ещё обходил дом, то услышал вдалеке топот копыт. Не медля ни секунды, я выскочил за калитку. Моё сердце запрыгало в груди. Это была мама. Она придержала лошадь, но не дала ей остановиться, и кляча загарцевала у ворот. Мама была в каком-то не по размеру большом платье безвкусного пошива и цвета. Она была бледна, но, увидев меня, улыбнулась.
Томас! Мальчик мой! Я отвезла Ави в больницу. Мне придётся побыть с ним всё это время. Врачи не опасаются за его жизнь, но ему нужен постоянный уход. Я не могу платить сиделке, поэтому Садись, я отвезу тебя к МакКхеттам
Но я лишь нахмурился.
Нет, мама. Я останусь. Скажи только, что я могу пока поохотиться на зайцев.
Мама наклонилась ко мне с лошади.
Пока мы с Ави не вернёмся, ты можешь делать, что тебе угодно, прошептала она и поцеловала меня в макушку.
И тут, видимо, она заметила наш дом и наш прибранный двор.
Она ничего не сказала, но посмотрела на меня с такой любовью.
Ты настоящий ирландец и настоящий мужчина, сказала она. Для меня это большая честь. Учтите это, Томас МакЭйрдан.
И она уже повернула лошадь назад, но я окликнул её.
Мама, что с ним?
Не волнуйся, с ним всё в порядке. Теперь всё уже позади. Он выберется. Ничего страшного.
Ави слабый и тощий. Что с ним?
Он немного надышался гарью, у него разбита голова и сломана пара рёбер, а в остальном он вполне цел и вполне жив. Он просил передать тебе привет.
Он уже пришёл в себя?
Нет. И поэтому я уже еду
Мама, так значит, про привет ты всё придумала? Мама!!! Но она уже гнала лошадь обратно.
Как только будет возможно, я привезу тебе всё, что нужно, а пока попроси всё необходимое у отца Стенли, будь умницей, моё солнышко! крикнула она через плечо.
Я долго смотрел, как она скачет прочь. Смотрел и улыбался. Потому что не всё было так плохо, как это могло бы быть. А к отцу Стенли идти придётся. Как бы я того не хотел. Ну и чёрт с ним! И с этой паршивой никчёмной гордостью. И я пятернёй растормошил себе волосы. Страх отпустил меня, и на его месте оказалась радость. Ави выберется. Он хоть и тощий и слабый, и на час двадцать три меня младше, да всё равно скоро вернётся. Ведь я так хочу этого и нисколечко не сомневаюсь, что так оно и будет. Так оно и будет, хоть ты тресни. Или пусть меня вздёрнут на первом же дереве паршивые англичане!
Взяв с собой ведро с патронами и ножом, я отправился к отцу Стенли, по пути высматривая зорким глазом пугливых зайцев, ну или, на худой конец, крылатую дичь. Интересно, где нашёл Лис зайцев, когда за несколько дней мы с братом не видели ни одного зверя, кроме него самого?! Не увидел на этот раз и я. Шёл я быстро и легко, даже насвистывая себе под нос что-то вроде боевой песенки.
К отцу Стенли я постучался в самый разгар дня. Моё раскрасневшееся румяное и улыбающееся лицо неописуемо смутило его, когда я объявил о цели своего визита и о случившемся. Отец Стенли провёл меня в церковь, а оттуда в пристройку, где он и жил, единственный и верный её обитатель. Вскоре я ещё больше жалел, что обратился к его святейшеству Он сразу наградил меня тремя великолепными церковными пледами и пожаловал мне несколько подушек, обувь и рубашку, правда, на размера два больше моего собственного, но весь ужас ждал меня впереди. Он предложил выпить с ним чаю, и мне было крайне неловко отказаться, однако в промежутке между моим неосновательным рассказом и вручением мне всего нужного по хозяйству он успел просветить меня насчёт необходимости постоянной молитвы, еженедельной исповеди и причастия, а в довершение ко всему осведомить меня о нелёгком жизненном пути Игнатия Лойолы. И едва не взялся цитировать мне святого Августина, чего, конечно, бы я ему никак не мог позволить (доводить меня Лойолой и Августином имел особую привилегию только мой брат, больше подобной пытки я бы не позволил над собой никому другому, даже самому Лойоле и святому Августину). И, дабы спасти самого себя, я, как бы это ни было низко и льстиво-неправдоподобно, принялся расхваливать его чай, пахнувший клопами. Заподозрив неладное, отец Стенли имел-таки совесть замолчать и погрузился в мрачные раздумья. То ли над судьбою мамы и Ави, то ли над горькой истиной о горьком его чае, в который он по простоте душевной всегда забывал класть хотя бы пол-ложки сахара. Солнце пробивалось в небольшое окошко над нами и светило прямо на стол. Отец Стенли выглядел устало и даже обиженно. Я шмыгнул носом. Когда ещё я смогу поговорить с отцом Стенли по душам и выспросить у него всё самое важное? Когда ещё представится такой случай? Я виновато кашлянул и посмотрел на свой нетронутый чай с восхищением и, зажмурившись, сделал блаженный глоток.
Скажите, отец Стенли, а вы верите в сидов?
В сидов? произнёс он удивлённо, наконец забыв о своём клоповом чае и своём раздумье на высокие темы бытия.
Да, в сидов. В ши. В духов холмов, серьёзно добавил я.
Ты спрашиваешь меня как ирландца или как священника? возвышенно прогнусавил он.
Как единственного человека, которого я сейчас могу спросить об этом, кротко ответил я, опуская очи долу.
Тогда я тебе отвечу. Как священник, я не верю в сидов, потому что это языческая ересь, но как ирландец
Вы знаете, что они существуют, закончил я.
Да, сынок. Они существуют, вздохнул отец Стенли и перекрестился.
Расскажите о сидах, попросил я.
Отец Стенли замялся и сделал три торопливых глотка.
Сын мой, давай я лучше тебе расскажу о святом Патрике или Колуме Килле
Нет-нет, отец Стенли. Я уверен, Ави, когда вернётся, прожужжит ими мне все уши. Расскажите мне о сидах. Что вы знаете о них?
Ты читал легенды?
Да, святой отец. Но я хочу услышать истину (сама кротость)
Ах, вот оно что Августин, твой брат, не одобрил бы твоего упорства, произнёс отец Стенли, сдаваясь.
Напротив. Он бы понял меня.
Отец Стенли пожал плечами и отодвинул чашку. Видно было, как не хотелось ему рассказывать мне о сидах, но деваться ему уже было некуда: он, как мисс Шерри, оказался привязанным к колу и мог теперь бодаться сколько угодно.
Ну что ж, Томас. Сиды, иначе ши, это духи. По сути своей они похожи на демонов падших ангелов, но они древнее их, и называть их демонами было бы не совсем верно. Ши, или сид, не имеет ни плоти, ни пола. Только имя оно и есть его суть. По желанию своему и усмотрению сид может обратиться юношей, девушкой, стариком, старухой, деревом, камнем, птицей. Исчезнуть или, наоборот, войти в телесный облик и стать как человек во плоти и крови. Правда, живут сиды вечно, так как они духи, и они вечно молоды, как это ты мог читать в легендах. Красота этих духов дьявольская, и смертному нельзя смотреть на них, ибо их красота невыносима, она подчиняет дух человеческий, и он слаб перед ней. (На этом месте отец Стенли перекрестился и продолжил). Сиды сильны в пороке и сильны в магии. Говорят, что это они научили людей колдовству и язычеству, потому что раньше на Земле царствовали лишь сиды. Сами же они никому не служат и никого не боятся. И защита от них только вера в Господа. Для них она не губительна, но слова Божьего они боятся. Кроме того, они не знают Радости и не знают Любви и Счастья, потому что на чувства подобные они не способны, за что и мстят всем, кто способен на них. Сиды старые враги людей. Но они коварны. Им и самого чёрта перехитрить, что раз плюнуть. Нельзя им верить, ибо они непостоянны. Изменчивость вот единственная неизменная черта всех сидов. Вот, собственно, и всё. Ты что-то ещё хочешь знать о них?
Да, отец. Кто властвует среди них?
Владыка всех сидов. Я не смею называть его имени.
Почему? Это запрещает церковь?
Нет. Церковь здесь не при чём Это просто Томас, я не могу тебе назвать его имени. В легендах оно есть, поищи, если так хочешь.
Святой отец, а можно ли разрушить проклятье Владыки всех сидов?
Проклятье Владыки? Нет Это невозможно. Его можно избежать, но не разрушить. Слово его сильно, как и закон Божий. Но слово его само по себе, и Божий закон не его закон. Проклятие Владыки всех сидов страшная вещь. А с чего вдруг ты спрашиваешь?
Просто мне интересно.
М? Молись и почаще ходи в церковь. И тогда никакие сиды не причинят тебе вреда, и поменьше думай о них. Есть вещи более полезные для размышлений, вот к примеру
Господи, помилуй! За что?! За что?! За что?!..
К мистеру Фоксу я примчался со всех ног, словно за мной действительно гнался Владыка всех сидов.
Здравствуй, Том. Вижу, ты чем-то напуган.
Нет. Я спасал свою жизнь!
От кого же, если не секрет?
От отца Стенли
Ах Понимаю Понимаю Редкостный болтун. Но что поделаешь, и в этой несчастной плоти теплится прекрасная душа и, что ни говори, доброе сердце, вздохнул Лис. Но ты скажи мне, как твои дела? Хорошо ли ты выспался и позавтракал ли как следует?
Да, разом ответил я на всё. Мама приезжала.
И что? Как Ави? оживился Лис.
Она сказала, что всё самое страшное позади. Врачи не опасаются за его жизнь. У него разбита голова и сломана пара рёбер, да и он надышался гарью. Кроме того, она сказала, что он передал мне привет, а он ещё не приходил в себя. И она должна постоянно сидеть с ним, потому что его ещё нельзя оставлять, а на сиделку
Я понимаю. С Ави всё хорошо. Будь уверен. Раз рядом с ним ваша мама, он поправится. И не надо никаких сиделок. Жди их в конце второй недели. Ави только с виду слаб и тощ, да тот ещё сорванец. Не так-то его просто сжить со свету. И у самого маленького цветка бывают корни сильнее дубовых. Твой брат как раз и есть, как этот цветок. А Мама что-нибудь сказала, увидев дом и двор?
Я гордо выпрямился.
Да. Она сказала: Ты настоящий ирландец и настоящий мужчина. Для меня это большая честь. Учтите это, Томас МакЭйрдан.
Лис заулыбался.
Будь и я на её месте, я бы гордился не меньше Мало таких, как вы с Ави. Очень мало. Это счастье иметь таких сыновей, как вы. Поверь мне. Это счастье. Счастье
Я спрашивал отца Стенли о сидах, перебил я Лиса.
М? Неужели? Он не прочитал тебе свою коронную отповедь?
Нет. Ему пришлось мне ответить.
Хм! Достойно! Достойно! Значит, я не разглядел в тебе ещё и редкостной дерзости и красноречия. Ты не перестаёшь меня удивлять, Томас. И что же сказал тебе этот милый человек?
Ничего хорошего он не сказал о сидах.
Значит, будь уверен, он сказал тебе правду.
Но он и сказал, что им противно слово Божие и что им совсем нельзя верить
И это так.
И что они как демоны. А ещё ещё он сказал, что проклятье Владыки ничто не может разрушить. Совсем-совсем ничто. Его можно избежать, но не разрушить
Ну что ж. Отлично. Он действительно знает о сидах всё то, что нужно Ха-ха! Ха-хм! Хм! Хм Значит, ещё не погибла в церковных застенках старая школа. Лучше б он читал лекции по драконоведению и ТБЗОС. Технику безопасной защиты от сидов. Готов поклясться: он знает об этом не меньше, чем о Лойоле и Августине.
Если и знает, то никогда не признается в этом, вздохнул я.
Ещё бы. Никто никогда, будучи достаточно умён, не захочет признаваться, что знает что-то очень важное. Старая школа. Ценю. Старый Стенли знает своё дело. А под его клопово-болтливой рясой совсем иное создание, нежели это может представиться при беглом рассмотрении. Знаешь, Том, он ведь состоял в ИРА, да и в ИРБ его чудом не пустили. Англичане жуть как боялись его фигуры на баррикадах. Его речи иногда превосходили самого достопочтенного Граттана в своих лучших качествах. А как он умел обрушить свой праведный гнев на всю эту чёртову политику! А как он заливался соловьём в подвальчиках Дублина насчёт темы Божественного провидения в древних легендах! Эх, тот он ещё старикашка! А не сказал ли он тебе, как запалился на научной работе, посвящённой трактовке исконных кельтских символов? На драконе, кстати, его и просекли Свобода, мол, свобода! Ирландский дух Традиция Вот за дракона, так сказать, и пострадал. Он лет пять у них отсидел Жив остался точно по Божьей воле. Они не смогли доказать, что он священник и что он член ИРА. Доказательств не хватило. Вот и сбежал он с чистой совестью. Так что ты его не бойся. Он, в общем, нормальный старик, честный и своё дело знает. И прости ты ему его болтовню. Привык он проповеди читать в пустой зал. Жаль его. Очень жаль
Никогда бы я такого о нём не подумал! признался я.
О, да ты ещё не всё о нём знаешь! По молодости он, говорят, бегал за твоей матерью и до тех пор не принимал постриг, пока она не вышла замуж и не уехала с мужем в Америку.
Откуда вы это знаете?
Люди не умеют долго хранить секреты. Слышал на днях То есть Год или два назад Или шесть лет назад или десять Не помню! Я не думал, что это про твою маму, но раз ты сказал, что её зовут Эмер и фамилия твоя МакЭйрдан, значит, это точно про неё.
Да уж. Чего-чего, а вот этого я от отца Стенли не ожидал И почему мама не сказала об этом нам с Ави?
Ей виднее
Да, мистер Фокс. Вы правы. Ей виднее. Впрочем, нет ничего удивительного, что этот святоша бегал за ней. Она ведь очень красива.
Правда? спросил лис, щуря глаза. Расскажи. Попробую себе представить, какого рода красота способна потеснить в сердце священника любовь к Богу.
Мама смелая. Она ничего на свете не боится. Я в этом вчера сам убедился. (И я рассказал Лису о том, как мама спасла Ави из горящего дома.) А ещё у неё изумрудные глаза, как у Ави, и золотые волосы. В рыжий. У неё мягкая улыбка, и она почти никогда не сходит с её лица, как будто она маяк для всех кораблей. И глаза у неё большие и добрые. Хотя иногда она вредничает. Как настоящая ирландка. И острит. Как будто поливает ледяной водой. Лицо у неё красивое. Один художник, когда мы ещё жили в Норфолке, увидев её, захотел написать её портрет бесплатно, но она не захотела. И тогда он бросил все свои краски, мольберт и кепку в воду. Мама очень добрая. Она никогда не кричит и никогда не сердится, только если в шутку. Хотя встречала нас с Ави со скалкой, когда мы пришли со сломанным велосипедом. Она всё умеет. Честное слово. Всё-всё-всё. Особенно она хорошо готовит и шьёт. Если бы вы знали, чего стоит её клеверный чай Не то что чай отца Стенли. Весь мир бы отдал за один его глоток! Если бы меня арестовали англичане и решили бы расстрелять, то моим последним желанием было бы именно выпить её клеверного чая. А ещё она похожа на фею и королеву Мэб одновременно. Никогда не знаешь, чего от неё ждать. То ли чая, то ли «а ну марш за работу»; она, кажется, все приметы знает. И про луну за тучами, и про грозу, если кто-то нарушит зарок, и кучу всяких других загадок. А уж как она поёт! Я помню, в детстве она нам пела как будто ангел на небе. И когда она протягивает руки, чтобы обнять меня или Ави, от неё исходит такое невероятное тепло, и лицо её светится, как солнце, и руки её раскрываются нам навстречу, как цветы по утру. А ещё она танцует. Я этого не видел, но все её знакомые говорят об этом. Ави как-то сказал, что она чем-то похожа на Эйтан, а мне кажется, не очень. Говорю же, она как Мэб или как фея. А если скандинавскую традицию брать, то она как Фрейя, только лучше. Она бы его нашла. Не бросила. И пошла бы за ним. Даже в Хель. И за спину северного ветра. Я её знаю. Она никого не бросит. Потому что она настоящий друг. Как Конал Кирнах был для Кухулина, как Голл для Финна.
Я замолчал. Молчал и Лис.
Спасибо, Томас. Удивительные всё-таки существа люди. Когда думаешь, что всё о них знаешь, вдруг раз и окажется, что совсем не всё Отец Стенли, должно быть, очень хороший человек. Говорю тебе. Очень. И не дурак. И отец твой. Тоже.