Офицеры, знавшие А.И.Баласа по эскадренному миноносцу «Сибирский стрелок», где он служил старшим офицером, отзывались о нем как о мужественном, хладнокровном и распорядительном командире. Да и орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» говорил сам за себя.
В этот же день мичман Б.Садовинский заступил дежурным по кораблю. Эскадренный миноносец «Расторопный» находился на швартовых у пристани завода «Усберг» в Гельсингфорсе. Приняв дежурство у мичмана М.М.Воронина, Садовинский отметил в вахтенном журнале:
число нетчиков 0 чел.,
число больных офицеров 0 чел., число больных нижних чинов 2 чел.,
количество машинного масла 76 пудов, количество угля 91 тонна,
количество пресной воды 200 ведер, температура в угольных ямах +10 С, температура в погребах + 10 С,
число арестованных нижних чинов 0 чел., число строевых унтер-офицеров 7 чел., число строевой команды 21 чел.,
число машинной команды 36 чел.
После завтрака команду развели по работам мыли краску на бортах и надстройках миноносца. После обеда работы по мытью краски продолжили. В 16 ч 30 мин окончили все работы, а в 17 ч команду уволили на берег. Корабль затих. Только слабо гудела вентиляция, да посвистывали паропроводы под парами находился котел 4.
В опустевшей кают-компании Бруно Садовинский рассказывал своему другу мичману Михаилу Воронину впечатления о поездке в Петроград
В пятницу, 2 сентября, эскадренный миноносец «Расторопный» перешел в Ревель. На Ревельском рейде в 17 ч начали работы по определению девиации, законченные в 17 ч 46 мин. После этого миноносец ошвартовался у стенки в Ревельской Южной гавани. Загребли жар в котле 2, под парами котел 4.
В субботу, 3 сентября, предстоял переход в Моонзунд, для охраны тральщиков.
Летом 1916 года германское флотское командование посылало в Северную Балтику только подводные лодки. Они вели разведку, нападали на тральщики, протраливающие фарватеры, атаковывали караваны землечерпалок, углубляющих фарватер, транспортные конвои и одиночные корабли. Германские субмарины действовали, в основном, у выступающих в море мысов и на подходах к берегу.
3 сентября одна из германских подводных лодок находилась на позиции в районе Оденсхольма. Ночью лодка, в надводном положении, заряжала аккумуляторные батареи. Зарядка шла медленно, керосиновые моторы Кертинга, не отличались надежностью. С рассветом, когда зарядка еще продолжалась, сигнальщик с мостика лодки доложил командиру о черном дыме на горизонте. Вот они дымящие угольные котлы российских миноносцев!
На подводной лодке срочно прекратили зарядку аккумуляторных батарей, командир лодки скомандовал «Приготовиться к погружению!» Верхняя вахта быстро спрыгнула вниз. С лязгом захлопнулись люки. Море беззвучно сомкнулось над лодкой, оставив на поверхности лишь пузырящийся след.
Погружаться на перископную глубину скомандовал командир. Подводная лодка двинулась по направлению облака дыма. Ее поднимало вверх и вниз на сильной зыби, чувствовавшейся и под водой, на глубине 67 м. В центральном отсеке подводной лодки было душно и влажно, пахло машинным маслом и сырой одеждой. Командир занял место у вертикальной трубы перископа. Перископ то поднимался, то опускался, так, чтобы показываться на поверхности только на короткий промежуток времени. Подводная лодка быстро шла на сближение с обнаруженным кораблем.
Командир, сдвинув фуражку, внимательно всматривался в перископ. Голова его совсем ушла в плечи, спина сгорбилась, словно он приготовился к прыжку. Наконец, он произнес:
Четырехтрубный угольный миноносец русских, идет переменными курсами.
Германская подводная лодка все ближе подходила к миноносцу, и все быстрее поднимался и опускался перископ, потому что иначе, лодку выдал бы его пенящийся след, хотя сильная зыбь и затрудняла обнаружение перископа на поверхности моря. Что бы с миноносца труднее было обнаружить перископ лодки, командир занял позицию для стрельбы со стороны левого борта миноносца, чтобы иметь восходящее солнце у себя за спиной, и наблюдателям с миноносца пришлось бы смотреть против солнца.
Приготовить носовые торпедные аппараты! отрывисто приказал командир. После доклада о готовности, последовала команда
Первый носовой аппарат! Товсь!
Немедленно после выстрела погрузиться на 15 м и не вырываться на поверхность, приказал командир боцману, стоящему у клапанов быстрого погружения. Это было связано с тем, что облегченная, после выстрела торпеды, подводная лодка могла выскочить на поверхность.
В центральном отсеке лодки было очень тесно от приборов и людей. Справа от командира стояли двое рулевых матросов, один управлял вертикальным рулем, второй горизонтальными, слева боцман у клапанов системы погружения и всплытия.
Последовала отрывистая команда:
Поднять перископ! Первый аппарат пли! Перископ вниз! Стоявший рядом с командиром офицер запустил секундомер.
Пошел отсчет секундам, после пуска торпеды. Секунды шли, но ничего не происходило. В отсеке лодки повисла напряженная тишина, только было слышно дыхание людей, мерное жужжание моторов, да звук капель конденсата, падающего где-то с подволока. Невероятно долго тянулось время, пока дойдет звук взрыва торпеды, принимая во внимание время на путь торпеды до цели и на возвращение звука. Но звука не было. Промах!
Привести лодку на перископную глубину, крикнул командир и прильнул к окуляру перископа, пальцы его энергично завертели виньер настройки. Медленно текли минуты.
Второй носовой аппарат! Товсь! Второй аппарат пли! Перископ вниз!
Лодка вздрогнула это торпеда вышла из аппарата. Опять последовало долгое ожидание звука взрыва, но снова ничего. Стало ясно, что и вторая торпеда прошла мимо.
Погружаться на 30 м. Уходим! приказал командир. Счастье русских, что у нас батареи не полностью заряжены, процедил он сквозь зубы и, в полголоса, выругался.
3 сентября 1916 года в 5 ч на миноносце «Расторопный» сыграли побудку. Механики подняли пары в котле 2.
В 5 ч 47 мин миноносец снялся со швартовых в Южной гавани Ревельского порта. Командир, получивший накануне приказание идти в Моонзунд на охрану от германских подводных лодок кораблей Дивизиона траления, протраливающих фарватеры, еще раз внимательно просмотрел карту 1371.
Курс по носовому компасу 343, скомандовал он рулевому.
Число оборотов машины 155 приказал командир в машинное отделение через переговорную трубу. Спустя три минуты, в 5 ч 50 мин миноносец «Расторопный» лег на створ Котеринентальского маяка, и слегка переваливаясь на встречной волне, пошел средним ходом. Последовало приказание в машину увеличить число оборотов до 230.
«Расторопный» развил ход 17 уз. В 6 ч прозвучал сигнал: «Команде завтракать», в 6 ч 18 мин миноносец сбавил ход до малого. Через 2 мин легли на курс 305, и дали полный ход.
В 6 ч 38 мин командир заменил карту 1371 на карту 1552 и приказал лечь на курс 271, держа 230 оборотов машины. Спустя 10 мин показался маяк Н.Суроп. Дежурный по кораблю, подпоручик по адмиралтейству Н.Н.Исаев в 7 ч 30 мин доложил командиру ежедневный рапорт по личному составу и запасам миноносца по углю, маслу, пресной воде на текущие сутки.
В это время, тральщики 1-го и 2-го дивизионов, обследовав фарватер 10а, переходили в Моонзунд, ожидая прибытия тральщиков 5-го дивизиона, который в составе тральщиков 2, 3, 7 и 11 вышел в 6 ч из Балтийского порта. У Грас-Грунда ими была замечена неприятельская подводная лодка, шедшая в надводном положении и погрузившаяся при появлении тральщиков, которые вследствие этого вернулись в Балтийский порт.
О появлении подводной лодки они сообщили на эскадренный миноносец «Расторопный», который встретился тральщикам на пути из Ревеля. По получении от тральщиков информации, о подводной лодке противника, в 7 ч 45 мин на миноносце сыграли боевую тревогу
Командование Минной дивизии, ввиду опасности атак германских подводных лодок, рекомендовало переходы кораблей осуществлять переменными курсами, которые позже получили название «противолодочный зигзаг».
Выписка из навигационного журнала эсминца «Расторопный»:
3 сентября 1916 года.
7:00. Начали ходить переменными курсами уклоняясь от первоначального вправо и влево на 20 градусов (260220). Продолжительность галса 15 m (4,2 мили).
8:59. Подошли к 5-му Дивизиону тральщиков. Остались для охраны тральщиков от подв. лодки, находящейся в 2-х милях на W-st от Грас-Грунда. Начали ходить переменными курсами.
На мостике эскадренного миноносца «Расторопный» царило напряженное ожидание, артиллеристы находились у орудий, минеры у торпедных аппаратов. Вахтенный офицер требовал докладов от сигнальщиков чаще обычного. К этому времени волнение моря перешло в крупную зыбь. При очередной перемене курса, командир пристально вглядывался в восточный сектор горизонта, где море отливало ярким солнечным блеском, и блики солнца играли на крупной зыби. Подводники, как и летчики, часто практиковали свои атаки со стороны солнца.
В 9 ч сигнальщик левого борта громко доложил:
Вижу перископ лодки по левому крамболу!
Стоп машина! Лево руля! быстро отреагировал командир. Миноносец повалился на левый борт. Взгляды всех, находящихся на мостике, устремились на искрящийся бликами солнца горизонт. Мичману Садовинскому на мгновение показалось, что он тоже видит всплеск от перископа, но это только показалось. Минуты текли все медленнее, казалось, время остановилось!
Вот оно пузырящийся след торпеды с роковой неумолимостью приближался к кораблю и на расстоянии пары метров от форштевня миноносца, прошипел мимо! Бруно почувствовал, как смерть прошла рядом, дыхнув в лицо отработанным воздухом германской торпеды.
Смерть! А как же Ирина? пронеслась мгновенная мысль, но ее сменила другая: если бы не быстрые и единственно правильные действия командира голубое небо над головой никогда бы не ласкало его взгляда. Он охватил взором сразу все: и небо и море как прекрасно жить!
Люди на мостике зашевелились, раздался нервный кашель, отрывистое дыхание:
Слава богу, крестились на мостике, Пронесло!
Возможно повторение атаки резко сказал командир. Быть предельно внимательными.
В вахтенном журнале эскадренного миноносца «Расторопный» атаки германской подводной лодки на миноносец описаны сухо и скупо:
9:00. В 5 милях на NO от Оденсхольма были атакованы неприятельской подводной лодкой. Мина прошла по носу.
9:10. Вторично были атакованы неприятельской подводной лодкой. Мина прошла по носу.
Миноносец продолжал маневрировать переменными курсами, прикрывая собой тральщики, но подводная лодка больше ничем не проявляла своего присутствия. С миноносца дали радио в штаб Минной дивизии, что были атакованы германской подводной лодкой.
В 10 ч 37 мин прозвучал отбой «Боевой тревоги». Эсминец «Расторопный» дал ход 12 уз и взял курс на Нукке-Вормский фарватер.
В 10 ч 41 мин командир перешел на карту 197. Миноносец снизил ход до малого, давая машиной 100 оборотов. Маневрируя по фарватеру то стопоря машины, то давая малый или средний хода в 11 ч 48 мин, перейдя на карту 1520, командир приказал рулевому лечь на курс 271о у знака Руке-Рага, затем взяли курс 162о, и у Кумарского буя легли на Моонский створ.
Переход в узкостях фарватера, сильно вымотал кочегаров и машинную команду. В кочегарках люди изнывали от жары. Воздуходувки на малых ходах, были не слишком эффективны, частые перемены хода и «стопы», заставляли вертеться механиков у маневровых клапанов.
С 12 ч посменно обедали, в 13 ч 18 мин «Расторопный» сошел с Моонского створа, и в 14 ч ошвартовался к миноносцу «Дельному» в Куйвасто. За этот переход прошли 112 миль тяжелых миль войны.
Вахтенный офицер с «Дельного» был знаком Садовинскому, и стоя борт о борт, офицеры разговорились: мичман Садовинский рассказал о пережитом столкновении с германской подводной лодкой, офицер с «Дельного» о положении в Рижском заливе и о новостях в Куйвасто. Матросы миноносцев тоже, пользуясь случаем, делились между собой новостями и переживаниями о только, что закончившемся походе, обсуждали «клятую» войну и весточки из родных краев.
Рейд Куйвасто жил напряженной боевой жизнью передовой базы флота; миноносец «Стерегущий» ушел в Рижский залив, госпитальные суда «Геркулес» и «Нарген» пришли из Финского залива, миноносцы «Туркменец Ставропольский» и «Войсковой» из Рижского, эсминец «Капитан Изыльметьев» от S-й вехи
Эскадренный миноносец «Расторопный» получил приказание сняться со швартовых и совместно с эсминцем «Дельный» идти в Рижский залив. В 20 ч 52 мин «Расторопный» и «Дельный» стали на якорь у О-й вехи близ острова Нюхадекарре. Так закончился для миноносца «Расторопный» и его экипажа этот день очередной день Великой войны.
Я постарался скрупулезно, по минутам, восстановить ход событий этого тяжелого боевого дня экипажа эсминца «Расторопный», используя навигационный и вахтенный журналы корабля, потому что именно в деталях и проявляется дыхание того времени, тех давних событий далекого сентября 1916 года.
Следующие двое суток эскадренный миноносец «Расторопный» нес дежурную службу у S-й вехи вблизи маяка Патерностера, периодически меняясь с эсминцем « Дельный». 6 сентября, во вторник, «Расторопный» пришел в Рогге-Кюль для пополнения запасов. В 14 ч 55 мин начали погрузку 42 т угля из трех вагонов, из топливной базы приняли 36 пудов 30 фунтов (602 кг) машинного масла. После работ команду уволили в баню.
В этот день в вахтенном журнале миноносца «Расторопный» сделана следующая запись:
18:15. Сторожевое судно «Китобой» пришло с моря.
Мичман Б.Садовинский, вместе с дежурившим по кораблю инженер-механиком мичманом Гуляевым, в это время находились на верхней палубе миноносца, принимая возвращающихся с берега из бани, матросов. Входящий на рейд Рогге-Кюля «Китобой» сразу привлек их внимание. Это небольшое, ладно скроенное, с высокой трубой и двумя мачтами сторожевое судно несло на себе две 75-миллиметровые пушки и один пулемет. В прошлом норвежский китобоец, длиной около 30 м, водоизмещением порядка 310 т, сторожевое судно «Китобой» входило в состав Дивизиона сторожевых кораблей.
Конечно, глядя на «Китобой», ни мичман Садовинский, ни мичман Гуляев, ни офицеры с других кораблей, не могли знать, что они видят судно, на гафеле которого, через несколько лет, последним из русских кораблей, будет развиваться на морях, славный Андреевский флаг. Но это все еще предстоит Исторический факт в том, что не мощный дредноут, не грозный крейсер, не новейший турбинный эскадренный миноносец, а этот, небольшой, с высокой тонкой трубой сторожевик, с командой состоящей из морских офицеров-добровольцев, в труднейшем одиночном плавании через Балтику, Северное море, Атлантический океан, Средиземное море, Черное море последним гордо пронесет боевой стяг Российского императорского флота Андреевский флаг.
Подробно одиссею «Китобоя» описал замечательный флотский писатель-журналист капитан 1 ранга Н.Черкашин. Он писал: «Свою воспетую потом в стихах одиссею, Китобой начал 13 июня 1919 года. Командовал Китобоем бывший мичман императорского флота, а тогда военмор Владимир Сперанский».