Можешь, кивнула Ашит. Только не получится.
Почему? встряла я в их беседу, заинтригованная ответом шаманки.
Если когда и сможет, то иначе, ответила мама. Он не шаман.
То есть магистр не может овладеть искусством шамана?
Элькос посмотрел на меня, а после опять перевел взгляд на шаманку и уже не сводил его с нее, ожидая пояснений.
Почему, мама? повторила я свой вопрос, потому что шаманка вернулась к своему блюду.
Она наколола на шамкаль кусочек мяса, посмотрела на него и усмехнулась. После отправила в рот и некоторое время жевала, будто испытывая наше с магом терпение. А когда проглотила, причмокнула:
Хорошо, и только после этого произнесла: Разные мы. Шаману Белый Дух силу дарит, а он хамче. Ему дано с рождения.
То есть? спросил уже магистр.
То и есть, усмехнулась Ашит и наколола новый кусок мяса. Макнула его в соус, но прежде, чем отправить его в рот, скосила на меня глаза: Ты же умная, дочка, умеешь думать.
Умею, согласилась я, но лучше поясни сама.
Однако снова пришлось ждать, пока она прожует и проглотит, и только после этого мама ответила:
Мои знания дар Отца. Я родилась, как все, а потом Создатель позвал. Историю, как Ашит стала шаманом, я помнила, потому кивнула, и мама продолжила: Не всех Отец зовет, кто-то сам хочет стать шаманом, но у того силы меньше будет.
Почему? спросил Элькос.
Потому что Отец выбирает тех, кто похож на него. Я похожа, мне силы много дал, а кто другой, тому столько, сколько принять может.
Признаться, я была озадачена. Что мама хотела этим сказать? Опять эта теория первородства? Но она сама же высмеивала тех, кто называет себя любимым дитя Белого Духа, и вдруг кто похож Я в задумчивости водила шамкалью по блюду, пытаясь осознать, что скрыто за откровением вещей. А она теперь смотрела только на меня, и в глазах я уловила толику иронии. Ашит кивнула и улыбнулась уже открыто и хитро.
Думай, Ашити, думай, велела она. Ты знаешь, о чем я говорю. Думай.
Я нахмурилась. Знаю? Что я знаю? Как Создатель выбирает людей, похожих на него? Чем? Лицом, статью, норовом? Силой? Но у шамана, выходит, сил при рождении нет, как у мага. Их пробуждает Белый Дух и дает знания То есть Я вскинула взгляд на названую мать, однако она только кивнула, поощряя меня к дальнейшим размышлениям. Хм
Не по запаху же, усмехнулась я и вдруг застыла, сраженная пониманием.
Разумеется! Когда-то я уже слышала о чем-то подобном, но было это еще у илгизитов. Рахон рассказывал мне о том, как отбирают бальчи личную гвардию великого махира, так сказать. Второй подручный на запах определял, кто схож с Алтаахом. Но Создатель, конечно же, не мог действовать так грубо. И значит, мерилом было нечто иное
Созвучие, шепотом предположила я. А после продолжила уже более громко и уверенно: Отец выбирает тех, в ком видит способность принять его дар. Того, кто подходит для знаний шамана.
Верно, улыбнулась Ашит.
И потому тот, кто приходит по собственной воле, попросту не может принять всего, что получает избранный. И поэтому он слабей. Что дается легко одному, то не дается другому.
Да, снова кивнула мама. Говори дальше.
А магистр рожден иным, не стала я противиться. Ты не зря назвала его хамче, потому что он одарен с рождения. Он не может стать шаманом и повторить твои ритуалы по той причине, что его дар имеет собственную направленность и не созвучен тому, что получают шаманы. Но у меня есть вопрос, мама. Есть ли другие хамче? Такие, как магистр, только еще спящие? Быть может, мы можем их пробудить и обучить? И тогда магов станет больше, чем один?
Да, живо откликнулся Элькос. И мне был любопытен этот вопрос. Хотя он вздохнул, признаться, жаль, что я не могу перенять знания шаманов. Я всегда готов учиться.
У тебя свой путь, ответила ему Ашит и посмотрела на меня. У меня нет ответа на твой вопрос. Его спроси, и она кивнула на мага.
Удивленно приподняв брови, я перевела взор, но и в глазах Элькоса отчетливо читалось недоумение. Откуда пришельцу было знать о реалиях его нового дома? И мама постучала себя пальцем по лбу, предлагая подумать и Элькосу. Он хмыкнул, потер подбородок и усмехнулся.
Понимаю. Да, в магах я разбираюсь лучше, чем в шаманах. Душа моя, думается мне, что я все-таки единственный. Он развел руками. Дар или есть, или его нет. Если он есть, то проявляется независимо от того, умеет ли маг управлять им. Это неконтролируемые вспышки поначалу. В нашем мире с этого момента начинается обучение, чтобы помочь одаренному обуздать его силу. И если бы в Белом мире происходило подобное, то люди знали бы. И если кто-то сумел обуздать свой дар самостоятельно, то он бы начал передавать свои знания, и о хамче не только бы знали, но они бы заняли значительное место в жизни таганов. Скорей всего, сама история пошла бы по иному руслу.
Да, скорее всего, так. Обладая немалой силой, которая превозносит тебя над другими, сложно не использовать ее. Амбиции, высокомерие эти чувства могут легко поглотить душу. Особенно когда вокруг необразованные люди, которым можно внушить многое, даже веру в собственную божественную сущность. Шаманы иное дело. Их одаривает сам Создатель, и возгордиться предать доверие, а таких отступников Отец карал безжалостно.
Имелась еще причина, по которой я была склонна согласиться с магистром, Шамхар. На страницах его книги о магах не говорилось, и это я уже поминала. Шаманы были, аданы были, знахари тоже были. А вот такие вот хамче нет. Возможно, и слово само появилось позже. Или же оно видоизменилось, однако смысл остался одаренный духами, но отличными от магии талантами. Наш хамче и вправду был единственным, и потому сила его была безграничной.
Даже не знаю, что сказать, рассеянно улыбнулась я. С одной стороны, жаль. Магия могла бы дать этому миру немало полезного, с другой слишком заманчиво может быть превосходство одаренного над неодаренным. К чему это приведет в будущем сказать невозможно. Наверное, лучше уж людям жить своим умом и полагаться на собственные силы.
Такова воля Белого Духа, важно кивнула шаманка.
В эту минуту мне захотелось шлепнуть себе по лбу и обозвать как-нибудь нехорошо и уничижительно. Вот же оно! Я должна была понять с самого начала! Ответ на мой вопрос был на поверхности, но я не думала, потому что сразу же положилась на маму. А она говорила думай! Не думала Точнее, думала, но о множестве других вещей и упустила самое очевидное и простое воля Отца.
Конечно же, в Белом мире не могло быть магов, потому что его Создатель желал, чтобы Его дети жили своим умом, рассчитывали на свои силы и учились на своих ошибках. По той же морали жила и Ашит, о чем столько раз говорила. А я упустила. Магия не то, что позволит людям следовать заветам Отца. Она и благо, и зло. Всё зависит от того, в чьих руках этот великий дар. Но главное, магия не путь развития. Всё, что будет достигнуто, утеряется, едва исчезнет чудесная сила. Главная магия, по мнению Белого Духа, это разум и труд, а не волшебство.
Дар шамана это доверие Белого Духа. Одаренные Им люди помогают, когда иного пути нет, но не указывают, не усиливают, не властвуют. Потому приходят, когда нужны, и не лезут, если не звали. И в ответах скупы, и на советы особо не расщедрятся. Как сказал Танияр Эгчену: «Такова воля Отца, и ты это знаешь, иначе вещая не помогала бы нам. Ашит идет не к дочери, но по велению Белого Духа. Только Ему она послушна». Именно так. Как бы мама ни относилась ко мне, но она пальцем не шевельнет, если на то не было веления Создателя. Достаточно вспомнить все мои похищения.
Я посмотрела на шаманку и увидела прежнюю иронию в глазах, но теперь она согласно кивнула, подтверждая все мои соображения. Затем протянула руку и постучала пальцем мне по лбу:
Думай, Ашити, думай.
Ты права, мама, улыбнулась я. Всё было понятно сразу, надо было только начать размышлять. Но Моя улыбка стала шире. У меня большая голова. Там столько мыслей, что не всегда сразу найдешь нужную.
Когда захочешь, найдешь, усмехнулась шаманка.
Глава 9
Гул человеческих голосов катился над поляной, словно полноводная река. Она несла свои чистые воды, то разлетаясь радужными брызгами веселого смеха, то грохотала на порогах, когда кто-нибудь повышал тон в азартном споре. И было это без всякой злобы, лишь с одной целью донести до оппонента свою точку зрения, перекрыв голосом громкие взрывы хохота зрителей, слушавших болтунов.
Да и как было молчать, когда уже успели разнести буртан, и люди воздавали должное этому легкому и веселящему напитку? Столы переместили на край поляны, куда отправились и мы. А освободившееся место занимали те, кто желал танцевать, пока не ослабеют ноги или не сотрутся туфли.
Недурно! причмокнув, воскликнул магистр, опустошив очередной стакан с буртаном. В самом деле, недурно! Не пьянит, но бодрит.
Если слишком увлечетесь, то всё поменяется, с улыбкой сказал ему Танияр. Буртан коварен, Морт, не стоит верить его легкости слишком истово. Но воздать должное необходимо. И он поднял свой стакан. За возрождение!
За возрождение! с воодушевлением подхватил Элькос.
Мама важно кивнула:
Добрые слова.
Лучшие, улыбнулась я и подняла свой стакан, в котором была налита вода. Этот мир слишком долго угасал в забвении. За возрождение!
За великое дело, угодное духам, выпили все, кто находился рядом и слышал слова дайна, и даже те, кто не слышал, но увидел, что правитель держит в руках стакан.
Хорошо, крякнул Улбах, вытерев рот тыльной стороной ладони. Я бы мог выпить весь буртан, какой есть в Айдыгере, и голова бы моя осталась чистой.
На то ты и вожак кийрамов, легко согласился с ним Танияр, привычно польстив союзнику, чтобы не ввязываться в состязание. Проиграть на глазах айдыгерцев он не мог, как и выиграть, чтобы не пробудить в союзнике желания продолжать бессмысленный спор.
Кийрам самодовольно ухмыльнулся, принимая добровольную сдачу тагайни. Дайкари жена Улбаха, посмотрела на мужа с гордостью для нее сомнений в том, кто сильнее, не было. Впрочем, и для меня этих сомнений не имелось, и потому я подарила взгляд, полный обожания, своему супругу.
А после перевела взор на танцующих и тихо вздохнула, почувствовав укол зависти. В прошлом году я тоже была среди них, тоже отплясывала, не жалея ног, и вместе со мной танцевал Танияр. Это было восхитительно! Я бы и сейчас с радостью вышла в центр поляны, но подобная роскошь была мне, увы, недоступна. По крайней мере, еще сегодня, а завтра мне будет не до танцев И я снова вздохнула.
О чем грустишь, дочка? спросила меня мама.
Ноги рвутся в пляс, а чрево держит на месте, с улыбкой ответила я.
Мы устроим праздник в честь рождения нашего сына, и тогда ты станцуешь, накрыв мою талию ладонью, сказал Танияр, и я потянулась к нему.
Дайн поцеловал меня, одарил новой улыбкой, и я уместила голову у него на плече. А в следующее мгновение глаза мои округлились, и я радостно воскликнула:
Как же замечательно, милый, смотри!
Танияр проследил взглядом направление, куда я указывала, и негромко хмыкнул. Мы смотрели на одну из пар, и я ощущала глубочайшее удовлетворение. Юноша-тагайни, уже считавшийся мужчиной, вытащил в круг девушку-пагчи. Он некоторое время показывал ей на другие пары, явно объяснял, как нужно танцевать, но прелестница махнула рукой и танцевала так, как научилась в своем племени. Парень с минуту наблюдал за ней, а после присоединился, но по-своему. И скажу я вам, вышло у них весьма недурно!
Сегодня костер будет пылать для них, услышала я и подняла взгляд на мужа, и он добавил: Если Балчут позволит.
О чем говоришь, Таньер? спросил глава пагчи, услышав свое имя.
Говорю, что у костра сегодня может появиться пагчи, если ты не запретишь.
Чего мне запрещать? искренне удивился Балчут. Она взрослая, он тоже. Хотят пусть идут к костру.
Разве ты не этого хотел? полюбопытствовала у дайна Учгей.
Верно, я хотел смешения народов, кивнул мой супруг. Но наши традиции были слишком долго различны, и я не хочу навязывать того, к чему пагчи или кийрамы не готовы. К костру выходят по согласию. Насилием никого не обидят. Но если
Традиции пагче молчат, широко улыбнулся Балчут. Захочет Катэбай, я ее держать не стану.
И кийрамы не против, важно добавил Улбах.
Значит, так угодно духам, согласился Танияр, а мама кивнула.
А потом, глядя на юную пару, в круг вышли и остальные пагчи, а вскоре к ним присоединились и Архам с Эчиль. Илан и Хасиль уже были там, и за столом остались только мы с мужем, мама, магистр и пагчи с кийрамами.
А хорошо бы они и после костра не разошлись, сказала я, продолжая следить взглядом за Катэбай и Талгыром так звали юношу.
Я узнала его это был сын бочара Микче. Бывало, он помогал отцу на курзыме, там я его и видела. Паренек был бойкий, но улыбчивый и приятный в общении. За словом в карман не лез, но и не дерзил. Мне было неизвестно, что собой представляет Катэбай, однако уже создалось впечатление, что она под стать сыну бочара.
Впрочем, женщины-пагчи умели за себя постоять, их этому обучали наравне с мужчинами, что было вполне естественным и закономерным. Малочисленное племя, по соседству с которым жил непримиримый противник, должно быть готово защищаться. Однако это всё былое, и не стоило его ворошить на шумном празднике, который воспевал саму Жизнь.
Если духам будет угодно, то так и случится, ответил мне Танияр.
Тагайни не примут, отмахнулся Улбах. Может, и потанцуют, и к костру выйдут, а в свой дом не приведут. Нет, не примут.
Уже принимают, я кивнула в сторону танцующих. Придет время, и уже никто не будет удивляться тому, что тагайни строят семьи с пагчи, кийрамами или унгарами, ни от кого не прячась и не боясь осуждения собратьев. В конце концов так уже было когда-то. Все были равны и жили сообща, не глядя на цвет волос и глаз. Кто знает, Улбах, нет ли в тебе крови тагайни?..
Я одарила вожака таинственным взглядом, и он задрал подбородок, собираясь возразить.
Ай-ай, Улбах, я покачала головой. В чем коришь тагайни, когда сам нос задираешь? Что дурного в том, что в твоих венах течет кровь не только кийрамов?
О чем говоришь, Ашетай? спросила Учгей, так и не дав кийраму раскрыть рта.
О прошлом Белого мира, разумеется, улыбнулась я. Я не стану сейчас рассказывать обо всем, еще не время. Хочу, чтобы меня слышали все, и хочу знать всё до конца. Но кое-чем поделюсь. Теперь я удостоилась внимания всех, кто сидел за столом. Впрочем, трое из них знали, о чем я скажу. Еще прошлым летом мне довелось посетить последний савалар Отца. Сейчас это развалины, ничего уже не напоминает о былом величии, но Создатель показал мне его таким, каким он был во времена наших далеких предков. А еще я увидела аданов это те, кто оберегал савалар