Кивнув, я кашлянула, прочищая горло, а после крикнула:
Мейтт! Бойл! Торн!
После вновь замерла, вглядываясь в даль. Но никто не спешил к Иртэгену, и я воскликнула, вдруг испытав отчаяние:
Мейтт! Ну где же вы?! Мейтт!!! И закончила уже тихо: Я так скучаю по вас, детки
И вновь ответом мне была тишина. Никто из рырхов так и не показался. Я простояла немало, снова выкрикивала их клички, а потом сдалась. Значит, и вправду пришло время попрощаться с моими лохматыми детками. Воля Хайнудара исполнена, и трое детенышей не погибли. Мы сберегли их, вырастили и крепко поставили на лапы надеюсь.
А что если они погибли охнула я от неожиданной догадки. Что если дикие собратья их не приняли? О Хэлл, прикрыв ладонью рот, прошептала я, и поляна расплылась перед моим взором. Хайнудар, не допусти, молю
Дорогая, ну что же вы снова плачете, по-отечески тепло обнял меня магистр. Всё бы вам слезы лить. Что вас так расстроило? То, что ваши звери не откликнулись? Так ведь их и вправду может не быть в этих землях. Стая могла уйти.
Элькос не понял меня, потому что говорила я на языке Белого мира. Зато поняли ягиры, и Юглус подступил ближе:
Зря плачешь, Ашити. Они сильные и свирепые. И стоят друг за друга, в стаях такого нет. Они скопом нападают на одного
Он замолчал под моим взглядом. Скопом! Трое против стаи! Да они попросту не выстоят против голодных хищников, а эти звери допускают каннибализм И перед внутренним взором вновь встала картина из прошлой зимы, когда двое хищников рвали тело своего вожака, убитого Танияром.
Отец! надрывно всхлипнула я.
А потом по телу пробежала стайка мурашек. Она возникла под ладонью магистра и тонким ручейком потекла по позвоночнику, добралась до поясницы и разбежалась по всему телу. Но уже спустя короткий миг я ощутила тепло, ласковое и доброе тепло, обнявшее меня, словно заботливые руки, какими были руки моего старого друга. А следом пришло успокоение. Я перестала всхлипывать и затихла.
Вот и хорошо, услышала я голос хамче.
Подняв на него взгляд, я шмыгнула носом и слабо улыбнулась:
Благодарю. Только я всё равно переживаю за них.
Я оборвала саму себя, но новых слез так и не появилось. И хоть я чувствовала себя подавленной, но острых переживаний уже не было. Только надежда, что детки и вправду живы, потому что они умные и сильные. Не оставь их, Хайнудар, своим покровительством
Идемте, сказала я и первой направилась к лестнице.
Юглус меня понял, потому что я говорила на языке Белого мира, а магистр просто последовал за мной. Мы успели спуститься до среднего яруса стены, когда сверху крикнули:
Дайнани, рырхи!
Что?
Погруженная в невеселые размышления, я обернулась и с непониманием посмотрела на воина. И он махнул рукой за стену:
Трое рырхов вышли на поляну.
Осознав, я охнула и поспешила вниз. И в этом стремительном движении чуть не съехала по ступенькам, но крепкая рука Юглуса удержала, а магистр строго произнес:
Что же это вы, душа моя. Вам ли бегать зимой по открытым лестницам?
Кажется, меня услышали, только и ответила я. А затем воскликнула: Откройте ворота! Выпустите меня!
Дайнани, теперь строг стал и телохранитель. Мы не знаем, они ли это. Звери были в стае
Так идем со мной, отмахнулась я. И от ворот я отходить не буду. Если это не наши рырхи, то сразу войдем в Иртэген. А мои детки меня не тронут. Да откройте же!
Ягиры, стоявшие возле створ, приоткрыли одну из них, но лишь настолько, сколько нужно было, чтобы пройти одному человеку. И первым вышел Юглус, после я, а следом за мной высунул нос магистр.
Это вот это ваши детки?! в изумлении охнул Элькос, но я не обратила внимания.
Выбравшись из-за плеча своего телохранителя, я смотрела на трех рырхов, неспешно шествовавших к Иртэгену. И пока было неясно, мои ли это подопечные, или же просто совпадение, но оторвать взгляда от них я не могла. И в эту минуту я не понимала, как рырхи могли показаться мне когда-то неприятными, даже жутковатыми. Я любовалась статью серых исполинов, их по-своему грациозной поступью мощных лап, тем, как горделиво они несли свои тупоносые головы.
И глазки у них голубые, умиленно произнесла я, ни к кому не обращаясь. Красавцы.
Но только наши, добавил Юглус, потому что говорила я на языке Белого мира.
Улыбнувшись, я сделала шаг вперед и подняла руку:
Мейтт!
И они перешли на рысцу, а после и вовсе побежали. Я хотела поспешить им навстречу, но телохранитель удержал меня на месте.
Ошейников пока не видно, резонно заметил он.
Одарив его неодобрительным взглядом, я все-таки осталась стоять на месте, но сердце мне говорило, что ошибки нет. Это были мои дорогие детки, и они спешили к своей названой матери.
Есть ошейники! торжествующе воскликнула я. Мейтт! Бойл, Торн! Мои дорогие, захлебнулась я от восторга и зашагала к ним навстречу, а вместе со мной и Юглус. Только Элькос остался в воротах, справедливо рассудив, что так будет надежнее.
Они немногим не добежали до меня. Первым на брюхо упал Мейтт, а за ним и брат с сестрой. Вожак пополз в мою сторону, но вскоре вскочил на лапы и бросился навстречу. Бойл и Торн остались лежать, словно дав брату первым приветствовать меня.
Мейтт, мой дорогой мальчик, проворковала я, обхватив его голову. Как же я по вам скучала, детки. Зачем вы убежали, зачем оставили свой дом? Бойл! Торн, ну идите же ко мне, идите!
И тогда отставшие рырхи медлить перестали. Они ластились, заглядывали в глаза и порыкивали, а я пыталась погладить и приласкать всех разом.
Боги, как же вы похудели, посмотрите только на себя, запричитала я, справившись с первыми эмоциями. Зачем убежали, зачем? Поглядите только на себя, это же просто ужас! Но теперь я снова откормлю вас, вот увидите. Идемте же, идемте скорей
Я потянула Мейтта за ошейник, но он вывернулся и даже отбежал в сторону. Растерявшись, я снова позвала его, но рырх остался стоять на месте и уже не спешил приближаться. Тогда я сама направилась к нему, но Мейтт опять увернулся. А следом за ним отбежали и Торн с Бойлом.
Но как же
Не пойдут, огласил очевидное Юглус. Отозвались, пришли с матерью встретиться, но назад не хотят.
Я вижу, с ноткой раздражения буркнула я, но решила предпринять еще одну попытку и протянула руки к рырхам: Детки
Они не сдвинулись с места. Не убежали, но и не подошли. А потом на поляну вышли еще несколько рырхов, но уже диких и совсем недружественных нам. Один из них громко зарычал, и мои хищники, вдруг вздыбив шерсть, стремительно развернулись. Мейтт зарычал в ответ.
Это ваша стая? Они зовут вас?
Мейтт порывисто обернулся и, коротко заскулив, бросил на меня взгляд. После вновь развернулся к чужим рырхам, зарычал, и вся троица бросилась на другую сторону поляны. Чужие хищники исчезли из поля зрения.
Защищают, произнес Юглус. И Иртэген продолжают защищать, хоть и не здесь. Теперь редко какая стая сюда забредает.
До свидания, детки, прошептала я. Я буду скучать и ждать вас
Идем, дайнани, ягир накрыл мое плечо ладонью, и я согласно кивнула.
Магистр, дождавшись, когда мы приблизимся, отошел от ворот, а после покачал головой:
Однако вы отчаянная. Я, признаться, испугался, когда они побежали на вас. Уже хотел закрыть вас, но звери упали на брюхо, и я растерялся, потому пропустил момент, когда Мейтт снова кинулся к вам.
Я же их мама, рассеянно улыбнулась я. Мне они дурного не сделают.
Надо выучить повадки местных животных, сделал пометку для себя самого Элькос, чтобы лучше понимать, кто и когда опасен. Куда теперь?
Не знаю, пожала я плечами. Мне немного грустно. С одной стороны, я счастлива, что мои опасения оказались напрасны. Рырхи живы и невредимы. Еще рада, что они откликнулись и прибежали, но расстроена, что отказались вернуться. Мне надо собраться с мыслями.
В этом вам всегда помогали дела, душа моя, улыбнулся хамче.
Чуть подумав, я согласно кивнула. Почему бы и нет? Возвращаться домой мне пока не хотелось, к тому же до стены у меня имелись определенные намерения. А значит, мне есть чем отвлечься.
И что вы решили? с улыбкой спросил магистр.
На курзым! провозгласила я.
Но там же нечего делать, напомнил Элькос.
Друг мой, для того, кто хочет, дело найдется всегда. На курзым, повторила я, мы зашагали в царство уважаемого Керчуна.
Глава 3
Я открыла глаза и устремила взгляд в потолок. После подняла подушку и, сев поудобнее, погладила живот.
Тебе не спится, счастье мое? прошептала я, ловя шевеление малыша.
Теперь это можно было не только ощутить, но и увидеть. И я попыталась поймать бугорок, появившийся на животе, но дайнанчи ускользнул, и бугорок появился в новом месте. Я улыбнулась и прикрыла глаза, прислушиваясь к шалостям сына. Рядом глубоко и ровно дышал Танияр, и звук его дыхания я тоже слушала с удовольствием. Он был уютным, как треск поленьев в очаге или мурлыканье кошки.
Впрочем, кошки здесь не было, зато за окном завывала метель. Ночь Белого мира была до зубовного скрежета предсказуемой. Ничто не могло изменить ее до наступления весны. Буйный ветер поднимал с земли снег, кружил его и возвращал на место, чтобы наутро жизнь расчертила этот белоснежный лист заново.
Зевнув, я открыла глаза. Внутри меня кипела жизнь прямо сейчас и затихать не спешила. Не знаю, чем занимался мой сын, но явно и не думал желать своей матери спокойной ночи.
Не угомонишься, констатировала я и спустила ноги с кровати. Ступни утонули в длинном густом ворсе шкуры, расстеленной на полу. Зимой это было даже приятно. Идем, накормлю тебя чем-нибудь вкусненьким, может, тогда успокоишься, мой маленький воин.
Воин был слишком занят, потому я усмехнулась. Потом сунула ноги в теплые тапки полусапожки, которые называли «хеги», и накинула длиннополую толстую кофту, носившую название «аныт». Теперь я была готова к тому, чтобы идти на кухню. Впрочем, в доме было тепло, и можно было бы выйти и в рубашке, но теперь мы жили не одни. К тому же с Элькосом мы уже как-то встречались, когда он шел с кухни, а я туда. В общем, предосторожность была не лишней, да и в коридоре сквозняк все-таки чувствовался.
Под ногами скрипнула половица, когда я уже взялась за ручку двери. Я обернулась, но ни поза, ни дыхание супруга не изменились. Дайн спал крепким праведным сном. Еще бы, никто внутри него танцы не устраивал Фыркнув, я все-таки вышла за дверь и направилась в уже известном направлении.
Сейчас нам будет вкусно, заверила я сына, он ответил очередным па.
На кухне я подкинула в затухающий огонь подготовленные чурки и направилась к блюду с булочками, испеченными Сурхэм с вечера. Отщипнув кусочек от одной из них, я отправила его в рот и зажмурилась.
Божественно. Как же хорошо ты придумал сходить за булочкой, умница моя, похвалила я малыша. А что ты еще хочешь? Где-то тут были сушеные ягоды. Мы хотим ягод? Да, мы хотим. И запить. И сыру тоже хотим. И я укоризненно покачала головой: Ну что ты со мной делаешь? Я так сама буду похожа на булочку, как не стыдно
Было ли дайнанчи стыдно, или нет, мне это неведомо. А я, свалив вину, как и полагается, на самого младшего, уселась за стол, набрав всё, что огласила ранее. Добавила еще горстку сухариков, и ночь расцвела красками
И вам не спится, душа моя, услышала я и едва не поперхнулась от неожиданности.
Дожевав и проглотив сухарик, я взялась за последний кусочек булочки и проворчала:
К чему было подкрадываться?
Помилуйте, душа моя, я и не думал красться. Вы попросту за хрустом сухарей не услышали моих шагов. Впрочем, хеги недурно скрадывают звук шагов. Доброй ночи, Шанриз. Я кивнула, и магистр прошел к кувшину с холодным этменом. Налив в стакан, он обернулся и продолжил: Никак не могу привыкнуть к вашему второму имени. Когда дайн или его родственники называют вас Ашити, это звучит естественно, мне же никак не дается.
Любое из двух имен мое, пожала я плечами. Обращайтесь, как вам удобней. Это мелочь. Как ваши попытки совладать с языком? Мы так и не поговорили об этом, но на курзыме вы хотели опробовать мой совет. Вам он чем-нибудь помог?
Хамче приблизился к столу и устроился на месте, которое обычно занимала Сурхэм.
Курзым не то место, где я могу услышать песню души, констатировал Элькос. Это сплошная какофония. Мне не удалось сложить и пару звуков. Вот если бы один человек говорил и говорил долго, быть может, тогда бы что-то и вышло.
Что-то вроде камертона, улыбнулась я. Вы бы могли попытаться настроиться на говорящего.
Да, вы верно уловили мою мысль, ответил магистр и допил этмен. Может быть, вы поможете мне в этом, когда найдете время?
О, у меня его много, легко произнесла я. Например, вся ночь. Спать мне пока расхотелось, малыш всё еще продолжает свои пляски. И если вы не желаете спать, то я почитаю вам книгу Шамхара. Иначе не представляю, о чем можно говорить и говорить. Чтение, на мой взгляд, самое подходящее, что можно придумать в этой ситуации. К тому же на языке Белого мира. Что скажете?
Элькос потер подбородок и хмыкнул:
Замечательная идея. И книга превосходно! Я готов приступить прямо сейчас, если вы уже успели доесть все запасы и действительно не желаете спать.
Запасы еще остались, усмехнулась я, что не может не радовать, иначе в следующий раз мне будет грустно. Давайте зажжем лампы и пойдем в гостиную, там удобней. Только этмен прихватите, а я пока схожу за книгой.
Слушаю и повинуюсь, моя госпожа, встав со стула, Элькос отвесил изящный поклон истинного царедворца.
И пока магистр выполнял свою часть работы, я отправилась в спальню за книгой. Чаще всего она находилась подле меня. Мне не хотелось оставлять свое сокровище без присмотра. И вроде бы взять ее было некому, да и прочитать не под силу, но я берегла послание последнего адана, как собственную жизнь. Даже, наверное, жизнью дорожила меньше.
Впрочем, перед сном я читала ее Танияру, чтобы он знал столько же, сколько и я, и сейчас книга лежала под моей подушкой. Супруг подтрунивал и спрашивал, зачем мне вообще нужна мягкая подушка, когда на послании Шамхара мне будут сниться самые сладкие сны? Я фыркала, отмахивалась, и дайн просто добродушно усмехался над моими странностями, но не мешал делать то, что я считала нужным.
Подкравшись к постели, я уже намеревалась взять книгу, но вдруг залюбовалась супругом. Он был в эту минуту так беззащитен и трогателен, что на глаза выступили слезы. Теплый, милый, родной
Жизнь моя, в умилении всхлипнула я и забралась на кровать, чтобы поцеловать Танияра
Но не удержала равновесия и повалилась на мужа. От неожиданности и веса, упавшего на грудь, Танияр сипло крякнул и рывком оттолкнул меня. Умиление сменилось жесточайшей обидой, и я вновь захлюпала носом, но уже по иной причине.
Ашити, охнул дайн и поспешил заключить меня в объятия. Прости, я со сна не разобрался. Тебе больно?
Обидно, пожаловалась я. Я всего лишь хотела тебя поцеловать.
Так целуют только рырхи, свет моей души, уже с иронией произнес Танияр. Не хватало только клыков на моем горле.
Пф, фыркнула я и попыталась освободиться от объятий. Теперь оставайся совсем без поцелуев.
Супруг прижался к моим губам, после отстранился, и я, вредничая, потерла его рот пальцами.
Не будет тебе никаких поцелуев, проворчала я. Спи себе дальше не целованный. После встала с кровати под ироничным взглядом дайна, достала из-под подушки книгу и добавила: Может, даже вообще никогда не буду тебя целовать. А сейчас вовсе ухожу от тебя.
Куда? полюбопытствовал Танияр. За булочкой?
Негодяй! возмутилась я и, вздернув подбородок, дошла до двери. А уже оттуда объявила: Я ухожу к магистру.