Наталья Бердская
Бадди
Да будет проклят правды свет,
Когда посредственности хладной,
Завистливой, к соблазну жадной,
Он угождает праздно! Нет!
Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман
Александр Пушкин
Глава первая
Алла припарковала машину и направилась к пропускному пункту медицинского центра «Иллиада», где она работала уже более года. Въезд непосредственно на территорию разрешался только кругу избранных, а Алла жила и работала за пределами этого круга.
Для нее «Иллиада» каждый день начиналась с красивых и величественных черных ворот.
В течение года она переступала порог этих властных ворот, входя в царственную силу достатка и превосходства по пропуску бордового цвета с золотыми тисненными буквами.
Алла Леонидовна Конышева. Врач-диагност. Кандидат медицинских наук.
Это клише с золоченым оттиском она изо дня в день предъявляла охране при входе и при выходе.
Получить работу в медицинском центре «Иллиада» было не просто. Это был известный центр с высокооплачиваемыми сотрудниками. Алла отправила заявление онлайн и была приглашена на интервью. Три дня ее мучили, проверяя все от ноготочка до маковки. Проверяющих смущали принципиальные позиции Аллы, о которые они спотыкались, задавая вопросы под разными ракурсами. Но как только она поведала, что у ее отца стоит малахитовый настольный набор с именной подписью от собственника «Иллиады», Аллу сразу приняли.
Прошел год. Высокое денежное вознаграждение перестало радовать и приносить удовлетворение от работы, которую она выполняла.
Алла врач высшей категории и прекрасный специалист, ее самооценка укреплялась и повышалась от результатов правильной диагностики и правильного лечения. В ЭТОМ было ее счастье.
А в стенах блеска и лоска, в атмосфере престижа и величия были совсем другие цели. Цели лжи и циничного обмана.
Компания имела доступ к информации по счетам клиентов. В кабинеты врачей поступали указания, на какую сумму надо раскрутить клиента, желающего проверить состояние своего здоровья.
Раскрутить! Значит обмануть. Вынудить на оплату подтасованных диагнозов.
Этот замес правды, лжи и лицемерия вынуждал Аллу впадать в состояние между добром и злом, между «что такое хорошо» и «что такое плохо». Деньги, которые она получала, приносили ей ощутимые дивиденды: это было хорошо, но то, за ЧТО она их получала было плохо. Перевесы добра и зла, где поступки против денег, а деньги против поступков, не приносили ей счастья. Хотя для восприятия были оформлены очень даже красочно.
Счастье это состояние, а деньги это теория, теория относительности. Не по Эйнштейну, а по жизни.
В один из дней в ее кабинет зашел мужчина лет сорока. Высокий, спортивного телосложения, со здоровым цветом лица и далеко не болезненным видом. Алла уже получила разнарядку по его финансовым возможностям. По анализам клиента было понятно, что этого больного можно хоть в космос. А она ему должна навешать не на тысячу, а на десятки тысяч: гемо-онко-гормоно клинических исследований. В общем, всего, только, пожалуй, исключая тест на беременность.
Просматривая результаты первичных анализов и глядя на здорового, цветущего молодого человека, Алла спросила:
А с какой целью Вы решили пройти обследование? Вас что-то беспокоит?
Да нет! Просто хотел провериться, с улыбкой ответил клиент.
Понятно. За Ваши деньги любой диагноз! неожиданно для себя вслух произнесла Алла.
И ЭТИМ подписала себе приговор.
На следующий день в ее кабинет вошел САМ владелец центра Богдан Гатлер и приволок с собой «ужас», который Алла запомнит на всю оставшуюся жизнь. Гатлер появлялся один единственный раз в день увольнения. Он зашел с тремя охранниками, в руках которых были черные пакеты.
В течение десяти минут они сгрузили всё, что принадлежало Алле в эти черные пакеты. Она смотрела, как когда-то вежливые охранники с остервенением дербанят ее личные вещи.
Гатлер подошел к Алле и начал медленно говорить низким, хриплым голосом: «Когда я был совсем подростком, я забил маленького котенка, чувствуя себя большим и сильным. Мной двигала жестокая стезя власти. А этот слабеныш все мяукал и мяукал и раздражал меня своей жалобностью».
Черные свирепые глаза Гатлера царапали Аллу и бегали по ней, высматривая страх. И без разрешения овладевали ее мыслями.
Позже Алла вспоминала: «В этот момент я представила это маленькое, совсем беззащитное существо И страх, захвативший меня, скрыть было невозможно. Мое тело стало деревенеть, язык обрел неподвижность, будто рот набили ватой. И я задыхаюсь, проваливаясь в темнотув духоту
Гатлер узрел мое бессилие, но продолжал давить: «Да, это маленькое существо мяукало, вызывая во мне бешенство. Ненавижу жалость, это рабское чувство».
Тогда и в последующие моменты, когда Алла вспоминала эти откровения Гатлера, Алла закрывала лицо руками, как бы спасая себя от этого проникающего внутрь ужаса.
И как только Гатлер убедился, что замуровал страх в ее сознании, он вышел.
Аллу выставили за эти черные ворота. И возврат на территорию центра ей был категорически запрещен. Вернуться уже ни под каким предлогом возможности не было.
Два дня назад Алла отмечала свой день рождения, ей исполнилось тридцать три года! В тридцать три года она столкнулась с такой неприкрытой мерзостью.
Алла стояла у черных ворот оскорбленная и надломленная. А рядом с ней, у этих черных ворот, лежали эти жуткие черные пакеты.
Душевно израненная, в постыдном позоре, виновато пряча себя от людских взоров, она взяла пакеты и отошла в дальний угол парковки. Алла оставила пакеты и направилась к дороге, чтобы поймать такси: ее машина была в автосервисе. Долго ждать не пришлось. Сияющий автомобиль белого цвета отозвался на голосующую Аллу.
«Хорошо, что не черный. Белый! Белый цвет автомобиля. Хоть в этом повезло», подумала Алла и села в машину.
Мне на Кастанаевскую.
Прошу, ответил водитель, минуя заезженное «садитесь».
Алла попросила сделать небольшой крюк и заехать за пакетами, оставленными на парковке. Водитель любезно согласился.
«Белая машина, чистый салон, вежливый водительВместо обыденного садитесь прошу. Возможно, белая полоса пробивается?!» спросила себя Алла, пытаясь разбавить черную дозу негатива.
И сама ответила: «Вот выброшу эти проклятые черные пакеты, а вместе с ними и всю нечисть». И опять сгусток человеческого отчаяния стал давить на нее.
Мы приехали, голос водителя вытянул ее из болотной трясины мыслей.
Вежливость, доброжелательная улыбка, деликатное обращение подействовали на Аллу успокоительно. И панцирь, давивший на нее, слегка ослаб.
Алла рассчиталась за проезд и вышла из машины. Подошла к подъезду, загрузила пакеты в лифт и поднялась на свой этаж.
На пороге ее квартиры лежала серая замызганная кошка, как жалкий комочек горя.
Алла приблизилась к коврику, на котором приютила себя кошка, и остановилась. Ослабленность кошки не стерла в ней бойцовский дух. Кошка подняла голову, и Алла увидела сверкающий блеск ее синих глаз. Она была немытая, ослабленная, но всем своим видом заявляла: «Я не та, что ты видишь сейчас. Я другая».
А точнее ДРУГОЙ. Это был КОТ.
«О боже! Что это?» Алла наклонилась и погладила пришельца. Он не сопротивлялся. А в его синих глазах отражались грусть и боль.
Тебе плохо? спросила Алла.
Ты же прямо я, изнутри. Мне тоже плохо.
Жалость и сострадание заполнили до краев некогда равнодушное отношение Аллы к домашним питомцам. У нее не было ни собак, ни кошек.
Когда есть красивая квартира, машина, высокооплачиваемая работа, отношение ко всему поверхностное. Пребываешь в своем эгоистическом счастье без сострадания. И управляешь эмоциями сдержанно и достойно.
А есть и другая жизнь, которую до поры до времени не замечаешь. А она настигает каждогоТолько когда? Никто не знает. Несет молочная река с кисельными берегами нас счастливых, и неведомо нам страдание других. А выплюнет река в болото боли и печали и наступает прозрение.
Вот и получается, что в счастье гнездится эгоизм, а истинное прозрение в страдании.
И Алла вспомнила цитату из жизни Наполеона:
«Я обладал всем, что может дать судьба. Но для окончательного величия мне не хватало только несчастья!»
Алла открыла квартиру и пригласила своего гостя войти. Показала место и строго сказала:
Сиди и жди. Сейчас я буду приводить тебя в порядок.
Алла поставила вещи и сразу принялась за своего прибившегося гостя, тощего и грязного. Но чувство собственного достоинства миновало обтрепанность внешнего вида и выползло на передний план. Кот встал на лапы и, стреляя своими сапфирами, поднял хвост. Как бы спрашивая: «Ты что со мной собираешься делать?».
Алла уловила настороженность и успокоила его:
Вижу, вижу, ты совсем не простой кот. Но чтобы добраться до твоей истинной сути, надо тебя отмыть и накормить. Хотя, наверное, маленький кусочек бифштекса поможет тебе адаптироваться в неизвестном и новом пространстве.
Мягкая интонация Аллы успокоила гостя. А после бифштекса он полностью отдался хозяйке вместе с ушами, лапами, хвостом и всеми своими достоинствами.
Она его помыла, предварительно добавив в жидкое хозяйственное мыло керосин на предмет избавления от блох, почистила ушки, подсушила феном и обалдела от изумления. Перед ней стоял кот серый, красивый, с промытыми сапфирами.
Да, ты такой славный! Я назову тебя Бадди, сказала Алла и достала из холодильника молоко.
Усы Бадди зашевелились, уши навострились, и он повернул свою мордочку к Алле и вопросительно посмотрел на нее.
«Как он живо отреагировал на Бадди. Видно, ему понравились звуки, собранные в его имени», довольная кличкой своего питомца, Алла взяла блюдце и налила молоко.
Но Бадди отреагировал не на имя: он считал, что кличку хозяева придумывают для себя, а он кот всегда останется самим собой и на кличку не побежит, как собака. Бадди встрепенулся и оживился, учуяв запах молока. Он вспомнил этот вкусный запах. Когда он жил со своей любимой Лили так звали прежнюю хозяйку, она его кормила сметанкой, рыбкой и по утрам молочком. В доме, где он жил, было тепло, красиво и пахло его любимой Лили. Бадди смотрел телевизор и слушал игру на фортепиано, когда Лили музицировала. Тихая, спокойная жизнь Бадди перетекала из состояния «поспать» в состояние «поесть», из состояния «поесть» в состояние «полежать и полениться». Иногда он делал массаж головы Лили, и она его баловала всякими вкусняшками и чесала за ушком. И это делало его таким счастливым.
НО однажды его прекрасная жизнь, которой могли только позавидовать бездомные и бродячие его собратья, была разрушена.
В тот день к их дому подъехала большая машина, и рабочие стали выгружать мебель, которую Лили заказала для летней террасы.
Во время разгрузки Бадди учуял запах феромонов, выделяемый особью его вида. Кошачий запах самки тянулся из грузовика. Гормоны запрыгали и начали сносить крышу Бадди. Он рванул по этой манящей трубе запахов и не заметил, как оказался в грузовике. А там из затемненного угла на него призывно смотрела белая кошечка.
Дрожь побежала по позвоночнику Бадди. Он забыл об уюте, тепле, сметанке и рыбке и о Лили. Белая самочка находилась в состоянии размножаться и не сопротивлялась, а, напротив, передавала синеглазому красавцу флюиды желания и страсти. Он обнюхал прелестное создание и стал сексуально дразнить «белоснежку», нежно прикусывая ей шейку. Почувствовав вибрацию жаркого трепета, он прижал ее к стенке и со страстным нетерпением стал уверенно и умело проявлять силу молодого самца. Самочка трепетала, извиваясь, и покрикивала от возбуждения. Волнение нарастающей природной тяги к соитию застелило Бадди ВСЕ, и он не заметил, как створки грузовика давно закрылись, а машина гудела и набирала скорость. С каждой минутой Бадди все дальше и дальше удалялся от своего дома, от своего места, от своей Лили.
В жизнь Бадди въехал этот злосчастный грузовик и безжалостно раскромсал его благополучие на омерзительные кусочки. Гормоны феромоны забрали покой и выбросили Бадди в бродяжью грязь, холод и недоедание.
Так и в жизни: мы ради сиюминутных наслаждений теряем невосполнимое, и эта клеточка, завершающая форму, всегда остается пустой.
Сколько он всего повидал и сколько перетерпел, пока не оказался на коврике у квартиры новой хозяйки.
Бадди пил молоко, довольно мурлыкая: он не думал о том, что было, он наслаждался тем, что есть.
Глава вторая
Алла приняла душ, надела свою любимую пижаму и направилась к холодильнику. А там отварная картошечка и малосоленая селедочка. И водочка прямо из морозилки. Весь этот арсенал разгонял слюну вкусовых рецепторов.
Алла взяла телефон и с мыслями «страдания человечества, прикованные ко злу, несут в себе волю к жизни» позвонила своему другу Семе Семену Петровичу Турчинову старшему научному сотруднику.
Сем, привет! Как хорошо, что ты дома! Можешь зайти ко мне?
Привет. Могу. Сейчас буду, ответил Сема.
О кей, жду! Алла положила трубку и порадовалась: «как хорошо, что Семка живет в соседнем доме». И только он самая верная и надежная палочка-выручалочка. Ее друг и подружка.
К приходу Семена на столе стояли обжаренная картошечка, селедочка, приправленная лучком, изапотевшая бутылка водочки.
О-о-о! Как все аппетитно! сказал Сема, садясь за стол, и чуть не наступил на Бадди.
А ты кто такой? воскликнул Сема.
Это твой самый главный соперник. Мой новый друг Бадди. С английского «buddy» дружок, приятель, пояснила Алла.
А-а-а! Семен хотел что-то выдать шутливое, но облик Аллы притормозил его.
Алла, что с тобой? Что-то случилось?
Давай по рюмочке, и я все рассажу, ответила Алла.
Семен, я уволилась из «Иллиады». Точнее будет не уволилась, а уволили. А еще точнее выкинули, как никчемный и бесполезный придаток. Вышвырнули дерзко и без сожаления, как вот этого серого красавца, которого я подобрала у своей двери.
Да что-то он не похож на выброшенного, полушутя, полувсерьез отреагировал Семен.
Это сейчас. А посмотрел бы ты на него, когда он лежал на моем придверном коврике: он был так похож на меня. Или я на него: в момент, когда я стояла у черных ворот с черными пакетами выброшенная и униженная.
Алла глубоко вздохнула и спокойно, без слюней и соплей, продолжила.
Компания «Иллиада» это монстр нашего времени. Там нет врачей. Там царит зло. Это инкубатор одноклеточных в человеческом обличии. Для них главное это ЦЕНА, за которую они продают свои принципы. А ко всему человеческому полное безразличие. И я свои принципы разменяла на деньги. Чувствовала себя продажной проституткой. И не сопротивлялась. Старалась сохранять безразличие, дух цинизма. Изо всех сил сохраняла то, что идет вразрез с человеческой моралью. Налей мне, пожалуйста.
Семен наполнил рюмки.
Так что в «Иллиаде» оказалось не так? допытывался Семен. Известная, авторитетная компания. Получить работу в «Иллиаде» все равно что выиграть полёт на Луну. Алла, когда ты перешла туда, все слюной захлебывались, хотя признавали твою закономерность успеха. Грамотный специалист, сильный диагност Семен еще что-то хотел добавить, но Алла прервала его спич.
Специалистом я была, когда работала в больнице. Устанавливала правильный диагноз. Назначала лечение. Видела восхищенные взгляды коллег и благодарные посылы своих пациентов. И чувствовала себя счастливой!