Решила оставить себе? Уже испортилась?
Чёрт, Басманов, она ж не еда, чтобы портиться.
Но странно, что я так сильно хочу её поглотить.
Направляюсь следом за ней, чтобы убедиться, что дошла до зала, не упав. С омерзением смотрю на её щиколотки, стёртые почти до крови. А вечер ведь в самом разгаре.
Сашкова любит тусовки с огоньком. Она, как организатор, лучшая из всех. На одном из таких вечеров мы с ней и познакомились. А теперь трахаемся.
В зале ловлю её взгляд на себе. Такая уверенная с виду. Сильная женщина. Но ползает в ногах, на коленях, когда хочет члена.
Приёмыш, знакомый голос отрывает от Ольги. Оборачиваюсь.
Усмешка сама воцаряется на моём лице. Бодров. Мой старший брат. Конечно, только он смеет меня так называть.
Брат, довольно подаю руку, не обижаясь.
Мы не родные кровно. Не росли рука об руку. И точно не делили одну комнату. Но всё равно близки и уважаем друг друга. Я ему многим обязан, как и его родителям. После того, как родная мать выкинула меня на мусорку, эти люди нашли меня и спасли.
Обмениваемся крепким рукопожатием.
Надеялся тебя здесь увидеть, кивает он. Я рад его видеть. Но взгляд безнадёжно клеится к двери, откуда постоянно выходит моя белокурая девочка, снуя туда-сюда с этими железными подносами.
Блять, волнуюсь за её ноги.
У родителей юбилей совсем скоро. Ты помнишь?
Пропускаю вопрос мимо ушей.
Опять взгляд на блондинистой макушке. Оторвать его не могу.
Хрень. Сущая хрень.
До сегодняшней встречи я не был таким озабоченным и зацикленным. Постоянно думал о ней, но Не до такой степени, блять!
Она же не наркотик, на который постепенно подсаживаешься.
Ловлю её взгляд на себе.
Шаровая молния по телу херачит. Раз за разом в течение нескольких секунд, пока она смотрит на меня.
Булат. Ты меня слушаешь?
Я помню, проговариваю в тот момент, когда девчонка смотрит на человека рядом со мной. На секунду залипает. Моргаю и в этот момент звон разбитой посуды разлетается по залу.
Не похоже, что ноги подкосились. Не упала это хорошо.
Устала?
Не повезло, сухо говорит брат, наблюдая за тем же, что и я. Сашкова, эта свирепая тигрица, подходит к Ульяне, хватает её за тонкое запястье, что-то шипит в её лицо.
Ненавидит, когда что-то идёт не по плану, и теперь выпускает наружу весь свой гнев.
А провинциалка вжимает голову в плечи, испуганно смотрит.
И всё внутри переворачивается. От выражения её лица, от накативших на глаза слёз.
Ольга говорит ей что-то и быстро уходит из зала.
Ульяна, опустив голову, идёт за ней. На замену ей выбегает уборщица, которая расправляется с недоразумением в считаные секунды.
Порвёт, мегера, хмыкает брат. Вернёмся к разговору. На эти дни бросай дела. Родители скучают по сыну-блядуну.
Усмехаюсь.
Это я блядун?
Да, я давно с ними не виделся. Около полугода. Времени заехать не было.
Опять смотрю на дверь, ведущую в кухню, где скрылась Сашкова с провинившейся официанткой.
Я сейчас вернусь, выпаливаю и мчусь на выход из зала. За секунды преодолеваю расстояние, захожу беззвучно в помещение для персонала. Издалека вижу Ольгу, кричащую на девчонку, пахнущую сиренью.
Та бледная, как снег. Опустив голову, выслушивает весь ушат дерьма.
На хрен.
Подхожу к ним. И вовремя.
Сашкова поднимает руку в порыве гнева. Еле успеваю перехватить. Сжимаю пальцами запястье. Брюлики на её браслете впиваются в кожу, раздражают ещё сильнее.
Хватит, чеканю, ловя изумлённый взгляд Ольги. Тут же становится радостной и покладистой при виде меня.
Булат, что ты делаешь? У меня серьёзный разговор с работницей Сейчас я её отчитаю, и мы можем немного расслабиться. Если ты, конечно, этого захочешь
Ольга, хватит, надавливаю на неё, выбрасывая худую руку любовницы из пальцев. Без рукоприкладства.
Булат шепчет в шоке.
Тебя мой брат зовёт. Иди, лгу во благо.
Хорошо, я только закончу
Иди, требовательно чеканю, закипая.
Кивает.
А ты уходи, гневно бросает Ульяне. Хрен тебе, а не зарплата. Ты разбила фужеры, дорогое шампанское.
Стискиваю зубы, но Сашкова быстро ретируется.
Спасибо, шмыгая носом, сдавленно шепчет Ульяна. Плечи подрагивают от подступающей истерики.
Ну, чёрт, только не опять.
Хватаю её за запястье, тяну на себя, приобняв. Она приходит в себя от моих прикосновений, дёргается и снова протестует.
Отпусти, бандит проклятый! Если я сказала «спасибо», это не значит, что мы теперь друзья!
Пихается.
Пошли, не слушая её недовольства, делаю шаг в сторону коридора, по которому только недавно, как маньяк, шёл за Ульяной. И волочу провинциалку за собой.
Глава 17
Да куда вы меня тащите?! продолжает пихаться. Останавливается, пытается упереться ногами в пол. Но тут же соскальзывает и едет по нему на своих каблуках.
Точно. Каблуки.
Останавливаюсь и резко разворачиваюсь, чувствую лёгкий толчок и маленький носик, упирающийся в грудную клетку. От её макушки рядом появляются необычные мысли. И я опять втягиваю в нос запах сирени, от которого на секунду кружится голова.
Девчонка, зажмурившись, отодвигается от меня. И пока не успела прийти в себя закидываю на плечо. Хватаюсь за шпильки, срываюсь туфли с ног и спокойно несу девчонку в машину. Надо было сделать так с самого начала, а не терпеть её потуги выбраться.
У меня там вещи! кричит в отчаянии.
Раздолбайка, шиплю на неё. Сколько можно терять эту сумку?! Ильяс придёт и заберёт.
Вылетаю на улицу, сразу направляясь к своему металлическому зверю, крыло которого чуть не выдираю, спеша закинуть провинциалку в салон. Почему тороплюсь хрен знает. Она успокоилась, не сопротивляется, обмякнув на плече. Будто смирилась со своей участью.
Закидываю её аккуратно в салон, сажусь следом и сразу отдаю приказ своему подчинённому:
Ильяс, сходи за её вещами. В служебном помещении спроси, где лежат.
Хорошо, шеф.
Водитель ретируется, оставляет нас одних.
Скидываю с себя пиджак, накрываю дрожащие плечи. В салоне тепло, но после улицы так просто она не согреется, ещё и без обуви.
Ноги на сиденье закинь. Согреешься быстрее.
Не слушается. Продолжает вжиматься в дверь и смотреть в окно, закрывая лицо белокурыми волосами. Когда только распустились? Резинка сползла, когда нёс её сюда?
Мои пальцы смыкаются на её запястье.
Дёргаю, и девчонка от внезапности валится в сторону. Быстро перехватываю её, опуская спиной на сиденье.
Падает головой на мой пах. Отлично, никогда ещё мой бугор в штанах не служил подушкой для шеи.
Пшеничного цвета волосы разлетаются по моим брюкам. Взгляд невольно касается красных от слёз глаз. Плотно сжатых и подрагивающих губ. Те трясутся, будто она вот-вот разрыдается, как маленький ребёнок, впав в истерику.
Разбила и разбила стаканы. Ещё из-за херни плакать, морщусь от пустякового происшествия.
Отстаньте от меня, пожалуйста. Там, где вы, у меня одни неудачи.
Цокаю от злости. Сама проблемная, ещё и меня винит в этом.
Разбить стаканы неудача? Я думал, что посуду бьют на счастье.
Я счастлива, как никогда, опять шмыгает носом. Первая слезинка скатывает из уголка глаза, и я ловлю её пальцем, вытирая о брюки. Особенно после того, как мне не заплатят, и я должна заплатить за ущерб всё, что заработала
Так вот ты из-за чего переживаешь, наклоняю голову набок. Хотя я думал, что причина в другом. Ульяна не рассеянная и не раздолбайка. Собранная, ответственная настолько, что будет ходить на каблуках, пока не сотрёт ноги в кровь.
Я так думаю.
Сделал выводы по сегодняшнему её выходу в зал.
Поэтому уронила на ровном месте?
Нет. Она кое-кого увидела. И не меня. А брата моего. Поймал её взгляд на нём, прежде чем она уронила поднос.
Испугалась? Бодров не страшный внешне. В делах да.
Они знакомы?
Считай, что уже всё оплачено.
Не нужно, машет головой. Пусть забирают. Я рада, что меня выгнали. Не придётся там ещё несколько часов бегать и терпеть этих похотливых уродов.
Это она про таких, как я, говорит?
Правда, от вас никак убежать не могу
Усмехаюсь.
Ясно, Сиренина, ясно.
У меня завтра выходной, зачем-то поясняет. Но можете прийти ко мне на работу, я отдам вам флешку, честно поклявшись, что всё удалила. И давайте, пожалуйста, больше никогда в жизни не увидимся.
Мои пальцы невольно зарываются в её волосы.
Сами скользят от кончиков белокурых волос к корням. А от них к виску.
Дотрагиваюсь холодным пальцем до её лица. Вздрагивает.
А я ничего не могу с собой поделать.
Веду костяшкой по щеке, подбородку, чувствуя на себе растерянный и испуганный взгляд. Боится. Пусть. Меня это только будоражит.
Останавливаюсь на красных искусанных губах. Надавливаю на нижнюю губу подушечкой, останавливая себя от того, чтобы залезть в этот влажный рот пальцем и заставить её пососать его. А потом перейти к члену.
Уберите руки, уже серьёзнее проговаривает. И я слушаюсь. Но не до конца. Попробовав мягкость её губ не только своим ртом, но и пальцами, спускаюсь вниз по тяжело вздымающейся груди. Невесомо касаюсь надоедливых пуговиц.
Ты знаешь Бодрова? тихо и медленно спрашиваю, не торопясь. Ощущение, что как только повышу голос она испугается, поднимется, создаст мне больше проблем, и я точно со злости трахну её. Но не сейчас. Не в машине.
С каких пор я стал таким благородным, блять?
Не хочу обычного траха. Нет. Этим личиком и телом надо наслаждаться. Один на один, а не перед Ильясом, который возвращается с её одеждой и сумкой, которые кидает на переднее сиденье.
Панель опусти, приказываю.
Как только подчинённый слушается, и перегородка разделяет нас, опускаю взгляд на девчонку и уже строже произношу:
Ты не ответила.
Отворачивается. Закусывает соблазнительно губу.
Хватаю её за подбородок, поворачиваю резко к себе. Вижу испуг. Опять этот дурацкий испуг, что заводит меня, как долбаная виагра.
Знаю, нежный лепет ещё сильнее проникает внутрь меня, успокаивая.
Ты уронила поднос из-за него? лишь хочу удостовериться в своей догадке.
А пока она мнётся, не отвечает, вторая, свободная ладонь скользит с живота по её бёдрам в узкой юбке. Она хорошо задралась. Костлявые коленки, худые, но красивые бедра уже манят меня дотронуться до них.
Руки не слушаются. Отдельно от мозга работают. И я обнимаю одну ногу, скользя пальцами по внутренней стороне бедра.