Ты сказала, что это сработает - Бугрова Юлия Александровна 7 стр.

Я обыскала все, но «колеса» как в воду канули. Чтобы не проваливаться в сон в течение дня, у меня была специальная таблетка пролонгированного действия дозировкой 37,5 мг. Ее фирменную бутылочку янтарного цвета я всегда ношу с собой, а на экстренный случай еще имелась небольшая заначка. Пока я перерывала рюкзак, косметичку и сумочку, вываливая их содержимое себе на колени, пассажиры один за другим двигались по центральному проходу к выходу. В процессе поисков обнаружились бе- руши, шпильки, одна серьга-конго и даже магнитик, но таблеток не было. Я очень надеялась, что не забыла их взять. Прежде чем ударяться в панику, сообщать об этом Холли и признавать свою оплошность, надо будет в зоне выдачи багажа поискать пилюльки еще раз.

Но у меня было томительное чувство, что я их не найду. Я знала это, потому что мысленно видела их там, где оставила,  на полочке в ванной. Я отсчитала себе запас на две недели, аккуратно переложила каждую красненькую продолговатую таблетку в пластиковую коробочку, предназначенную для рюкзака, а бутылочка побольше отправлялась в багаж. Тут позвонила Кэти, и я помчалась за телефоном. Я нацарапала адрес Тома в Калифорнии и номер его мобильного. Кэти обзвонила пять приютов, и в одном из них оказался большой пиреней. Принять за него оплату они отказались бог знает почему. Мы поговорили про ее самочувствие, затем я застегнула молнию на чемодане и отправилась в аэропорт.

А пилюльки, которые поддерживали во мне бодрость духа, остались лежать на полочке в ванной на другом конце континента. Я потерла глаза.

 Все еще спать хочется?  поинтересовалась соседка.  Вот поэтому я не дремлю. Не могу проснуться даже после короткого сна.

Меня так и подмывало сказать:

 Хватит болтать! Тот факт, что вы сидите рядом, не означает, что мне хочется слушать ваши соображения по поводу сна.

Вместо этого я приподняла брови, надеясь тем самым дать понять, что мне неинтересно.

 Перед полетом я всегда пью кофе со льдом и тогда на протяжении четырех часов сохраняю работоспособность.

Краса Калифорнии сообщила это, стоя вполоборота и доставая из отсека для ручной клади сумку размером с мамонта. Мускулатура у нее оказалась внушительная.

Я жестом показала мужчине, стоявшему по другую сторону прохода, чтобы он проходил. Мужчина нетерпеливо махнул рукой и сказал:

 Идите вместе с подругой.

Я торопливо похватала свои вещи, ожидая, что Краса направится к выходу, но она затормозила.

 Может, у вас нехватка витаминов? Злоупотребляете углеводами? От них бывает вялость. И от молока. И от пшеницы. Еще я убеждена в том, что человеческий организм не усваивает бобовые. Возможно, вы налегаете на бобовые.

Как-то в начале этого года я увидела в «Инстаграме» свитшот с надписью: «Твоя диета, Дебби, мне по барабану». Вот бы мне ее сейчас! Тогда я могла бы обозначить свою позицию молча и вместе с тем доходчиво.

 Возможно,  сказала я.  Откажусь от бобовых и, глядишь, перестану дрыхнуть в самолетах. И вместо этого начну учить испанский.

 А у меня на этот случай есть приложение.

Она провела по экрану телефона розовым ногтем. Я посмотрела поверх ее плеча, гадая, из-за чего образовался затор у двери. На выходе из «рукава» меня ожидала встреча с Холли, и эта Краса Калифорнии представлялась мне чем-то вроде группы на разогреве перед ее выступлением. У меня вдруг выступила испарина.

 Любой язык можно освоить за три недели.

 Угу.

Мне требовалось немного тишины, чтобы пораскинуть мозгами. Можно было позвонить в клинику и попросить новый рецепт. Его могли бы отправить в ближайшую аптечную сеть «Волгринс» или «Си-Ви-Эс», но это контролируемый препарат, а я свои запасы недавно пополнила. Кроме того, мой врач вышел на пенсию, а новый ясно дал понять, что пока я не пройду обследование, «колес» мне не видать. Учитывая их высокую востребованность на уличных рынках, новый доктор проявлял бдительность в отличие от старого, который был пофигистом и плевал на антинаркотическое законодательство. Короче, я не проходила обследование десять лет. Старый врач всегда продлевал мне рецепт, когда требовалось.

Может, соседка отправит их почтой? Только вот куда? По плану мы все время будем в пути, спать в кемпере и сменять друг друга за рулем. Я облажалась, но проблемы бы не было, будь я одна. Беда в том, что со мной была нетолерантная Холли, которая не спит, не принимает таблетки и не нуждается ни в каких видах допинга.

В кармане завибрировал телефон, и на экране высветились два сообщения. Одно было от Холли. Почему так долго? Другое от Брю-Дрю. Ты добралась?

В приступе раздражения я ответила Холли, что уже иду. Откуда мне знать, почему пассажиры так долго выходят? Если ей так хотелось, чтобы мы действовали синхронно и не теряли время, могла бы раскошелиться на первый класс и для меня.

Мое раздражение сменилось предвкушением, когда я отправляла эсэмэс Брю-Дрю. Он представлялся мне надежным мужчиной, который влюбится в мою лучшую подругу. И тогда я смогу написать мемуары под названием «Суррогатная личная жизнь Саманты Ариас». Будь рядом Кэти, мы бы посмеялись с ней этой шутке, но сейчас мне было не до смеха. На душе было грустно.

Я надела рюкзак на оба плеча, как инструктировала Мэдди. Оказывается, носить его на одной лямке стремно.

От Мэдди я знаю, что НП означает «Нет проблем», поэтому не стала спрашивать в ответ «Что?» или «Неопытный персонал? Неприятная процедура?». Вот польза от общения с подростком, благодаря которому я в курсе. И этого мне тоже будет не хватать, когда моя дочь навсегда уедет из дома. Меня пронзило тоскливое чувство одиночества. Сейчас нас разделяли тысячи километров, и я уже чувствовала ее отсутствие.

Обнимая Мэдди перед отъездом, я вдохнула ее запах.

 Мам, ты что, нюхаешь меня?  спросила она, но не отстранилась.

 Ну да.

 Я же не навсегда уезжаю.

Она стиснула меня и отпустила, зная, как мне будет тяжело, но желая вырваться на свободу.

 Я так рада за тебя,  сказала я, опуская окончание фразы: «Но, господи, как же я буду без тебя?»

 Я оставила свой шампунь на случай, если тебе захочется понюхать меня еще раз.

Я попыталась сказать что-нибудь смешное, воодушевляющее, родительское, но вместо этого жестом правой руки изобразила «Я люблю тебя».

Кто будет отчитывать меня за то, что отправилась за покупками в шлепанцах и любимом свитере с неидентифицируемым пятном на рукаве и затяжками от кривых зубов соседского пса по кличке Радар? Кто скажет, какую музыку слушать, чтобы, шутя с подростками на кассе, я не цитировала исполнителей девяностых? Кто будет меня любить безоговорочно? Никто. То есть ноль в итоге. А если с Кэти что-то случится, тогда вообще минус один.

Но сама эта миссия была правильным делом, думала я, выходя из самолета в сопровождении моей новой ходячей и говорящей калифорнийской куклы.

Я отправила сообщение Кэти.

Краса Калифорнии наблюдала за моей перепиской, но это никак не повлияло на ее желание сделать мою жизнь лучше. Она разобралась с моей проблемой со сном, диагностировала ее связь с рационом и нацелилась сделать испанский моим вторым языком. Я не прислушивалась к тому, что она говорила мне через плечо. Но когда она развернулась на каблуках и пошла к выходу из самолета и далее по «рукаву» спиной вперед, игнорировать ее дальше не было никакой возможности.

 Изучая язык, я пользуюсь двумя разными приложениями.

Уловив отсутствие энтузиазма с моей стороны, она ненадолго замолчала, оценивающе посмотрела на меня и сказала:

 Вы здесь в гостях, да? Дайте угадаю. Вы из Небраски. Нет, из Айовы.

 Из Висконсина,  сказала я, и она кивнула, точно со мной все наконец-то прояснилось.

 Да. Ну конечно.

Если прежде я ощущала себя помятой, то теперь почувствовала к тому же серой и остро нуждающейся в живительном пилинге. Не собираюсь ругать себя за то, что мне бывает плохо,  просто, рано овдовев и став матерью-одиночкой, с годами я по большей части растеряла блеск.

Краса затормозила, и я наткнулась на ее вытянутую ногу и едва не ударилась об ее ключицу. Она ухватила меня за плечо наманикюренными пальцами, похожими на паучьи лапки.

 Вам нужно сделать блокаду и банки. Еще у меня есть шаман, с ним тоже нужно повидаться.

С таким же успехом она могла бы посоветовать мне найти миллион долларов, питаться бараньими потрохами и подрасти на метр. Блокаду мне никогда не делали, банки делают нас сами, а шаман? Нет, это был полный бред.

Я оторопело смотрела на нее, и тут она запустила руку в сумку по самое плечо и достала карточку. Судя по всему, это была шаманская визитка. Мы с Красой Калифорнии стояли, как два валуна, посреди «рукава», а поток пассажиров обтекал нас с обеих сторон. Краса стояла монолитом, и следовало признать, что ей было глубоко плевать на раздражение, которое мы вызывали у окружающих. Я бросила взгляд на визитку.

 Марвин Шамански? Марвин? Шаман Шамански?

 Не судите о духовном целителе по имени, даже если его зовут Марвин. Он потрясающий.

Сказав это, она двинулась дальше, и мы влились в поток пассажиров.

На подходе к аэровокзалу я моргнула от яркого света и увидела Холли. Она была высокая, худая, такая же, как всегда, опрятная и подтянутая, а я чувствовала себя растрепанной и потрепанной. Она заметила меня, и я, надо сказать, при виде нее испытала некоторое удовлетворение. Только я собралась это озвучить, как Краса меня опередила:

 Ваша подруга? Я так рада, что у вас появился человек, на которого можно опереться после стольких жизненных утрат.

На физиономии Холли отразилось сложное выражение. Ей как будто хотелось, чтобы я это оспорила, но если бы я это оспорила, то обидела бы ее. И еще это беспардонное замечание насчет жизненных утрат. Я не сказала этой женщине и двух слов. О чем это она?

 Непременно обратитесь к Марвину,  сказала Краса.  Его сейчас нет в городе, но дело того стоит. Он может пообщаться с вашим мужем или, по крайней мере, сказать о том, какой дух сидит у вас на плечах. Это из-за него вы так устаете.

И с этими словами Краса Калифорнии растворилась в людском потоке быстрее, чем я успела осознать, что произошло.

 Она решила, что мы пара,  сказала Холли с противной ухмылкой.

А у меня отнялся язык, после того как совершенно посторонний человек упомянул про моего мужа.

 Еще успеешь ее догнать и разубедить. Скажешь, что мы не пара.

В голосе Холли слышалась насмешка.

Я действительно подумывала о том, чтобы броситься вдогонку, но лишь затем, чтобы спросить, откуда ей известно о моей утрате. Имела ли она в виду Джеффа и может ли шаман в самом деле связаться с ним?

Глава 7

Никогда не меняйся

 Похоже, ты дала волю языку.

 Я молчала как рыба. Я спала всю дорогу.

 Судя по всему, не всю. И этого времени тебе хватило, чтобы поведать историю своей жизни.

Говоря это, Холли насмешливо приподняла бровь.

 Да нет же. Я даже не знаю ее имени.

Кто-то задел меня чемоданом по лодыжке, и ногу свело от боли.

 Саммер,  сказала Холли, на чьей шее был небрежно и стильно повязан шелковый шарф.

 Что?

 Это была Саммер Сильва из «Она в прямом эфире». Ты что, не в курсе?

 Саммер Сильва?

Я подтормаживала. Я отвыкла находиться рядом с Холли. При ней функционировать вполсилы было невозможно. Она требовала стопроцентной, если не сказать тысячапроцентной включенности.

 Когда-то я смотрела это шоу. А ты уверена? Она сидела рядом со мной в экономе,  наконец выда- вила я.

 Она больше не участвует в шоу. У нее начались странности, она стала говорить про карты таро, объявила себя викканкой[4], потом лишилась сбережений, вложившись в финансовую пирамиду. Господи, Сэмми, нельзя так выпадать из жизни.

 Я не выпадаю из жизни, Холли. Я живу жизнью Мэдди. Это единственное шоу, которое я смотрю. Скоро ты на собственном опыте в этом убедишься.

Холли резко выдернула ручку чемодана и повернулась.

 Люди склонны изливать душу знаменитостям. Те улыбаются с экранов телевизоров, и люди считают их своими друзьями.

 Я не считаю Саммер Сильву своей подругой.

В моем голосе слышалась досада, и я подумала:«Нет, я же не идиотка».

 А по факту получается, что Саммер Сильве известно о твоем муже больше, чем мне. Так, я в туалет. А ты возьми себе чашку кофе. Тебе не помешает.

Это прозвучало грубо, но насчет потребности в кофеине она не ошибалась, хотя все остальное было вздором. С рюкзаком и чемоданом, который не помнила как забрала, я встала в очередь. Сейчас возьму огромную чашку кофе, и это будет легальная, хотя и неадекватная замена пропущенной дозе лекарства. Возможно, я даже вспомню разговор с вышедшей в тираж знаменитостью о моем покойном муже.

Я пошевелила челюстью, напряженной из-за стиснутых зубов, и с тревогой подумала, что моя эмаль не переживет движения по пересеченной местности.

С Холли не всегда было так трудно. Мы познакомились на неделе первокурсников и на пару играли в буриме, используя собственные имена. «Я Сэм, и я соленая. Я Холли, и я холеная». Все, что Холли говорила, было смешно и порой немного язвительно, но не похоже на буллинг. Это были просто меткие замечания о студентах и окружающем мире.

 Вот тот чувак,  говорила она, указывая на атлетически сложенного парня, чья шея напоминала окорок,  надеется, что его школьные футбольные успехи трансформируются в академические. Всякий раз, когда он произнесет «пас назад», мы будем выпивать рюмку текилы и через пятнадцать минут напьемся в стельку. Что, с учетом завтрашних состязаний, пойдет нам на пользу отоспимся и будем готовы рифмовать.

Она насмешливо и без пиетета озвучивала все то, о чем я думала и что меня огорчало. Она ставила людей на место, и благодаря этому я перестала ставить себя ниже других.

Мы были неразлучны, только учились порознь; мы встречались за ужином, занимались в библиотеке, делились одеждой. Когда на втором курсе у Холли погибли родители, катаясь на снегоходах, ее язык стал острым, как бритва, а теоретическое пьянство превратилось в реальное. Весь весенний семестр я прятала от нее «Егермейстер» и отвозила домой, а она тем временем ругалась на всех подряд и плакала. Я объясняла ситуацию профессорам, иногда выполняла за нее домашние задания, кормила, когда она слишком отощала. Единственный период в своей жизни она выглядела такой же растрепанной, какой я себя чувствовала. Именно тогда она стала меняться. Язык стал острее, нередко она говорила:

 И какая от этого польза? В чем смысл?

На что я отвечала:

 Смысл в тебе. Смысл во мне. Смысл в нас.

Порой это помогало.

Встреча с Кэти на собрании проживающих вне кампуса, где люди подбирали себе соседей, была чистым везением. Она перевелась из другого колледжа и помогла нам обеим. Она стала для нас глотком свежего воздуха. Мне требовалась помощь. Мои оценки падали, я не высыпалась и допоздна засиживалась в библиотеке, лишь бы не идти домой. Появилась Кэти и своей жизнерадостностью сдула пыльный налет, которым покрылась душа прежде неунывающей Холли. Она помогла ей справиться с горем.

Я никогда не беспокоилась о том, что Кэти займет мое место в жизни Холли. Она была не такая ей хотелось занимать в дружбе собственное место, а не чужое. Она переехала в тот момент, когда нам требовался кто-то третий, чтобы разделить арендную плату, и взяла на себя обязанности, с которыми мы справлялись из рук вон плохо. Она готовила, убирала, меняла лампочки, покупала туалетную бумагу, своевременно оплачивала счета и своей добротой заставляла нас смеяться.