Гримуар поместья Муншайн
Наставление Урсулы о гадании по чайным листьям
Ингредиенты:
1 щепотка распущенных листьев мятного чая
1 чашка горячей воды
Утварь:
Белая чашка с блюдцем
Наставление:
Положите щепотку листьев мяты в чашку, залейте кипятком. Пока вода остывает, предайтесь размышлениям. Когда чай уже не обжигающе горяч, отпивайте его мелкими глотками. Когда на донышке останется самая малость жидкости, приступайте к ритуалу кручения. Держа чашку на левой ладони, совершите три вращения по часовой стрелке. Затем той же рукой аккуратно переверните чашку, поставив ее на блюдце. Подождите минуту и снова совершите тройное вращение. Переверните чашку обратно так, чтобы ее ручка указывала на юг. Чайные листья должны налипнуть на чашке определенными скоплениями, которые и следует подвергнуть толкованию.
Чаще всего листья образуют пять видов символики: животные, мистические существа, предметы, буквы и цифры. Перед вами также появятся три типа пророчества. По листьям на краях чашки мы гадаем о настоящем, по листьям на боках о ближайшем будущем, по листьям на дне о далеком будущем. Для правильного толкования доверьтесь своим инстинктам.
9
Суббота, 23 октября Полдень
Когда через семь минут звонит дверной звонок, все удивлены, ибо никто не ожидает от прибывающей толпы такой вежливости.
Все ведьмы уже одеты и стараются держаться вместе. Нет только Табиты, и где она неизвестно. Сплетя мизинцы точно так же, как они это делали, будучи детьми, ведьмы молча считают до трех, подбадривая друг друга тихим пожатием. Затем они расцепляют пальцы и достают из карманов свои волшебные палочки.
Квини делает шаг к двери, за ней толпятся остальные, и наконец из библиотеки выходит Табита. Квини тянет на себя двойные двери с искусной резьбой. Двери распахиваются вовнутрь, впуская ветер. На ведьм, словно конфетти, летят опавшие листья.
Айви, Иезавель и Урсула улыбаются, ибо воспринимают это как благословение, посланное Богиней. Квини, напротив, хмурится, стряхивая листья с лица. Женщины заглядывают через ее плечо, предполагая увидеть на пороге грозных мужчин с вилами и горящими факелами. Но перед ними стоит девочка, похожая на маленькую фею.
У девочки молочно-белая кожа и светлые, почти белые волосы, которые торчат во все стороны, что делает ее похожей на одуванчик. Глаза у маленькой феи голубые, как лазурит у каждой из ведьм на шее висит на кожаном шнурке подвеска именно из этого камня, ведь лазурит служит защитой от психического нападения. Почему-то, непонятно почему, но эта девочка кажется Айви очень знакомой.
Ветер толкает девочку в спину. Трудно сказать, сколько ей лет, наверное, около двенадцати. Девочка не сдается под напором ветра, широко расставив ноги. На шее у нее, словно праздничный флажок, развевается голубой шарф, руки засунуты в карманы красного пальто, которое велико ей на несколько размеров. И даже это пальто кажется Айви знакомым, но она никак не может выцарапать его из своих воспоминаний.
Неправильно истолковав появление девочки, Квини говорит:
Сегодня мы не можем купить у тебя выпечку, милая, приходи в другой раз.
О нет, я не из скаутов, чирикает девочка, хотя манерой общения очень даже похожа на скаута. Я Персефона, президент местного отделения Всемирной ассоциации юных феминисток.
Это так похоже на флешбэк из юности Квини, что она переспрашивает:
Что ты сказала?
Персефона вдруг вспоминает, что имеет дело с пожилыми дамами, и повторяет погромче и медленно, растягивая слова:
Я Персе-фоона, пре-зидент меестного отделеения Все-миирной ассоци-ации юных феми-ниисток.
Это-то я поняла с первого раза, говорит Квини. Просто я не поняла, что ты тут делаешь.
О, я пришла бороться с патриархатом, говорит девочка и расплывается в широкой улыбке.
Квини оборачивается к сестрам: она точно не ослышалась? Судя по удивленным лицам, нет.
Ты борешься с патриархатом? переспрашивает Квини.
Ага, кивает Персефона. Много, очень много мужчин направляются сейчас к вам, чтобы разрушить ваши дом и винокурню? Непонятно почему, но утверждение звучит как вопрос. А мы тут для того, чтобы помешать им.
Квини глядит через плечо Персефоны, ожидая увидеть еще кого-то.
Вы? То есть пришел кто-то еще из вашей ассоциации?
Персефона заливается румянцем.
Нет. В нашем городе я пока единственный ее член. Но со мной Рут Бейдер Гинзбург, так что можно считать, что нас двое. Персефона хлопает по ноге и зовет: Рут! И к ней подбегает итальянская борзая в вязаном ошейнике.
Пока Квини пытается прийти в себя от удивления, следующий вполне логичный вопрос задает Айви:
А откуда ты узнала, что они идут сюда?
Но Персефона не успевает ответить: с дороги на территорию поместья с грохотом заезжает огромный строительный кран. Он пересекает аллею с деревьями и мчится прямо на дом через лужайку. С его длинной стрелы свисает страшенное ядро, которое раскачивается с большой амплитудой. А за краном шагает около сотни мужчин разных возрастов: кто-то несет плакаты, кто-то снимает все действо на сотовый.
Некоторые напялили шлемы викингов и придерживают их руками от ветра. Есть и такие, что нарядились в шкуры животных и нанесли на лицо боевую раскраску, а кто-то оделся в камуфляжную форму, собравшись то ли на войну, то ли на охоту, а может, все вместе взятое. Мужчины что-то скандируют, но из-за лязга машины слов не разобрать.
В толпе Иезавель видит знакомое лицо. Гребаный Найджел. Он уже нашел свою одежду и решил поохотиться на ведьм.
Кран едет, люди идут, и тогда Квини выступает вперед, обходя Персефону. Остальные ведьмы тоже выходят на крыльцо, обступив Квини. Одна лишь Табита остается за порогом, потому что не может его пересечь.
А что это они такие заведенные? Квини оборачивается к Айви: Ты уверена, что добавила в бутылки достаточно успокаивающего эликсира?
Айви презрительно фыркает, оскорбленная тем, что кто-то смеет подвергать сомнению качество и баланс ингредиентов ее продукции.
У меня все как в аптеке. Содержание эликсира не поменялось ни в меньшую, ни в бо́льшую сторону.
Может, это и плохо, задумчиво произносит Иезавель. Возможно, у них повысился порог восприимчивости.
Над головами женщин пролетает Виджет и опускается на парапет.
Возможно, для того же самого эффекта требуется уже бо́льшая доза эликсира, гортанным голосом произносит она.
Кран тормозит, так как на его пути оказывается ангельский дуб. Глохнет мотор, и теперь сестры могут расслышать, что именно скандирует толпа:
«Заводи скорей мотор! Ведьм Муншайн на костер! Заводи скорей мотор! Ведьм Муншайн на костер!»
Сестры выпрямляют спины и издают недовольный вздох, смысл которого озвучивает Виджет: «Опять та же самая херня».
10
Суббота, 23 октябряДень
Мужчины периодически промачивают горло, отпивая что-то из незнакомых бутылок и жестяных банок. Судя по фиолетовому логотипу, эта выпивка точно не из винокурни Муншайн.
Айви удивлена, что в толпе есть женщины а ведь некоторые из них бывали в поместье, приходили сюда под покровом ночи с просьбой о помощи. Одни страдали бесплодием, другим требовалось снадобье, чтобы муж не гулял или не бил их по пьяни. До конца жизни Айви не смирится с этим подлым предательством, когда женщины идут против женщин.
От злости у Квини дергается веко: ее бесит, что эти мужчины еще и рисуются перед ними. В толпе не видно ни мэра Уилла Стоутона, ни банковского управляющего Джона Хаторна. Значит, должен быть кто-то из членов городского совета, что уже само по себе интересно.
Квини оказывается права: через несколько минут от толпы отделяется преподобный мегацеркви [18] Кричли Хэкл Коттон Мазер. Ему за шестьдесят, голова его чисто выбрита, и он носит аккуратную козлиную бородку. Между бровей пролегли две глубокие вертикальные борозды, похожие на восклицательные знаки свидетельство того, что этот человек много хмурится.
Мазер далеко не дурак, если пришел не в костюме с галстуком, а в охотничьем камуфляже, правда, гораздо лучшего качества, чем у остальных. Этим он словно хочет сказать: я один из вас, но на голову выше. Довольно тонкое послание, которое не до всех доходит. Люди просто видят перед собой человека в камуфляже, но не понимают сути.
Мужчины скандируют все громче, и Квини говорит:
Урсула
Я займусь этим.
Урсула кладет руку на плечо Персефоны, подталкивая ее к дверям, и теперь девочка скрыта за одеждами ведьм. Собака протискивается к своей хозяйке, а Виджет взлетает на стрелу крана, аккуратно сложив крылья.
Хватит снимать, командует преподобный, и мужчины послушно убирают телефоны. Убедившись, что его распоряжение выполнено, преподобный делает шаг вперед.
Сибилла, рычит Коттон, выставив вперед подбородок.
Коттон, ответствует она, уперев руки в боки.
Обращайся ко мне Преподобный Мазер.
А ты зови меня Квини, парирует ведьма.
Никакая ты не королева, презрительно шипит он.
А для меня никакой ты не преподобный, а просто Коттон. Зря она так сказала, Квини знает это, но ей надоело выбирать выражения при общении с внешним миром, надоело смягчать их, ублажая эго таких, как Коттон Мазер и ему подобных.
И ты позволишь ей проявлять к себе такое неуважение, Коттон? выкрикивает кто-то из толпы, и другие голоса вторят зачинщику, поддерживая его. Так ты поставишь эту стерву на место или нет?
Коттон ощетинивается.
Видишь, что ты натворила? говорит он Квини. Ты разозлила моих людей!
Квини так и подмывает слово в слово повторить граффити, которое она увидела на одной из городских стен: Узри мое поле шлюх. Взгляни на него, и ты увидишь, что оно бесплодно. Еще пятьдесят лет назад все эти люди закидали бы ее матерными словами, словно гранатами, но теперь они ругаются исключительно про себя. Поэтому Квини просто пожимает плечами и говорит:
Жаль, что твои люди такие обидчивые.
Из толпы в сторону ведьм летит бутылка и едва не попадает в непоколебимую Квини. Бутылка разбивается позади нее, толпа смеется и улюлюкает. Квини сжимает кулаки, ноздри ее гневно раздуваются. Она уже готова сбежать по ступенькам, чтобы накинуться на бросившего бутылку придурка, но одновременно происходят две вещи.
Айви начинает бормотать заклинание, а Иезавель делает шаг вперед и, подбоченившись, прислоняется к перилам, покусывая нижнюю пухлую губу. А потом небо прорезает молния, и вослед ей слышатся раскаты грома.
Вспышка молнии, подобно небесной лампочке, освещает Иезавель: в бешеном кружении вокруг нее пляшут сонмы листьев. Мужчины отрывают бутылки ото рта и разжимают кулаки с отвислыми челюстями все смотрят на Иезавель. И неважно, что ей под восемьдесят и ее колдовская сила с годами ослабла. Иезавель все еще в состоянии насылать мощные проклятия. Даже преподобный ощутил это, хоть и приходит в себя быстрее остальных.
Доброго вам дня, преподобный Мазер, произносит Иезавель завораживающим, тягучим голосом, по силе своей перекрывающим натиск надвигающейся бури. Чем обязаны такой чести? Желаете продегустировать ограниченную партию лавандового джина, который мы готовим к запуску в следующем месяце? Если так, то мы приглашаем вас и ваших друзей в зал нашей винокурни.
При этих словах ряды горожан дрогнули: они слушают, словно заколдованные, забыв, зачем пришли сюда. Им так хочется испробовать джин кустарного производства из рук этой грозной Иезавель Джонс.
Вернитесь в строй, с упреком произносит преподобный, и ошеломленные мужчины подчиняются. Пришедшие с ними женщины бросают на них испепеляющие взгляды. Мы не за джином сюда пришли. Преподобный оскаливается в едкой ухмылке.
Но тогда зачем вы здесь? интересуется Иезавель, склонив голову набок.
Чтобы разрушить это логово беззакония.
И по чьему же распоряжению? подает голос Квини.
По распоряжению городских властей. У вас огромная задолженность по залогу и налогам на недвижимость. И мы здесь затем, чтобы обратить взыскание и возместить расходы.
Но срок еще не истек, у нас есть полторы недели, чтобы заплатить.
Преподобный смеется:
Мы оба прекрасно знаем, что вы не сможете заплатить. Никто вам не даст новый кредит.
Квини оглядывается на Табиту, замершую за порогом. Табита понимающе кивает и устремляет взгляд на Виджет, которая все еще сидит на стреле. С громким карканьем старая ворона взлетает и устремляется в сторону города, крылья ее рассекают воздух, борясь с натиском ветра.
Коттон, вы не имеете права сносить наш дом. По закону мы можем тут оставаться еще девять дней, заявляет Квини. Нам придется натравить на тебя полицию.
В добрый час, ответствует Коттон с улыбкой. Попробуйте найти адвоката, который бы захотел представлять ваши интересы, или судью, который согласится вас выслушать.
В задних рядах Квини обнаруживает двух местных адвокатов Рэнди и Клайда, а также единственного в городе судью Элмера. Все трое стараются держаться вместе и бросают на Квини сочувственные взгляды: они в долгу перед ведьмами, которые так или иначе помогали их женам и детям. Эти трое по сути, неплохие люди, просто сейчас их руки связаны. Квини переводит взгляд на трех олухов в шлемах викингов это местные полицейские. Один из них приветственно салютует Квини, поднеся руку к рогам, тогда как другой тянется к пистолету.
Такие, как вы, лишь тормозят развитие Кричли Хэкл, продолжает проповедовать Коттон, и народ, ибо он и есть стадо овец, хором ответствует Аминь. Мы стремимся подарить нашему городу будущее, основанное на страхе божьем. Снова звучит Аминь.
По-твоему, Богу нужно больше «Волмартов» и забегаловок быстрого питания? презрительно говорит Квини.
Богу нужно покончить с такой мерзостью, как вы, отвечает Коттон, и толпа одобрительно гудит. Богу угодно, чтобы городом управляли мужчины, готовые бороться со злом.
А я-то думала, что землю наследуют кроткие. Разве не так учил Господь?
Глаза преподобного вспыхивают недобрым фиолетовым светом.
Айви, стоящая позади Квини, продолжает читать заклинание, и небо озаряется новой вспышкой молнии, после чего следует столь оглушительный раскат грома, что у Квини начинают стучать зубы. С неба, словно маленькие десантники, летят первые капли дождя, а затем на землю обрушивается ливень. Люди морщатся, оглядываясь в поисках укрытия.
Держать строй! приказывает Коттон, словно перед боем. Это всего лишь дождь, от воды еще никто не умирал.
А вот и нет, думает Квини. Миллионы людей погибли от Всемирного потопа, и про это написано в Ветхом Завете. Не говоря уж о тысячах ведьм, которых на протяжении многих веков подвергали испытанию водой. Их раздевали донага, связывали по рукам и ногам и тащили к ближайшему озеру или реке, куда и сбрасывали. Дикость этого испытания состояла в том, что «невиновные» должны были пойти ко дну, а «виновные» оставались на плаву, после чего их сжигали на костре.
Квини глядит на Коттона Мазера, недоумевая: почему люди боялись ведьм, а не тех, кто сжигал их заживо?
Рядом в землю ударяет молния, и Квини думает, что смесь воды с электричеством гарантированный рецепт смерти. Но она не собирается напоминать об этом всем мерзавцам, ворвавшимся на их землю, и особенно водителю крана, который сейчас представляет идеальный проводник электричества, ударь в кран молния.
Советую вам уйти с крыльца, если не хотите погибнуть под обломками, говорит преподобный ведьмам, но ветер относит в сторону его голос.
Кран приходит в движение.
Айви, взмаливается Квини. На ветру ее волосы хлещут по лицу. Сейчас самый подходящий момент, чтобы зажарить кран.