Кэт стояла возле стола, рассеянно перелистывая страницы лежавшего на нем песенника, хотя ей медведь на ухо наступил.
Мыслями она витала далеко, гадая, удастся ли сегодня вечером снова воспользоваться помощью Джема и ускользнуть, и если да, то как это можно устроить.
За дверью раздался стук шагов по каменным плитам, и Кэт передернуло. Она замерла, так и не перевернув страницу. Даже не успев оглянуться, Кэт поняла, кто идет: эту медленную, тяжелую поступь она узнала бы и в толпе.
Кэтрин, дорогая моя, произнес кузен Эдвард.
Олдерли никогда не называли ее Кэт.
Она нехотя повернулась к нему и почтительно присела, как подобает хорошо воспитанной девушке.
В ответ кузен Эдвард отвесил ей поклон, но не уважительный, а довольно-таки насмешливый.
Ты сегодня настоящая придворная красавица. Он сделал вид, что от восторга у него перехватило дыхание, и медленно приблизился к девушке, наблюдая за ее лицом. Как же ты выросла! Он руками начертил в воздухе преувеличенно пышную женскую фигуру. Просто чудо! Готов поклясться, дорогая, что такой эффект на тебя оказывает сэр Дензил. Его обаяние столь сильно, что действует на тебя издалека.
Кэт закрыла песенник. Она не произнесла ни слова: в присутствии Эдварда разумнее всего помалкивать.
Что читаешь? Он потянулся к песеннику. А-а, изучаешь музыку? Прелестно. Может, мне попросить тебя спеть для нашего гостя после обеда? Уверен, сэр Дензил будет очарован.
Эдвард прекрасно знал, что у Кэт нет слуха.
Он опустил голову, и она уловила запах вина.
А впрочем, сам я уже очарован безо всяких песен.
Кэт отодвинулась от него, однако Эдвард последовал за ней и прижал ее к столу, преграждая девушке путь к отступлению. Она отвернулась и сделала вид, будто любуется зеленой симметрией сада и горячим, затянутым тяжелой пеленой небом. Эдвард мужчина высокий, ростом почти шесть футов, уже начинал толстеть, хотя ему едва исполнилось двадцать пять. Он напоминал хряка и аппетитом отличался соответствующим. Чаще всего кузен не обращал на нее внимания, и это ее более чем устраивало, ведь в остальное время он всячески пытался ее поддеть. Но с недавних пор Кэт заметила, что он не сводит с нее глаз, наблюдая и оценивая.
Это чудо. Эдвард облизнул губы. Я про твое внезапное преображение. В одночасье ты стала похожа на женщину! Просто удивительно.
Он положил руку на плечо Кэт. Его ладонь была теплой и слегка влажной. Он сжал пальцы крепче.
Кожа да кости, милая кузина, заметил он. С одной стороны, еще ребенок. А с другой с другой
Кэт отпрянула.
Он приблизил лицо к ее лицу, и ей в нос снова ударил винный дух.
Я видел тебя вчера вечером.
Застигнутая врасплох, Кэт снизу вверх глядела на его раскрасневшееся лицо.
Ты тайком пробиралась к дому, продолжил Эдвард. Выходила одна, я прав? Шлялась по городу, будто дешевая уличная девка. Вы, пуританки, все одинаковые: с виду воплощенная строгость и добродетель, но в тихом омуте черти водятся. Я видел тебя из окна таверны у ворот. Шмыгнула в переулок, словно воровка. Кто тебя впустил? Этот твой прислужник-калека?
Кэт уже давно ненавидела Эдварда Олдерли. А ненавидеть она умела. Кэт копила свою злобу так же, как скряга золото.
Стукнула щеколда. Эдвард отдернул руку и отступил на шаг. Кэт поправила платье и отвернулась к окну. Она часто дышала, на коже выступил пот.
В комнату вошла Оливия:
Дай на тебя взглянуть, дитя мое. А теперь повернись боком. Тетя кивнула. Хорошо. И краски на лице появились. Оливия взглянула на Эдварда. Энн сотворила чудо, правда?
Тот поклонился:
Да, мадам. Моя кузина сегодня просто красавица. Эдвард улыбнулся мачехе. Не сомневаюсь, что ее преображение происходило под вашим руководством.
Тут вошел дядя Олдерли вместе с сэром Дензилом.
Дамы присели в реверансе, а сэр Дензил отвесил изысканный поклон сначала Оливии, а потом Кэт. Это был маленький человечек в высоком парике и туфлях на удивительно высоких каблуках.
Ах! протяжно произнес он своим тонким голосом, обращаясь к пустому пространству между двумя женщинами. Я попал в настоящий цветник! Он повернулся к господину Олдерли и поднес указательный палец к губам. Этот детский жест совсем не вязался с его обликом. На пальце сверкнуло бриллиантовое кольцо. Откровенно говоря, сэр, я жаден до женских прелестей. Он в первый раз посмотрел прямо на Кэт и без особого энтузиазма прибавил: Скоро у меня будет возможность насытиться сполна.
Неуклюжий комплимент повис в воздухе. Некоторое время все молчали.
Ну что ж, сэр, обратилась тетя Оливия к мужу. Пойдемте за стол?
Кэт заметила, что власть проявляется в мелочах.
Лучшим свидетельством высокого положения дяди Олдерли было то, что, в то время как вокруг него Сити обращался в пепел, хозяин Барнабас-плейс обедал дома как ни в чем не бывало. Еда была хороша, а слуги расторопны так же, как и всегда, когда хозяин принимал гостя, которому желал угодить. Достали лучшие столовые приборы вилки с двумя зубцами и ножи с удобными округлыми ручками. На их покупке настояла тетя Оливия: их доставили из Парижа за баснословные деньги.
Тем самым господин Олдерли давал понять и сэру Дензилу Кроутону, и, возможно, собственному семейству, что Пожар не нанес урона ни ему самому, ни его богатству: под защитой Бога и короля он неуязвим.
Обедали, как всегда, в полдень. За столом сидели пять человек: господин и госпожа Олдерли на противоположных концах стола, Кэт и почетный гость рядом, а Эдвард напротив них. Господам прислуживали четверо слуг. Кэт с удивлением заметила среди них Джема, одетого в плохо сидящую на нем черно-желтую ливрею Олдерли.
А он что здесь делает? спросил господин Олдерли, когда Джем встал у него за плечом.
Разве я вам не говорила, сэр? произнесла тетя Оливия. Лейн куда-то пропал, пришлось заменить Джемом.
Нашел время! О чем этот Лейн только думал?
Откуда же мне знать?
Как только вернется, прикажу его высечь.
Воля ваша, сэр. Будучи хорошей хозяйкой, Оливия сразу заметила, как подергиваются ноздри сэра Дензила. Желаете отведать карпа, сэр? Соус я приготовила сама, они мне особенно хорошо удаются.
Про себя Кэт отметила, что сэр Дензил и сам смахивает на рыбу. Пожалуй, как раз на карпа.
Все яства приготовили на их кухне: тетя Оливия вела хозяйство добросовестно и считала ниже своего достоинства отправлять слуг в харчевню за едой. К тому же большинство этих заведений не работали, а те, что уцелели, едва справлялись с наплывом едоков.
Для сэра Дензила приготовили обед из трех блюд. Надо отдать ему должное вызов он принял мужественно. Всерьез занявшись фрикасе из кролика и курицы, гость время от времени возвращался к карпу, вгрызался в вареную баранью ногу и откусывал кусок за куском от бока ягненка. Еда исчезала у него во рту столь стремительно, что казалось, сэр Дензил ее почти не жевал.
Это у вас пирог с миногой? спросил он тетю Оливию звонким голосом. Какая прелесть! Сейчас попробую кусочек.
За остальными яствами последовали два голубя, блюдо с анчоусами и бо́льшая часть лобстера. К этому времени сэр Дензил несколько выдохся, зато налег на напитки, продемонстрировав необычайную способность к поглощению канарского вина: гость выпил почти полгаллона. Лицо сэра Дензила раскраснелось, а глаза остекленели, из-за чего Кэт опять вспомнился карп: точно так рыба выглядела, когда ее принесли на кухню.
Выпили за здоровье короля и за смуту в рядах его недругов. По деликатной подсказке тети Оливии сэр Дензил произнес два тоста: первый за хозяйку (та улыбнулась и приняла похвалу как должное), а второй за Кэт. Девушка сидела, уставившись в стол, и мечтала оказаться где угодно, лишь бы не здесь.
Сэр Дензил показал ей бриллиантовое кольцо у себя на пальце, и камень заискрился.
Видите, моя дорогая? Я ношу ваше кольцо. А свое пришлю вам, как только его подгонят по размеру.
Это кольцо, служившее знаком любви, на самом деле им не являлось и было преподнесено лишь для соблюдения приличий. Насколько поняла Кэт, господин Олдерли приобрел оба кольца сам, поскольку сэр Дензил испытывал недостаток в наличных средствах, а ювелиры не горели желанием продавать ему товар в кредит. Кольца были изготовлены как символы помолвки. Это кольцо господин Олдерли отправил сэру Дензилу только вчера.
Разумеется, говорили в основном о Пожаре, а также о короле и придворных.
Есть основания надеяться на лучшее, сообщил сэр Дензил, жуя лобстера, из-за чего его пронзительный голос звучал приглушенно. Слышал, утром так сказал сам король. Если герцог Йоркский не даст огню распространиться дальше Темпл-Бар, Уайтхолл будет спасен.
Оливия поднесла руку к горлу:
А нам здесь ничто не угрожает?
Люди лорда Крейвена не дали огню перекинуться на Холборнский мост, заметил господин Олдерли.
Сэр Дензил взмахнул вилкой:
У вас нет ни малейших поводов для опасений, мадам.
Меня известили, что худшее позади, прибавил господин Олдерли. Даже Бладворт наконец приказал сносить дома. Пока только у ворот Криплгейт, однако начало положено.
К сожалению, лорд-мэр ведет себя будто выжившая из ума старуха, вставил Эдвард.
Истинная правда, сэр, согласился сэр Дензил. Только дурак мог не сообразить, что единственный способ сдержать огонь не дать ему распространяться дальше. Нерешительность Бладворта стоила нам половины Сити.
Он боялся, что на него подадут в суд жильцы или владельцы домов, которые он снесет, заметил господин Олдерли. Или и те и другие сразу. Все сводится к деньгам. Как и всегда.
Жители Сити должны благодарить Господа за короля и его двор, произнес сэр Дензил. Если бы не их хладнокровие и смелость, могло быть намного хуже. Ведь в чем беда олдерменов, торговцев и прочих горожан? Когда что-то стрясется, они хуже детей. Не могут позаботиться даже о собственной безопасности и о сохранности своих приходо-расходных книг.
К счастью, не все олдермены таковы, сухо возразил господин Олдерли.
Эта смена тона заставила сэра Дензила вспомнить, в чьем доме он находится.
Ну разумеется, сэр. И слава богу! Уверен, если бы лорд-мэром были вы, а не Бладворт, все бы сложилось совсем по-другому.
Кто захочет идти в лорд-мэры? проговорил господин Олдерли. Вкладывать в дело столько средств при мизерных доходах и огромных рисках! Бладворт теперь пойдет по миру.
Попробуйте анчоусы, сэр, предложила тетя Оливия, рассудив, что сейчас самое время сменить тему. Моя племянница приготовила соус по французскому рецепту, и ей наверняка очень важно услышать ваше мнение.
Сэр Дензил отведал анчоусов и кивнул:
Вкусно. Между прочим, мадам, я взял к себе на кухню француза. Надеюсь, вы все в ближайшее время отобедаете у меня. Смею надеяться, вы не будете разочарованы. Мой повар готовил для герцога Орлеанского, и, когда я привез его из Парижа, несколько джентльменов пытались его переманить.
Кэт искоса глянула на сэра Дензила. Струйка соуса стекала по его подбородку на воротник. Он вытерся салфеткой.
Обед подходил к концу, но, если не считать упоминания о кольцах, сэр Дензил с господином Олдерли ни словом не обмолвились о деле, которое привело сюда уважаемого гостя. Кэт подозревала, что условия помолвки между ней и сэром Дензилом еще не окончательно согласованы, однако этот вопрос, конечно же, не станут обсуждать за столом при женщинах. Но похоже, у обоих мужчин сложилось некое молчаливое понимание того, как в общих чертах будет выглядеть договоренность. Кэт попыталась представить, как сэр Дензил сидит за столом и у нее на глазах поглощает еду и напитки, и так изо дня в день всю ее замужнюю жизнь. Но ее воображение взбунтовалось.
Обязательно попросите кузину Кэтрин спеть для вас после обеда, предложил Эдвард, наклонившись через стол к сэру Дензилу.
Да, непременно, согласился сэр Дензил. Взяв бокал и заглянув внутрь, гость озадаченно нахмурился, будто не мог поверить, что тот снова пуст. Даже не сомневаюсь, она поет прелестно.
Эдвард всего на секунду устремил взгляд на Кэт и улыбнулся:
Голос моей кузины никого не оставляет равнодушным.
Тут вмешалась Оливия:
Увы, сэр Дензил, это удовольствие придется на некоторое время отложить. Господин Олдерли сказал мне, что после обеда ему нужно побеседовать с вами наедине.
Господин Олдерли хмыкнул.
Оливия наклонилась к сэру Дензилу, давая гостю удобную возможность полюбоваться на ее грудь.
А вы занимаетесь музыкой, сэр?
Да, мадам, как и все Кроутоны. Он повертел в руке ложку с кусочком яблочного пирога. Разве музыка не пища любви?
В этот момент он сообразил, что, рассуждая о любви, не слишком вежливо так долго и внимательно разглядывать бюст хозяйки. Отправив в рот пирог, сэр Дензил перевел взгляд на Кэт.
Как бы я хотел послушать ваш дуэт! не успокаивался Эдвард. Не сомневаюсь, эффект будет сногсшибательным.
Наконец обед закончился, и господин Олдерли удалился в свой кабинет вместе с гостем. Тот тяжело опирался на его руку и напевал себе под нос: «До дна очами пей меня». Эдвард попрощался с дамами и ушел из дому.
Итак, произнесла Оливия, направляясь вместе с Кэт в гостиную. Скоро ты станешь леди Кроутон.
Неужели это обязательно, мадам?
Да. Оливия изящно опустилась в кресло и взяла свое вышивание. Твой дядя принял решение. Денег у сэра Дензила нет, однако к нему прислушивается и сам король, и его окружение. Но не тревожься. Свадьба состоится не раньше зимы. Господину Олдерли нужно время, чтобы оценить финансовое положение сэра Дензила и подготовить договоренности. Полагаю, сэр Дензил не из тех мужчин, которые позволяют себе вольности до женитьбы. Лукавая улыбка тети Оливии придала ей сходство с кошкой. А может быть, и после. Единственное, что от тебя потребуется, когда станешь женой сэра Дензила, как следует его кормить. Запомни мой совет, милая: хороший повар и ломящийся от яств стол избавят тебя от многих неприятностей.
Но я не хочу выходить замуж за сэра Дензила.
Неужели ты настолько глупа, что мечтаешь о любви? Ты ведь благоразумная девочка. Любовь и брак совершенно разные вещи, дитя мое.
Я не хочу выходить ни за кого.
Оливия воткнула иголку в шелк.
Ты должна делать, что тебе велят, ответила она. Ты же не можешь и дальше жить у нас, бездельничать и целыми днями рисовать на обрывках бумаги какие-то каракули. У тебя из-за этого все пальцы в чернилах.
Это вовсе не каракули, мадам. Это планы чертежи зданий, которые
И слушать не желаю. Тетя Оливия начала сердиться. Занятия такого рода не подходят для леди. Между прочим, ты должна быть благодарна дяде за то, что он по доброте устраивает твой брак. Он хочет, чтобы ты ни в чем не нуждалась, поскольку ты единственное дитя его бедной снохи, к тому же, выйдя за сэра Дензила, ты сможешь помогать и дяде, и кузену. Не забывай, договориться об этой помолвке было непросто, ведь сэр Дензил знает, кто твой отец. Все это знают.
Глава 6
Когда Кэт была совсем маленькой, у Ловеттов была собака. У этого беспородного пса не было даже имени, зато он обладал безграничным терпением. Джем во многом его напоминал. Одно из самых ранних воспоминаний Кэт: вот она по-детски неуклюже идет по саду перед их домом на Боу-лейн, с одной стороны Джем держит ее за руку, а с другой трусит собака.
Объяснить, каковы обязанности Джема в Барнабас-плейс, было бы затруднительно. В прежние времена он работал на отца Кэт в качестве и доверенного секретаря, и личного слуги. Но когда начались их беды, отец отправил его вместе с Кэт к тете в Чампни. Позже Джем переехал вместе с ней к дяде Олдерли.