А мне-то что с этого? я скрестил руки на груди, с вызовом глядя на президента.
Ты же воин, или там, гладиатор, правильно?
Ну.
Сила. Знания. Слава и честь. Выполняя мои поручения, ты будешь становиться сильнее. Какая цель у таких, как ты?
Побеждать, чтобы выжить.
Ну вот, собственно говоря, и твоя цель.
А если я не захочу? задал весьма логичный вопрос. Понравится мне здесь и захочу остаться? И нахрен мне не нужно никого защищать и так далее.
Тебе уже нравится, Алексей, я вижу по твоим глазам.
Сука. А он прав Здесь все такое живое
Хочешь жить и остаться здесь выполняй мои поручения и развивайся. Это ли не цель?!
Цель
А теперь Ваня! крикнул Лаврентий. Человек, который сейчас придет, будет твоим соседом на ближайшие пять лет. Он твой проводник в новый мир.
Как оказалось, это не то чтобы проводник. Этот человек отныне моя головная боль!
Эпизод 5
После того как президент прокричал имя, прошло чуть больше двух минут. И ожидание явно не устраивало Лаврентия.
Сказал же ему ждать в коридоре Вот чем слушает этот увалень?!
И только он набрал в грудь побольше воздуха, чтобы прокричать имя еще раз, в дверь постучали.
Наконец-то, проворчал президент, Заходи.
В двух словах описать внешность вошедшего в кабинет человека было несложно. Определенный тип человека, который везде, в любом мире был одинаковым.
Иван подросток чуть выше меня, полноват, с роскошной рыжей шевелюрой, подростковой щетиной и молочно-белой кожей. Ничего примечательного в нем нет и никогда не будет. Он стандартный эталон «рыжести». И я был более чем уверен в «породе» у него куча братьев и сестер.
На носу и под глазами можно увидеть бронзовую россыпь веснушек.
Ванька-встанька Ванька-сранька
Сонцов, почему не слышим с первого раза? причитающее спросил Лаврентий. Почему я должен повторять дважды? Какого черта ты не слышишь меня? он искоса посмотрел на обладателя рыжести повышенной степени, и продолжил, Я с кем разговариваю?
Рыжему, видимо, было весьма неловко, или же он опасался гнева Лаврентия Лаврентьевича, отчего опустил голову и что-то невнятно пробормотал.
Не слышу, сказал президент.
П Простите, дядя Лаврентий, послышался звонкий голос Ивана, Я так больше не буду Честно!
Дядя?
Сколько раз тебе повторять, не смей в стенах академии обращаться ко мне «дядя». Еще одно замечание на эту тему уедешь домой, в деревню. Ты меня понял?
Зеленые глаза внимательно посмотрели на «дядю», и тот лишь тяжко вздохнул.
Ничего не меняется в твоей голове Весь в отца. он сел за стол, и приказал, Отведи нашего нового студента в комнату.
Студента? Он уже прошел испытания? Ваня расправил плечи и с вызовом посмотрел на президента. Испытание же завтра только!
Что-то я ничего не понял. А точнее, понял, что ничего не понял.
В их разговор я особо не вникал, ибо было не за чем. Поднял с пола сверток с формой и начал его разворачивать.
На вид мой размерчик. Только вот нижнего белья не хватает. Ткань натирать будет все прелести и достоинства этого подросткового тела.
Разговор родственников, между тем, закончился, и под одобрительный взгляд президента я вышел вслед за Ваней, постоянно поправляя на себе штаны, которые сваливались с меня. Не совсем мой размер, не угадал. Зато верх идеально сидел.
Было одно «но», что отличало меня от Ивана, помимо цвета волос, конечно же. На рукаве не было белой эмблемы, как у тех студентов и у «рыжего» в том числе. Была палочка, обозначающая цифру один на черном фоне, и непонятный мне рисунок.
Что-то по типу герба моего вымышленного рода. Если я все правильно понял.
Бык, кинжал и башня? Что за суповой набор?
Ваня тем временем не затыкался.
Я Иван Сергеевич, для тебя просто Ванек! Ну ты, конечно, крут! Только появился в стенах академии, сразу забрался в женское общежитие, к самой принцессе, так еще и тумаков ей отвесил! Ну ты Ты Его словарный запас явно хромал. Крутой!
Ага, сухо ответил, внимательно разглядывая лестницу, по которой мы спускались.
Каменные ступени, казалось, были только-только установлены, вырезаны и сияли своей чистотой. Казалось, на них не было и пылинки, что было не совсем уместно, как мне казалось. Они были идеальными, от слова совсем. А деревянные перила блестели так, словно их только-только покрыли лаком.
Только теперь ты враг номер один у всех принцесс, графинь и, проще говоря, всех девиц! заметил он, останавливаясь перед большой стальной двери с резьбой.
Это почему это? удивился.
Так тебя уже приписали к секте Хлыстов, которая появилась очень-очень давно, еще при Иване Грозном, так еще и шепчет, мол, ты содомит!
Что такое секта и кто такие содомиты? Меня определенно начинала раздражать местная непонятная терминология.
Как оказалось, содомиты и извращенцы почти одно и то же, что мне ой как не понравилось. Только появился здесь, а уже подобным кличут. Ну а секта Хлыста
Это была некая группа людей, которая воздерживалось от всего, что только возможно. Человеческое тело, согласно их воззрениям, греховно и является наказанием за первородный грех. Что само по себе бред. Как-то не укладывалось в голове словосочетание содомита и Хлыста. А Ивана же, наоборот. забавляло это сочетание, ибо он повторил это не один раз. Так еще, и придумывал для меня клички Так себе ситуация.
А то, что ты победил Елизавету Петровну, да еще и не используя магию, так это ты
Крут, перебил его я, обошел и распахнул стальную дверь, которая, на удивление, очень легко поддалась.
Как я и думал, за дверью была пелена, через которую мне нужно было пройти.
Ваня, скажи-ка мне, а эта пелена, она везде?
Пелена? Он удивленно посмотрел на меня, а я указал на выход. А, ты про разлом, что ль? он захохотал, Тебе что, всю голову Запорожцы отбили? Какая к черту пелена? Что за дивное название? и захохотал.
Мое лицо не излучало ничего. Ни злобы, ни агрессии, мимики ноль, но Ваня подумал, что своими словами и смехом задел меня, и принялся тысячу раз извиняться.
На определенный момент я устал от повторения одного и того же слова.
Успокойся, а.
Так ты не обижаешься?
И вправду, похож на типичного рыжего Иванушку. В моем мире таких было много
Нет. Так ты мне на мой вопрос ответишь?
А чего не ответить-то? Отвечу! Он заулыбался, поднимая скулы, отчего его веснушки превратились в одно сплошное пятно по обе стороны от носа. Разлом появляется там, где есть сильный маг или маг с очень чистой родословной. Который способен силами своего артефакта сделать тоннель между двумя точками. На самом деле все могут этому научиться, ну он замялся, Точнее, мы на вряд ли сможем, но если будем в большой группе с сильным магическим источником, то да. Это мы можем!
Как это? Я не стал дожидаться ответа и шагнул вперед, выдохнув от неприятного ощущения липкости на лице.
Комната, в которую я зашел, оказалась очень просторной и светлой, а пол был таким же паркетным, как и в кабинете Лаврентия. Огромное окно перед глазами было занавешено белоснежным тюлем.
Обои, желтые с оранжевым, больше напоминали цвет детской неожиданности, что мне как-то было не особо по нраву. Мебели по максимуму. В левом углу от окна письменный стол, а возле него комод. Шкаф и софа у правой стены, такой же «комплект» у левой, а возле двери стоял пуфик зеленого цвета. Стены были увешаны разнообразными картинами. На одних запечатлены какие-то военные походы, на других рисунки каких-то неизвестных мне городов.
Вкус у того, кто обставлял эту комнату, безоговорочно испорчен.
Ну, это работает только в помещениях с большим энергетическо-магическим потенциалом, как, например, вся академия! Закрываешь глаза перед дверью, аркой, порогом, представляешь себе место, куда в этом помещении или комплексе зданий хочешь попасть. И вуа-ля! Он театрально хлопнул в ладоши и хихикнул. Ты переходишь в это место!
Ты тоже сильный маг? спросил я, внимательно разглядывая глуповатую улыбку и выражение лица Вани.
Я? Нет! С чего ты взял?
Ну в комнату мы же зашли.
А, он как бы виновато почесал макушку и плюхнулся на пуф, скидывая с ног черные сапоги, Так это дядя мой пожелал так. У меня даже сестры так не могут, а они, он улыбнулся, Военные маги.
Как же много он болтает
А зачем нужны военные маги?
Как зачем? он очень искренне удивился. А вдруг война? Вдруг императору понадобится новая торговая точка, или новые ресурсы? Да и он замялся, Ладно нашему. А если королю Швеции? Или Великобритании? Это же
Обычным людям не по зубам? Здесь же есть обычные люди?
Конечно есть! он опять искренне захохотал, Ну, ты даешь! Такие вопросы задаешь, как будто только с луны свалился!
Как же меня он начал утомлять
Дай догадаюсь, у тебя большая семья с кучей братьев, сестер и родственничков? вспомнил я свое предположение, когда только его увидел.
Да! Ваня замер, пораженный моей догадкой. А откуда ты знаешь?
Я не стал ничего отвечать, спрашивать про перемещения, про армию и молча подошел к окну.
Вид быт абсолютно такой же, как из окна Лизы.
Под окнами здание было «густо засеяно» различными цветами, горшками и прочей растительной утварью, так же среди кустарника проглядывалась дорожка из желтого кирпича, а буквально в пятидесяти метрах уже узнаваемое мною здание женского общежития, возле которого торчали подростки.
Хм, я тоже на втором этаже, да и здания копия друг друга. Из какого это я там окна вывалился?
Я взглядом отследил примерное место, где моя задница познакомилась с чудесной «русской» землей, и поднял глаза на второй этаж.
Волей случая, судьбы или чьей-то матери в окне стояла Лиза и что-то рассматривала вдали. Как оказалось, не что-то, а кого-то меня. Как только она обнаружила объект своего внимания, показала мне кулак и задернула окно занавеской.
Странная баба
Насытившись свежим воздухом и лучами солнца, я «вернулся» в комнату, где Ваня что-то деловито ломал в руках, причудливо ругаясь.
Какой лоший придумал это, а? Он внимательно посмотрел на меня, показывая черную, исписанную странными буквами коробочку.
Вот как мне понимать, что за херню он несет? А если?..
Я проигнорировал непонятный вопрос от рыжего и задал свой.
А где хоть какие-то мои вещи? Я вроде бы оставил подаренные принцессой штаны и книжку у президента в кабинете.
Так оно все тут, в шкафу твоем! Он махнул рукой на противоположную от себя стену.
Щелкнув шеей, и расправив плечи, я направился к дубовому шкафу. Дверь оказалась массивной и не сразу поддалась, пришлось приложить усилия. Но оно того стоило.
Весь шкаф был забит одеждой, каким-то бумагами и обувью. Значит, меня не оставят бродить голым.
С некоторым удовольствием я отметил наличие белоснежных трусов и без какого-либо стеснения начал переодеваться. Словив на себе взгляд, посмотрел на Ваню, который стоял посреди комнаты бледный, как поганка.
Что? Мне переодеваться на виду нельзя? Или у вас приветствуются но я не договорил, Ваня покраснел и выпалил:
Ты бы хоть это сделал не напротив окна Там же Там же
Проследив за его взглядом, я уловил силуэты в женском общежитии, которые маячили перед своими окнами, внимательно разглядывая, что творится у нас.
Девственницы, что ль? буркнул я и задернул занавеску. С хера ли они так интересуются. И что они могут разглядеть на таком расстоянии?
Забудь это слово! взбрыкнул Ваня. Бед накличешь на себя!
Натянув штаны, я вернулся к шкафу, где, наконец, нашел книженцию, отданную мне Лаврентием.
Глобусы, херобусы и прочая хреномуть. Как мне заставить тебя показывать?
«Спроси меня, и я покажу!» раздался в голове чужеродный голос какого-то старика.
Меня аж отдернуло от книги. Бросив ее на пол, я принялся оглядывать комнату в поиске того самого старика.
Вижу, ты впервые сталкиваешься с магическим талмудом? разрядил тишину голос Вани, Я тоже долго привыкал, что в моей голове появляется голос девицы, когда дядя разрешал мне пользоваться его книгой.
Девицы? А почему тогда у меня голос старика? Немного несправедливо.
Задаешь в голове вопрос, раскрывая страницу, и ответ придет сам собой, если, ты, конечно, задаешь вопрос в компетенции талмуда. ответил на назревающий вопрос Ваня.
Внимательно посмотрел на книгу, потом на рыжего и опять на книгу, нагнулся и поднял ее, сдувая с обложки мусоринки, и уселся на свою кровать.
Провел пару минут в тишине, пытаясь правильно сформулировать вопрос, и наконец выпалил у себя в голове.
«Что такое лоший?»
«Вас интересует обозначение термина?»
«Ага»
«Дурной».
«Кто дурной?!».
«Ну, судя по всему ты. Я тебе объяснил смысл слова, значение которого ты спросил».
Леша, кстати. Голос рыжего вывел меня из раздумий. Ты талмуд-то береги, он редкость.
Почему это?
Царская библиотека была выжжена очень давно, экземпляров осталось не так много. Я вообще удивлен, почему тебе дядя его отдал.
Я бы на его месте не удивлялся. Но и объяснять ничего не собирался.
«Пожрать бы»
«Ужин будет через полчаса. Настоятельно рекомендую вам выходить из комнаты через пять минут, сказала книга. А перед выходом умыться в соседней комнате. Вид у вас обшарпанный».
И вправду. Упал со второго этажа, наглотался песка на дуэли и даже зубы не чистил.
Талмуд оказался весьма удобной вещью, вот только как бы мне его постоянно с собой носить?
Я уставился на книгу, и не пришло ничего лучше на ум, чем вырвать одну страницу, так, ради эксперимента. На что словил целый поток криков Ивана, мол, нельзя так поступать с книгой, запрещено так обращаться с редким экземпляром и что все расскажет своему дяде. Казалось, что он был готов сожрать меня с говном за подобный акт вандализма.
На это мне, собственно говоря, было наплевать. Я лишь искал легкий способ всегда с собой носить знания. Если все окажется так, как предполагаю.
Убирая книгу в шкаф, я внимательно уставился на лист бумаги.
«Ну что, дедок, поговорим?»
«Поговорим.»
«Йес!»
Облегчив для себя вариант ношения «знаний», я вышел из комнаты и повернул налево, двигаясь по подсказкам листика бумаги в кармане брюк.
«Так еще никто мною не пользовался» прозвучал в голове старик с легкой ноткой грусти в голосе.
«Я тебя обязательно как-нибудь вклею обратно».
Дверь в ванную была без каких-либо значков, подписей и так далее, и, если бы не «бумажка» в кармане, я бы так ее и не нашел. Комната, кстати, так же, как и «моя», была без всяких изысков. А вспоминая Лизино место обитания, я немного призадумался над удобствами, связанными с чином человека.
В комнате три на три метра был простой белоснежный умывальник, такой же унитаз, чугунная ванна на четырех ножках и большущее непрозрачное окно во весь мой рост.
«Что бы не подглядывали, но было светло?» подумал я, изучая потолок.
Электричества, такого привычного мне, не обнаружил, как и ламп. Собственно говоря, об проблеме отсутствия этого важного элемента жизни я задумался только сейчас. Как-то не обращал на это внимание раньше.
Включить теплую воду, скомандовал я раковине, но, увы и ах, голосового помощника здесь не было.
Выругавшись, принялся изучать интерьер, чтобы понять, что и как мне включать-запускать.
Уставившись на странные вентили с трубой над раковиной, я предположил, что с их помощью должна открываться вода. Не хватало мне прелестей моего мира, ох как не хватало.
Собственно говоря, я угадал, только вот чтобы настроить теплую воду, пришлось крутить оба крана и подбирать количество оборотов, чтобы настроить нужную температуру.
Я не забывал при этом всячески ругаться.
Наконец, умывшись, понял, что забыл полотенце, уставился в собственное отражение в маленькое зеркальце.
Ребенок Ей-богу, ребенок