Алиса Калинина
Фиалка. В поисках истинного
Глава 1
Няня! Ты же говорила, что эта железяка защищает меня! размазывая слезы, упрекала я свою кормилицу.
Я старалась держаться, но было очень больно и обидно. Кровь хлестала из распоротой ноги, как из заколотого на праздник поросенка, шишка на голове тоже болела. И меня все еще трясло от пережитого ужаса.
Сколько себя помню, я всегда любила плескаться в реке. И начинала это делать, как только все вокруг становилось зеленым. Я чистюля до кончиков волос. И зимой страдала, потому что ходить к реке за водой и греть ее в котле было довольно тяжело. Поэтому купания в это время года приходилось сокращать.
Летом же было раздолье. Я с наслаждением плавала, чуть ли не соревнуясь с рыбами в скорости. И сегодня вот такая беда приключилась.
В этом месте я ныряла тысячу раз, и никаких коряг там не было!
И надо же?! Появилась на мою бедную голову! Причем в буквальном смысле! Я так ударилась о нее головой, что на несколько мгновений потеряла сознание. И потеряла б, наверно, насовсем, если б не одна странность. Я ясно услышала голос, который показался знакомым. Даже каким-то родным.
Фиалка! Слышишь! Не смей умирать!
Открыв глаза, я с трудом сообразила, что со мной и где я вообще. Легкие разрывались от нехватки воздуха. Потом голова включилась и я, оттолкнувшись, ото дна, рванула наверх. Но коряга не желала меня так просто отпускать, и я зацепилась ногой за нее, разодрав чуть ли не в клочья.
Вынырнув на поверхность, я еще не ощущала боли, потому что не могла надышаться. И только на берегу заметила свою рану. От вида крови меня едва не замутило, но я понимала, что нужно добраться до дома и перепоручить спасение меня няне. Она все знает.
Дернув изо всех сил, я разорвала нижнюю юбку и кое-как перетянула рану. Страшно было не передать. Я боялась, что на запах крови могут сбежаться какие-нибудь шакалы и сожрут меня вместе с косточками.
На всякий случай я прихватила палку и, превозмогая боль, поковыляла к дому. Хорошо, что было раннее утро, и рабочий люд еще не высунулся на улицу. Не хотелось стать предметом пересудов.
Открыв калитку, я чуть не упала в объятия своей няни.
По моему белому лицу она сразу поняла, что с ее любимицей не все в порядке.
Ленси, девочка моя! Что случилось?! всплеснув руками, запричитала она. Я говорила, что твое мальчишество до добра не доведет!
Нянь, у меня кровь, всхлипывая, я задрала юбку и показала свою ногу.
Ах ты ж!
Она усадила меня на лавку прямо во дворе и, несмотря на свою внушительную комплекцию, как молодая козочка, помчалась в дом.
Через пару минут вернулась, неся в руках какую-то склянку и изодранную простыню. Щедро полив рану какой-то вонючкой, она достала из кармана тряпочку с порошком и посыпала им сверху.
На удивление, боль почти сразу утихла. Придерживая края раны рукой, она ловко перевязала ее и удовлетворенно выдохнула.
Ох, и напугала ты меня, егоза!
А откуда у тебя такое волшебное зелье? пропустив мимо ушей егозу, поинтересовалась я. То, что моя няня хранит кучу секретов, я знала, хоть и не могла из нее вытрясти. Но она часто удивляла меня. Вот как сейчас.
Няня отмахнулась.
Когда имеешь на руках такую непоседу, надо все иметь!
Тогда все-таки объясни непоседе, почему я должна ходить с этим медальоном? Во-первых, он тяжелый. А во-вторых, юной девушке подошло бы больше какое-нибудь изящное украшение. И если не скажешь, в чем его сила, я его просто выкину! решительно заявила я, вернувшись к насущной теме.
Не вздумай! не на шутку перепугалась няня. Мне пришлось отдать чуть ли не половину сбережений за него! Его сделал сильный маг
Ага! Сильный, но криворукий.
Няня замялась, подбирая слова. А мне стало окончательно понятно, что за этой железкой определенно кроется какая-то темная тайна. И я б ее дожала. Но зелье не только сняло боль, но и лишило сил. Я почувствовала, что глаза слипаются. И чтобы не уснуть прямо на лавке, потихоньку поплелась в дом.
Но вопрос насчет амулета застрял в голове прочно. Я уже не верила няниным отговоркам, потому что спас меня сегодня не этот кусочек железа с синим камнем, а мужской голос. Именно он меня вернул к жизни.
И определенно, он мне знаком. Знаком, но почему-то прочно забыт. И обращение Фиалка. Странно, необычно, но я сразу поняла, что слова обращены ко мне, а не к какой-нибудь проплывающей рыбке. Значит, есть кто-то, кто знает меня под этим именем. И моя дорогая нянюшка не может не знать. Ничего, скрытница! Ты мне все расскажешь!
Едва добравшись до постели, я рухнула и уснула с твердым намерением добиться правды.
И сон еще больше укрепил меня в своем желании. Причем он был таким реалистичным, что казался воспоминанием.
Я видела себя совсем малявкой. Лет десяти, не больше. И что самое интересное в настоящем замке. Хотя даже близко к замкам не подходила. И хотя нам пришлось несколько раз переезжать, в столицу никогда не выбирались. Все время мы оседали в городках почтенных бюргеров.
Сказать, что во сне отразился замок герцога Гириуса, но я его видела только издалека. На ежегодные празднования по случаю именин самого хозяина или жены с детьми нас с няней не приглашали. Не их поля ягоды.
Но во сне я была внутри замка. И у меня была своя спальня. С большой кроватью. С красивыми занавесками. Зеркалом во весь рост. И несколько полок с игрушками. Но тогда они для меня не представляли ценности, потому что я хотела другого. Заслужить похвалу своего друга.
И поэтому рано утром, вместо нарядного платьица, которое с вечера принесла служанка, я с удовольствием натягивала мальчишеские штаны и свободную рубаху. А вместо красивых сафьяновых туфелек на каблучках надевала сапоги для верховой езды. Потом вылезла в окно, к которому была приставлена лестница и внизу меня ловил мой друг.
Черноволосый подросток с благородными чертами лица. Высокий, худощавый, очень ловкий, он учил меня совсем не тому, что вбивали в мою голову учителя.
Вместо изучения истории королевского рода, я размахивала шпагой, которая была чуть ли не с меня ростом. Скакала на лошади, а под конец, вся уставшая и запыленная, переплывала речку туда и обратно.
И спасибо снисходительности моего наставника, мне позволялось делать это в одной рубахе и припасенных для этого случая панталонах. Хотя, может, им руководила не снисходительность, а практичность? Рубаха высыхает уже к обеду. А вот кожаные штаны и сапоги вряд ли. А мокрые не наденешь на следующий день.
Во всем остальном он не давал мне спуску.
Фиалка! Не раскисай! слышала я каждый раз. Ты должна уметь защищаться, если меня не будет рядом!
А ты будь! требовательно заявляла я.
А если мне придется уйти на войну?! Тогда я не смогу, отвечал мой друг, и по его лицу пробегала тень грусти.
Я запрещу все войны! топала я ногой.
И все равно, ты должна быть ловкой и сильной. Ты же принцесса! опять находил он убедительный аргумент.
Ну хорошо. И я буду, соглашалась я, и потом мы весело болтали.
Проснувшись, я не могла понять, как очутилась в этой скромной комнатенке с узкой кроватью, подслеповатыми окнами и низким потолком. Где моя уютная спальня и роскошный сад под стенами замка?
Единственное, что меня убедило в том, что приснился просто сон, а не меня занесло куда то в другой мир, это образ моего друга. Я не знала, как его зовут. Совсем. Случись это все на самом деле, у него было бы имя. А так прекрасный юноша, который опекает юную принцессу.
Я пролежала почти до обеда, но няня меня не тревожила. И я ей была благодарна. Мне хотелось смаковать свой сон, снова пережить ощущение нужности, почувствовать заботу.
Нет, моя дорогая Гуннильда заботится обо мне так, будто я ее родная дочь. Но она квохчет надо мной, как наседка. И пытается уберечь от всего. Если б я не бунтовала, она б меня и за порог не выпустила бы.
Но во сне у меня была совершенно другая жизнь. Может, это от того, что я сильно приложилась головой о корягу и чуть не умерла? И мне привиделось что-то из давно прочитанных книг. И ведь даже не проверишь
Мы несколько раз переезжали, и многие вещи просто потерялись. В том числе и книги.
Но что бы это ни было, ощущение нежности на душе никуда не делось. Оно, как маленький теплый котенок за пазухой, согревало. И что самое странное именно во сне я поняла, как выглядит счастье.
Нет, я понимаю, что моим сверстникам приходится намного хуже, чем мне. Кого ни возьми все живут в больших семьях. Они помогают родителям или отданы в услужение. Младшие донашивают одежду, из которой выросли старшие братья и сестры. Постоянно не хватает еды и денег. Нищета выглядывает из каждого угла. Из-за этого постоянные ссоры, а то еще и побои от главы семейства. И это все ужасно.
Нет, кажется, удар о корягу не прошел даром. Только сейчас я задумалась, о том, как мы живем. Няня простая женщина, у которой нет ни собственного дела, ни какого-то другого скрытого дохода. И куда бы мы ни приехали, (четыре города я помню точно), она находила себе не очень трудную работу и с хорошей оплатой. Я, конечно, всегда ей помогала. Но тоже не до изнурения. У меня не было ни одного модного платьица, как у дочерей городских богатеев. Но одежду и белье до дыр я не занашивала. И еда у нас была без изысков, зато качественная. Мясо, рыба, творог, сметана, масло, сыр, свежие овощи и даже фрукты. Немного, но всегда в наличии.
Вот сейчас она нанялась в цветочную лавку. Но! Работает не каждый день.
Может, нянюшка оказывает еще какие услуги, и я об этом не знаю? Не лекарка ли она?!
Вон как ловко мою рану залечила! Сейчас, конечно, еще побаливает, но несильно. Да и раньше моя Гуннильда не впадала в панику при виде болезней.
Я поежилась. Вспомнила, как Лимож накрыла чума. Люди умирали прямо на улицах. Лавки, харчевни, рынок все закрыто. Практически не было ни одного дома, на воротах которого бы не красовался зловещий крест знак того, что здесь есть заболевшие. Страшно было до ужаса. Но одним страхом я не отделалась. Я заболела. И думала, что умру, потому что лекари не успевали посещать даже богатых. А до нас бы и не дошли. К тому же визит и лекарства стоили очень дорого.
Но няня меня сама выходила. Она делала различные примочки, поила горькой настойкой и вселяла уверенность, что все будет хорошо.
И я, действительно, быстро пошла на поправку. Легко отделалась.
Неожиданно в голове снова возникла картинка из прошлого. Недалекого. У меня противно засосало под ложечкой от этого воспоминания.
В Мурелле няня работала в лавке молочника. Я тоже была у нее на подхвате помогала разливать по кувшинам молоко и сметану, заворачивать в пергамент сыр и масло для богатых, обертывать тряпицами грудки творога.
В тот день мы с няней немного задержались. Посетителей в это время обычно уже не бывало, и дверь мы не закрывали. Няня понесла выручку хозяину в дом, а я осталась складывать непроданный товар в корзину, чтоб потом оттащить в ледник....
Глава 2
Какая умница! Так ловко у тебя все получается! Ты и со мной будешь такой покладистой? раздался противный голос за спиной. Я подскочила. Но не успела повернуться, как омерзительные, похожие на сырые колбаски, пальцы сжали мои груди.
Мне показалось, что на глаза упала кровавая пелена от бешенства. Не помня себя, я лягнула наглеца, целясь в коленную чашечку. Потом сгруппировалась и, схватив за кисти нападавшего, дернула вперед. Перелетев через меня, он шлепнулся спиной на каменный пол, как тяжелый мешок, и заорал дурниной.
Я наступила ногой на его причинное место и пригрозила:
Попробуй еще сунуться! Я из тебя вообще дух вышибу!
Тут вернулась няня и испуганно вытаращилась на поверженного мужика, который оказался владельцем мясной лавки, что была напротив нашей.
Ленси, детка, что произошло?
Все еще разъяренная, как бык на турнире, я пнула лежавшего в бок.
Няня! Он меня хотел обесчестить!
Но няня понимала, что мораль и справедливость на моей стороне, а вот закон может оказаться на стороне того, у кого больше денег. И она попыталась сгладить конфликт, сказав, что ни ему, ни нам огласка не нужна. Я хотела извинений и заверений, что больше такое не повторится, но мой противник, кряхтя, поднялся и молча ушел, бросив на меня взгляд, полный затаенной злобы.
Я бы еще, наверно, кипятилась, но няня меня отвлекла, сказав, что заработала больше денег, чем думала, и мы теперь можем поехать на ярмарку, купить обновки и посмотреть выступление циркачей.
Инцидент как-то испарился из моей памяти. Я решила, что любая девушка в ярости способна справиться с таким неуклюжим мешком. Хотя сейчас понимаю, что для девушки проще было бы укусить нападавшего, закричать, что есть силы. Я же действовала, как солдат
«Фиалка! Ты должна уметь постоять за себя!» Я и постояла! И этому научил меня мой друг! Теперь у меня не осталось сомнений в том, что сон мой не был просто сном. А какая-то часть из него определенно происходила со мной.
Из маленьких разрозненных кусочков смальты вдруг начало вырисовываться какое-то необыкновенное мозаичное полотно.
И не нужно быть профессором арифметики, чтоб сложить два плюс два.
Итак. Официальная версия того, что я собой представляю и имею.
Отец владел небольшим постоялым двором, мама разносила еду и вела учет заказам. Моя Гуннильда сирота, подобранная из жалости. Она жила в нашем доме и помогала по хозяйству. Потом она согрешила с заезжим молодцем и родила ребенка. Но родственники непутевого папаши узнали об этом и отобрали малыша. И моя мама в это время родила меня. Молока у нее было мало, вот Гунни и вскормила меня. Поскольку замуж порченую девицу никто не взял бы, она и осталась у нас навсегда. И прислужницей, и моей нянькой.
Далее следует очень печальная страница моей жизни. Когда мне было двенадцать лет, случился пожар. Гунни жила во флигеле, и в ту ночь ей почему то не спалось. Она вязала носки для меня. При свете свечей она не замечала пламени, облизывавшего дом. А когда взглянула в окно просто обомлела. Стряхнув оцепенение, она ринулась в дом и вытащила меня, почти угоревшую от дыма. Затем кинулась спасать мою маму. Прибежавшие соседи помогли вынести и ее. Но вскоре она умерла, но перед кончиной взяла с Гуннильды клятву, что та не бросит меня и сказала, в каком месте хранятся их сбережения. И там же на бумаге имена ее братьев и города, в которых они живут. Мы должны были добраться до кого-либо из них и попросить помощи.
Вот этим, собственно, и объясняется то, что мы срывались с насиженного места и уезжали.
А, ну еще сбережения, которые позволяют Гунни не убиваться на работе, а больше времени проводить со мной.
Но факты вклинивались в эту легенду, разламывая ее, как оттепель ломает в куски лед на реке.
Мы переезжали в город, где живет мой очередной дядя. Отлично. Но в его особняк нас не приглашают, а сразу мы едем в маленький неприметный домик, где и останавливаемся.
Я что, блохастая или лишайная, раз почтенный бюргер не соизволит даже взглянуть на племянницу?
Дальше. Зачем защитный медальон дочери обычных горожан? Почему няня всегда запрещала завязывать тесную дружбу со сверстницами? Чтоб я не задала вопрос: «Почему они не умеют читать и писать?» Или что их досуг отличается от моего? Я не вяжу носки и не вышиваю крестиком. Мне это не интересно. Зато люблю читать книги и рисовать. И! Эти увлечения стоят хороших денег! Откупаются дорогими подарками родственники за то, что на порог не пускают?
Если то, что мне привиделось сегодня, и в самом деле сон, то откуда тогда мое умение постоять за себя? Точно не нянюшка научила!