Тогда друзья получили 12 центов за час уборки, причем эту сумму следовало разделить на двоих! «Что же, таков был мой дед», вздохнул Уоррен. Впрочем, эта история тоже подарила ему пару ценных уроков. Первый: всегда узнавать об условиях сделки заранее. Второй: «тяжелая работа не по мне».
Пребывание у Эрнеста принесло Уоррену большую свободу. В гараже деда он увидел синий велосипед Дорис с ее инициалами подарок дедушки, который она оставила из-за переезда в Вашингтон. «В те времена это была ценная вещь», вспоминал Уоррен, у которого никогда не было велосипеда. Он решил поездить на велосипеде сестры, а через некоторое время сдал его в магазин в счет оплаты за другой. Никто ему тогда ничего не сказал. Для семьи он оставался непогрешим.
Через несколько месяцев остальные члены семьи переехали на лето в Небраску и поселились в арендованном доме. Финансы понемногу истощались. До сих пор район скотоферм был для Говарда просто местом обитания некоторых его избирателей. Но теперь, когда с южным ветром до города доносился их запах, все в Омахе знали так пахнут деньги. Говард купил в Южной Омахе компанию, чтобы в семью шел доход, помимо зарплаты в Конгрессе, и Уоррен начал работать на отца.
South Omaha Feed огромный склад протяженностью в сотни футов. Без кондиционеров. Уоррену поручили переносить 50-фунтовые мешки с кормом из товарного вагона на склад. «На мне была рубашка с короткими рукавами, потому что стояла дикая жара. Я едва тащил эти мешки. К полудню мои руки стали похожи на кровавое месиво. Я продержался около трех часов, а потом просто уехал домой. Физический труд годится только для птиц».
В конце лета Дорис обнаружила, что Уоррен сдал ее велосипед. Правда, брат опять не понес никакого наказания. Осенью родители заставили Уоррена, угрюмого и мрачного, сесть на поезд в Вашингтон, и его новый велосипед, который он купил на деньги, вырученные от продажи «украденного» у Дорис, отправился с ним. Дорис была в ярости. Впрочем, кража велосипеда стала всего лишь первым поступком брата, череда которых позже заставила родителей принять меры.
Вернувшись в Вашингтон, Баффетты переехали в новый дом красивое белое двухэтажное строение в колониальном стиле с акацией во дворе. Лейла заплатила за дом 17 500 долларов, включая часть мебели. Дом располагался в поселке с ограниченными правами покупки недвижимости[76], который построили в 1930 году как «поселение для социально и официально значимых личностей».
У всех соседей по улице сыновья были старше Уоррена. Напротив, через улицу, жила семья Кивни, и 13-летний Уоррен влюбился в миссис Кивни ближайшую замену материнской фигуры.
Баффетты начали приспосабливаться к жизни военного времени в Вашингтоне, который сильно отличался от Омахи. Страна наконец-то начала процветать: Великая депрессия закончилась. Но деньги значили все меньше. Повседневная жизнь измерялась в баллах и талонах: 48 синих баллов в месяц на консервы, 64 красных балла на скоропортящиеся продукты, талоны на мясо, обувь, масло, сахар, бензин и чулки. Ни за какие деньги нельзя было купить мясо без специального талона, только кур продавали свободно. Сливочного масла не хватало, так что все научились подкрашивать безвкусный белый маргарин желтым пищевым красителем.
Каждое утро Говард садился на трамвай, выходил возле Старого административного здания и шел на работу по Вашингтону, который бурлил и грохотал от тысяч новых государственных служащих и военных.
Лейла тосковала по Омахе, чувствуя себя одинокой. Погрузившись в новую работу, Говард еще более отстранился и как муж, и как отец. Весь день он работал в офисе, а потом весь вечер читал протоколы Конгресса и законодательные документы. Субботу он проводил в офисе и зачастую возвращался туда в воскресенье днем после церкви.
Дорис ходила в среднюю школу имени Вудро Вильсона, где сразу же стала популярной. Берти тоже легко завела подруг из числа соседей. А вот жизнь Уоррена складывалась совсем не так, как у сестер.
Он поступил в младшую среднюю школу Элис Дил[77], где учились преимущественно дети дипломатов. Их манеры, более утонченные, чем Уоррена, мешали заводить дружеские отношения.
Я оторвался от старых друзей, но и не мог завести новых. Я был младше всех в классе, не уверен в себе. В спорте показывал неплохие результаты, но звезд с неба не хватал. А у Дорис и Берти все шло хорошо. У красивой девушки не бывает проблем: мир просто подстраивается под нее. Так что они обе приспособились намного лучше меня, и это слегка раздражало.
Сначала Уоррен получал оценки С и В, затем улучшил их до А, за исключением английского. «Мои оценки отражали мое отношение к учителям. Учительницу английского, мисс Оллвайн, я ненавидел»[78]. В мисс Баум, красивую учительницу музыки, были влюблены большинство мальчиков, но не Уоррен. В его характеристике она написала, что ему необходимо развивать навыки сотрудничества, вежливость и уверенность в себе.
«Меня интересовали девочки, и я не избегал их, но мне не хватало самообладания. Они сильно опережали меня в социальном плане. Когда я уехал из Омахи, в моем классе никто не танцевал. Когда я переехал в Вашингтон, все занимались танцами уже год или два. Так что я никак не мог догнать их. Я чувствовал себя не в своей тарелке, не умел общаться со сверстниками».
Однажды Говард взял сына на заседание Конгресса, и Уоррен решил, что хочет работать его помощником. Но должность Говарда этого не позволяла. Тогда Уоррен устроился работать в гольф-клубе Chevy Chase, поднося игрокам клюшки. И в очередной раз убедился, что физический труд не для него. Очевидно, Уоррену требовалась работа, которая соответствовала бы его навыкам и талантам.
Почти с рождения, как и остальные Баффетты, Уоррен жил и дышал новостями. Теперь он занялся доставкой газет и обнаружил, что это ему по душе не меньше. Он разносил по домам Washington Post и Times-Herald.
«В первый год адресаты стояли далеко друг от друга, что меня не радовало. Доставка газет велась каждый день, включая Рождество. Так что в рождественское утро семье приходилось ждать, пока я обойду маршрут. Когда я болел, газеты разносила мама, а я занимался деньгами»[79].
Вскоре Уоррен увеличил нагрузку, добавив к утреннему маршруту дневной. Главной газетой города, Evening Star, тогда владела одна из аристократических семей Вашингтона. После обеда Уоррен мчался по улицам на велосипеде, выхватывая из огромной корзины и разбрасывая по округе ее экземпляры. «Мне нравилось работать в одиночестве: можно думать, о чем хочется».
Порой мысли Уоррена приобретали угрожающее направление. На одном уроке он из вредности играл с Джоном МакРеем в шахматы, пока учитель вел занятие. На другом уроке он разрезал мяч для гольфа, из которого в потолок выстрелила струя какой-то жидкости. Потом он подружился с Джоном МакРеем и Роджером Беллом и стал хулиганом.
Они научились играть в гольф. Отец Джона МакРея работал смотрителем поля для гольфа в Трегароне знаменитом поместье, которое располагалось неподалеку от центра Вашингтона. Хозяев практически никогда не было дома, так что мальчики повадились играть в гольф на их поле. Затем Уоррен убедил Роджера и Джона сбежать в Херши, штат Пенсильвания, чтобы устроиться подносчиком клюшек на известном поле для гольфа[80].
Автостопом они добрались до Херши, остановились в отеле, но разболтали все коридорному. На следующее утро в холле их ждал патрульный, который отвез их в полицию. Там они наврали, что родители им разрешили уехать. Говорили они убедительно и ребят отпустили. Они решили вернуться домой. Дальнобойщики довезли их до Вашингтона, всех порознь. Мать Роджера оказалась из-за этой истории в больнице, а Уоррен винил себя, потому что уговорил Роджера уехать. Так понемногу он становился законченным правонарушителем.
Тогда же Уоррен подружился с Лу Баттистоуном, с которым общался отдельно от Роджера и Джона. В школе дела пошли еще хуже. Оценки Уоррена снизились до C, D и D с минусом[81]. Учителя считали его упрямым, грубым и ленивым. Некоторые из них ставили ему двойные черные иксы за особо плохое поведение. В те консервативные времена оно действительно шокировало: в 1940-х дети слушали учителей.
«Я стремглав катился вниз. Родители были вне себя». Уоррен успевал только по одному предмету машинописи. Вашингтон, как тогда говорили, воевал на бумаге, и машинопись считалась важнейшим навыком. В школе Элис Дил на уроках закрывали клавиши от глаз учеников, чтобы они привыкали печатать вслепую. Помочь могли только память и хорошая зрительно-моторная координация. Уоррен обладал и тем, и другим. Поэтому каждый семестр он получал высший балл по машинописи.
Вскоре Уоррен уговорил менеджера отдать ему еще один маршрут в жилом комплексе Вестчестер исторического района Тенлитауна. Хотя этот участок доверяли только взрослым разносчикам. Вестчестер считался высшим классом и самыми сливками. В жилом комплексе, которым владела королева Нидерландов Вильгельмина[82], проживали шесть сенаторов США, полковники, судьи Верховного суда, все большие шишки.
Уоррен уже считал себя опытным развозчиком, но перед ним стояла сложная логистическая задача. Комплекс состоял из пяти зданий, раскинувшихся на 27,5 акров: четыре из них соединены, а одно стояло отдельно. Еще два многоквартирных дома расположились на другой стороне Катедрал-авеню «Марлин» и «Уорвик», и нужно было захватить частные дома вплоть до Висконсин-авеню.
Первое время этот участок давался Уоррену тяжело, тем более, что ему просто вручили книгу с перечнем получателей и номерами квартир. Никакого инструктажа не провели. Не зная, как устроена нумерация домов, он потратил часы на сортировку и упаковку газет. В итоге их не хватило, потому что люди просто брали газеты из пачек, уходя в церковь. «Это было катастрофой. Я думал: какого черта я в это ввязался? Закончил я то ли в 10, то ли в 11 утра. Но все-таки доковылял до конца. Потом уже приспособился и стал хорошо справляться. Тогда стало легко».
Он вычислил самый эффективный маршрут и превратил работу по ежедневной доставке сотен газет, которая могла быть рутинной, в соревнование с самим собой.
«В те дни газеты печатались тоньше из-за нормирования газетной бумаги. Газета в 36 страниц считалась приличной по размеру. Я останавливался с пачкой в одном конце коридора, брал газету, складывал ее вдоль, а потом сворачивал и закреплял, чтобы получился блинчик или печенье. Потом стукал этой штукой себя по бедру, крутил на запястье, чтобы заставить вращаться, и пускал по коридору. Я мог запустить ее на 50, а то и на 100 футов. Двери квартир располагались на разных расстояниях, поэтому сначала я целился к самым дальним. Но самое сложное добиться, чтобы они оказывались в нескольких дюймах от двери. А когда около дверей стояли бутылки с молоком, это делало задачу еще интереснее».
Помимо газет Уоррен продавал подписчикам календари и придумал дополнительное направление деятельности. Он просил у клиентов отдавать ему старые журналы для макулатуры на военные нужды[83]. На самом деле он проверял этикетки на них, чтобы выяснить, когда истекает срок подписки. Затем сверялся со справочником кодов, который выдало издательство Moore-Cottrell, нанявшее его агентом по продаже журналов. Он составлял картотеку подписчиков и, прежде чем истекал срок действия подписки, стучался к ним в дверь, чтобы продать новый журнал.
В военное время в Вестчестере жильцы менялись часто, и больше всего Уоррен боялся, что клиенты улизнут, не заплатив, а стоимость их газет ляжет на него. И действительно, несколько человек он упустил. Тогда начал давать чаевые лифтершам, чтобы те сообщали, когда люди собираются переезжать. Однажды ему задолжала Овета Калп Хобби, директор Женского армейского корпуса. Он считал, что она могла бы проявить побольше сочувствия к разносчику газет, ведь сама владела газетой Houston Post.
«По счетам я платил ежемесячно и газеты всегда доставлял вовремя. Я был ответственным ребенком. За безупречную службу мне даже вручили военную облигацию. Конечно, я избегал задолженностей клиентов. С миссис Хобби я пробовал всякое, и в итоге постучал в дверь в шесть утра, чтобы поймать ее, пока она не сбежала».
Застенчивый в других отношениях Уоррен никогда не робел, когда дело касалось денег. Когда миссис Хобби открыла дверь, он «протянул конверт, так что ей пришлось заплатить».
После школы Уоррен возвращался на автобусе в Спринг-Вэлли и прыгал на велосипед, чтобы развозить Morning Star.
В конце 1944 года Уоррен подал свою первую налоговую декларацию, и заплатил семь долларов. Чтобы минимизировать сумму, он указал к вычету в качестве расходов наручные часы и велосипед. Он знал, что это сомнительно, но пытался срезать некоторые углы, чтобы добраться туда, куда хотел.
В 14 лет он добился обещанного в его любимой книге «Тысяча способов заработать 1000 долларов». Его сбережения теперь составляли именно столько, и он гордился этим достижением. Пока он двигался даже быстрее, чем планировал, потому что понимал: игра на опережение прямой путь к его цели.
10. Криминальные истории
Вашингтон, округ Колумбия, 1943 1945
Плохие оценки, уклонение от налогов и побег наименьшие из проблем Уоррена. Его родители не знали, что сын свернул на преступную дорожку. Люди, с которыми он чувствовал себя комфортно, поощряли антисоциальные выходки. С новыми друзьями, Доном Дэнли и Чарли Троном, они приметили магазин Sears ошеломляющее зрелище современного дизайна, внедренного в один из старейших районов Вашингтона. Буквы SEARS размером в человеческий рост располагались на изогнутой металлической пластине на высоте в несколько этажей. На крыше за вывеской находилась открытая парковка, которую старшеклассники облюбовали для встреч и свиданий.
Но Уоррен, Дон и Чарли предпочитали Woolworths, расположенный на противоположном углу от Sears. Их не волновало, что неподалеку находится полицейский участок. Доев гамбургеры в Woolworths, ребята направлялись в отдел спортивных товаров Sears.
«Мы просто обчищали его и называли это слямзить[84]. Крали сумки и клюшки для гольфа. Не знаю, как мы не попались. Мячи для гольфа я засовывал в оранжевый мешок у себя в шкафу. Для родителей придумал безумную историю, якобы у моего друга умер отец, поэтому он находит все новые и новые мячи для гольфа, которые отец когда-то покупал».
Баффетты были в ужасе. Уоррен, их одаренный мальчик, к концу 1944 года превратился в двоечника и хулигана. «Мои оценки отражали мое несчастье. Математика C. Английский С, D, D-. За уверенность в себе, трудолюбие, вежливость иксы. Но чем меньше я общался с учителями, тем было лучше».
Когда настал день выпускного из средней школы, мальчиков попросили прийти в костюмах и галстуках, но Уоррен отказался. Тогда Берти Бэкус, директор школы, запретила ему приходить на праздник.
К весне 1945 года, когда Уоррен перешел в старшие классы, Баффетты решили, что с них хватит. Говард, который всегда поддерживал сына, угрожал лишить его заработка. Он сказал: «Я знаю, на что ты способен. Не прошу тебя выкладываться на сто процентов, но ты либо продолжаешь вести себя, как сейчас, либо будешь соответствовать своим способностям. Если выберешь первое, я запрещу тебе развозить газеты».
Такой ультиматум поразил Уоррена: