Он тянул меня в конец птичьей аллеи, там за сеткой открывалась настоящая саванна. На вершине искусственного кряжа, местами каменистого, местами пушистого от травы, блаженно щурилась под теплыми лучами солнца леопардиха Сима. Она недавно стала мамой, и ее котята кувыркались неподалеку, изредка вступая в потасовку между собой. Налево от искусственной саванны уходила аллея с открытыми вольерами для зебр, антилоп и верблюдов. Направо бастион с крепкими клетками для хищников. С одной стороны располагались львы, волки, тигры и гиены. С другой всевозможные медведи, от огромных бурых гризли до белых полярных.
Напротив просторного вольера Тора как раз находился специально подготовленный для недавно привезенных зверюшек остров, окруженный глубоким рвом, через который неуклюжие медлительные панды не могли перелезть. По крайней мере, так говорили специалисты из азиатского зоопарка, которых приглашали на консультацию: траншея в шесть метров глубиной и шириной, сужающаяся книзу, станет для забавных медвежат непреодолимым препятствием для побега.
За хищниками посетители, следуя по гравийной дорожке по кругу, любовались жирафами, слонами, бегемотами и могли часами бродить по обезьяньему питомнику. Серпентарий со змеями находился в другой части, за вольерами с травоядными, там же располагался большой бассейн с морскими котиками и пингвинами.
Любимым местом Чеба, как, впрочем, наверное, большинства детей его возраста, был обезьянник. На огромной площади жило более пяти тысяч обезьян разных видов и подвидов. По узкому тротуару вдоль дороги то и дело проезжали электрокары: обойти все пространство пешком было довольно утомительным занятием. Я знал об обитателях питомника много, так как больше половины сайта зоопарка занимала именно жизнь обезьян.
Сегодня даже с той, обычно невыносимо суетной стороны доносились только редкие и приглушенные звуки. Весь зоопарк, будто чувствуя нависшую над ним трагедию, затих, замер в горестном ожидании. И я вдруг вспомнил то, что не давало мне покоя. Ощущение зловещей тишины, которую почувствовал накануне. И, судя по времени, я обеспокоился непривычным молчанием зоопарка еще до того, как Тор вышел из клетки и напал на Митрича. Что это было?
Остров панд сейчас казался необитаемым. Наверное, медвежат временно перевели куда-то, пока идут разбирательства. Зияла пустотой клетка беглого людоеда Тора. Следы трагедии уже убрали, я не заметил на пушистой траве никаких признаков крови, только стажерка Наташа и кипер Макс скручивали оградительную ленту в неопрятный клубок и выравнивали раскуроченную множеством ног лужайку.
Наташа в этом году окончила школу и подрабатывала в «Лимпопо» в ожидании результатов вступительных экзаменов в медицинский институт. Ее карие, еще по-детски наивные глаза сейчас казались чересчур припухшими и красными. Наверное, недавно плакала. Она хвостом ходила за Митричем и, если бы не такая большая разница в возрасте, я бы мог заподозрить, что она в него влюблена. Хотя кто знает
Девочки часто влюбляются в очень, так скажем, взрослых, кумиров.
О Максе я знал, что он бросил местный биофак после второго курса, разочаровавшись в грядущем будущем, которое маячило ему только местом школьного учителя, и ушел с головой и прочими частями тела в заботу о питомцах «Лимпопо». У него и в самом деле был какой-то мистический талант общения с животными. Особенно с хищниками. Кстати, именно Макс числился кипером Тора.
Эй, я махнул рукой, привлекая внимание. Бог в помощь!
Киперы ползали по лужайке, словно зимние мухи. Не сильно они оживились и от моего окрика.
А, вяло сказал Макс. Это ты А у нас тут
Он развел руками, а Наташа закрыла лицо грязными перчатками и громко всхлипнула.
Да знаю уже, я перепрыгнул невысокую оградку.
Разговаривать через ров было неудобно, но мостик был опущен. Я перешел по нему на сторону рва к Наташе и Максу.
Соболезную, сказал киперам, потому что больше сказать было нечего.
Макс мрачно кивнул, а Наташа уставилась на траву. Мы все отводили друг от друга глаза, будто были соучастниками преступления. Почему? Не знаю. Просто, наверное, чувствовали долю своей вины. Когда погибает кто-то близко знакомый всегда ощущаешь себя виноватым. Хотя бы потому, что он ушел, а ты пока нет.
Это случилось тут? спросил я.
У меня не укладывалось в голове, как Тор оказался у панд.
Наташа кивнула.
Но кто мог это сделать? Открыть клетку Тора? Зачем?
Говорят, что, кроме Дмитрия Палыча, тут никого не было, сказала Наташа.
Если так, то какого черта он полез к Тору один? в сердцах произнес Макс. Нельзя же. Мы всегда заходили вдвоем.
Зачем он вообще пошел ко львам ночью? продолжил перечень накопившихся вопросов я. А затем отправился в темноте к пандам? Кто-то из зверей нуждался в срочной медицинской помощи?
Сегодня утром все были в порядке, вмешалась в разговор Наташа. Только очень подавлены. Они же тоже чувствуют
Наверняка, согласился я. Вчера поздно вечером зоопарк странно молчал. В смысле, что обычно поздно вечером, когда мало машин, я слышу звуки «Лимпопо», а вчера он будто вымер.
У меня был выходной, буркнул Макс. Я только что пришел. Ничего сказать по этому поводу не могу.
Я поздно ушла, призналась Наташа, но Только вы никому не говорите, ладно? Я в наушниках работала. Музыку слушала. Поэтому ничего
Она развела руками.
А кто странно и неловко обсуждать подобные вещи, но выхода не было. Кто Литвинова обнаружил утром?
Не утром, замотал головой Макс. Говорят, ночью. Охранник новенький что-то странное на камерах наблюдения заметил. Он только начал работать, поэтому чрезмерно внимательный.
Что странное? вскинулся я.
Ну, панды как-то странно скучились у домика. Обычно по всему острову расползаются, а тут собрались и жмутся друг к другу. Послал обходчика проверить, что случилось, тот Митрича и обнаружил. Уже того
А панды?
Что панды? Макс удивился.
Выяснили, почему они себя так странно вели?
Ну, ты даешь! покачал головой кипер. Они же смерть тоже чувствуют. А, кроме того, одной-то из них утром не досчитались. Панда Луна пропала. Возможно, Тор ее на глазах у друзей и родственников и того Испугаешься тут
И в самом деле.
А Литвинов, может, говорил кому-то, зачем он на ночь остался в зоопарке?
Говорил, кивнула Наташа. Только он
Она не выдержала и всхлипнула.
Дмитрий Палыч не собирался оставаться на всю ночь. И вовсе не у львов или панд. Уже под закрытие обнаружили у кролика в шее иглу дикобраза. Она довольно глубоко вошла, нужно было срочно вынимать. Вот он и задержался. Дмитрий Палыч, в смысле.
Вроде, всё выглядело логично. Кролики сидели в вольере с дикобразами. Почему бы игла одного из дикобразов не могла ранить кролика? И если рана серьёзная, Митрич вполне мог задержаться. Он был хорошим человеком: не делал особых различий между ценными «экспонатами» и, скажем, теми же кроликами. Животное страдает это было главным, а вовсе не убытки зоопарка в случае его гибели.
И что вытащить иглу потребовало столько времени? спросил я.
Так, на всякий случай.
Вы когда-нибудь пытались поймать раненого кролика? вскинула на меня взгляд Наташа.
В ее глазах я прочитал основательное недоумение.
Бог миловал, ответил торопливо.
Логично, да. Но всё равно меня не покидало ощущение какой-то неправильности. Да вовсе не какой-то! Не должен был Митрич лезть ко льву ночью и один! Ни в коем случае! Какого черта?! Даже если бы Тор умирал, и дело шло на секунды, Литвинов обязан вызвать Макса.
Даже несмотря на весь свой фанатизм. А у Митрича он точно был. Я, например, не могу себе представить, что кому-то нормальному придет в голову делать УЗИ беременной летучей мыши. А Литвинов обследовал крылатых будущих мам регулярно. И объяснял это тем, что следить за развитием плода этого редкого животного удивительное чудо. А, кроме того, позволяет лучше подготовиться к родам. Летучей мыши, Карл! Подготовиться к родам!
Я ж говорю фанатик. Для Митрича всё живое, вообще всё, что шевелится, было удивительным и чудом.
А как кролик себя чувствует? зачем-то спросил я.
Нормально, пожал плечами Макс. Наверное
Глава четвертая. Что сказал Чеб?
БабАня, произнес я, застегивая на Чебе сандалики. Признавайтесь, вы же слышали о том, что произошло в зоопарке?
Наверное, она кивнула, не осознавая, что я ее не вижу, так как вожусь с отстающей липучкой. Нависла недолгая пауза. Затем над моей склоненной головой раздалось короткое:
Да.
И у вас наверняка есть какие-то свои соображения на этот счет, я не спрашивал, а уверенно констатировал.
Может быть ответила бабАня уклончиво.
Мы с ней оба знали, что Чеб все прекрасно понимает, поэтому говорили туманно, стараясь не вдаваться в ужасную конкретику. Надо мной нависла еще одна проблема: как-то нужно было объяснить сыну, почему мы не пойдем сегодня в зоопарк. И завтра, скорее всего. И вообще непонятно, когда опять прогуляемся по чудесным тенистым дорожкам с веселенькими плиточками. Честно говоря, после случившегося мне не хотелось, чтобы Чебик как-то соприкасался с «Лимпопо».
А что вы думаете о том, кто открыл клетку? все таким же небрежным тоном поинтересовался я.
Все-таки бабАня являлась гласом народа, и ее мнение заслуживало самого пристального внимания.
Перевертыш, невнятно и нехотя произнесла она.
Перевертыш? переспросил.
Ага, ей явно не хотелось говорить на эту тему. Не найдут.
Лимпопо, вдруг четко раздалось над моей головой неловким детским голосом, похожим на срывающийся басок медвежонка.
От неожиданности я вскочил. И от нее же неловко произнес, глядя в глаза Чеба:
Я надеялся, твоим первым словом будет «папа». Чебик, повтори, что ты сказал.
Но сын глядел на меня светлыми большими глазами, в которых всегда светилась нечеловеческая сообразительность, и молчал. Так же, как и все четыре с небольшим года своей жизни. Я обернулся к бабАне, ища поддержки свидетеля:
Он только что сказал? Антон же говорил, верно? Мне не послышалось?
«Лимпопо», подтвердила бабАня. Антоша так сказал. Мы сегодня сказку читали, Чуковского. «Где гуляет гипо-по по широкой Лимпопо». Верно, Антоша?
Чебик упрямо молчал.
Но это же я махнул рукой, успокаиваясь. Врач говорит, нельзя его заставлять. Придет время, сказала Ирина Анатольевна, вы еще с радостью будете вспоминать его молчание. Такое у мальчиков часто бывает. Они долго безмолвствуют, а потом начинают говорить много и без остановки. Пришло то самое время, как вы думаете?
БабАня покачала головой:
Не похоже, что он собирается говорить без остановки. Наверное, что-то его сильно впечатлило, так Антоша? Тебе понравилась сказка? Завтра еще почитаем.
Чебик энергично покрутил головой.
Ты говорил про зоопарк? догадался я.
Сын обнял себя за плечи, развернулся вполоборота.
Мы сегодня не можем пойти в Лимпопо. Там Ремонт!
Объяснение так себе, но давало несколько дней форы.
Ты же помнишь, как у нас был ремонт?
Чеб посмотрел на меня удивленно, но кивнул. Он помнил.
Все в краске, и мебель переставлена. Жить невозможно. Так и в зоопарке. Несколько дней будет ремонт.
Малыш недоверчиво покачал головой.
Скажи еще раз «Лимпопо»? жалобно попросил я. Пусть не «папа», но только произнеси. Лим. По. По.
Чеб улыбнулся и потянулся к дверной ручке.
До завтра, милый, сказала нам вслед бабАня, точно обращаясь не ко мне.
Она относилась к моей персоне довольно радушно, но обожала Чеба. Я мог привести его в любое время дня и ночи, и няня всегда была рада. Он никогда не брала деньги, как бы я ни настаивал, отказывалась от продуктов, которыми я хотел хоть как-то компенсировать отнятое у нее время, отвергала помощь по хозяйству. Мало того, она день и ночь готовила для Чеба полезные завтраки, обеды и ужины, томила гурьевскую кашу в духовке, создавала щи апофеоз кулинарного искусства, пекла пироги с вареньем, которые просто таяли во рту.
БабАня обожала Чеба.
Чеб вдруг коротко вскрикнул. Он споткнулся о невысокий бордюр и сейчас сидел прямо на земле, прижимая к груди собранную в кулак ладонь.
Ну что же ты, я покачал головой, впрочем, виновато: сам задумался и не уследил. Вставай, мужик!
Протянул ему руку и понял, что происходит нечто неправильное. Чеб схватился за меня одной кистью, вторую он так и не разжал.
Поранился?
Чеб отчаянно замотал головой, ладошку так и прятал.
Та-а-а-к, протянул я, поднимая сына за локоть здоровой руки. Показывай!
Замечательные уши Чебика пылали ярко-розово, как всегда, когда он волнуется.
Чеб, я присел перед ним, заглянул в глаза. Ничего нет ужасного в том, что ты поранился! Просто промоем, если царапина не глубокая, я ничем даже мазать не стану, обещаю.
Чеба приводили в ужас следы от зелёнки и йода. Именно так он терпеть не мог разноцветные пятна на своей коже, а вовсе не сами мазилки.
Но сын продолжал упорствовать. Мне пришлось даже немного надавить, чтобы открыть его ладонь.
Та-а-ак, второй раз протянул я. И сейчас уже грозно.
Теперь было понятно, почему он упрямится. Царапина довольно глубокая, но не это меня встревожило. А то, что поранился Чеб не сейчас. Вечером я купал его, царапины не было. Утром спешил, не заметил сжатую в кулак ладонь.
Мы оба прекрасно знали, что это означает.
Ты я всерьез разозлился. Я же говорил никуда не выходить! Даже приказал Но как так? До полнолуния еще
Чеб вдруг всхлипнул. Я не поверил своим ушам. Мой ребенок всегда терпел до последнего. Должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы Чебик показал свои слезы. И его первое слово. «Лимпопо». Чеб ясно сказал, это слышал не только я, но и бабАня. Он знает про Митрича? А может
Из глубин моего кармана раздалась трель мобильного.
Мы с тобой еще не договорили, сказал я Чебу и обратился уже к вызову:
Да
Гордеев, сказали в трубке.
Вы ошиблись, буркнул я. Это мой телефон, а я не Гордеев.
Это я Гордеев, хмыкнула мобила. Замначмеда Первой Скорой.
Какой скорой?
Я никак не мог понять, что ему от меня нужно. Сказал же ошиблись.
Станции скорой помощи, пояснил Гордеев. Вы для нас сайт делаете.
А-а-а, я же сам собирался ему позвонить. Очень приятно, я собственно и хотел
Я получил ваш проект, оборвал любезности мой собеседник, и мне совсем не нравятся образцы оформления, которые вы предоставили.
А этот Гордеев соображает.
Вы правы, ответил я, но, насколько понимаю, ваше учреждение ограничено в средствах, так что я взял фото с готового конструкта. Это на треть удешевляет бюджет и
И вид самого сайта, закончил за меня замначмеда.
Тогда вышлите мне окончательную смету, без излишнего кокетства, и я поду
Давайте встретимся, вдруг предложил он.
Это было очень странно. Вернее, впервые в моей практике заказчик захотел встретиться лично. Гордеев понял паузу, образовавшуюся в нашем диалоге.
Я, знаете ли, практик, и привык важные дела решать напрямую. Мы можем до бесконечности пуляться друг в друга сметами, иллюстрациями и даже снабжать все это изрядной порцией смайликов. Только у меня не так много времени. Лучше встретиться один раз и решить все в личной беседе, чем мне отрываться от умирающих людей, чтобы не пропустить ваше сообщение.
Резон и в самом деле присутствовал. Он мне нравился, этот Гордеев.
Давайте, согласился я.
И тут же подумал, что у меня за три года жизни в Яруге образовалось очень мало знакомств. А эта встреча, кроме деловой выгоды, обещает еще и приятное общение. А то, что Гордеев со мной «одной крови» я почувствовал даже за столь короткую беседу и издалека.
Тогда в среду, в шесть, в баре отеля «Лаки». Знаете где? Извините, что приглашаю так категорично, но у меня несколько круглосуточных смен подряд. А во вторник я высплюсь, так что буду хорошо соображать.
Знаю, ответил я. Отличный отель. Я его буквально на днях рекомендовал одному столичному залетному гостю.