Наверное, да, я пожал плечами.
Тави не могла пахнуть так как лев, от нее всегда шел легкий аромат свежескошенной травы, хотя я никогда не видел, чтобы она принимала ванну или душ. Она морщила нос от всяких гелей и шампуней, сообщая, что они пахнут чем-то неправильным. Но кто знает, во что превращается лишенная полета летавица?
Лучше подумай, где ты можешь скрыться? надавил я на Тави от безысходности. Хорошенько подумай. От этого сейчас зависит твоя свобода.
«И может быть жизнь», подумал, но вслух не сказал.
Наверное, вдруг произнесла Тави, мне и в самом деле придется уйти. Но не только из-за твоего дурацкого льва.
Хорошенькое дело! С каких пор это Тор стал моим «дурацким львом»?
А почему же еще? прищурившись, спросил я.
В городе появился кое-кто, ответила Тави. И у нас с ним сложные отношения.
Кто появился?
Этот Как его? Ну, такой Как-то его называют, по-разному Не хочу о нем.
Хорошенькое дело Признайся, ты это только сейчас придумала?
Может быть, вдруг подозрительно быстро согласилась летавица. Может, он появился не здесь и не сейчас, а когда-то очень давно и в другом месте. Ты же знаешь, моя память довольно туманна
Она у тебя как у рыбки, в сердцах сказал я.
То, что казалось милым и необычным в начале знакомства, сейчас жутко раздражало. А еще было совершенно неподходящее время для ее «туманов».
Так, где ты сможешь спрятаться на время? Подумай хорошенько.
Я подумала, кивнула Тави, и вдруг ее прекрасное лицо исказила гримаса нечеловеческой скорби.
Тоски, уходящей за грань инфернального.
Спячка, сказала она таким тоном, что неведомая бездна разверзлась и передо мной.
Спячка? я впервые слышал.
Такая резкая перемена в ее настроении выбила меня из колеи.
Это последнее убежище, Тави почти шептала, почему-то оглядываясь с опаской на широко открытое окно. Мы впадаем в спячку только перед лицом неминуемой гибели. И это все равно как умереть. Ни полета, ни удовольствия, ни наслаждений, которые дает жизнь. Мы уходим в НИГДЕ. Но и нас в этот момент НИГДЕ нет.
Ты уже пробовала это?
Она покачала головой.
Нет, но я видела тех, кто выходил из спячки. Они словно потеряли часть души. Стали такими Тяжелыми!
Она выглядела перепуганной. Наверное, отсутствие свободы для Тави и в самом деле вело к неминуемой безмерности. К той, откуда не возвращаются.
Тави, сказал я так мягко, как только мог. Что нужно сделать для отправки тебя в эту спячку? А потом для возвращения?
***
Мы проговорили до утра, и я второй раз за эти сутки сказал сам себе «спасибо» за то, что оставил Чеба у бабАни. Наверное, впервые за все время наших отношений очень запутанных и неправильных почувствовал невероятную близость. Перед лицом опасности меня пронзило ощущение, что Тави воистину родное существо.
Не как до этого опьяняющая страсть, злость за ее равнодушие к Чебу, головокружение от нечеловеческой сущности. Она просто была моей Тави, такой, какая есть. И я принимал все ее моральные недостатки и бесячие особенности, и до умопомрачения боялся, что с ней случится страшное.
Я любил ее. Сумасшедшую летавицу Тави, совершенно непохожую ни на одно существо, что встречались мне в этой жизни.
А под утро она ушла. Сказала «До встречи» и улыбнулась, но улыбка оказалась кривой и жалкой. Губы дрожали, а прекрасное лицо становилось все прозрачнее. Только крылышки серебрились на фоне восходящего солнца. Не разрешила идти с ней.
До встречи, торопливо крикнул я исчезающему силуэту, испугавшись, что если она не услышит, то подумает: ей не к кому возвращаться.
Но ей было к кому. В любом случае я буду ждать. Такова моя судьба.
Глава седьмая. Зверинец Оленева
Одинокий мужчина с ребенком явление редкое, а потому привлекающее внимание. Сам по себе я ловлю гораздо меньше заинтересованных взглядов от девушек всех возрастов и конфигураций, чем когда мы путешествуем с Чебом. Хотя вообще-то не раз слышал, что я симпатичный. Сам по себе. Не Илья Муромец, конечно, но довольно высок и плечист. Волосы русые, глаза серые. Нос прямой, скулы очерченные. Самая подходящая внешность для шпиона средняя. При желании можно произвести яркий фурор своим появлением. Или, совсем наоборот, затеряться в толпе.
Сейчас меня вполне устроил бы статус человека-невидимки. Только мимо управника с женским именем Юлий проскользнуть не удалось. Он сидел в нашем дворе на старых качелях. Караулил. Ну, не покачаться же сюда Гаевский явился не таким чтобы уж совсем ранним, но утром?
И ждал он явно меня.
Захар! Можно на минуточку?
Сейчас, когда Тави в неведомой мне безопасности, я чувствовал себя уверенней. Поэтому кивнул вполне доброжелательно мог позволить некоторое радушие.
Меня поджидаете? в голосе прорезалась вежливая ехидность.
Нужно поговорить, он сделал вид, что не заметил ехидства. И да, я знаю, что ваша летавица ушла в спячку.
Черт! Но откуда? И так быстро?
Управник прочитал панический вопрос в моих глазах.
Колебания, непонятно пояснил он. Поле меняется. Не часто кто-то уходит в спячку.
Теперь я не мог просто так развернуться и отчалить. От этой несвободы почувствовал себя барашком, добровольно идущим на заклание.
Хорошо, ответил, надеюсь, равнодушно. Только мне не нравится беседовать с вами на детских качелях.
В любой момент бабАня могла вывести Чеба на прогулку. Встреча сына и управника последнее, что мне было нужно в этой жизни.
У меня машина, кивнул Гаевский. У вас есть время прокатиться в одно место?
Времени у меня было в обрез, но лучше закончить этот неминуемый разговор сейчас, чем думать весь оставшийся день о том, что выяснил управник.
Я не враг вам, Захар, произнес он даже с каким-то сожалением.
Словно Гаевского печалило мое недоверие.
Я ничего не сказал, но подумал: «Ну, ну».
Маленькая прокатная Киа Пиканта стояла в тени большого тополя.
Как продвигается ваше исследование? вежливо (уже без ехидства) спросил я, забираясь на первое сидение.
В салоне было душно, несмотря на тень от дерева. Очевидно, Гаевский ждал долго.
Продвигается, кивнул он. Именно это я и хочу вам показать.
Я, не спрашивая разрешения, приоткрыл окно. В распаренный салон рванулся свежий ветерок. Это было приятно.
Почему вы так настойчиво хотите привлечь меня к вашим делам? я решил играть в открытую.
Потому что мне нужен союзник. И вы как никто другой сейчас подходите на эту роль.
Ерунда, хмыкнул я. Давайте начистоту: я никогда не буду действовать во вред Тави.
Просто выслушайте меня без предвзятости, Гаевский тронул авто с места. Если летавица и в самом деле преступила наш закон, то пока ее вина косвенная. Наказание не будет слишком сурово. А вот если она, заметая следы, войдет во вкус и сорвется с тормозов: пиши пропало. Ваша Тави и на уничтожение заработает.
Сердце тоскливо сжалось.
Идите вы Тави не способна даже подумать об убийстве. Это я знаю точно.
Я уверен, что вы говорили с ней о трагедии в зоопарке. Врать летавицы по определению не умеют. Значит, она просто забыла, что происходило той ночью.
Или Тави не виновна, ответил я хмуро. Вы такой вариант даже не рассматриваете?
Забыла, уверенно и удовлетворенно кивнул Гаевский. В любом случае, в ваших интересах помочь мне. Хотя бы для того, чтобы доказать ее невиновность.
В салоне воцарилась тишина, убаюкивающая шуршанием шин по асфальту.
Мы свернули с центрального шоссе и мимо сейчас проносились небольшие уютные коттеджи. Наш путь явно лежал в пригород.
Яруга вообще уютное место, а здесь особенно ощущалось сонное спокойствие города. Частный сектор тянулся далеко-далеко причудливыми домами с затейливыми башенками, небольшими зелеными парками и прудиками с беседками. День стоял жаркий и к тому же будничный, поэтому улицы не отличались многолюдьем. А, может, сыграло свою роль и то обстоятельство, что где-то разгуливал лев, сбежавший из зоопарка.
Вообще-то у меня работа, я наконец-то нарушил тишину.
Пиканта вильнула влево в почти неразличимый между двумя участками проезд и зашуршала, пыля, по проселочной дороге. Асфальт закончился, но колея, петляющая в выгоревшем на солнце поле, оказалась довольно утрамбованной. Этот путь явно пользовался популярностью.
Вы не предупредили, что мы едем за город!
Разве? улыбнулся Гаевский. Наверное, забыл.
Мне не понравилась его улыбка. Что я вообще знаю о нем? Кто-то позвонил, что-то сказал. Кто угодно мог представиться «управником из управления». Каким-то из какого-то. Единственное, что заставило меня поверить в полномочия этого Юлия он знал о Тави. Много, даже чересчур. В том числе то, о чем я и сам раньше понятия не имел.
А что, если это какая-то банда, охотящаяся на летавиц? Вдруг пришло мне в голову. Обрывающая небесным девам крыльям и сдающая прекрасных созданий в подпольные публичные дома? Я ничего не слышал об этом, но мое незнание никак не опровергает такую возможность. Отсюда и невероятная осведомленность «управника» о жизни летавиц. Как он там говорил? Есть еще подобные Тави? Я не помнил точно перечисленных Гаевским названий существ. Вполне возможно, у них подпольный клуб для извращенцев, пресытившихся обычными развлечениями. Летавиц им подавай!
Я одновременно разозлился и обрадовался, что Тави удалось скрыться. Особенно теперь, когда машина миновала коттеджный поселок, поляну после него и въехала в самый настоящий густой лес.
Словно по заказу небольшие серые тучки, вдруг сбившиеся в одну огромную и черную, наехали на солнце. Резко потемнело, сквозь густые кроны деревьев не пробивался даже слабый рассеянный свет.
Не беспокойтесь вы так, вдруг ухмыльнулся Гаевский.
Казалось, он наслаждается моими сомнениями, если не сказать страхом.
Примечания
1
История управника Гронга и лярвы Тары в романе «Мга»