Ты ведь в порядке, Даг? Если хочешь, я предупрежу Люсиль, и мы с тобой посидим немного в «берлоге».
Спасибо Сэм, я в норме. Правда. Даг произнес это тоном, не допускающем возражений и на лице Сэма отразилось облегчение. Дага это нисколько не удивило, он был знаком с Люсиль много лет и прекрасно знал, чего стоило бы Сэму подобное неповиновение.
Как только дверь за помощником шерифа захлопнулась, на Дага волной нахлынули воспоминания. Перед его мысленным взором возникла последняя встреча с Меган так, будто это было вчера, а не два года назад. Больничная палата. Переплетение трубок и капельница с прозрачным раствором. Рассеченная бровь, вспухшая посиневшая скула. Все лицо так сильно отекло, что в нем практически невозможно было узнать прежнюю Мегги. Она говорила медленно и немного неразборчиво из-за отека.
Даг, сегодня ты навещаешь меня в последний раз.
Что ты такое говоришь? Конечно не в последний! Я буду приходить каждый день, пока ты полностью не поправишься! Потом я заберу тебя домой и мы снова заживем как раньше.
Нет, ты не понимаешь Меган отвернулась к окну. Со стороны больничного двора доносилось радостное щебетание птиц, солнце заливало подоконник и стоявшую на нем вазу с маргаритками. В таком освещении каштановые волосы Мегги отливали золотом.
Она вздохнула и произнесла:
Сегодня я попрошу, чтобы тебя больше ко мне не пускали.
Даг не поверил своим ушам.
Ты о чем, детка? Я тебя утомил? Если хочешь, я могу приезжать пореже, но
Меган повернулась к Дагу и взгляд ее был полон холодной решимости:
Нет, Даг. Я хочу, чтобы ты перестал приезжать совсем.
Мегги, неужели ты винишь меня в случившемся? Дага это нисколько бы не удивило, потому что сам он точно винил во всем себя.
Даг, у меня нет больше ни сил ни желания разубеждать тебя. Ты и сам знаешь, что это не так. Просто, то что произошло, это не твоя проблема, тебя это не касается.
Так вот значит из-за чего все это! Сначала Дагу показалось, что Меган злится на него, но теперь стало ясно, что дело было в ее гордости. Мегги взбрело в голову, что она станет для него обузой.
А кого касается, Мегги, кого? Я люблю тебя, детка, и уж конечно это и моя проблема тоже!
Меган упрямо поджала губы и тут же поморщилась от боли.
Даг, не надо пытаться меня переубедить, мы оба знаем, что это бесполезно.
Это была правда, Даг слишком хорошо ее знал. Мегги была столь же упрямой, сколь и гордой. И если уж она что-то вбивала себе в голову, сдвинуть ее с выбранного курса было невозможно. И все же, Даг попытался воззвать к ее разуму:
Мегги, милая, я говорил сегодня с твоим врачом, знаешь, что он мне сказал? У тебя сломано бедро, два ребра голос Дага дрогнул, но он тут же взял себя в руки и продолжил спокойно и рассудительно:
сотрясение мозга, не говоря уже об ушибах и гематомах по всему телу. Лечение не закончится даже после выписки. Тебе понадобится реабилитация, которая займет не меньше полугода. А еще пластика лица, и док сказал, одной операцией тут не обойтись. Твоя страховка все это не покроет. Что ты собираешься делать, ты ведь даже не сможешь вернуться на работу?
Он коснулся ее плеча и мягко произнес: «Детка, просто позволь мне помочь тебе, вместе мы со всем справимся!»
Лицо Меган ожесточилось и Даг понял, что движется в неверном направлении.
Даг, кем ты себя возомнил, моим мужем? Мы были вместе всего четыре месяца, прекрасных четыре месяца и спасибо тебе за них, но теперь все. Завтра ко мне приедет сестра. Она будет за мной ухаживать, пока мне не станет лучше, и как только меня выпишут, я уеду с ней в Даллас Мы больше не увидимся.
Даг осторожно взял Мегги за руку. Ему показалось, что ее кисть как будто стала меньше. Она безжизненно покоилась в его руке, словно раненая птица Меган не пыталась ее отнять, но и не отвечала на его пожатие.
Мегги, я ничего не понимаю Ты больше меня не любишь?
Меган снова отвернулась к окну и тихо произнесла:
Люблю ее пальцы на мгновение сжали его ладонь, после чего она высвободила руку.
Так в чем же дело? Ты не сердишься на меня, ты меня любишь, но ты больше не хочешь меня видеть? ноздри Дага раздувались в такт участившегося дыхания. Он знал, что не имеет права злиться на Меган и все-таки злился. Сейчас он почти ее ненавидел. Зачем она так поступает с ним? В глубине души он знал ответ на этот вопрос. Даг не стал поднимать эту тему, но доктор Пайк, судя по всему, уже успел обсудить с Меган перспективы выздоровления. По его мнению, с большой долей вероятности, ей грозила инвалидность.
Конечно, именно эти новости и привели ее к мыслям о разрыве. Меган вбила себе в голову, что Даг останется с ней из чувства долга или из жалости. Что он будет вынужден ухаживать за ней в течении всей реабилитации, а в итоге еще окажется с инвалидом на руках. Она не хотела обременять Дага и думала, что поступает так ради его же блага. Вот только для него все обстояло иначе. Даг не успел сделать Мегги предложение, ведь они провели вместе совсем немного времени, но едва ли не с первого их свидания, он знал, что однажды женится на этой женщине. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Даг по настоящему любил Мегги, и конечно, она никак не могла стать для него обузой. Вот только как ее в этом убедить? В последующие годы Даг будет раз за разом прокручивать в памяти этот разговор, пытаясь подобрать слова, которых не сумел найти в тот день.
Теперь же Дага охватил какой-то беспомощный гнев. Все его доводы отлетали как от брони, Меган оставалась непреклонной.
В конце концов, в пылу обиды, она выпалила сквозь слезы:
Как ты не понимаешь, дело не в том, что я не хочу тебя видеть, я не хочу, чтобы ты видел меня!
А чего я хочу, тебя не волнует?
Меган отвела взгляд и тихо проговорила:
Мы были вместе совсем недолго, скоро ты меня забудешь!
Может быть, для тебя это и просто, угрюмо произнес Даг, но я точно не смогу.
Сейчас ты меня ненавидишь, но придет день и ты поймешь, что это было правильное решение.
Даг предпринял еще несколько попыток ее образумить, но успеха они не возымели. Меган переутомилась, по всему было видно, как тяжело в ее состоянии дался ей этот разговор. Голос был еле слышен, губы дрожали, лицо стало белым, почти как простыни, на которых она лежала.
Даг, прошу тебя, не усложняй! Мне и так больно, неужели ты не понимаешь?
В конце концов Даг уступил, просто потому, что больше не хотел ее мучить. Он решил, что завтра попробует поговорить с ней еще раз, но Меган не дала такой возможности. Она сдержала обещание и на следующий день медсестра не пустила Дага в палату. Он хорошо помнил то утро, помнил, как кричал на ни в чем неповинный персонал, и как уже выйдя на парковку, обнаружил, что все еще сжимает в руках букет маргариток, любимых цветов Мегги. В бешенстве он ударил им по капоту своего автомобиля. В воздухе взвилась вереница белых и розовых лепестков. Даг сел в машину и, с силой хлопнув дверью, уехал прочь от больницы.
Первое время он еще тешил себя надеждой, что Меган передумает, но этого так и не произошло. Она не отвечала на его звонки и сообщения, а сразу после выписки уехала с сестрой в Техас, как и обещала.
И вот теперь, по прошествии двух лет, когда он наконец перестал думать о ней едва ли каждый день своей бестолковой жизни, Мегги зачем-то вернулась. Что ей было нужно? Попытается ли она с ним связаться? Как бы там ни было, для него все в прошлом. Он больше ничего не хотел знать об этой женщине Однако, едва лишь Сэм произнес ее имя, как память вновь принялась прокручивать перед ним обрывки воспоминай, как заезженную кинопленку. И хотя Даг видел это кино уже сотни раз, оно все еще завораживало с прежней силой. В памяти всплывали какие-то мелочи, казалось бы, не имеющие никакого значения, например, как уходя на работу, он целовал Мегги, еще спящую, в уголок рта, и она улыбалась сквозь сон. Вспоминал тепло ее тела в своих объятиях, нежность бархатистой кожи. Как мило она щурилась от удовольствия, пригубив свой утренний кофе, совсем как кошка, которую почесали за ушком.
***
Даг сидел на краешке дивана в просторной белой гостиной и пил кофе из изящной фарфоровой чашки. Он не мог отделаться от ощущения, что случайно забрел на кукольное чаепитие собственные пальцы казались ему слишком большими для тонкой фарфоровой ручки. Взгляд его рассеянно блуждал по стенам, увешанным картинами, преимущественно пейзажами, хотя в центре комнаты над мраморным каминным порталом имелся один портрет на нем была изображена красивая женщина с рыжими волосами и холодным взглядом, одетая в зеленое атласное платье. Какое-то время он разглядывал портрет, затем его внимание привлекли большие напольные часы с маятником в противоположном углу комнаты, по-видимому антикварные. Фигурные стрелки на циферблате указывали, что уже без десяти одиннадцать. Значит, он ждет двадцать минут, а Карен Уайлд так и не изволила спуститься, хотя ее родители сами назначили встречу на половину одиннадцатого. Едва Даг подумал об этом, как за его спиной послышалось цоканье каблуков и, обернувшись, он увидел женщину с портрета.
Здравствуйте, мистер Мёрфи, я Эмили Уайлд, мы с вами говорили по телефону. Как и договаривались, я буду присутствовать при вашей беседе с моей дочерью.
Даг поднялся с дивана и миссис Уайлд протянула ему свою холеную руку. Они обменялись рукопожатиями и женщина устроилась в одном из кресел напротив.
Чтобы прекратить мучительную возню с неудобной чашкой, Даг опустошил ее одним глотком и поставил на стеклянный столик, стоявший перед диваном.
Марта, подойди, пожалуйста, на минутку, позвала миссис Уайлд, и мгновение спустя в дверях показалась горничная, встретившая Дага, когда он пришел.
Да, мэм?
Принеси мне пожалуйста стакан холодного чая, а нашему гостю миссис Уайлд обратилась к Дагу:
Что бы вы хотели, мистер Мёрфи?
Ничего не нужно, спасибо.
Совсем ничего? Может быть, еще чашечку кофе?
Нет, благодарю.
Марта подошла к столику и забрала пустую чашку. Даг с облегчением проводил ее взглядом и поудобнее устроился на диване.
Миссис Уайлд взглянула на часы и покачав головой, произнесла:
Нет, это уже никуда не годится.
Тем временем горничная вернулась с холодным чаем. Поставив стакан на столик, она собралась выйти из гостиной, но миссис Уайлд ее задержала:
Марта, поднимись, пожалуйста к Карен и передай, чтоб она поторопилась. Мы не можем ждать ее тут весь день. -
Конечно, мэм. Горничная вышла из комнаты и вскоре после этого на лестнице послышался звонкий девичий смех. В комнату впорхнула Карен Уайлд. Она прижимала к уху мобильный телефон и весело смеялась, обнажая в улыбке белоснежные зубы.
Даг тут же отметил про себя сходство матери и дочери. Карен была такой же высокой, как и Эмили, с такими же рыжеватыми вьющимися волосами и холодной синевой глаз. В отличии от матери, ее нельзя было назвать красавицей в классическом понимании, но во всем облике девушки сквозило благородство. Одета она была в белый теннисный костюм, на плече висел бежевый чехол с ракеткой.
Карен опустилась в кресло, стоявшего по соседству с тем, в котором сидела ее мать, а чехол поставила у ног. Миссис Уайлд неодобрительно посмотрела на дочь и поджав губы принялась теребить висевший на шее жемчуг.
«Да, конечно, дорогая, позже еще поговорим!» Карен отложила мобильник и протянула шерифу руку. Дага удивило ее уверенное, взрослое рукопожатие.
Здравствуйте, шериф!
Здравствуй, Карен!
Простите, что задержалась неотложные дела. Вы хотели со мной поговорить?
Даг пристально посмотрел на девушку. Она врала ему глядя в глаза, после того, как мгновение назад демонстративно щебетала при нем по телефону, и при этом в ее взгляде не читалось и тени смущения.
Да, я хотел задать тебе несколько вопросов об Элизабет Майерс и подробностях того вечера, когда ее обнаружили мертвой.
Конечно, шериф, постараюсь вам помочь.
Что ж, тогда приступим. В вечер убийства тут была вечеринка, не так ли?
Да, все верно, я отмечала свое двадцатилетие.
Сколько человек пришли на праздник?
Около двадцати двадцать два, если быть точной.
Даг внес запись в заранее приготовленный блокнот и спросил:
Ты сможешь дать мне список гостей?
Да, без проблем, могу выслать его вам на электронную почту или в мессенджер.
На почту будет удобнее. Даг вытащил из кармана пиджака визитку и протянул ее Карен. Во сколько пришла Элизабет Майерс?
В районе половины седьмого.
Как тебе показалось, во время вечеринки, она вела себя как обычно, ты не заметила ничего странного?
Заметила, она была намного тише обычного.
Она казалась подавленной или может быть напуганной? Джон Парсонс сказал, что в последнее время Элизабет испытывала тревожность.
Взгляд Карен сделался задумчивым:
Да, вы знаете, в последнее время Лиз действительно казалась какой-то нервной. Она ведь потому так рано и ушла. Не хотела слишком поздно возвращаться через мост.
Через мост? Она прямо так и сказала? спросил Даг, нахмурившись.
Ну, да. Недавно она мне кое-что рассказала про этот мост кое-что очень странное.
Что именно? Не могла бы ты поподробнее припомнить тот разговор.
За пару дней до дня рождения, Лиз позвонила мне. Было уже довольно поздно, около одиннадцати вечера. Я удивилась, потому что обычно она так поздно не звонит. Голос у нее был взволнованный, но ничего особенного она не сказала. Мы поболтали минут сорок о том о сем, обсудили предстоящую вечеринку и за разговором она как будто немного успокоилась. Мне захотелось спать и я стала прощаться, но Лиз попросила еще немного с ней поговорить. Это показалось мне странным, я решила, что она что-то не договаривает и потребовала объяснить, что стряслось. Лиз рассказала.
В тот вечер она возвращалась домой после смены в «пышках» и когда шла по мосту, услышала, как кто-то позвал ее по имени. Она обернулась, но никого не увидела. Тогда Лиз пошла дальше, но кто-то снова произнес ее имя и на этот раз она отчетливо расслышала, что звук донесся снизу, из-под моста, в том самом месте, где она в тот момент находилась. Она страшно перепугалась и со всех ног побежала домой. Так как у миссис Майерс в тот день была вечерняя смена в супермаркете, вернувшись домой Лиз сразу позвонила мне, чтобы не так страшно было коротать время до прихода ее мамы. Тогда-то Лиз и сказала, что больше ни за что не пойдет через этот мост одна, по крайней мере, ночью.
А этот голос, который она слышала. Элизабет случайно не упомянула, он был мужской или женский? Возможно, он показался ей знакомым?
Нет, сказала только, что это был шепот, Карен смущенно улыбнулась и добавила: как будто даже назвала его потусторонним.
Но если она так сильно боялась, после этой истории, почему никто с твоей вечеринки не проводил ее до дома?
Карен передернула плечами:
В разгар вечеринки Лиз подошла ко мне и сказала, что ей пора домой. Я попросила ее подождать еще хотя бы часик, позже я отправила бы с ней кого-то из ребят, но она заупрямилась, заявила, что ей во что бы то ни стало надо уйти сейчас же. Тогда меня это сильно задело, ведь это был мой день рождения, а Лиз пыталась перевести все внимание на себя. Естественно, никому не хотелось пропускать самое интересное, поэтому ей пришлось идти одной. Я тогда не видела в этом ничего страшного, было еще не поздно, идти недалеко, кроме того, она позвонила своей маме перед выходом. Мне и в голову не могло прийти, что все так закончится. Сказать по правде, я думаю, если бы она тогда задержалась подольше, возможно, все вышло бы иначе.
Карен покачала головой и добавила:
Возможно, я была так спокойна, потому что не особо верила в ту ее историю с голосами. Я сама ходила через этот мост миллион раз, в том числе и по вечерам, но ни разу ничего такого не слышала.