Вы как? Спросила Лиза у вампира, который уже со стыдливой суетливостью упаковывал свой замученный зад в игривые ажурные шортики. Голова не кружится?
Не кружится, пробормотал тот и затравленно взглянул на докторшу, вы только никому ни-ни. Не говорите, в смысле. Что вы меня ТУДА лечили.
А кому мне про это говорить? Лиза направилась вслед за напарником. Всего хорошего, не болейте! Странный какой-то, пожаловалась она, нагнав того уже на улице, что тут такого-то? Подумаешь, укольчик в попку сделали! И ведь даже не на боль, паршивец, пожаловался! Никому не говорить велел!
Что тут странного? Ответил Левантевски, карабкаясь внутрь кареты. Я же тебе говорил лечение с помощью шприцев давно уже устарело. Мы же с тобой вместе курсы повышения проходили. Ну да ты помнить не можешь пока я учил артефакторику, ты все по каким-то танцулькам бегала. Сейчас никто уже уколы не делает либо зелье, либо артефакт, либо чистая магия. Странно, что ты последним способом совершенно не пользуешься, насколько я помню, это единственное, что у тебя получалось хоть сколько-то прилично.
Лиза отвела взгляд и промолчала. Не говорить же этому смешному кучерявому пареньку, что в ее родном мире обладатели чистой магии, как правило, быстро обретают постоянное жилье в спец учреждениях закрытого типа.
Глава 8.
В комнате было слишком светло невыносимо яркие кляксы магического света, растекаясь по потолку причудливыми ручьями, выжигали глаза. Несмотря на это Фелиссандру показалось, что в комнате при том очень холодно. Он старался не смотреть на отца. Тот сидел в огромном роскошном кресле малинового бархата с золотыми узорами в виде вьющихся растений и свирепо молчал. Слишком долго. И это плохо. Чем дольше отец молчит тем сильнее будет головомойка, которой он потом взорвется, Фелиссандр усвоил это с детства. Он старался не ежиться и терпеливо ждал, обреченно готовясь к самым злым и громким словам, на какие только способен его отец. Но тот по-прежнему молчал. Затем он сделал нечто неожиданное быстрым движением склонился вперед и коснулся лица Фелиссандра тылом раскаленной руки. Не успев отпрянуть, тот лишь вздрогнул и по-детски зажмурился. В следующий миг отцовская рука разорвала рубашку у него на груди. В течение нескольких минут отец изучал грубые, будто вывернутые наизнанку рубцы, вздыбливающие кожу. Коснулся одного Фелиссандр поморщился, но отворачиваться не стал. Пальцы отца невесомо коснулись шрамов, легко скользнули сверху вниз по обнаженной груди, затем крепко ухватили его за подбородок и вздернули голову вверх.
Мальчик мой, ты как считаешь ты сейчас здоров?
Захваченный врасплох этим вопросом, Фелиссандр лишь растерянно хмыкнул. Немного пожевал губами и ответил, стараясь говорить твердо:
Да, отец. Я в порядке. В полном. Знахарь не нужен.
Тот кивнул и прищурился, показав жесткие щелочки глаз.
Очень хорошо. Кроме одного момента. Я не вижу твоего артефакта равновесия. Зачем ты его снял? Я хочу, чтобы ты немедленно его надел, прямо сейчас, при мне.
Ну вот, начинается, с внутренней дрожью подумал Фелиссандр и осторожно отодвинулся назад, отстраняясь от жестких пальцев.
Он немного барахлит. Не так как надо работает. Я его снял, чтобы показать мастеру-артефактнику.
Ой до чего это коряво звучит, до чего нехорошо, принужденно!
Вооот как! Протянул отец и слегка кивнул, по-прежнему всем телом склонившись в сторону сына. Тогда покажи мне его. Достань и покажи. Может я сам смогу распознать поломку. Ну же?
Повинуясь резким, приказывающим интонациям в голосе отца Фелиссандр непроизвольно принялся ощупывать карманы жилета, но его движения вскоре замедлились.
Я оставил его в комнате, тусклым невыразительным голосом сказал он, когда переодевался. Он там лежит. В шкатулке.
А почему он лежит в шкатулке вместо того, чтобы висеть на твоей шее? Недовольно выговорил отец, его лицо задергалось, собираясь в недовольные морщины. И что с того, что он барахлит? В любом случае он выполняет свою функцию, я полагаю. Хорошо, идем в твою комнату.
Одним быстрым движением он поднялся с кресла и неприязненно взглянул на сына сверху вниз.
Что такое, Фелиссандр? Почему ты сидишь? Мне волоком тебя в комнату оттащить?
Чувствуя себя снова мальчишкой, Фелиссандр нехотя поднялся и наконец взглянул отцу в лицо:
Зачем тебе смотреть на мой артефакт? Ты прекрасно знаешь как он выглядит, точно так же как у тебя
Мощная оплеуха тут же оглушила его. Фелиссандр попытался коснуться ушиба ладонью, но отец с раздражением ударил его по руке, отбрасывая ее в сторону.
Не сметь дерзить мне! Я хочу убедиться, что ты, дырявоголовый раздолбай, не потерял эту драгоценную вещь. Ты понимаешь насколько ты опасен, разгуливая без артефакта равновесия? Тебя может арестовать королевская стража, если кто-нибудь донесет им! Ты даже на работу выходить не имеешь права! Пожалуй, я найду способ как-нибудь отблагодарить Рифанта за то, что он привез тебя домой и передал мне в руки. Пойдем, ты немедленно наденешь этот артефакт и мы поедем к моему личному мастеру.
Но уже
Плевать сколько сейчас времени! Взревел взбешенный отец и Фелиссандр отшатнулся. Однако отец ловко ухватил его за шиворот и принялся толкать к двери. Благо хоть от рева поразбежались слуги, а то стыду не оберешься! Он, взрослый мужчина, следователь Королевской Службы Безопасности, будто поганый щенок висит в кулаке своего отца.
Дотащив его до двери в личные покои, отец одним движением ладони распахнул резные двустворчатые двери и буквально швырнул внутрь Фелиссандра. Тот едва удержался на ногах, наткнувшись на банкетку и вцепившись пальцами в стену.
Где он? Прорычал отец одним долгим хищным взглядом окидывая скромный туалетный столик. Шкатулок там было всего две Фелиссандр, в отличие от многих других фениксов, не любил увешивать себя драгоценными побрякушками. Одним взмахом руки отец смел обе на ковер шкатулки распахнулись, обнажив свои темные беззубые пасти. Из одной выпал орден, переливающийся серебром и лилово-фиолетовыми камнями. Другая шкатулка оказалась пустой. От рева, изданного разъяренным отцом, содрогнулись стены. Фелиссандр, белый как мел, уперся спиной в стену и закусил губу. Спокойно, приказывал он себе, спокойно, ты взрослый серьезный мужик, ты вообще преступников ловишь под личным командованием короля. И совершенно ясно, что утрату нельзя было скрывать слишком долго. Нужно просто перетерпеть это все. Он не сможет беситься бесконечно, когда-нибудь это закончится
Следующая оплеуха оказалась настолько сильной, что у Фелиссандра подкосились ноги.
Куда?! Прорычал отец и сжал кулаки. Куда ты дел свой артефакт равновесия, признавайся? Проиграл, да?! Мерзкий пакостный щенок! Ты проиграл свой главный артефакт! Лучше бы ты этот орден проиграл!!! Кому?! Кому ты его проиграл?
Фелиссандр коснулся кончиками пальцев разбитой губы и холодным взглядом уперся прямо в глаза отца. Выпрямил спину.
Я. Не. Играю. И ты это прекрасно знаешь! Отчеканил он, почти не осознавая, что впервые в жизни дает отпор отцу. Он потерялся!
Как как ты мог потерять?! Отец начал задыхаться. Еще немного и у него начнется приступ и тогда вспыхнет его артефакт равновесия, поглощая в себя излишки энергии. Это не самые приятные мгновения, но Фелиссандру не было жаль его.
У меня его украли, голос следователя дрогнул. Отец тяжело осел на диванчик, зажмурился и замотал головой, на груди у него яростно пульсировал кровавым огнем камень, впитывающий огненную энергию.
Не понял у тебя ?
Отец вдруг обмяк, откинулся на спинку и неожиданно захихикал хриплым голосом.
Украли? У тебя? Неожиданно, мальчик, браво, ты меня удивил.
Я был слаб. Угрюмо ответил Фелиссандр, пытаясь понять позволит ему отец сейчас сесть или нет. Я был ранен. Этим просто воспользовались.
Кто? Отец уже пришел в себя и нетерпеливо расстегивал пуговицы, после выброса огненной силы ему стало жарко. Твои враги? Скажи кто это сделал, я заручусь помощью королевской семьи, они дадут мне лучших людей, магов, воинов, кого угодно
Нет! Резко сказал, почти выкрикнул Фелиссандр, вздохнул и все-таки сел. Отец промолчал. Значит его гнев уже пошел на спад. Это такая идиотская ситуация. Я не хочу, чтобы о ней кто-либо знал.
Рифант? Коротко спросил отец, прикрыв глаза ладонью. Фелиссандр кивнул.
Да. Он в курсе. И ты. И я рассчитываю, что вы оба никому ничего не скажете. Это сделала женщина.
Отец как-то странно взглянул на него сквозь пальцы и покачал головой, но ничего не сказал.
Да, я в курсе, что я идиот но тогда я был раненным умирающим идиотом, а она мне помогала ну как помогала
Он опустил голову и взглянул на болезненно тянущие, рвущие его кожу рубцы.
В общем, эта знахарица как-то меня вырубила и сняла артефакт.
Так ты ее ? Отец нетерпеливо щелкнул пальцами, не скрывая едкой усмешки. Фелиссандр замотал головой.
Ничего такого не было. Нет.
Идиот, душераздирающе вздохнул отец, покачал головой и снова зарылся лицом в свою ладонь, уж лучше б ты ее отымел хоть не так обидно было бы. Ты запомнил ее? Знаешь кто она, как зовут, где живет?
Я уже все выяснил, сухо ответил Фелиссандр, немного помялся и, снизив голос, попросил, отец, ты не мог бы мне организовать какую-нибудь замену не знаю какой-нибудь артефакт, сходный по свойствам, но так, чтобы никто не узнал? Я должен как-то выходить в город. Чтобы найти ее. Ну и работать
Ты больше не будешь работать! Отрезал отец и вытянул спину в струну. Я запрещаю тебе выходить из дома.
Но но там же королевская семья в опасности, а мы , Фелиссандр растерялся, он не ожидал, что отец откажет ему.
Я тебе запрещаю покидать дом, медленно, выделяя каждое слово голосом, повторил отец, никакой работы! Девицу эту я найду сам. Артефакт равновесия изготавливается слишком долго и точно под твои личные силы, такое не скрыть. Мало ли кому мастер сболтнет о своей работе? Так что ты сидишь под замком. И много думаешь. И еще переписываешь семейную историю, начисто, без черновиков, обычным пером, не магическим, понял?
Ну отец! С отчаянием выкрикнул Фелиссандр, он всей душой ненавидел этот вид наказания, который частенько к нему применялся в нелегкие подростковые годы. Я сам! Ты не найдешь ее!
Вот еще! Пренебрежительно прошипел отец и крепко схватил того за плечо, подтягивая сына поближе, впиваясь взглядом в его глаза. Рассказывай! Все рассказывай и как это произошло, и что ты успел о ней узнать. А потом мы хорошенько поговорим о том, что произошло сегодня в храме, хоть это и не так важно.
Глава 9.
Белая карета с ярко-оранжевыми поясками медленно ползла по окраинной улице, пустынной и узкой. Вдали, за чередой невысоких домиков, ссутулившихся в разные стороны, виднелась мощная стена деревьев.
Сейчас доберемся до городского парка и я отпущу Арча, он уже как-никак двое суток не жрамши бегает, неторопливо лопотал Левантевски, лихо вскинув ногу себе на колено, еще немного и он перестанет бегать. Начнет ползать. И вот тогда шеф ну просто с огромной радостью завалит нас множеством штрафов за опоздания. А я, знаешь ли, морально не готов работать за хм, тут даже не скажешь за спасибо. Ты не помнишь, когда нас в последний раз благодарили, Альзи? Я вот
Из-под потолка бесконечно высокой коробушки-кареты зазвучала мелодия, дающая понять, что случилась радость в виде очередного вызова.
Ааа чтоб меня пиявки целовали! С досадою воскликнул Левантевски, мигом переменив развязную позу. Опять вызов! Да что такое-то! Чего они все болеют-то без конца?
Это риторический вопрос, я полагаю? Ухмыльнулась Лиза. Ладно уж, давай, жги, рви душу леденящими подробностями вызова.
Погодь! Фельдшер предупредительно поднял кверху указательный палец, затем приоткрыл небольшое окошечко в передней стене, почему-то расположенное у самого пола. Эй, Арч! Дружище мой любимый! Довезешь нас до вызова, а? Ну пожааалуйста! Ну будь заинькой да в курсе я, что ты твиин! Но может ты хотя бы в глубине души зайчик, а?
Лиза молча отстранила многоречивого фельдшера и кратко сообщила в окошечко:
Арч, нам упал вызов. Довезешь?
В ответ раздалось какое-то низкое, булькающее бухтение, совершенно невнятное, но явно с обиженными интонациями. Лиза оглянулась:
А чем он вообще питается?
Фельдшер пожал плечами:
Да кто его знает? Нужно лишь его время от времени в лес отпускать. Вон, погляди, он уже совсем цвет потерял, а это значит дело плохо, он слабеет.
В лес? Лиза задумчиво почесала в затылке, так и не поняв кто там теряет цветы. А куда нас вызывают-то в этот раз? Может там и лес поблизости имеется?
Левантевски радостно прищелкнул пальцами и вытянул откуда-то из воздуха полупрозрачный розоватый лист с данными о вызове.
Так, тааак без сознания тоже мне, проблема ого, два часа! Нет проблема в наличии! Забормотал он, быстро-быстро водя кончиком пальца вдоль строк, затем просиял, утвердительно кивнул и обернулся к Лизе, да, так и есть, повезло Арчу! Нас вызывают в храм богини Бегги́т. Ну, меня туда точно не пустят я ж оборотень. Придется тебе самой справляться, сочувствую. Но ты права, этот храм действительно стоит в лесу, да еще и тут, неподалеку. Видишь городскую стену? Вот сейчас за нее выедем и почти сразу. Тут даже ползти недолго. Ну, Арчик, довези нас до храма и отправишься кушать. А знахарица работать.
А ты? С подозрением спросила Лиза, подняв голову. Улыбка фельдшера стала настолько яркой, что лампе стало стыдно за свою работу.
Я-то? Отдыхать буду.
Ну-ну, скептически протянула Лиза, но ничего больше не добавила.
Храм оказался расположен на большой светлой поляне, окруженной толпой плотно стоящих хвойных деревьев, синих с прозеленью. Самые старые из них имели хвою угольно-черного цвета, а юные деревца радовали глаз мягко-изумрудными тонами. Выбравшись наружу, Лиза огляделась, затем подняла взгляд на огромное здание такого же бледно-изумрудного оттенка как молодая поросль вокруг. Ни на ступеньках, ни в высоких полукруглых дверях никого не было. Вот всегда так, думала Лиза, шагая к храму, как скорую вызвать так это фигня вопрос, а как скорую встретить заблудятся они, что ли? Действительно, и чего это я в лесу заблужусь? Незнакомом темном хрен знает где растущем. За спиной она слышала бесконечную трескотню фельдшера и густой голос Арча, который явно предвкушал трапезу.
Эй, Левантевски! Подтягивайся! Я одна работать не собираюсь! Не глядя в их сторону крикнула Лиза и принялась подниматься по ступенькам. Навстречу ей дохнуло прохладой огромного каменного помещения. Все здесь было неясно, смазано тенями, сумраком, в котором мельтешили какие-то тени.
Тааак, что у нас тут? Спросила Лиза полутень, непроизвольно оглядываясь. Пол в храме почему-то был расписан огромными кругами, которые кое-где накладывались друг на друга. В центре каждого круга стоял алтарь, высеченный из камня определенного цвета. Навстречу Лизе ринулась возбужденно шелестящая толпа молодых девушек, которых возглавляла женщина постарше.
Она вон там. Женщина властно ткнула рукой куда-то вглубь. Лиза попыталась разглядеть пациентку, но ее слишком плотно обступили.
Давайте так: вы меня ведете к пострадавшей и попутно объясняете что здесь произошло, Лиза оглянулась, Левантевски! Иди сюда!
Ему нельзя, сурово отрезала старшая, судя по имени это оборотень, а они поклоняются диким духам леса. Духопоклонники не допускаются в храм светлейшей богини. Еретики позорные!