А этот стрелок, он что говорит?
Стрелок не смотрел на облако, он подтвердил, что впереди возникло что-то белое, потом он пытался удерживать самолет до тех пор, пока он не снизится на безопасную высоту.
Папа, я Тревер хотел рассказать отцу про рот, но что-то его удержало.
Я пойду спать, сынок. Извини. Сегодня история была поинтереснее, чем всегда, правда?
Да, папа, ты герой.
Не говори ерунды. Я волнуюсь за маму.
Тревер тоже волновался.
На следующий день папа с утра поехал в госпиталь проверять свое здоровье. Мама приехала только днем, когда Тревер еще был в колледже. Они встретились за ужином. Мама привезла покупки из супермаркета. Треверу стереоскопические очки и книгу. Если рассматривать картинки в книге через очки, то они оживали. Персо6ажи начинали двигаться и разговаривать, совершать поступки и жить своей жизнью. Но Тревера они не видели. Он как бы присутствовал незримо. И даже больше, он мог становиться некоторыми из персонажей книги, и тогда волшебные очки рассказывали ему о том, что думает герой и что он собирается сказать или сделать. Тревер давно мечтал о такой книге, и вот мама ему ее подарила. И еще в книге, в качестве бонуса, на последней станице была нарисована замочная скважина. Если найти ключ, а где этот ключ в книге не сказано, то можно попасть в мир, придуманный книгой, реально. Не жить чувствами и мыслями персонажа, а участвовать в действии живьем. Все это рассказывалось в коротеньком вступлении, написанном перед последней страницей.
Ни у кого из друзей Тревера не было подобной книги, мама умела доставать редкие вещи. Они все трое об этом знали, и мальчик и мама и папа. Но предпочитали об не распространяться. Неизвестно, как бы отреагировала на это общественность их довольно таки уединенного местечка.
Но касательно книги Тревер конечно не мог удержаться, чтобы тут же не рассказать об этом своему другу Коллинзу. То есть рассказать по телефону, потому что удержаться до следующего дня, когда они увидятся в колледже, было совершенно нестерпимо. Но их разговор произошел вечером. А в тот момент, за ужином, мама выглядела как ни в чем не бывало, или старалась выглядеть.
Когда папа вернется? спросил мальчик.
Мама улыбнулась.
Скоро. Ешь, давай.
Он рассказал тебе, что он видел в воздухе?
Что же?
Возможно, не рассказал.
Папа видел нас с тобой. Он видел облако. Там, высоко над грозой, где облаков не бывает. Но оно было. И там, за столом, сидели мы и звали его.
Он все это тебе рассказал?
Да.
Знаешь, папа испытывает новый самолетный двигатель. Этот двигатель способен вынести самолет на такую высоту, на которую никогда раньше не летал ни один самолет. И там, высоко над нашей планетой, свет распространяется по другим законам. И самолет как бы не успел приспособиться к такой высоте. Поэтому папе просто показалось, понимаешь?
Тревер заморгал глазами. Если бы мама знала то, что он видел, ее мнение бы изменилось. И он решился ей рассказать.
Знаешь мам, в тот момент, когда папа видел нас с тобой, я лежал в гамаке и смотрел в небо. И я видел облако. Точнее не облако, а рот. И этот рот разговаривал со мной. Он сказал «здравствуй Тревер», и еще он позвал меня. Ты знаешь, я изучаю азбуку глухонемых, поэтому могу читать с губ. Я уверен, что не ошибся. И еще я понял, я осознал это только сейчас, этот рот это был рот папы. А потом потом облако рассеялось. И над ним в небе шел папин самолет. Я бы отличил его из тысячи. То есть это то самое облако
Мама засмеялась, глядя в окно. Заходящее солнце отбрасывало в гостиную косые лучи, заставляя играть лучиками на темном лакированном дереве, глиняных вазах, полках с книгами: атласах, словарях, старинной энциклопедии.
Потом она взъерошила Треверу волосы, не глядя на него.
Фантазер ты. Будешь спать на свежем воздухе, еще не то приснится.
Тревер промолчал. Как жаль, что мама ему не поверила. Но ведь он видел рот так явственно
Незаметно от мамы Тревер взял книгу с собой в колледж.
Тревер не был отличником, но и троечником его никто назвать не смог бы. Он добросовестно учил уроки, старался делать домашние задания, как и все иногда списывал. Бывало, что списывали у него. Учительница зоологии, нервная накрашенная дамочка, как будто вынашивала на детей обиду за то, что они вообще приходили в класс, и не упускала случая поиздеваться над учениками. К Треверу лона особо не могла придраться и откладывала издевательства до особого случая.
На сегодняшнем уроке изучали сезонные миграции птиц. Учительница показала видео озер Северной Дакоты в Вахпетоне, покрытых миллионами птиц. За несколько километров от озер воздух гудел от звона их крыльев. А в небе, где одновременно носилось никак не менее ста тысяч особей, выстраивались и немедленно исчезали, превращаясь в другие, диковинные фигуры. Рассматривая картины в воздухе, Тревер пытался угадать, о чем думают птицы. Но ничего не получалось. Книга лежала на его парте под тетрадкой. Миссис Гаглот незаметно подкралась сзади, со стороны лаборантской, пользуясь тем, что ученики смотрели фильм и ее перемещения оставались незамеченными. И схватила книгу, лежащую на столе Тревера.
Так, молодой человек. Посторонний предмет на уроке? Придется вызвать ваших родителей.
Пожалуйста, миссис Гаглот, попросил было Тревер, но непреклонный вид училки не предвещал ничего хорошего. Обиднее всего было то, что дисциплину-то он по большому счету не нарушал, книга тихо и мирно отдыхала на столе под тетрадкой. Он не только сам не успел ее толком рассмотреть, но и Коллинзу не успел показать. Только мельком вытащить из сумки и показать на большой перемене после урока. И вот теперь придется нарушать обещание.
Коллинз был старше Тревера на целых два года, и мальчик гордился дружбой с ним. У Коллинза уже была девушка, Бэкки из соседней школы, и они встречались. Вместе ходили на городские праздники и в кино. И Коллинз делал ей домашние задания. Треверу Бэкки тоже нравилась, но она даже не смотрела в его сторону. Тревер думал, что Бэкки может заинтересоваться книгой и возможно познакомит его со своей сестрой. И вот теперь сам факт возвращения книги под вопросом.
Ну что у тебя там, показывай, по-деловому заявил Коллинз, повстречав Тревера а перемене. Выказывать более дружеские чувства на публике он не хотел, чтобы не ронять свой авторитет. Дружить с малышней считалось непрестижным. Если б не отец Тревера пилот истребителя
Училка конфисковала книгу. Вернёт только родителям, уныло ответил Тревер.
И ты собираешься это так оставить? возмутился Коллинз, ты же не делал ничего плохого, даже не читал ее. Она просто хочет тебя подставить, повыпендриваться за твой счет.
А что я могу сделать? не понял Тревер.
Зайди к ней после уроков. Постарайся уговорить. Скажи как тебе нравится биология в конце концов.
Тревер отдал должное идее приятеля, хотя терпеть не мог миссис Гаглот и ее уроки, скучнейшие и зануднейшие. За исключение фильмов, которые она иногда показывала. Но кто их не показывает? Математик разве что.
В конце дня он постучится в учительскую, подойдет к миссис Гаглот и скажет: «Миссис Гаглот, мне очень нравятся ваши уроки. Они такие интересные. Отдайте мне, пожалуйста, мою книгу, и не надо ничего говорить моим родителям». И она отдаст ему его книгу, разразившись потоком сентенций минут на двадцать. Придётся их дослушать, тут уж ничего не поделаешь.
Тревер и рассказать бы не мог, как он дожил до конца дня. Так ему сильно хотелось получить обратно свою книгу и закрыть этот вопрос с ненавистной миссис Гаглот. На последнем уроке он почти спал. Математик, бородатый малоразговорчивый мужчина, весь урок вычерчивал на доске формулы, доказывая какую-то теорему. Должно быть очень важную, без которой совершенно невозможно жить, но совершенно непонятную Треверу. Математик рисовал на доске круги, стрелки. Греческие буквы перемежались с латинскими. Знак суммы мелькал то там то сям. В какой-то момент мальчику показалось, что на доске возникла пентаграмма, а в классе запахло серой. Он встряхнул головой. Учитель уже стирал материал с доски, как-то воровато посматривая в сторону аудитории. Тревер огляделся по сторонам, чтобы увидеть в тетради других учеников, которые конспектировали урок, чтобы проверить свои предположения о пентаграмме. Но конец урока никто не записывал. Даже отличница их класса, Пупса Мальвинина, с деловым видом заканчивала играть в крестики-нолики сама с собой. Играть с ней уже никто не хотел, потому что она всегда выигрывала. Тревер так явственно видел пентаграмму, но обсудить ее появление на доске оказалось не с кем. Всем было наплевать на то, что рисовал учитель.
А вот запах серы явственно щекотал ноздри. Значит, не померещилось. На всякий случай он уточнил у Дохляка, двоечника и разгильдяя.
Слушай, ты чувствуешь, что чем-то воняет?
Ну и че? не понял Дохляк, в туалете целлулоид жгут как обычно.
Так и не решив загадку запаха, ведь не мог же мистер Скотт и правда заглянуть во время урока в преисподнюю? мальчик, приняв постный вид, поплелся в преподавательскую. Стол Миссис Гаглот находился около окна, под сенью внушительной пальмы, растущей из здоровенного горшка. Если бы училка сидела за своим столом, она легко могла бы сойти за паучиху, прячущуюся в паутине из пальмовых листьев. Но миссис Гаглот за своим столом не оказалось, хотя ее сумочка стояла на столе, свидетельствуя о том, что хозяйка еще не ушла домой. Книги на столе не лежало.
Извините, вы не знаете, где миссис Гаглот, спросил Тревер математика, зашедшего в преподавательскую чтобы положить в сейф журнал класса.
Педагог пожал плечами.
Посмотри в биологическом кабинете.
Биологический кабинет как распашонка соседствовал с химическим кабинетом, имея общую подсобку. Чучела зверей и птиц стояли вперемешку с реактивами и штативами. На уроках химии ученики иногда делали опыты. Тревер не любил химию. Рассказывали, что однажды лаборант перепутал реактивы, и в одной из реторт произошел взрыв. Поэтому Тревер всеми силами старался пропускать лабораторные занятия.
Серой пахло из приоткрытой двери аудитории биологии. Тихонько зайдя, Тревер не заметил в ней училки. Куда ж она подевалась? В туалет что-ли зашла?
Мальчик тихо подкрался к лаборантской и заглянул в нее. Запах серы тут чувствовался наиболее явственно, но никаких разлитых реактивов или открытых бутылочек с химикатами он не заметил. Зато, о чудо, на столе лежала его книга, открытая примерно посередине. Мальчик не сомневался, что это именно книга, подаренная мамой. Он водрузил очки и картинки на открытой странице ожили. Большой и добрый бегемот, моргая глазками, как перископами, посмотрел на Тревера с открытой страницы и плюхнулся в речку. Застрекотали кузнечики. Страница стемнела и сверкнула заметная молния. На берегу водоема Тревер заметил кусок материи, напоминавший платье миссис Гаглот. В наступающем сумраке по ушам прошел еле слышный гром.
Мальчик захлопнул книгу, сунул ее в сумку и, стараясь ровно дышать, чтобы не выдать своего волнения, пустился по направлению к гардеробу.
Большинство ребят уже ушло домой, только Коллинз еще слонялся около входа в школу.
С заговорщицким видом он подошел к Треверу.
Отдала? спросил он.
Нет, грустно покачал головой Тревер, я ее не нашёл.
Тревер не решился рассказать приятелю, что миссис Гаглот возможно сожрал гиппопотам со страниц книги. Еще примет за сумасшедшего. Тем более, что Тревер до конца не верил, что миссис Тревер съел гиппопотам. Ну, завтра утром все выяснится. Если миссис Гаглот в школе, значит Тревер перефантазировал, и ему надо больше спать. И еще это значит, что он спер книгу, которую ему никто не возвращал, и за это может влететь. Если, конечно, засекут. Если же миссис Гаглот отсутствует, то вполне возможно, что причиной этого служит сытый желудок гиппопотама.
Миссис Гаглот отсутствовала. На первом уроке, которым и был урок биологии, ее замменяла практикантка, недавно пришедшая в школу. Девушка заметно стеснялась учеников, робела, поскольку сама не намного превышала их по возрасту. Тему занятия составляли приматы. Практикантка показывала изображения обезьян, рассказывала про их привычки и среду обитания так подробно, как будто изучала ее на собственном опыте. Треверу стало интересно, и урок прошел незаметно. В конце занятия мальчик подошел к практикантке и спросил, где миссис Гаглот.
Она взяла отгул, сообщила девушка, и по ее непроницаемому выражению лица, тонкой ниточке губ и суженным азиатским глаз невозможно было догадаться говорит она правду или самоуверенно заливает.
Надолго?
Не знаю.
Миссис Гаглот отсутствовала до конца недели. Тревер держался тише воды ниже травы, ожидая, когда приедет полиция и начнут всех допрашивать. Но неожиданно приехала не полиция, а миссис Гаглот. Загоревшая, с чертами лица еще более заостренными и полная решимости всех окончательно уморить своим занудством и обостренной харизмой всезнайства.
На следующем уроке она отругала практикантку, по ее мнению делавшую все не то, и пустилась в рассказ о своем путешествии в Уганду. Рассказ и впрямь занимательный. Особенно занимательным он стал в тот момент, когда миссис Тревер поведала ученикам как за ней погнался гиппопотам.
И чем же дело закончилось? машинально спросил Тревер?
Ты хочешь спросить, не съел ли он меня?
В классе засмеялись.
Сделав паузу, чтобы дать ученикам прочувствовать свое остроумие, миссис Гаглот снизошла до ответа.
Я успела добежать до джипа и прыгнула внутрь. Мотор уже работал и водитель дал полный газ. Гиппопотам не стал нас преследовать. Вместо этого он схватил мою сорочку, которая лежала на берегу, (я сняла ее потому, что собиралась искупаться), и вместе с ней прыгнул в Нил.
У Тревера мороз по коже прошел. Что же за книгу подарила ему мама?
Сорочка миссис Тревер в пасти прыгающего в воду гиппопотама.
Про книгу учительница забыла.
Примерно через неделю папа вернулся из госпиталя и его снова допустили до полетов. Правда, с ограничениями. Дали другую машину. Немного старше, немного неуклюжее, словом, не такую, как предыдущая. Папа должен был постепенно восстановить навыки полетов, прежде чем его допустят до своей прекрасной птицы. Кстати сказать, папин истребитель нового поколения временно стоял в ангаре, испытания на нем приостановили до выяснения причин происшедшего. Кроме того, за исключением папы никто не имел права прикасаться к боевой машине. Слишком сложно было управление. Папа проходил специальные курсы, чтобы управлять именно этим истребителем. Все дело в том, что при его конструировании использовали двигатели, принцип действия которых был толком не изучен. Доподлинно знали, что они развивают огромную тягу и как-то искривляют пространство вокруг крылатой машины, в перспективе делая ее автономной от земного тяготения. Информация, связанная с испытаниями Зигзага, так назывался новый самолет, не подлежала разглашению. Ходили слухи, что первый самолет, который испытывал киборг, просто исчез с экранов радаров, испарился, достигнув скорость в пять чисел маха, пронзив стратосферу вертикальной свечкой.
Киборги странный народ. Людьми их не назовешь, и от роботов оторвались в полной мере. Машины с выращенными биологическими мозгами, в которых искусственно подавили центра, присущие только людям. Области, обещающие за привязанность, дружбу, любовь, сострадание, в общем, все то, что мешает людям идеально исполнять свои обязанности.
Правда, злые языки поговаривали, что в киборгах оставалось что-то человеческое, и это чло к неврозам, мешать киборгам выполнять свои обязанности после истечения гарантийного срока. Тогда их подвергали замене.
Мама Тревера создавала киборгов. Это не просто, запрограммировать идеальную рабочую машину. Даже два идентичных мозга, выращенных из одинаковых стволовых клеток, немного отличаются друг от друга. Со временем эти различия усиливаются, и киборгов приходится доводить до совершенства разными путями. Непростая задача, требующая изрядного искусства. Лишь одному из миллиона дано программировать киборгов, и мама Тревера обладала таким талантом. Для нее не существовало двух одинаковых изделий, каждый обладал чем-то своим, уникальным, но каждый выходил по-своему свершенным.