Пульс зашкаливает от адреналина.
«Иди к папочке», мысленно усмехаюсь, настраиваясь на бой.
Подобная смертельная схватка у меня не впервой, отец с детства учил нас с братом охотиться. Постоять за себя мы умеем. Но такую тварюгу я раньше не встречал и не знаю ее слабых мест. Шкура ее на деле оказывается в разы прочнее животных Зептеи, даже острый охотничий нож не сразу берет, оставляя лишь жалкие царапины.
Зато я в первые же секунды лишаюсь браслета со встроенным навигатором и переводчиком на земные языки. Хорошо хоть руку не потерял, когда по ней прошлась клыкастая пасть.
«Так, значит. Интересно, а как тебе такое понравится?» задумываю скинуть зверя с обрыва прямо в реку. Нам уже обоим досталось, спина горит от нанесенных ран. Надеюсь, ничего серьезного. Но эта кровожадная тварь и не думает отступать.
Подойдя к самому краю, мне остается предпринять последний рывок и скинуть хищника, но выходит то, чего я никак не ожидаю. Земля под нашим весом трещит по швам, и мы с клыкастой зверюгой почти в обнимку вместе падаем с высоты в воду.
Керук! доносится откуда-то сверху голос брата, но тут же затихает. Над моей головой смыкаются воды шумной реки, а еще подхватывает быстрое течение, ударяя о подводные камни и унося все дальше и дальше.
Глава 3
Мишка Тедди
ДЖЕННИФЕР
Когда я была совсем маленькой, то любила играть в больницу. Родители на рождество подарили мне набор доктора со всякими яркими пластиковыми приспособлениями, и забавным костюмом хирурга. Как и для любого ребенка, тогда для меня все было серьезно и по-настоящему. Натяну на детские ручки мамины кухонные перчатки, рассажу своих плюшевых пациентов в очередь, и часами веду прием. То усердно накладывая повязки и выписывая рецепты, то зашивая раны и ставя уколы, кому как повезет.
Помнится, самым моим многострадальным больным был мишка Тедди, которого потрепал соседский пес. С порванной лапой и перекошенной мордашкой он был совсем плох. Увидев, как я расстроилась, мама предложила купить такого же нового, но я наотрез отказалась.
«Я люблю именно этого и не брошу его в беде. Буду лечить», ответила я тогда, полная решимости помочь старому другу.
Сейчас, глядя на раненого незнакомца в отключке, я почему-то испытываю те же странные чувства. Есть в нем что-то, или это его магический голос так на меня повлиял?
Нет, с мишкой Тедди он не идет ни в какое сравнение. Тедди я знала годами и спала с ним в одной кровати, он знал все мои секреты и был самым близким на свете. А вот с мужчинами во взрослой жизни как-то совсем не сложилось. Всякий раз, когда я ловила на себе их липкие взгляды, меня это пугало и отталкивало. А того, кто смог бы сперва завоевать мое доверие и стать добрым другом, я на своем пути так и не встретила. Все чаще думая, а бывают ли они такие вообще в природе, или всем им нужно только одно?
Новый пациент передо мной, по сравнению с предыдущими, кажется непомерно здоровым и живым. Надеюсь, что еще живым. Если он и дышит, то совсем тихо, потому что его мощная грудная клетка практически не движется.
Прикасаться к мужчине боязно, но и других вариантов не остается. Неловко опускаю пальцы на его крепкую шею, прощупывая пульс, и тихо радуюсь, как дура, когда он наконец обнаруживается.
Живой, зачем-то шепчу себе под нос, и, пользуясь возможностью, продолжаю его рассматривать.
Волосы цвета черного кофе, волевой подбородок с легкой небритостью. Прямой породистый нос, четко очерченные скулы и губы. Выразительные, в меру густые брови. Ах да, еще и ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка.
А он ничего так, симпатичный, когда не пытается меня прикончить. Я бы даже сказала красавчик. Только меня это все не колышет. Таким, как я, на новой Земле не видать нормальной жизни. Не создать дружной любящей семьи, какая была у моих родителей, не родить детей. Кому нужна такая мать, за которой по следам гонятся охотники? А они не остановятся, пока не изведут нас всех до последнего. Вот помогу ему, чтобы совесть не мучала, и разойдемся разными дорогами.
Ну что, Тедди, готов к лечебным процедурам? робко улыбаюсь, пересиливая страх, на деле даже не представляя с чего начать. Вот и отлично. Подлатаем, будешь у нас как новенький.
Вооружившись длинной палкой, первым делом я причаливаю к берегу. Занятие это не из легких, но, немного помучившись, я справляюсь, после чего старательно привязываю плот веревкой к ближайшему дереву.
В кроссовках противно хлюпает вода, и я скидываю их на берегу, желая поскорее просушить. Для начала лета погода стоит не очень, но солнце понемногу разыгралось, и даже начало припекать. Босыми ногами ходить по земле стало вполне сносно.
Та-а-ак, посмотрим, что тут у нас, заглядываю в рюкзак, где помимо мокрых вещей на самом дне обнаруживаю пакет с медикаментами, предусмотрительно закрытый на замок.
Шприц, пара ампул с антибиотиком, бинты, мази все сохранилось в целости. Покидая город, я собиралась второпях, но всегда брать с собой небольшую аптечку жизнь научила.
Оглядываюсь в сторону плота, где все так же неподвижно лежит раненый чужестранец, и в моей голове начинается мысленная перепалка.
«Что же ты творишь, Дженни? Лекарства сейчас на вес золота. Разве ты не берегла их на черный день?» взывает к ответственности рациональная часть меня. Признаться, та еще расчетливая стерва и зануда.
«Ой, да ладно! Кто знает, может, они мне вообще никогда и не понадобятся. Зато сейчас могут спасти чужую жизнь», отзывается неравнодушная любительница приключений.
«Чью жизнь? Ты ведь его даже не знаешь!»
«Не знаю, и что? Вот так оставить умирать человека и спокойно продолжить свой путь?»
Достав из кармана заветную карту, я расправляю ее на ладони. В конце концов, один день ничего не изменит. Помогу ему, а уже завтра продолжу свой путь.
Вернувшись с медикаментами на плот, я снова теряюсь. Это вам не плюшевого Тедди обработать, с такими мускулистыми «медведями» я дел еще не имела. Мне бы его раздеть как-то хотя бы по пояс, чтобы добраться до ран, но и прикоснуться боязно, с какой стороны не подойди.
Где тут вообще застежка у этого костюма? недоумеваю я, понимая, что ни такой ткани, ни такого покроя одежды никогда прежде не видела. После тщательного осмотра застежка все-таки находится. Нечто похожее на скрытый бегунок молнии ползет вниз, оголяя сперва крепкую грудь, а затем и кубики пресса.
Оценив по достоинству его обнаженный торс, я на мгновение зависаю, после чего настоятельно трясу головой, скидывая наваждение.
Ну что, Тедди, спереди, кроме гематом, одну из которых в районе ребер я сама и оставила, ничего серьезного не нахожу. Тебя бы как-то перевернуть, чтобы добраться до спины.
Набравшись смелости, я трясу его, пытаюсь разбудить, только он почти не реагирует. Лишь ресницы подрагивают и мужские губы что-то бессвязно шепчут, словно он очень крепко спит, или бредит.
Ладно, раз так, и ты не станешь возражать против медицинского вмешательства Господи, что я несу?
Я не на шутку взволнована. Он ведь в любой момент может прийти в себя и не понятно, как отреагирует. Но и кроме меня в этом лесу ему точно никто не поможет.
Была не была. Подрагивающими руками переворачиваю мужчину на бок и ужасаюсь. Да уж, с такими ранами без моих лекарств и ухода у него нет шансов.
От укола в плечо незнакомец не просыпается и даже не морщится. Следом берусь за обработку ран. Целебная мазь, которую я всюду ношу с собой, и не с такими справлялась. Я наношу ее очень аккуратно, едва касаясь кожи, и ловлю себя на том, что начинаю сочувствовать этому мужчине.
Кем бы он ни был, а от зверя ему досталось прилично. Не знаю, как он угодил в реку, но, выходит, пытался забраться на плот в поисках спасения. А тут еще и я на него набросилась.
Мысленно я корю себя за это. После всего, что на меня свалилось, я стала замкнутой и колючей, перестала доверять людям. Вряд ли это делает меня хорошим человеком. Но и я откуда могла знать, что он не один из охотников?
Чтобы наложить фиксирующую повязку, приходится постараться, переворачивая крепкого мужчину из стороны в сторону. Уставшие мышцы ноют, голодный желудок принимается недовольно урчать, напоминая о своем существовании, но я не обращаю на это внимания. Раненому Тедди, как я начала его про себя называть, сейчас гораздо хуже, чем мне, и я должна закончить начатое.
Ну вот и все, последний раз окидываю взглядом крепкий рельефный торс. С такого хоть статуи греческих богов лепи.
Пока я с ним вожусь, страх понемногу отступает, а на его место приходит здоровое любопытство. Или нездоровое, откуда мне знать? После гибели мамы поговорить на такие темы было не с кем. Кузина Анджела не в счет, с ней близко мы никогда и не общались.
Кожа чужестранца на солнце отливает бронзой. Я тоже неплохо загораю, но сейчас на его фоне наверняка буду выглядеть бледной поганкой. Одно из его плеч подобно браслету опоясывает необычная татуировка в форме фантастической птицы. Не знаю, что на меня находит, но, осмелев, я опускаю на нее ладонь, ощущая мягкость и одновременно жар его кожи.
Кайнен неожиданно срывается с мужских губ, и я подпрыгиваю от испуга, тут же убрав руку.
Кайнен? Интересно, это его имя, или он зовет кого-то?
Незнакомец продолжает крепко спать, только мое сердце неумолимо колотится о ребра, словно меня поймали на горячем.
С процедурами закончено. Натянув эластичный костюм обратно на мужские плечи я уже пытаюсь его застегнуть, но тут мое внимание привлекает шнурок на его шее. Потянув за него, я обнаруживаю небольшой кожаный мешочек, исписанный иероглифами. Изначально он был спрятан под костюмом и хранится там, наверняка, что-то ценное.
«Не мое дело», отвечаю я собственному любопытству, застегивая-таки мужской костюм. Кожаный мешочек под ним становится практически незаметен.
Конечно, мне интересно узнать, что там внутри, но и у меня есть свои секреты. Например, карта с местонахождением штаба сопротивления, которая ни в коем случае не должна попасть в руки генерала и его охотников. Лично мне на месте чужестранца очень не хотелось бы, чтобы кто-то совал свой любопытный нос в мои дела.
День за работой пролетает незаметно. Первым делом я стираю в реке и развешиваю сушиться сменный комплект одежды из рюкзака, после чего отправляюсь на поиски хоть какой-то еды. Ягод в этих местах совсем немного, или еще не пришел сезон, зато грибов я нахожу достаточно. Нанизав их на ветки, я организую костер. Зажечь его выходит не сразу, но и крохотного огонька в итоге хватает.
Давай, миленький, не подведи, уговариваю я пламя, чтобы не погасло, ведь и так потратила на него последние силы.
Не желая провести еще одну ночь на холоде, я, как умею, прямо на плоту строю шалаш из мха и веток. Охотничий нож, который я одалживаю у Тедди, приходится весьма кстати.
Представляю его удивленную физиономию, когда очнется посреди реки в импровизированном доме! По большей части я с опаской жду его пробуждения, но эта мысль отчего-то меня веселит.
Еда готова, и я пытаюсь хоть что-то съесть, но аппетит совсем пропал, даже ягоды остаются нетронутыми. Хорошо хоть, что я застряла на реке и вода здесь пресная. Это раньше реки были грязными. Представить, что ты набираешь воду в ладони и сразу пьешь, было сложно. Когда же на планете фактически не осталось действующих производств, природа быстро очистилась и вернулась в свой первозданный вид.
Пока еще стою на ногах после долгого дня, я наскоро обмываюсь, убираю волосы в косу и переодеваюсь в чистое. Все это время я невольно оглядываюсь в сторону плота и возвышающегося на нем шалаша. А еще проверяю Тедди, не стало ли ему хуже, не приходит ли он в себя.
От былого солнца не остается и следа. За какие-то полчаса небо затянули свинцовые тучи, того и гляди ливанет. Еще и дикие звери с сумерками вышли на охоту. От их пронзительного призывного воя сердце уходит в пятки.
Перенеся все свои пожитки и еду на плот, я принимаюсь готовиться к дождю, обкладывая шалаш дополнительным слоем мха и веток. Но уложиться в срок не успеваю. Ливень начинается так резко, обрушивается сплошной стеной. Наскоро я отвязываю веревку подлиннее, чтобы плот оказался подальше от берега, в воду волки не полезут.
В итоге ночь я вновь встречаю промокшая до нитки. Разница лишь в том, что теперь я в одном шалаше с раненым незнакомцем, даже имени которого не знаю. За день я так вымоталась, что не чувствую собственных ног, а еще меня начинает трясти.
«На улице вдруг стало так холодно, или со мной что-то не так?» эта мысль проносится и тут же исчезает где-то на задворках сознания. Я растираю плечи, но это не помогает. Вроде, и шалаш укрывает со всех сторон, только я никак не могу согреться, зуб на зуб не попадает.
Я уже не думаю, что делаю, и безопасно ли это. Просто дико хочу унять бесконечный холод внутри. Укладываясь рядом на пушистый мох, я прижимаюсь к незнакомому мужчине в отключке. Сперва робко и невинно, а после, ощутив его тепло, отбрасываю всякие стеснения.
Едва провалившись в тревожный сон, я просыпаюсь от раскатов грома и волчьего воя. Они там, где-то совсем рядом, на берегу. По реке и шалашу неумолимо барабанят капли дождя, испытывая мою постройку на прочность. Какие-то из них все-таки просачиваются сквозь слой листьев и веток, попадая прямиком на лицо. Но это все мелочи. Здесь, на плоту, мы в относительной безопасности.
Я снова забываюсь сном и не замечаю, как мой большой теплый сосед приходит в движение. Просто в какой-то момент его крепкие руки обхватывают меня, прижимая к груди.
Нио де шайди, с тревогой шепчет он в мою макушку, что бы эти странные слова ни значили.
Я должно быть сошла с ума, или все это мне только снится, но в глубине души я рада его слышать. Рада, что чужестранец наконец очнулся, и я теперь не одна в этом аду.
Глава 4
Пробуждение
КЕРУК
Да у тебя жар, срывается с губ, только девчонка не знает моего языка и вряд ли что-то поймет.
Ее трясет в моих руках. Она беспомощно тычется носом в мою грудь, и я не возражаю, обняв ее покрепче и пытаясь согреть, хоть она и так вся горит.
Я сперва и не понял, сон это, или все происходит наяву. Вокруг темно. Снаружи поливает дождь, но мы в укрытии. Где конкретно, не ясно, как и то, сколько я пролежал в отключке. Мне бы подняться и выйти, осмотреться, размять затекшие мышцы, но сейчас я просто не могу ее бросить. Она ведь меня не бросила.
Со мной всегда так, с самого детства. Если организму требуется время на восстановление после ранения или болезни, он обязательно свое возьмет, погрузив меня в глубокий лечебный сон. Не совсем удобное качество, но с природой не поспоришь. Вот и сейчас после сражения с лесной зверюгой и долгим пребыванием в воде, я вырубился в самый неподходящий момент.
А ведь у меня почти получилось наладить контакт с этой землянкой, объяснить ей кто я и откуда. Диковатая, с глазами в пол-лица, она смотрела с вызовом и испугом одновременно, но, кажется, мне удалось донести до нее самое главное: я не враг ей, и не причиню вреда.
Все, чего я хочу, так это вернуться к брату вверх по течению реки. Не знаю, на что я надеялся, когда схватил спящего на плоту парнишку за лодыжку, но и такой агрессивной реакции не ожидал. Правда, это оказался и не парнишка вовсе. Кто скрывался под капюшоном и мешковатой одеждой с первого взгляда было не разобрать.
Чем я ей только не угодил? Ведь показывал, что не обижу, но она и видеть ничего не хотела. Или здесь какими-то другими знаками изъясняются?