Ой, что-то вы пропадаете, связь
Я махнул рукой в сторону прохода, закрывая его. Даже если тут действительно жучок, он не сможет ничего передать, пока не открою обратно. Надо заканчивать практику держать открытые проходы, даже если это означает потерю связи и, как следствие, проблемы на работе. Опасаюсь, что в следующий раз моего согласия на «размещение сотрудников» вовсе не спросят. Чёрт, поле возможностей всё сильнее сужается. Почему нельзя оставить меня в покое?
Риторический вопрос. Ответ «по кочану».
Как ты себя чувствуешь, немочь бледная?
Хорошо, совсем ничего не болит.
Дал ей волшебную таблетку из альтерионской аптечки. Теперь ей можно ногу оторвать и ничего болеть не будет. И никаких побочек, что самое удивительное. Крутые они ребята, альтери. Даже жаль, что такие гондоны.
Ольга сказала, что я
Мне она тоже это сказала.
Как же теперь?
Кверху каком, юная леди.
Фыркнула, сбавив градус трагизма. Уже лучше, а то фонит. Такой излучатель депрессии надо на вражеские военные базы сбрасывать. С парашютом. Пока приземлится, все враги уже будут лежать, плакать и звать маму.
Во-первых, Ольга брешет как дышит и даже чаще. Так что я бы не слишком доверял сказанному. Во-вторых, даже если ты была спящий агент Комспаса, рептилоидов или лысого чёрта то ты уже проснулась, а значит и вреда от тебя теперь никакого. Раскрытый шпион это уже почти сотрудник. Сама подумай, ну что такого важного ты можешь передать в Комспас? Меню школьной столовой? Я думаю, все эти внедрения рассчитаны на то, что ты вырастешь, займёшь высокое место в Коммуне и тут-то тебя активируют. Игра вдолгую. А ты соскочила. Радоваться нужно, а не хандрить!
Ну да, наверное.
Врать юным девочкам предосудительно, да. Но жить в одном помещении с психотронным оружием тоже как-то не очень. Пусть успокоится для начала.
Ольга предлагала накачать тебя снотворным и держать овощем, пока не пройдёт. Но это на твой выбор. Я могу потерпеть.
Не надо, пожалуйста. Я не хочу. Я очень стараюсь себя контролировать, и у меня уже начинает получаться. Кажется
Я бы не сказал. Но, с другой стороны, если её каждый раз глушить таблетками, то она точно никогда не научится. Испытывать не свои эмоции так себе удовольствие, но я толстокожий, переживу. Тем более, Эли здорово помогает. Когда Настя в очередной раз начинает убиваться: «Как же так, жизнь кончена, я никчёмная, никому не нужна, никто меня не любит, я всех предала и подставила», Эли прибегает и прижимается ко мне. Меня сразу попускает. Наверное, её тоже. Она загадочное существо, кажется, вообще неспособное существовать без хозяина. Такой её сделали неведомые живодёры неавтономной. Сейчас её хозяин я, за неимением лучшего, вот она и отрабатывает, как может. Интересно, можно её по хозяйству приспособить? Посуду мыть, например? Или она чисто декоративная, как канарейка? Ох, лучше бы Артём вернулся, ей-богу. Сгрузить ему этих двух и заняться уже своими проблемами.
Поздно вечером над дорожкой замерцал портал пришла Криспи. Портал, на который я смотрел с надеждой, сразу за ней погас. Глупо было бы думать, да. У меня никогда ничего не бывает просто, всегда через одну жопу к следующей. Таковы мои причудливые отношения с Мирозданием.
Привет, Сер, сказала гостья, рада тебя видеть.
Привет Кри, я тоже. Отлично выглядишь.
Не соврал, она похорошела с тех пор, как перестала таскаться у меня в приёмышах. Нашла себя, наверное. Определилась со своим местом в жизни, обрела уверенность и расцвела. Впрочем, по свидетельству жены, косметическая медицина у альтери такая же волшебная, как клиническая. Но хочется верить в лучшее и в естественность красоты.
Спасибо Сер, мне важно слышать это от тебя.
Обращайся.
Мы можем где-то сесть и поговорить? У меня важные новости.
Пойдём в башню. Есть хочешь? Могу пожарить сосиски в камине, как раньше.
Я не голодна, но чаю попью с удовольствием. И камин растопи, если тебе не сложно. Мне всегда нравилось смотреть, как он горит.
О, мы сегодня на волне ностальгии, надо же. Будь я проницательным душеведом, я бы предположил, что у барышни неприятности раз уж она грустит по временам, когда обреталась тут в статусе приблудного котика, и мы решали за неё. Но я хреново разбираюсь в женщинах.
Камин всё-таки растопил, мне несложно. Настя, истрепав за день нервы себе и мне, уснула наверху, а Эли пришла и тихонько уселась рядышком с нами. Уставилась в камин своими большими, как у героев манги, глазами.
Кто это? Или что?
Ах да, Крис же ещё не в курсе.
Отчего-то Мироздание считает, что у меня тут бесплатный приют для брошенных котят, щенят и хомячков. Пристроили вот на передержку. До наших разговоров ей дела нет, так что не стесняйся.
Красивая какая
Для тех, кто не наигрался в куклы, наверное. Но хлопот с ней, впрочем, немного, грех жаловаться.
Ты добрый.
Да, конечно. «Добрый» это последнее, что я бы сказал про себя. Просто у некоторых планка занижена. Не бью вот уже и добрый. Но спорить не стал. Добрый так добрый. Главное, не проверять границы моей доброты. Возможны сюрпризы.
Крис сначала косилась подозрительно на Эли, но та просто пялилась в огонь и была сама индифферентность, так что вскоре привыкла к её молчаливому присутствию и перешла к делу.
Альтерион не настроен отдавать тебе семью. Органы опеки мехути мзее считают, что вы злоупотребили доверием и создали социальную задолженность. Формально они правы.
Крис, ты прекрасно понимаешь, что это разводка. Мы не давали никаких обязательств и не подписывали никаких бумаг, нас никто не позаботился поставить в известность о последствиях.
По законам Альтериона это не имеет значения. Вся информация по социальным статусам открыта, вы имели возможность с ней ознакомиться.
Не зная, как устроена ваша информационная система, ознакомиться с тем, о существовании чего даже не подозреваешь?
Я понимаю, что это может быть не совсем честно по отношению к мигрантам-мехути, но у Альтериона здесь свой интерес. Кроме того, всех обычно устраивает, ведь их дети становятся Юными альтери. А Юным принадлежит мир.
Ты мне скажи их могут заставить насильно? Если жена скажет категорическое «нет»?
Заставить только в крайнем случае. У нас не любят открытого насилия. Но подталкивать к этому решению будут очень настойчиво. Очень.
Что это значит?
Для начала режим социальной изоляции. Он уже действует. Это ограничение мобильности они не могут использовать общественный транспорт, ограничение информационной свободы их отключили от сети, запрет социальных взаимодействий они не смогут пойти развлекаться или на общественный праздник.
Не бог весть какая потеря, пожал плечами я.
Для твоей жены. Она мало включена в общественную жизнь. А для дочери?
Да, тут сложнее. Машка контактная и весёлая, она общается с детьми на всяких детских движухах альтери. Для детей всё бесплатно же.
Потерпит.
Это только первый этап. Затем им ограничат потребление, прекратят выплаты пособия. Голодом не уморят, но останутся только социальные продуктовые пайки. Могут выселить из дома в жильё ниже классом. И постоянные беседы о том, как неправильно они себя ведут. К ним ходит курирующий психолог, занятия с ним обязательны.
Хреново. Что я могу сделать, чтобы их вернуть?
Ничего. Сейчас ничего.
Здесь должно по смыслу быть какое-то «но». Иначе бы ты не пришла.
Верно. У меня есть для тебя предложение.
Так я и думал. Все хотят что-то с меня поиметь. Даже Криспи. А какая хорошая девочка была, как они с Машкой играли! Кажется, у меня тоже приступ ностальгии по тем временам. Мне тогда казалось, что я очень умный и всё отлично устроил. А вот хрен там.
Сер, Альтерион, как ты любишь говорить, «в глубокой заднице».
Я люблю говорить «в глубокой жопе». Но ты продолжай, это интересно.
Политика «Дело Молодых» казалась отличным выходом из идеологической стагнации общества. И сначала прекрасно работала. Активность социума резко выросла, мы освоили несколько срезов, расширили ресурсную базу, подтянули за их счет демографию, сбросили туда социальный балласт
О, а вот этого я не знал. Интересно, какой такой «социальный балласт» и как именно «сбросили». Надо будет при случае уточнить. Для отчета Конторе им такое нравится.
Но сейчас она себя исчерпала. Пассионарный порыв угас, осталась только вялая инерция, а уровень принимаемых управленческих решений заметно упал.
А вы всерьёз думали, что можно всё поручить толпе малолетних долбоёбов, и квалификационный потолок элит не рухнет на их пустые головы? поразился я. Тогда этот «уровень принимаемых управленческих решений» у вас упал уже очень давно. Как упал, так и валяется, заплёванный, на полу. Возможно, кто-то им даже жопу успел вытереть.
Сер, я это понимаю. Мы с тобой много разговаривали об этом, я всё помню. И про конформизм, и про стагнационный порог, и про социальную зависимость
И про аномию Дюркгейма даже. Чего только ни наговоришь со скуки и от отсутствия собеседников. Я вот для Криспи ликбез проводил. Должен же в их Совете Молодых быть хоть кто-то умнее утюга? Кажется, сейчас мне это аукнется. Всякое доброе дело должно быть наказано.
Но это понимаю я одна. Есть ещё несколько человек, но они мзее, их никто слушать не станет. А меня просто не хотят. Меня в Совете считают странной занудой и терпят только как пострадавшую в операции по спасению Йири. Считают, что я немного умом подвинулась, так что можно выслушать, покивать, выкинуть из головы эту муть и идти развлекаться. Мы сваливаемся в новую стагнационную яму, но никто этого не видит! Да, моя инициатива по реадаптации Йири была глупой, непродуманной и опасной, я это сейчас понимаю. Но она была! За последние пять лет в Совете ни одного нового проекта, кроме развлекательных. Сфера общественных развлечений растёт, но и только. В общем, Сер, это надо менять. Альтерион нуждается в срочных реформах! Юные лишь развлекаются, Молодые Духом увязли в интригах и делёжке Вещества, полностью устранившись от управления.
Я думал, Вещество это Страшная Тайна.
Не такая уж страшная. У нас вообще с тайнами не очень. Тем более, сейчас, когда у Коммуны какие-то проблемы с поставками, возник дефицит. Как ты говорил, что в мешке не утаишь?
Буратино.
А что это?
Нечто вроде ваших Юных. Шустрое, наглое, с тупой деревянной башкой, вечно норовит что-нибудь на халяву отжать.
Я хочу спасти Альтерион, Сер.
Ну вот, так я и думал. Жанна, твою мать, ДАрк. Наглядный пример того, до чего политика доводит хороших девочек. Но Криспи про неё не слышала, разумеется.
Крис, давай по-честному. Неловко о таком спрашивать девушку, но Сколько тебе лет?
Двадцать семь. Пять потерянных мне не списали, увы.
То есть, через три года тебе стукнет тридцатник и, опаньки, ты мзее. В вечно молодые засранцы тебя, с учётом дефицита Вещества, скорее всего, не позовут. Так?
Да, это так, Сер. Но дело не в этом
Я пристально и скептически посмотрел в карие глаза.
Ладно, не только в этом, призналась девушка, мне действительно очень обидно будет всё бросить и уйти из Совета. Я не вижу себя мзее, моё место там! Но я вижу, что Дело Молодых пора отменять. Надо увеличивать возраст ответственности, расширять права мзее, менять взгляды общества на развитие науки. Надо честно рассказать всем, что мы стагнируем, а Альтерион в опасности!
Святые методологи! Что я слышу? Perestroyka и Glasnost, клянусь лысиной Горбачёва! Чёрт бы побрал мой болтливый язык.
Крис, девочка моя, сказал я по возможности мягко, мы с тобой много-много разговаривали об устройстве общества, так? Я рассказывал тебе, что такое устойчивые стратификации, что такое общественный договор, что такое институционализация и элитный консенсус?
Да Сер, я очень тебе благодарна
Так какого ж в анус драного Хранителя ты ни хрена не поняла?
Сидит, глазами лупает. Аж слёзки от обидки выступили. Эли заёрзала, словила эмоцию, закрутила головёнкой вопросительно кто, мол, девочку обижает?
Но, Сер
Крис, то, что ты сейчас предложила, это социальный суицид. Ты хочешь выбить из-под общества все базовые константы, разрушить все общественные договорённости и вывалить кишками наружу все общепринятые умолчания. Потрясая над головой обосранным бельём элит. Знаешь, что будет?
Что?
Говно с него разлетится куда дальше, чем ты можешь себе представить.
Но ведь это плохие константы, дурные договорённости и отвратительные умолчания. Так быть не должно!
Эли не выдержала, прижалась к ней, обняла ручонками и зафонила примирительно-ласково, успокаивая. Не выносит эта мелочь конфликтов.
Крис, ты права. Но это так не работает. Ты, сама того не понимая, планируешь революцию. А революция мало того, что пожирает своих детей, она ещё и высирает их огромной вонючей кучей на обломки рухнувшего общества. И потом несколько поколений потомков разгребают это дерьмо, проклиная тех, в чью голову пришла такая замечательная идея.
Но так, как сейчас, тоже нельзя! Что же делать?
Медленно, шаг за шагом, менять общественный уклад. Завоёвывать умы, внедрять новые социальные парадигмы. Готовить общество к переменам. Нельзя развернуть такую машину, как государство, резко на полном ходу. Оно просто пизданётся в кювет на повороте.
Я не знаю, как это делать. У меня мало времени. Всё плохо и становится с каждым днём хуже.
Эли нежно обнимала её и как-то помурлыкивала, что ли. Криспи сначала сопела обиженно, но постепенно начала успокаиваться.
Сер, ты мне нужен, сказал она наконец.
Мне тоже много чего нужно. Например, моя семья.
Если ты будешь со мной, тебе не придётся забирать семью. Останься в Альтерионе и мы вместе изменим его! Ты столько всего знаешь, мы сделаем Альтерион таким, каким он должен быть. Построим мир, в котором твоей семье будет хорошо! Вместе мы сможем всё! Ты, такой умный и смелый, сидишь сычом в этой башне, а мог бы стать первым в Альтерионе! У тебя будет всё. И я тоже буду
Она придвинулась, положила руки на плечи, заглянула в глаза, потянулась ко мне губами
Между нами оказалась обхватившая нас ручонками Эли, и то, что случилось дальше, я малодушно отношу на её счёт. Она стала эмоциональным проводником, мостиком, усилителем с положительной обратной связью, мы чувствовали друг друга как себя и были чем-то единым в нарастающем по спирали влечении. Сдается мне, именно эта функция была в ней основной, ради неё это мелкое существо выводили её создатели. Устоять было невозможно, и я грехопал. Это был ураган, торнадо, отвал башки и высочайший в своей точности резонанс двух партнёров, в котором идеальным и очень активным медиатором была Эли. Это, наверное, вершина того, что может получить человек от секса. Никогда в моей жизни даже близко ничего такого не было. Я люблю свою жену, но мне не было даже стыдно. Точнее, мне было немного стыдно от того, что мне не стыдно, и прочие вторичные проекции. Но и только. Будем считать это за очень яркий эротический трип, потому что наяву такого не бывает.
Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, световоды башни уже розовели восходом.
Кри, мы
Ничего не говори, Се. Просто ничего не говори. Это моё. Как бы дальше всё ни повернулось, у меня было это. Кто быстрее в море?
И мы рванули, как были, голышом, к пляжу, и Криспи успела первой, потому что девочкам бегать голыми ничего не мешает. А вот Эли с нами не побежала, поэтому в море мы просто купались в холодной утренней воде, смывали с себя ночной пот и любовались восходом. Восходы тут великолепные, как нигде.