От мужчины веяло скрытой сексуальностью, он напоминал хищника. Серьезный, губы плотно сжаты, и такой холодный взгляд тёмно-карих, почти чёрных глаз
Так, стоп!
Взгляд.
Всхлипнув, я уткнулась лицом в колени.
Господи
Меня начало трясти крупной дрожью. Эти его глаза точь-в-точь как я видела в кошмарах. Вскочила, заметалась по комнате, в темноте натыкаясь на мебель. Я должна, должна разузнать всё про этого Севера. И чем быстрее, тем лучше.
***
Войдя в свой кабинет, Константин плотно прикрыл дверь и прошел к столу. Галстук душил, и он нетерпеливо стянул его с себя, скинул пиджак. Немедленно позвонить адвокату! Открыл ящик стола, достал записную книжку и, найдя нужный номер, взялся за телефон.
Уже когда раздались гудки, мужчина вспомнил о конверте с неким «приложением», которое так и осталось в портфеле. Чертыхнувшись, повесил трубку. Пожалуй, перед разговором с адвокатом стоит лучше подготовиться и как следует изучить все документы. Хотя
Он хмыкнул. Такое идиотское завещание оспорить как два пальца об асфальт. Уже к следующей неделе всё повернется в их с Линой сторону, и этому выскочке придётся с поджатым хвостом уйти с горизонта.
Константин вскрыл конверт и вытряхнул его содержимое.
А это что ещё? Несколько цветных фотографий легли на стол, заставив при одном взгляде на них похолодеть.
Твою ж мать!
Да это же он и чёрт! Откуда у старого хрыча это?
Яйца сразу поджались, затерявшись в паху на изображении он с пацаном, которого как-то подцепил в клубе, обнюхавшись кокаина. Оба голые, в позах, не оставляющих сомнений. На другой фотографии он уже с двумя девчонками, которых трахал в сауне полночи напролёт.
Язык прилип к небу от ужаса, что Лина увидит это, и тогда ему и всей их семейной жизни, а значит и всему его имуществу, придёт капец.
Константин без сил опустился на стул. Может, сразу застрелиться?
Схватил белый конверт, вытащил письмо.
Читал медленно, по нескольку раз перечитывая каждую строчку, которые плясали и расплывались перед глазами. Старый сукин сын!
«Дорогой зять,
это моё последнее приветствие, теперь уже с того света. Я надеюсь, что теперь ты понимаешь, что тебе лучше принять нежелательную действительность, не сопротивляться и признать поражение. В противном случае твои проделки станут известны твоей супруге, и она будет действовать согласно брачному контракту..
Желаю удачи,
Калинин Савелий Васильевич».
С трудом подавив звериный рёв, рвущийся из глотки, Константин запихнул весь компромат обратно. Сегодня же сожжет всё, чтобы никогда больше не видеть это, не думать, не бояться.
Уставился невидящим взглядом на телефон. Похоже, звонок адвокату отменяется.
Нет, просто так Константин не сдастся он уничтожит этого ублюдка!
***
Лина прислушивалась к звукам, доносившимся из спальни дочери. Была уже ночь, но сна ни в одном глазу. Женщина, как была все в той же одежде, так и осталась лежать, распластавшись на кровати, уставившись пустым взглядом в потолок. Она не знала сколько времени лежала так, да и ей было всё равно. Апатия навалилась тяжелым грузом, не хотелось двигаться, а больше всего не хотелось ни о чём думать.
Может быть, когда наступит завтра, все образуется, и станет на свои места? Надо просто ждать. Лежать и ждать. Хотя нет, зачем лежать без дела? Лучше подготовиться к завтрашнему дню. Костя наверняка свяжется с адвокатом, и тогда уже вечером она лично сообщит Северу о его неудаче. Лично.
При мысли о том, что вновь сможет сделать этого мужчину своим, и даже больше подчинить его, губы Лины изогнулись в улыбке. Протянув руку, она взяла с прикроватной тумбочки запечатанный конверт серого цвета и, открыв его, высыпала содержащиеся в нем бумаги на кровать.
От неожиданности вскрикнула. Прямо на Лину с фотографии смотрела она сама довольная, в соблазнительном неглиже ярко-алого цвета, а позади, сомкнув ладони на ее обнаженной груди, стоял Борис парень ее дочери. Лина зашлась в кашле горло стянуло спазмом, воздух словно покинул легкие.
А это что ещё? Она и Север? Несколько фотографий самого разного периода, и одна из них с тех самых пор, когда всё только начиналось.
Отец знал обо всём и молчал все эти годы?!
С ненавистью начала рвать фотографии на мелкие клочки. Какое тут лежание на кровати?! Не дай бог эти фотографии увидит Костя! Тогда всё! Она останется на улице без гроша в кармане!
Господи, как же так?!
Рука потянулась к листу бумаги, приготовившись изорвать и его, но в самый последний момент заметила мелкий аккуратный почерк отца. Поднесла к глазам, быстро прочитала, затем еще, и еще раз:
«Дорогая дочка,
Прими от меня небольшой прощальный сюрприз. Знаю, что ты будешь очень расстроена моим завещанием, будешь злиться и знаю тебя постараешься все сделать как привыкла. Твой эгоизм и неукротимое желание подчинять и властвовать вынудили меня на такой шаг. Надеюсь, что, ознакомившись с содержимым этого пакета, ты исполнишь мою волю, в противном случае потеряешь все, что имеешь. Наверняка ты не захочешь, чтобы твой дражайший супруг воспользовался своим правом лишить тебя всего, согласно брачному контракту. Да и твоей любимой дочери было бы неприятно узнать о похождениях ее матери.
Прощай и не поминай лихом,
Твой любящий папа».
Ах Слезы закапали на лист бумаги, размывая чернила. Как он мог? Как мог отец так поступить с ней?!
Лицом уткнулась в подушку, закусила кусок наволочки, пытаясь сдержать вопль отчаяния. Ничего, еще придет ее час, когда-нибудь она посмеётся последней.
3
Семейство, наконец, удалилось восвояси, затем уехал и Юрий Степанович. Дворецкий, постучав в дверь, спросил, не желаю ли я чего. Всё, чего мне хотелось это остаться одному. Да, удружил мне дедуля. Я еще тогда догадывался, что старик затеял что-то неординарное, когда он выманивал у меня клятву. Но чтобы такое!
Жениться на одной из Осадчих?! На Вере?!
Мне хватило одного взгляда на эту девицу, чтобы сразу понять, что она маленькая испорченная дрянь, одного поля ягода со своей матерью. Этот капризный голос, едкие комментарии Малолетка. Сколько ей, этой Вере, вообще лет? И что теперь делать?
Если бы я и решил себя обременить узами брака, то моей избранницей была бы Мира серьезная, умная и утонченная женщина, с которой у нас были необременительные отношения на протяжении последних четырех лет. Захотел бы, и между нами всё могло бы быть серьезней это я был не готов, оттягивал, выжидая непонятно чего. А сейчас уже поздно. Даже не заглядывая в серый конверт, оставленный мне дедом, знал, что его решение не отменить. Да и не стал бы поклялся, не подумав о последствиях.
Открыл сейф и сунул туда конверт. Телефон завибрировал в кармане брюк. Мира.
Когда я улетал сюда, она собирала вещи. Мы хотели провести какое-то время в Москве, и она даже предлагала вместе посетить похороны деда. Но сейчас о её приезде не может быть и речи. Что я ей скажу? Что у нас больше не может быть отношений, что ей не на что больше надеяться и, скорее всего, нам никогда больше не придётся встречаться?
Да, я понимал, что, как и многие другие мужчины, мог иметь в дополнение к жене еще и любовницу, но это было бы нечестно по отношению к Мире, да и сам не хотел уподобляться подобным горе-мужьям достаточно уже насмотрелся на их кобелиную сущность. В то же время существовать оставшуюся жизнь с нелюбимой, даже, более того ненавистной мне женщиной представлялось невыносимым.
Телефон на минуту затих, а потом снова ожил. Сглотнув комок в горле, решился. Я еще не успел ответить, а Мира уже взволнованным голосом спросила:
Что-то произошло?
Ну вот откуда она знает? Редко когда ты с человеком на одной волне, а вот с Мирой у нас полнейшее взаимопонимание. Она чувствует меня.
Да. То есть, нет. Нет, черт побери процедил сквозь зубы. Я не хочу сейчас говорить об этом.
Ты хочешь, чтобы я приехала?
Да, да, черт побери. Ее поддержка мне сейчас ох как необходима, но только зачем ей приезжать, если всё, что должен сделать это проститься с ней?
Не надо
Словно видел, как ее черные изогнутые брови поползли вверх. Она молчала, но в этом молчании было гораздо больше слов и вопросов.
Оставайся там, Мира.
Хорошо, она выдохнула. Чувствую, что тебе надо побыть одному. Позвоню завтра. Днём.
Умница. Отлично знает, что сейчас я пойду в какой-нибудь бар и напьюсь, а утром буду не в том состоянии, чтобы вести серьезный разговор.
Спасибо, только и сказал и нажал на красную кнопку отбоя.
Водитель терпеливо ждал меня во дворе. Вернусь в отель, и надо принять душ, смыть с себя все, что налипло на меня самые различные эмоции. Я их чувствовал, словно видел их цвет, и все они были слишком темных оттенков.
Остаток вечера проведу в баре отеля, засяду в самом дальнем уголке и буду глушить виски, пока останутся силы только на то, чтобы вернуться в номер.
***
Проснулась утром от голосов в столовой. Прислушалась голос отца, матери и кто-то третий. Стянула с вешалки халат, сунула ноги в домашние тапочки и, кинув взгляд в зеркало на всё еще опухшее от слёз лицо, поспешила узнать, что за гость пожаловал с самого утра.
Борис.
Он спокойно сидел рядом с мамой, пил кофе и они тихо смеялись над какими-то шутками. Отец как ни в чем ни бывало просматривал прессу. Меня поразила эта мирная картина, словно еще несколько часов назад не произошло из ряда вон выходящее событие. Может, это вообще мне всё приснилось? Незаметно ущипнула себя за руку не сплю. Да и уже заметила припухшие от слёз глаза мамы.
Борис, заметив, что я вошла, тут же вскочил со стула.
Верочка, быстро подошёл, взял за плечи. Его глаза внимательно изучали моё лицо. Ты не отвечала, и я всю ночь думал о тебе. Всё нормально?
Кивнула в ответ. Пусть расценивает, как хочет. Всё совсем не нормально, но говорить об этом и что-то объяснять совсем не хотелось. Лучше потом расскажу, когда отец все уладит с адвокатами, может, тогда даже посмеемся вместе.
Я буду рядом с тобой, его губы прикоснулись к моему лбу. Если хочешь, мы вместе поедем на похороны. Знаю, как тебе тяжело
Всё, я больше не могла этого вынести. Оттолкнув парня, выкрикнула:
Вовсе мне не тяжело! Мне пофиг, понятно? И ни на какие похороны я не поеду!
Отец, отложив газету, уставился на меня. Застыла и мама с чашкой кофе в руке.
Вера? Борис явно не врубался в ситуацию. Конечно, мама и папа наверняка не рассказали ему, что его невеста теперь бесприданница, да и не его вовсе.
Ну что, дорогие родители, может, расскажете моему бойфренду последние новости?
Вера, успокойся, мама строго поджала губы. Всё будет хорошо. Папа сегодня же всё исправит
Я не понимаю, пробормотал Борис, в глазах тревога.
Не волнуйся, Боря, Вера очень любила дедушку и поэтому так реагирует, мама предостерегающе посмотрела на меня. Думаю, что ей необходимо какое-то время, чтобы свыкнуться с его кончиной. Будет лучше, если вы решите свои проблемы после похорон моего отца. Завтра в полдень.
Парень кивнул:
Я понял, сжал мои руки. А мне хотелось плакать от злости и бессилия. Ты знаешь, я всегда буду рядом, только позови.
Он взял свою куртку и прошел в прихожую. Услышала, как закрылась за ним дверь.
Мам, пап, что вы сидите? Пап, ты уже связался с адвокатом?
Вера, отец встал с кресла. Мы обсудили всё с твоей мамой и, к сожалению, пришли к выводу, что ничего не можем изменить.
Что-о?
Завещание твоего деда мы оспаривать не будем.
Что было в этих конвертах? Я хочу знать, топнула ногой.
Малышка, мама обняла меня, погладила по плечу. К сожалению, тебе придётся сделать так, как велел дед.
Мне? слезы брызнули из моих глаз. Почему мне? Это же несерьёзно! Вы что, на самом деле думаете, что я вот так возьму, брошу всё, порву с Борисом и выйду замуж за этого вашего Севера? Да кто он такой?!
Тебе придётся это сделать, отец поджал губы. Я видела, как сжались его челюсти. Обещаю, что ненадолго. Я сам лично избавлю тебя от этого брака, но сейчас
Он шантажировал вас, да?
Вера, мама обхватила моё лицо руками, заглянула в глаза. Так будет лучше для всех нас. Мы не можем просто взять и отдать корпорацию в руки этому проходимцу. Ты должна стать нашим помощником в стане врага. Нашими глазами и ушами.
Как? Вы же знаете, что я ничего не понимаю в бизнесе.
Значит, тебе придется вспомнить, чему тебя пять лет учили в колледже.
Я что-то буркнула в ответ. Учили. Это были самые скучные годы моей жизни. Основы бизнеса, экономики, финансирование мрак.
Высвободившись из материнских объятий, я выбежала из столовой.
***
Дождь лил, как из ведра, небо было тяжелое и серое, и казалось, что рухнет на землю. Еще на подъезде к современному зданию из стекла и бетона увидел скопление черной массы людей. Много, слишком много людей, в основном деловых партнёров, которые пришли попрощаться с Савелием Калининым. Решив припарковаться подальше все равно на кладбище придётся ехать в лимузине, я не торопясь направился к входу в здание, откуда вот-вот должны были вынести гроб с телом покойного. Высматривал знакомые лица. За долгие годы узнал многих людей, но сейчас меня больше всего интересовала семья. Моя, но в тоже время и не моя. Предполагал, что после оглашения завещания они могли и вовсе проигнорировать похороны. Хорошо знал Лину с её властным и упёртым характером, да и у её мужа тот еще нрав. Невольно коснулся шрама над бровью, оставшегося после того, как Константин избил меня.
Меня узнавали, произносили сочувствующие слова, жали руки, ободряюще хлопали по спине знали, чем для меня был дед. Протиснувшись к дверям, вошел внутрь, где в фойе стоял лакированный деревянный гроб, окруженный невероятным количеством цветов.
Взгляд сразу выхватил Лину. Она стояла рядом с усопшим, лицо, скрытое чёрной вуалью, опущено, в руке сжимает носовой платок. Ее муж чуть позади, отчаянно пытался придать лицу скорбное выражение. Мой взгляд невольно зацепился за худенькую, чересчур худенькую фигурку в черном.
Вера моя так называемая невеста. Она даже не смотрела на деда, просто стояла, о чём-то задумавшись, совершенно позабыв, что правила этикета требуют выглядеть опечаленной. Губы девушки то кривились в презрительной усмешке, то плотно сжимались она явно злилась. Слишком молодая и необузданная, совершенно невыдержанная, как молодое игристое вино. Я усмехнулся этому сравнению. Молодое вино слишком резкое и с горьковатым вкусом, а я привык к дорогим, с мягкими бархатистыми нотками.
Внезапно, она перевела взгляд на меня, и наши глаза встретились. В ее неприязнь, презрение и интерес. Хм
До нашей свадьбы как минимум пара-тройка месяцев, и за это время девушка должна свыкнуться с этим, узнать меня, а я должен постараться сделать так, чтобы наша с ней жизнь не превратилась в ад. Сглотнул горький комок, собравшийся в горле, и увидел, как губы Веры тронула усмешка. Ничего, я приложу все усилия, чтобы укротить эту дерзкую девицу.
В черном лимо собрались только близкие, включая меня. По дороге до кладбища пришлось сидеть рядом с Константином, от которого исходили флюиды ненависти. Старался не смотреть ни на кого, но взгляд невольно скользил, выбирая из всех присутствовавших в тесном пространстве Веру. Ее тонкие, обтянутые тонким нейлоном лодыжки, судорожно стиснутые пальцы, поникшие плечи. Я старательно избегал смотреть ей в лицо не хотелось быть заживо сожжённым яростным пламенем из её глаз. Странно, но я испытывал чувство вины, и чем дольше мы ехали, тем сильнее оно разгоралось. Нет, я понимал деда, помнил его слова про «кровь не водица». Его задумка была хороша, но всё-таки не мог полностью оправдать его бесцеремонное вмешательство в наши жизни.