Там было еще много пикантных историй, но для введения в атмосферу пьесы, думаю, достаточно. Моя микро-пьеса как раз о Петре Первом в Лондоне. Маленькая зарисовка в стиле Гоголя.
Страшная женщина
(пьеса)
1698 год. Лондон.
Действующие лица:
Маркиз Кармартен англичанин, друг царя. Дебошир, гуляка, подхалим, но образован и умен.
Летиция Кросс актриса, певица. Неглупа, но молода, импульсивна.
Петр I царь русский, в Лондоне «инкогнито», но все всё знают.
Меньшиков Александр Данилович князь, правая рука и друг царя.
Джон Ивлин владелец дома, писатель. Умен, чопорен, благороден.
Сцена 1. В кулуарах Друри-Лейн 6 .
Из-за двери гримерной слышится бой фарфора, стук падающей мебели и злобные выкрики театральной примы.
Летиция Кросс (голос из-за ширмы): Подлец! Негодяй! Сволочь! Вы обещали, но вы обманщик! Вы обманули меня!
К двери подходит Маркиз Кармартен, подслушивает, ухмыляется и громко стучит. Крики прекращаются, из-за двери выходит Летиция.
Летиция Кросс: Ах, это вы, маркиз! Как вы не вовремя! Что вам угодно? Я занята немного.
Кармартен (кланяясь показушно): Миледи, стоит выделить мне несколько минут, пока я тут. Мне нужно срочно ехать, однако дело есть до вас. Ваш кто там, кстати? (кивает на дверь) Он подождет своей казни, дайте передышку бедолаге. Чем малый провинился? Отказывается жениться?
Летиция вспыхивает, отходит от двери, увлекая за собой маркиза.
Летиция Кросс: Что вы хотели? Говорите быстрее.
Кармартен: Вы знаете, что в Лондоне сейчас русский царь? Царь Питр.
Летиция Кросс: Тот долговязый грубиян, с которым вы пьянствуете и разносите портовые кабаки? Наслышана. Но счастья видеть лично не имела.
Кармартен: Да-да, занятный человек. Учится здесь корабельному делу и заодно познает особенности британского мироустройства. Имеет большие планы на свою страну. Желает сделать ее морской державой, чудак.
Летиция Кросс: И что мне до него?
Кармартен: Царь! (Поднимает многозначительно палец вверх). Управитель большой страны.
Летиция Кросс: Управитель дикарей и сам такой же, судя по тому, что говорят в свете.
Кармартен: И все же царь! Есть на него виды у значимых людей Британии. Страна его богата, войско многолюдно, можно использовать в наших интересах.
Летиция Кросс: А я-то здесь причем?
Кармартен: Вы, мисс Летиция, молоды, красивы, обаятельны. Умны хоть и импульсивны. Я хочу познакомить вас с Петром, и, если вы ему приглянетесь если станете его фавориткой, мы вдвоем сможем влиять на решения дикаря и вместе творить историю. В Московии у него постылая жена и любовница, то ли пруссачка, то ли немка. Некая Анна Монс. Говорят, она его крепко держит за Заменить бы ее вами.
Летиция Кросс: Ох, увольте, вы давно меня знаете. Таких амбиций я не имею.
Кармартен: Но он богат, баснословно богат. К тому же статус фаворитки венценосной особы какой карьерный рост для театральной актриски!
Летиция Кросс: Я слышала, что он живет в Дептфордских королевских доках. Прямо в доках! Спит на соломе, как бродяга. И где мне с ним вести беседы? На верфях?
Кармартен: Нет-нет, не беспокойтесь, миледи. Я намедни договорился с Джоном Ивлином об аренде его шикарного дома для русского царя.
Летиция Кросс: С Ивлином? Тот самый дом с садом?
Кармартен: С лучшим садом Лондона. А также с прекрасной гостиной и шикарными спальнями. Царь будет жить там со своею свитой, но найдется местечко и для маленькой певчей птички, если царь того пожелает. Надеюсь, пожелает.
Летиция Кросс: Что ж это многое меняет, я подумаю.
Кармартен: Завтра я приведу царя в театр на ваше представление. После спектакля мы навестим вас. Будьте готовы. И еще поклонников (кивает в сторону гримерной) постарайтесь выпроводить заранее. Или уже убейте бедолагу и закопайте, чтобы не мешался (хохочет громко).
Летиция Кросс: О-о-о-о, я найду средство почище.
Кармартен уходит, Летиция задумчиво возвращается в свою гримерку.
Сцена 2. Два месяца спустя. Дом Джона Ивлина.
Царь Петр, Летиция Кросс, Маркиз Кармартен и Александр Меньшиков.
Царь Петр: Скука смертная. Тоска.
Меньшиков: Так может в кабак, царь-батюшка?
Кармартен (на русском и с сильным акцентом): Што нам здес не кабак? (достает ящик вина). Музыка зват? Танцы?
Царь Петр: Надоело. И кабаки, и музыка. Чертовы дожди! На верфи работа встала. Пить уже мочи нет. Маркиз, брат, а часто ли в Лондоне такая погода?
Кармартен: Дожди, туман. Часто, мой тсар.
Царь Петр: Дьявол. Так и сдохнешь от тоски или пьянства. Не пора ли нам домой собираться, Данилыч?
Меньшиков: Так нам собраться только подпоясаться, царь-батюшка. Прикажи.
Кармартен (повернувшись к Летиции): Miss, tsar Pitr is bored. If you could entertain him (перевод с англ. Мисс, царь Питр скучает. Если бы вы могли развлечь его).
Летиция закатывает глаза. Встает, проходит через комнату к серванту с посудой и приборами, достает нож, прицеливается и швыряет его в картину на стене. Это портрет какого-то вельможи. Попадает четко в глаз нарисованному лорду, победно разворачивается в сторону зрителей.
Летиция Кросс: Repeat, if you are able. (перевод с англ. Повторите, если сможете).
Царь Петр (смеется): Чертова баба, даром что тощая. Ну-ка, дай мне!
Петр берет ножи, швыряет в другую картину. Меньшиков присоединяется к развлечению.
Летиция Кросс: I know one more game (перевод с англ. Я знаю еще одну игру).
Летиция открывает входную дверь, запускает тарелку в сад, в сторону густых, шарообразно подстриженных кустов. Тарелка застревает в ветках. Летиция берет пистолет у стоящего рядом солдата, прицеливается и стреляет. Тарелка рассыпается на кусочки.
Кармартен: Are you crazy, miss?! Theyll destroy the garden! (перевод с англ. Вы сошли с ума, мисс? Они разрушат сад!).
Царь Петр: Даниииилыч, тащи мушкет! Кармартен, кидай тарелку, да повыше я ее на лету!
Пальба, хохот, бой посуды, пороховой дым.
Кармартен: Мой тсар, а дождь финиш нет дождь. Можно идти на верф.
Царь Петр: И то верно, маркиз. Собираемся.
Летиция Кросс: О, Питр, my dear friend, вы уходить? Вы уходить от Летиция? Я скучать.
Царь Петр: Чем быстрее уйду, тем быстрее вернусь, моя ангельцкая нимфа (грубо хватает Летицию за талию, целует в шею).
Летиция Кросс (жеманничая): Тут быстро ходить. This window.
Летиция подходит к противоположному окну, выходящему на улицу и на верфь. Распахивает его, высовывается наружу.
Царь Петр: А ведь права актриска! Что мы ходим вокруг, только время теряем. Зови солдат, Данилыч, пусть прорубят из окна ход. Напрямки-то быстрее.
Солдаты ломают стену, все уходят через новый выход.
Сцена 3. Утро следующего дня. Дом Джона Ивлина.
Входит Джон Ивлин, хозяин дома. Вид разрушенных стен, битой посуды и уничтоженного сада его поражает.
Джон Ивлин: Oh, my God, oh, my God (перевод с англ. О, мой Бог, о, мой Бог).
В комнату входит Кармартен (говорят на английском).
Джон Ивлин: Маркиз, что все это значит? Я сдал свой чудесный дом вашему русскому царю по вашей же протекции! Почему он разрушен? Вы видели сад? Там там (разводит руками и беспомощно открывает рот).
Кармартен: Примите мои извинения, дорогой друг, король оплатит все понесенные издержки. Царь дик, тут не поспоришь, русские что с них взять. Но к сей особе имеется правительственный интерес, придется стерпеть.
Джон Ивлин: Как же так? Почему? За что?
В комнату входит Летиция Кросс.
Летиция Кросс: О, мистер Ивлин Давно не виделись. Уже вернулись из путешествия? Как ваша юная жена?
Джон Ивлин (растерянно и смущенно): Вы? Что вы здесь делаете?
Кармартен: Вы знакомы?
Летиция Кросс: О даааа, мистер Ивлин наш с вами общий друг. Так мило с вашей стороны, Джон, предоставить свой дом моему Питеру. Мы здесь немного пошалили. Вы ведь не против?
Джон Ивлин: Вы! Вы! Вы
Кармартен: Так это был он тогда в вашей гримерке? Это на него вы кричали? (смеется) Летиция, вы страшная женщина.
Джон Ивлин: Я требую, чтобы она покинула мой дом!
Кармартен (разводит руками): Никак нельзя, мой друг. Дом в ренте у царя Питера, он пригласил мисс Летицию погостить, вы не можете выгнать гостью царя.
Входят царь Петр и Меньшиков.
Царь Петр: Где ты пропадал, маркиз? Лета? Мы потеряли вас. А это что за фрукт?
Кармартен: Знакомтес, Джон Ивлин, хозяин этот дом.
Царь Петр: Ну здравствуй, мистер, добрый дом у тебя. Только холодный.
Летиция Кросс: Огонь! Здес огонь! Огонь, тепло, пффф. (указывает на камин).
Меньшиков: Так дров же нет.
Летиция Кросс (оглядываясь на Ивлина с ухмылкой): Дерево, гореть, огонь (показывает на деревянный стул).
Царь Петр (ломает стул, закидывает в камин, поджигает): Так-то лучше. Хорошо! Хорошо, а?
Джон Ивлин (долго молчит в оцепенении, потом громко): Oh, no (перевод с англ. О, нет).
Кармартен (уводит Ивлина в сторону): успокойтесь, мой друг, смиритесь, с царем спорить опасно. Король все возместит. А вот с женщинами вы бы поосторожнее (смеется), дернул вас черт обидеть Летицию бегите, пока не поздно, а то она его руками и вас сожжет.
Ивлин уходит. Петр, Меньшиков и Кармартен садятся за стол, распивают вино. Летиция задумчиво сидит в кресле, отблески огня подсвечивают ее лицо, отражаются в карих глазах, Летиция обводит взглядом дом, зловеще улыбается.
Послесловие от автора
Историю первого русского императора вы и без меня знаете. Я лишь закрою фабулу с Летицией.
Если в двух словах, то не сложилось.
По окончании Лондонского турне царь оставил актрису, заплатив «за услуги» 210 фунтов. Красавица была возмущена, сказав, что рассчитывала на большее. Тем более, что за разрушенный дом Джон Ивлин получил компенсацию в 350 фунтов. Выходит, что ее оценили ниже попорченной лужайки. Но царь лишь посмеялся.
The end.
The Woronzow Road
Переключаемся с героя на героя, с одного внутреннего мира на другой. И там и там должно быть интересно.
Предисловие от автора
Этот русский оставил значимый след в истории, хоть и не был царских кровей, как предыдущие наши герои. Граф Семен Романович Воронцов нес бремя посла России в Англии целых 22 года, с 1784 по 1806. Но и после отставки решил обосноваться в полюбившемся ему Лондоне, прожив там в общей сложности 48 лет.
Граф Воронцов Семен Романович. Художник Т.Лоуренс.
Около 18041807. Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Фотографии взяты из открытых источников.
Его дипломатический путь был непрост. Зачастую граф имел иную точку зрения на международные вопросы, нежели его московское начальство. Но выкручиваться в сложных ситуациях, договариваться, находить компромиссы и лучшие для матушки-России решения то был его конек.
Сейчас можно найти диаметрально противоположные мнения историков (и, чего уж там, псевдоисториков) о графе. Одни считают его гениальным дипломатом, патриотом и человеком высокого достоинства, другие пишут язвительные статьи о его двойном служении и измене. Мы же не будем углубляться в исторические дрязги и анализ его дипмиссии, нас Воронцов интересует как просто русский русский в Лондоне.
Семен Романович при всей своей любви к Лондону оставался русским в привычках и быте. Предпочитал русскую кухню английской, любил баньку, придерживался православных традиций и постов. За 48 лет жизни там, он так и не выучил язык. Объяснялся с коллегами и партнерами на французском, а с домашними только на русском. Держал в доме исключительно отечественных слуг.
А еще он был по-русски щедр. Частенько ходил на службу в православную церковь, раздавал по дороге милостыню крупными монетами, что для Британии было странностью. В честь Воронцова названа одна из улиц Лондона The Woronzow Road. Это благодарность горожан за богадельню (дом для немощных и нищих), которая была построена по завещанию Воронцова уже после его смерти.
Так что же такого интересного могло бы случиться с этим русским в Лондоне? Пофантазируем? Референсом к новелле станет «Сентиментальное путешествие» Лоренса Стерна. А жанр психологический этюд.
The Woronzow Road
Лондон, год 1799.
Билли Стоун плелся, подволакивая деревянную культю, заменившую ему ногу, отстукивая подбитым медью костылем звонкую дробь о брусчатку вымощенной улицы. Он выбирал траекторию потемнее, избегая желтых пятен света масляных фонарей, шарахаясь от звучащих музыкой окон. Богатенькие дома респектабельного района были чужими ему. Их высокие фасады, крепкие деревянные двери с позолотой, стриженные сады все принадлежало другому миру, и он тут незваный гость.
Но Билли шел. Спотыкался, чертыхался, оглядывался и шел, сам себе задавая вопрос а на кой черт ему это надо? На кой черт?
Сегодня утром он, как бывало не раз, поджидал чудно́го русского, что раздает милостыню серебряными полукронами. И Билли, и вся убогая шайка-лейка, что живет по подвалам Уайтчепела7, знают по воскресным дням тот богатей ходит на службу в русскую же церковь. И значит можно нет нужно встать пораньше и встретить его у входа. Полкроны! Полкроны это ж неделю жить можно. И хорошо жить По меркам Билли очень хорошо. Столоваться в харчевне у Бэсси, взять у нее же джину бутылку, бог с ним, что разбавленный и спать не на улице, а в ночлежке. Полкроны! Да если бы таких чудаков было в Лондоне штук двадцать, то можно было бы встать на ноги начать новую жизнь. Да если бы
Если бы если бы да кабы. Теперь и эти полкроны могут исчезнуть. Оттого и шагал он по чужому чистенькому району, как заплутавший плешивый пес.
Сегодня утром, получив свой серебряник и отступив от толпы попрошаек, облепивших русского, Билли слышал, как двое новеньких, неизвестных ему бродяг обсуждали чудака. Это они назвали адрес вслух Харли-стрит, 36. И именно туда они собираются наведаться сегодня ночью, ибо синий тугой кошелек чудака не дает им покоя.
Билли маялся сомнениями весь день. Как быть? Что делать? В полицию он не пойдет, к черту легавых. Разбираться не будут, заметут его как сообщника, не поверят. А потом и от чертей этих залетных получит нож под ребра. Здесь такое запросто.
Оставить как есть? Бес с ним, с этим русским! Но полкроны?! Да и не по-людски как-то. Русский хоть и богач, и из знатных видно, но человек все же. И судя по всему, человек неплохой. Надо бы помочь
Вот на кой черт он и прется туда, где его не ждут. На этот вот черт.
Билли остановился перед высоким серым домом с ярко горящими окнами. Здесь. Поскреб небритый подбородок грязной лапищей, приподнял костыль, ударил им в дубовую дверь. Бу-бу-у-уххх.
Бу-бу-у-уххх. Из прихожей разносился глухой стук. Граф Воронцов Семен Романович как раз шествовал из столовой наверх мимо парадной, когда Дуня, горничная, открыла двери. Граф приостановился не из отчизны ли в столь поздний час гонец? Но нет, к большому изумлению графа и к столь же огромному возмущению Дуни, на пороге посольского дома стоял оборванец на деревянной ноге и с костылем подмышкой. В свободной руке сей странный господин держал обветшалую шляпу, глаза его тревожно бегали, беззубый рот изображал улыбку.
Хосспидя, что за иди отсюдова, убогий, замахала полными руками Дуняша. Совсем очумели, уже до дому ходют, мало им у церкви подаяний.
Подожди, Евдокия, вмешался граф, лицо бродяги показалось ему смутно знакомым. Коль пришел человек, прогонять не следует. Вынеси ему харчей, что с ужина остались. И хлеба, хлеба выдай.
Примечания
1
Либерия мифическое собрание книг и документов, последним владельцем которого считается царь Иван IV. Согласно легенде, библиотека изначально принадлежала византийским императорам и собиралась веками. После падения Константинополя была вывезена в Рим, а затем передана в качестве приданого византийской царевне Софии, вышедшей замуж за русского царя Ивана III. Объем библиотеки оценивают как очень большой 800 томов (или 30 подвод лошадиных). По разным сведениям в библиотеке могли находиться очень редкие и ценные экземпляры, такие как «Энеида» Вергилия, «Комедия» Аристофана, «История» Тацита и другие не дошедшие до наших времен.