Ничего совсем ничего. Все спокойные, словно ничего не случилось. Властям виднее.
Женька схватился за голову: в ближайшее время может произойти несчастье, но никто не обращает внимания на предвестники надвигающейся беды. Впрочем, может быть, он сам принимает все слишком близко к сердцу? Ведь пока, кроме пары подземных толчков, ничего не произошло.
Ты можешь говорить по-английски? попросил Женька подругу. У меня с французским как-то плохо, а с местным наречием и вовсе труба.
Давай я лучше по-русски буду разговаривать? Мне нужна практика. А тут живой носитель! Ты будешь мне споспешествовать?
Женька изумленно вылупился на Марианж:
Откуда ты это взяла?
У Гоголя. В «Мертвых душах» Учитель посоветовал.
Так ведь Гоголь жил в середине позапрошлого века! Сейчас никто так не говорит.
Да? огорчилась Марианж. А как бы сказал ты?
Просто: помоги мне, пожалуйста.
Марианж взяла Женьку за руку:
Видишь, ты уже пользителен для меня
Полезен.
Да, да! Полезен. Какой у вас сложный язык.
А мне французский кажется тяжелым. Пятнадцать букв пишется, три произносятся. Ладно. Переоденусь и купаться!
Женька оставил Марианж одну. Он быстро натянул плавки, легкую рубашку и шорты, и вернулся обратно, не забыв пляжный коврик.
Я готов! Идем!
Поддерживая Марианж под руку, он спустился из сада к воде по узкой тропинке между выброшенными вулканом глыбами. Здесь хорошо поработал океан: вдоль берега тянулась полоса песка, отделенная от общественного городского пляжа крутой каменной грядой. Удобное место для того, чтобы отдохнуть в одиночестве от городской суеты.
Марианж без тени стеснения скинула платье и осталась в одном купальнике. Женька расстелил коврик и застыл, смущенно теребя пуговицу на рубашке.
Ну, что же ты? выкрикнула Марианж. У вас все такие стеснительные?
У нас зимой минус двадцать. Голышом не походишь. Это здесь натуральный рай. Тепло, море, воздух, как говорит мой папа.
С минуту Женька колебался, потом все же скинул шорты и рубашку.
Ого, как тебя отделали! воскликнула Марианж по-английски.
Она коснулась кончиками пальцев синяков на спине у Женьки и спросила по-русски:
Очень больно?
Терпимо. На мне все заживает, как на собаке! не без бахвальства ответил он.
Зачем вы сравниваете себя с собаками?
Это просто такое устойчивое выражение. В английском тоже есть выражение «выглядит, как то, что кошка притащила». Но мне бы не пришло в голову сказать, что американцы сравнивают себя с кошками.
Не пришло в голову проговорила Марианж. Интересное выражение. Извини, я не хотела тебя обидеть.
Да ладно. Пойдем лучше нырнем поглубже. Я тебе кое-что покажу.
Женька бросился в океан, в теплую как парное молоко, соленую воду. Раны защипало, но боль быстро утихла. Тело тут же налилось силой. От истомы, сонливости не осталось и следа.
Марианж бросилась следом, нарочно подняв тучу брызг. Она игриво плеснула в лицо Женьке морской водой и поплыла прочь.
Догоняй!
Женька бросился за ней он плавал, как рыба, быстро догнал и ухватил за ногу. Пальцы скользнули по гладкому бедру. Марианж не смутилась, только ударила по воде кулаками. Женька нырнул и тут же выскочил на поверхность:
Ах ты, чертовка!
Он схватил Марианж за торчащие из воды шоколадные плечи. Она не стала отстраняться, только спросила:
Что ты мне хотел показать?
Нам нужно доплыть вон туда, Женька указал на черную скалу, вертикально обрывающуюся в воду. У тебя хватит сил?
Не обижай. Конечно, хватит.
И она, словно торпеда, понеслась к скале первой. Спустя десять минут Женька сказал:
Набери побольше воздуха, бери вон тот булыжник и ныряй. Только после меня, понятно?
С камнем в руках Женька опускался все глубже и глубже. Солнечный свет померк. Наконец где-то между поверхностью и морским дном в отвесной стене мелькнуло черное отверстие ровное и круглое, словно вырезанное лазером. Женька отпустил камень, схватил Марианж за плечо, и указал на проем и вверх. Она тут же отпустила груз и стала быстро подниматься. Женька последовал за ней, выпуская из легких пузырьки воздуха. Над головой посветлело. Вода все меньше и меньше давила на грудь.
Вынырнув, Женька и Марианж с минуту втягивали в легкие воздух горький, с запахом йода и соли. Немного восстановив силы, они лениво поплыли к пляжу, выбрались на берег и без сил рухнули на коврик.
У тебя кровь из носа хлещет! воскликнула Марианж.
Это всегда так, если глубоко нырнуть, Женька достал из кармана валявшихся на песке шорт носовой платок. Капилляры, наверное, слабые. Поэтому мой отец и не хочет, чтобы я стал пилотом, как он. Загоняет меня под землю в геологи. А это такая скучища ужас. Но вот вулканы это штука поинтереснее.
А что все-таки в этой пешере?
Пиратские сокровища. Да шучу я. Чтобы обыскать ту дыру, нужен акваланг. Отец никогда мне его не купит. И уж точно никогда не разрешит нырять так глубоко.
Женька глянул на подругу. В черных глазах ее вспыхнули веселые искорки. Уголки необычно тонких для мулатки губ дрогнули.
Слушай, ты в каком веке живешь? В позапрошлом, как Гоголь? Есть же как их по-вашему ну, подводные лодки с пультом на берегу.
А! Дроны! Это мысль. Надо будет зайти к мистеру Беллу. Может, он что посоветует?
Женька и Марианж валялись на песке, пока солнце не превратило пляж в раскаленную печь. Стало невыносимо дышать. Исчезли даже чайки: они нашли укрытие в тени скал и камней.
Первой сдалась Марианж:
Невыносимое пекло. Надо возвращаться домой.
Да? А по-моему только-только потеплело. Самое время для солнечных ванн, Женька произнес это без издевки.
Да я только отогреваться начал! Если бы твоё детство прошло за Полярным кругом, ты бы тоже не хотела уходить с пляжа. Мой отец летал на Крайнем Севере. Новый Уренгой, Салехард, Надым. И я, маленький несмышленыш, в кабине таращился на приборы. Там, вдали от цивилизации, соглядатаев из центра не так много. Отцы часто брали с собой детей.
Ты правда останешься?
Нет, конечно. Сгорю ведь. Я же не огнеупорный. А крем для загара забыл дома.
Женька поднялся, натянул шорты и рубашку и, как джентльмен, помог Марианж встать. Свернул коврик и поплелся домой, помогая подруге идти среди оплавленных глыб давным-давно застывшей лавы.
Глава 4. Не лишний навык
Пока отец был в разъездах, вернее, в полетах, Женька успел встретиться с Марианж еще пару раз. Он упорно и терпеливо разъяснял ей особенности произношения русских слов. И вряд ли он когда-нибудь нашел бы слушательницу, более благодарную, чем юная мулатка.
Вулкан, показав характер на несколько тревожных минут, успокоился и больше не давал о себе знать. В городе шла подготовка к выборам: на стенах домов появились плакаты с лицами кандидатов. Нанятые юркие подростки умудрялись сунуть листовки в сумки покупателям на рынке. Казалось, все идет своим чередом. И все так и останется.
Отец прилетел посреди недели. Женька еще спал, когда сильная рука сорвала с него тонкое одеяло, и зычный голос вернул его из страны снов обратно на землю.
Вставай, лежебока! Замерзнешь!
Дай подрыхнуть! Женька лениво приоткрыл один глаз и уткнулся носом в подушку.
А я думал, ты поедешь рыбачить. Специально для тебя заказал новую удочку. Ее мистер Белл доработал.
Женька тут же вскочил:
Я готов! Всегда готов!
Как пионер, ехидно сказал отец. Скорее, как сосиска.
Почему сосиска?
Потому что ты будешь готов только через пятнадцать минут. Слышал такой анекдот?
Нет. Я же не родился в Советском Союзе.
Отец тяжело вздохнул, видимо, вспоминая молодость.
Давай собирайся, короче. А не то мы зажаримся на солнце.
Женька наскоро перекусил бутербродами, натянул шорты и футболку, и вместе с отцом направился к остановке маршрутных такси. Пришлось ждать долгие десять минут, прежде чем подкатил белый микроавтобус, обклеенный предвыборными плакатами и листовками. Даже на капоте красовалась чья-то физиономия.
Ха! сказал Женька, забираясь в маршрутку. Они повсюду!
Отец сел на сиденье рядом, расплатился и только тогда спросил:
Кто они?
Рептилоиды, шепотом проговорил Женька. Кто еще может участвовать в выборах? Людей туда не допускают.
Лучше скажи, почему подругу не позвал, отец еле сдержал смех. Ей тоже не помешало бы глотнуть морского воздуха.
Я предлагал, Женька махнул рукой. Она маме помогает. У них же бакалейная лавка. Марианж свободна только по выходным. Или по вечерам.
И все это время она, как говорит ваше поколение, «зависает» у тебя.
Между нами ничего нет, отрезал Женька. Я обучаю ее русскому языку, она меня французскому и английскому. Марианж через год хочет поступать в университет на филолога. Или на переводчика. Как получится.
Отец несколько минут смотрел в окно на проплывающие мимо серые дома.
Взгляд у нее не как у прилежной ученицы, наконец вымолвил он. Она к тебе неровно дышит, только ты, несмышленыш, этого не замечаешь. Ну да это не мое дело. Я же не нервная мамочка из фильма «Вам и не снилось». Все равно жаль, что Марианж с нами нет. Все веселее было бы.
Маршрутка, то и дело спотыкаясь на остановках, наконец докатила до аэропорта.
Лучше бы мы пешком пошли, недовольно буркнул Женька. Быстрее бы получилось.
Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. В ногах правды нет знаешь такие поговорки?
Отец открыл дверь, выскочил из маршрутки и упругой походкой направился к аэропорту. Женька быстро догнал его и зашагал рядом.
Александр Белл стоял у верстака и крутил болты на зажатом в тиски агрегате. Он так увлекся, что не заметил гостей. Лишь когда Женькин отец коснулся его плеча, механик прекратил свое занятие и обернулся.
«Ирен» готова к отплытию? спросил отец.
Вы рановато. Через полчаса закончу. Можете пока облетать самолет. Он готов и заправлен. Да, и подпишите акт и счет, пожалуйста.
Отец поставил закорючки в бумагах и бросил Женьке:
К самолету! Любишь кататься, люби и саночки возить.
Вдвоем они вытолкали «Пайпер» из ангара. Женька сел на левое сиденье место пилота, отец устроился справа, на месте инструктора.
В маленьких аэропортах диспетчерская вышка работает лишь во время прилета особо важных персон. В остальное время пилоты сами предупреждают друг друга о своих маневрах.
Сент-Мари трафик, «Пайпер» тридцать два ноль семь, выруливаю на полосу четырнадцать. Полет визуальный, по кругу, сказал отец в микрофон.
Женька запустил двигатель, проверил оба магнето и порулил к началу полосы. Отец вдруг поднял до конца рычаг управления закрылками и взялся за свой штурвал.
Хочу показать тебе один прием. Может спасти жизнь, если надо срочно взлетать, а полосы не хватает. Навык не лишний.
Сент-Мари трафик, «Пайпер» тридцать два ноль семь, взлет с полосы четырнадцать. Полет по кругу.
Мотор взвыл. Самолет, набирая скорость, покатил по еще холодной после ночи полосе. Он пробежал совсем немного стрелка указателя скорости едва доползла до края белого сектора на шкале, как отец легонько потянул штурвал на себя. Самолет оторвался от бетона и поплыл метрах в пяти над полосой. Наконец когда стрелка указателя скорости переместилась в зеленый сектор, отец убрал закрылки, перевел машину в набор высоты и передал управление.
Принял, сказал Женька.
Отдал. Это называется «взлет с подрывом», сказал он. Если на полосе препятствие, можно взлететь на минимальной скорости, а разогнаться потом, уже в воздухе. Но никогда так не делай без крайней нужды. Легко свалиться и разложить самолет.
Женька набрал тысячу футов. Отсюда, с высоты, море казалось зеркалом с пробегающей по нему рябью. В синей воде отражались редкие белые облака. Темный крест тень от самолета, то и дело мелькал среди прибрежных камней. Немногочисленные яхты лениво покачивались на пологих, невидимых сверху волнах. И над всем этим великолепием каменной громадой нависал вулкан. Грозный исполин выглядел спокойным и умиротворенным, неспособным причинить кому-либо вред. Во всяком случае, пока.
Не спать, пилот! Разворот прозеваешь! гаркнул отец.
Женька вздрогнул. Самолет чуть накренился, повинуясь непроизвольному движению штурвала. Женька глянул на экран GPS-навигатора, и развернул «Пайпер» в сторону города. Ему очень хотелось бросить машину в пике, пронестись над самыми крышами домов, покачать крыльями Марианж. Но рядом сидел отец, и после подобных художеств он точно запер бы ключ от самолета в самый крепкий сейф, который нашел бы в магазинах Сент-Мари.
Как известно, все, что летает, приземляется против ветра. Утром и днем бриз дует с моря на сушу, и заходить на посадку нужно со стороны берега. Женька долетел почти до самого вулкана, развернулся и, убрав газ, пошел на снижение. Расчет оказался идеальным: к тому моменту, когда на полосе стало видно разметку, скорость и высота упали достаточно для того, чтобы можно было полностью выпустить закрылки и нацелиться на посадочные знаки.
Сент-Мари трафик, «Пайпер» тридцать два ноль семь, посадка с полной остановкой, Женька повторил это два раза, чтобы никто, не дай Бог, не перекрыл ему полосу.
Под крылом промелькнули дома, сады, виноградники. Где-то позади осталась элитная винокурня по дыму из ее труб пилоты часто оценивали ветер. Стекающая с вулкана речка грязно-коричневой ломаной линией резала его склон надвое. Все это Женька успел заметить еще на развороте. Летчик должен замечать детали, иначе может попасть в неприятности.
Самолет поплыл в метре над полосой. Скорость упала. «Пайпер» затрясло, как в лихорадке, крылья перестали держать машину. Она провалилась, но падать ей было некуда. Колеса «поцеловали» асфальт.
Неплохо, похвалил отец, когда Женька зарулил в ангар и выключил двигатель. Выравниваешь высоковато. Развивай глазомер.
Мистер Белл подложил под колеса колодки:
У меня все готово. Идем!
По обсаженной платанами асфальтовой дороге Женька спустился к пристани. «Ирен», была пришвартована к причалу возле всегда открытых ворот. Мистер Белл облюбовал для своей любимицы самое козырное место. Никто и никогда не оспаривал его право. Человек, способный быстро устранить любую неисправность судовой машины, всегда вызывает уважение.
«Ирен» была старым дизельным баркасом с надстройкой, обшитой деревянными панелями. Сверху короткая и широкая посудина сильно напоминала калошу. Но, несмотря на все это, развитой полубак носовая оконечность, делал «Ирен» необычайно мореходной. Внутри, кроме трюма, две уютные, даже роскошные, каюты ждали своих обитателей.
Я купил «Ирен» ко дню свадьбы, разоткровенничался мистер Белл. Мы собирались с молодой женой отправиться в свадебное путешествие.
Но что-то пошло не так? поинтересовался отец.
Все пошло не так. Несчастный случай, мистер Белл не стал вдаваться в подробности того, что произошло много лет назад. Зато авианосец «Китти Хок» получил в свой штат нового инженера.
Механик спустился вниз, в машинное отделение.
Одну минуту! Сейчас я прикручу насос, и можете отправляться!
Спустя несколько минут мистер Белл появился на палубе.
А знаете, что? сказал он, вытирая ветошью вымазанные маслом руки. Я пойду вместе с вами. Денек-другой аэропорт переживет и без меня. Я им что, негр на плантации вкалывать от зари до зари?
Не уволят? спросил Женькин отец.
Где они найдут кретина, готового работать за мизерные бабки в такой глуши? Хватит болтать! К делу!
Мистер Белл поднялся в рубку. Зашипел сжатый воздух и тут же недовольно заворчал дизель. Женька вместе с отцом снял швартовы с кнехтов.
Отдать носовые и кормовые! весело прокричал он реплику капитана Смоллетта из мультфильма «Остров сокровищ». Гафеля-гарделя топсель шкотах и оттяжках Паруса поднять! Полный что? А, да! Полный вперед!