Некая фигура выступила из-за клубящихся паров и подошла к дивану. Это был Визафмал, который держал в одной из пяти своих рук большой тонкий веер из голубоватого металла. В другой его руке была трубчатой формы чашка, наполовину заполненная красной жидкостью.
Выпей, велел он, поднося чашку к губам Элвора.
Жидкость оказалась до того горькой и жгучей, что Элвор, задыхаясь и кашляя, смог глотать ее лишь по чуть-чуть. Но едва он допил снадобье, разум его быстро прояснился и все чувства вскоре пришли в относительную норму.
Где я? спросил он.
Собственный голос казался ему странным и незнакомым, напоминавшим чревовещание, что, как он позднее узнал, было вызвано некоторыми особенностями здешней атмосферы.
Ты в моем поместье в Ульфалоре, королевстве, занимающем все северное полушарие Сатаббора, ближайшей к солнцу планеты в системе Санарды, звезды, которую в вашем мире называют Антаресом. Ты провел без сознания трое наших суток, чего следовало ожидать, учитывая глубокое потрясение, полученное твоей нервной системой. Но вряд ли это приведет к необратимым последствиям, и я только что дал тебе превосходное лекарство оно поможет твоим нервам и телу приспособиться к новым условиям, в которых тебе отныне предстоит жить. Чтобы привести тебя в чувство, я воспользовался этими опалесцирующими испарениями, когда счел, что это будет безопасно и разумно. Их получают при сжигании ароматических водорослей, и они обладают чудесным тонизирующим действием.
Элвор попытался осознать услышанное, но мозг все еще отказывался воспринять свалившуюся на него мешанину совершенно новых, непонятных и диковинных впечатлений. Размышляя над словами Визафмала, он увидел, как ползут по полу проникающие между колонн лучи яркого света, а затем из-за купола появился край огромного янтарного солнца, и поэт ощутил его сокрушительный жар, впрочем, вполне переносимый. Глаза больше не болели даже от прямых лучей местного светила; не раздражали и запахи, как было еще совсем недавно.
Думаю, сказал Визафмал, ты можешь встать. День уже перевалил за половину, а тебе еще многое предстоит узнать и сделать.
Сбросив тонкое желтое покрывало, Элвор сел, свесив ноги с края ложа.
Но моя одежда? спросил он.
В нашем климате она тебе не понадобится. Никто на Сатабборе не носит ничего подобного.
Элвор, хоть и был слегка обескуражен, немного поразмыслил и решил, что сумеет привыкнуть ко всему, что от него потребуется. В любом случае в сухом знойном воздухе нового мира отсутствие одежды никаких неудобств не доставляло.
Он сполз на пол с высокого, почти в пяти футах над полом, ложа и сделал несколько шагов. Ни слабости, ни головокружения, как он отчасти ожидал, не чувствовалось, но все движения сопровождались ощущением той же чрезмерной тяжести, которую он смутно отметил, пребывая в полубессознательном состоянии.
Наша планета несколько больше твоей, объяснил Визафмал, соответственно, больше и сила тяжести. Твой вес увеличился по меньшей мере на треть, но, думаю, вскоре ты привыкнешь и к этому, и к другим новшествам твоего нынешнего положения.
Дав знак поэту идти следом, Визафмал направился через ту часть павильона, что находилась позади Элвора, когда тот лежал на кушетке. Спиральный мост из восходящих лестниц вел из павильона к нагромождению различных сооружений, где многочисленные флигели и пристройки той же воздушной архитектуры куполов и колонн расходились от центрального здания с круглой стеной и множеством тонких шпилей. Под мостом, возле павильона и вокруг всего здания были разбиты сады; деревья и цветы в этих садах привели Элвору на ум видения во время его единственного эксперимента с гашишем. Одни деревья покрывала тончайшая нитевидная, подобная волосам листва, горизонтальные ветви других были усеяны огромными дисками и полусферами, как будто чем-то средним между листьями и плодами. Кора и листва отличались невероятным разнообразием оттенков, среди которых встречался даже зеленый. Цветы в основном походили на те, которые Элвор видел из павильона, но были и другие, на коротких толстых стеблях без листьев, и зловещие пурпурно-черные головки их бутонов со множеством алых ртов слегка покачивались даже без ветра. Немалую часть сада занимали овальные пруды и извивающиеся потоки темной воды с радужными бликами на поверхности. Все это вместе с круглым зданием располагалось посреди небольшого плато.
Следуя по мосту за своим провожатым, Элвор рассматривал открывавшуюся перед ним перспективу размеченных геометрически правильными ромбами, квадратами и треугольниками холмов и равнин, среди которых на мгновение открылось огромное озеро или внутреннее море. Вдали, на расстоянии больше ста лиг, виднелись сверкающие купола и башни барочного города, к которому клонился огромный шар закатного солнца. Взглянув на солнце и впервые увидев всю его громаду, Элвор ощутил неодолимый трепет, изумление, благоговение и ликование при мысли, что это та же самая красная звезда, к которой он обращался на другой планете в отчасти лиричных, отчасти ироничных строках своей оды.
Дойдя до конца спирального моста, они оказались в другом, более просторном павильоне, где стоял высокий стол со множеством сидений, прикрепленных к нему с помощью изогнутых стержней. Стол и стулья были сделаны из одного и того же материала легкого сероватого металла. В павильон, кланяясь Визафмалу, вошли два странных существа. Строением своих тел они напоминали ученого, но были ниже ростом, а их тусклая окраска не опалесцировала. Некоторые признаки позволили Элвору предположить, что эти два существа разного пола.
Ты прав, сказал Визафмал, прочитав его мысли. Это мужчина и женщина двух низших полов, их называют аббарами. В нашем мире они составляют расу рабочих и производителей. Существуют два высших пола, они стерильны и образуют класс интеллектуалов, эстетов и правителей, к которому принадлежу и я. Мы называем себя альфадами. Аббары более многочисленны, но мы держим их в строгом подчинении, и, хотя они являются как нашими родителями, так и нашими рабами, идея сыновней преданности, преобладающая в вашем мире, считается у нас чем-то воистину невероятным. Мы контролируем их размножение, поддерживая должное соотношение аббаров и альфадов, и классовая принадлежность потомства определяется инъекцией определенных сывороток во время зачатия. Сами мы, хоть и стерильны, способны на то, что вы называете любовью, и наши чувственные наслаждения по своей природе куда сложнее ваших.
Повернувшись, он обратился к двум аббарам. Звуки и их сочетания, срывавшиеся с его губ, не имели ничего общего с безупречным английским, на котором он разговаривал с Элвором. Странные горловые согласные и чересчур длинные гласные так и не дались Элвору, несмотря на все его последующие попытки выучить язык, что свидетельствовало о существенном отличии голосовых органов Визафмала от его собственных.
Низко поклонившись почти до самого пола, двое аббаров скрылись среди колонн в крыле здания и вскоре вернулись с длинными подносами, на которых стояла неземной формы посуда с неведомой едой и напитками.
Садись, сказал Визафмал.
Еда оказалась вполне приятной на вкус, хотя Элвор не мог понять, мясо это или овощи. Как выяснилось, на самом деле и то и другое плоды растений, чья клеточная структура по своим характеристикам и составу соответствовала животной. Аббары добывали эту флору в дикой местности с теми же предосторожностями, какие требовались при охоте на опасных зверей, учитывая подвижные ветви и ядовитые шипы, которыми она была вооружена. Один из двух поданных напитков представлял собой бесцветное вино с резким вкусом, изготовленное из корней, а второй, мутный и сладковатый, оказался природной водой этой планеты. Элвор отметил, что вода оставляет солоноватое послевкусие.
Настало время, объявил Визафмал в конце трапезы, объяснить тебе истинную причину, по которой я доставил тебя сюда. Сейчас мы отправимся в ту часть моего дома, которую ты назвал бы лабораторией или мастерской; там же находится моя библиотека.
Миновав несколько павильонов и извилистых колоннад, они дошли до круглой стены в центре здания и, открыв высокую узкую дверь, покрытую причудливыми письменами, оказались в большом помещении без окон, освещенном желтым светом непонятного происхождения.
Стены и потолок покрыты радиоактивным веществом, которое обеспечивает освещение, сказал Визафмал. Излучение этого вещества в немалой степени стимулирует мыслительные процессы.
Элвор окинул взглядом комнату, заполненную перегонными кубами, пробирками, ретортами и множеством научных принадлежностей незнакомого типа, выполненных из неизвестных ему материалов. Он не мог даже предположить, для чего все это предназначалось. Позади приборов, в углу, он заметил устройство с решеткой и двумя тяжелыми дисками, в котором они с Визафмалом совершили путешествие через эфирное пространство. Вдоль стен тянулись ряды глубоких полок, заставленных большими свитками, похожими на древние рукописи.
Выбрав один из свитков, Визафмал начал его разворачивать. Шириной в четыре фута, серого цвета, свиток был густо исписан темно-фиолетовыми и коричневыми символами, что располагались столбцами по горизонтали свитка, а вовсе не сверху вниз.
Тебе необходимо узнать о нескольких фактах, относящихся к истории, религии, а также интеллектуальному складу нашего мира, сказал Визафмал, а затем я прочитаю тебе необычайное пророчество, содержащееся в одной из колонок этой древней хроники.
Мы очень древний народ, и начало или даже первая зрелость нашей цивилизации предшествует появлению низших форм жизни на вашей планете. Религиозные чувства и почитание прошлого мы всегда ставили во главу угла, и они во многом формировали нашу историю на всем ее протяжении. Даже сегодня все аббары и большинство альфадов полны суеверий, и мельчайшие детали повседневной жизни регулируются жреческим законом. Некоторые ученые и мыслители, подобно мне, выше этого ребячества, но, строго между нами, в этом смысле альфады, несмотря на все их высокомерие и аристократизм, по большей части жертвы замедленного развития. Они достигли немалых высот в эпикурейских и эстетических сферах своей жизни; среди них немало выдающихся художников, способных администраторов и политиков, но с интеллектуальной точки зрения они так и не освободились от цепей, которыми их сковывает бесплодный пантеизм и разросшееся сверх всякой меры духовенство.
Несколько циклов назад, можно сказать в ранний период нашей истории, поклонение многочисленным божествам достигло апогея. В то время настоящим бедствием стало нашествие пророков, объявлявших себя глашатаями богов, примерно так же, как их единомышленники в вашем мире. Каждый из этих пророков делал множество предсказаний, часто весьма замысловатых, временами порожденных изобретательной игрой воображения. Многие из тех пророчеств исполнились вплоть до последней буквы, что, как ты вполне можешь догадаться, во многом помогло укрепить власть религии. Между нами, я подозреваю, что за исполнением пророчеств в той или иной степени стоит помощь тех, кто мог на этом так или иначе заработать.
Один из пророков, по имени Абболехиолор, оказался еще изобретательнее и велеречивее, нежели многие его коллеги. Сейчас я переведу тебе предсказание, которое он сделал в двести девяносто девятом году цикла Сарголота, третьей из семи эпох, на которые подразделяется наша история. Итак, слушай:
«Когда во второй раз после сего предсказания две дальние луны Сатаббора одновременно затмит третья, внутренняя луна, и когда после затмения темная ночь сменится рассветом, в городе Сарпулом перед дворцом королей Ульфалора появится могущественный чародей в сопровождении невиданного и неслыханного монстра с двумя руками, двумя ногами, двумя глазами и белой кожей. И еще до полудня того дня будет низложен правитель Ульфалора, а чародей воцарится на его троне и будет властвовать так долго, как будет пребывать рядом с ним белый монстр».
Визафмал замолчал, словно давая Элвору возможность осознать услышанное, а затем, бросив на него насмешливый и вместе с тем проницательный взгляд всех трех глаз, продолжил:
С тех пор как было провозглашено пророчество, уже случилось одно полное затмение двух дальних лун, заслоненных ближней. И, по расчетам наших астрономов, в которых я не нахожу никаких изъянов, скоро произойдет второе подобное затмение собственно, уже этой ночью. Если пророчество Абболехиолора истинно, оно должно сбыться завтрашним утром. Некоторое время назад я решил, что никакая случайность не должна этому помешать, и сконструировал тот самый механизм, с помощью которого посетил твою планету, в том числе и для того, чтобы найти чудовище, соответствующее описанию Абболехиолора. Подобных аномальных созданий никогда не существовало на Сатабборе даже в легендах, и я тщательно обследовал множество труднодоступных и отдаленных планет, но так и не нашел то, что искал. В некоторых мирах встречались весьма необычные обитатели с почти неограниченным количеством органов зрения и конечностей, но та разновидность, к которой принадлежишь ты, всего с двумя глазами, двумя руками и двумя ногами, видимо, и впрямь крайне редка в пределах этой галактики, поскольку я не обнаружил ее ни на одной из планет, кроме твоей.
Теперь ты наверняка понимаешь суть моего давнего замысла. Мы с тобой появимся на рассвете в Сарпуломе, столице Ульфалора, купола и башни которой ты видел вдали на равнине. Благодаря знаменитому пророчеству и общеизвестным расчетам, предполагающим неминуемое второе двойное затмение, перед дворцом королей в ожидании грядущих событий наверняка соберется большая толпа. Аккиэль, нынешний король, отнюдь не пользуется популярностью, и наше с тобой появление станет сигналом к его низвержению. Я стану правителем вместо него, в точности как предсказывал Абболехиолор; высшая светская власть мне не помешает, несмотря даже на то, что я мудр, сведущ и превыше любой житейской суеты. Когда эта честь будет возложена на мои недостойные плечи, я в награду за чудодейственную помощь смогу предложить тебе жизнь в исключительной роскоши, полную разнообразных впечатлений, какие ты вряд ли в силах вообразить. Несомненно, среди нас ты будешь обречен на некоторое одиночество и тебя всегда будут воспринимать как чудовище, как удивительную аномалию, но, полагаю, вряд ли тебя ждала бы иная судьба в мире, где я тебя нашел и где ты собирался броситься вниз головой в весьма неприглядную реку. Как ты уже убедился, поэтов там считают не меньшими диковинами, чем двухголовых змей или пятиногих телят.
Элвор слушал его речь со все нарастающим изумлением. В конце, когда насчет намерений Визафмала уже не оставалось никаких сомнений, он ощутил укол горькой иронии при мысли о той роли, которую суждено сыграть ему самому. Но и справедливости последнего приведенного Визафмалом аргумента он тоже не мог не признать.
Надеюсь, спросил Визафмал, я не оскорбил твоих чувств своей откровенностью или тем предназначением, которое отвел тебе в своем плане?
Нет-нет, нисколько, поспешно заверил его Элвор.
В таком случае мы вскоре начнем наше путешествие в Сарпулом, которое займет всю ночь. Естественно, мы могли бы перенестись туда мгновенно с помощью моего аннигилятора пространства или долететь за несколько минут в воздушной машине. Но я намерен воспользоваться крайне старомодным способом передвижения, дабы прибыть в надлежащей манере и в надлежащее время, а также для того, чтобы ты смог насладиться нашими пейзажами и увидеть двойное затмение во всей его красе.