Солнце плавало где-то в зените, улица тихонько плавилась, свежего воздуха не хватало. Прохожие двигались вяло, что на москвичей совсем не похоже. Зато в магазине работали кондиционеры, и было почти прохладно. Олег с удовольствием прогуливался между рядами, рассматривая разноцветные упаковки.
В первые дни сидения на «нелегальном положении» он на личном опыте прошел тот же краткий курс о взаимосвязи рекламы и качества товара, что и все домохозяйки начала девяностых. Отчего вывел эмпирическую формулу: реклама + качество = const. Что на практике означает: больше рекламы меньше качества. А также что равиоли это совершенно не пельмени, а маринованные огурчики не растворяются в кислоте только потому, что сделаны из особо прочной резины. На них вообще стоит ставить крепость, как на спиртном, а самые ядреные приравнять к чистому спирту. Конечно, в этом правиле встречалось довольно много исключений. Их можно описать другой закономерностью чем выше цена, тем больше вероятность того, что продукт качественный.
Так что калейдоскоп разноцветных упаковок Олег оценивал как абстрактные полотна, приятные глазу, а ориентировался на максимальные ценники и постепенно наполнял тележку. Свиные отбивные, телячья вырезка, бройлерный цыпленок (все готовится быстро), огурчикипомидорчики, зелень, фрукты, пара бутылок испанского вина, коньячок, маленькая упаковка пива, креветки, икра красночерная, банка омаров и банка гребешков, французский батон, тортмороженое и и все.
Достаточно, а то так и растолстеть недолго. Олег все собирался делать зарядку, даже пытался вспомнить какие-то като из каратедо, которым занимался давнымдавно, но все это было скучно. Монотонные сгибания суставов занятие не для него, ему надо работать головой. И, кстати, наличествует проблема, которую он пока не решил: что же ему делать дальше?
Деньги есть, это хорошо. Куда направить стартовый капитал? Уехать в Питер или Нижний и начать там новое дело? Отправиться в благословенную богом Америку и купить там бизнес? За 400 тысяч баксов можно купить закусочную или бензоколонку, или магазинчик (все продается вместе с постоянными клиентами) и иметь стабильный месячный доход в 5 тысяч. Ни меньше и не больше. Зато пожизненно. Еще можно путешествовать или пить пиво дни напролет
Олег поморщился. Он и так пьет его напролет, и для этого вовсе не нужно было с риском для жизни добывать полмиллиона долларов, прятаться по съемным квартирам и бояться каждого стука. Олег расплатился и вышел на улицу.
Все эти варианты он пережевывал по несколько раз на дню, но остановиться на каком-то одном не мог. Пытался придумать что-то совсем фантастическое: что если ему стать путешественником или фермером? Может, художником? Депутатом? Виноделом? Краеведом? Космонавтом? Ни один вариантов не казался ему заманчивым. Это у него с детства. Олег помнил, как давнымдавно, еще в детском саду, перед музыкальным часом, воспитательницы строили группу и спрашивали всех подряд: «Кем ты хочешь стать, когда вырастишь?» Для мальчиков ответ «Космонавтом!» считался самым правильным, летчики, шоферы и пожарные были на втором месте, остальные профессии уже как-то выпадали за рамки хорошего тона. При этом опросы проводились чуть ли не ежедневно. Чего хотели воспитательницы? Добиться одинаковой для всех мечты? Олег чаще всего в ответ пожимал плечами. Еще не выбрал, дескать. Такой вариант тоже допускался, потому как подразумевалось, что времени впереди много и мечта появится. Теперь уже, кажется, пора, но он опять пожимает плечами уже сам себе.
Гражданин, остановитесь! Я вам говорю!
Олег вздрогнул и остановился. Рядом с ним откуда-то вырос серый мундир.
Старший лейтенант Харитонов. Разрешите документик?
А в чем собственно дело?
Вы москвич или приезжий? Регистрация имеется?
Я что на азера похож, лейтенант? Зачем мне регистрация?
Значит, отсутствует Пройдемте, гражданин.
Послушайте, я в Москве живу десять лет Вот права водительские тут получал, Олег достал карточку. Я тороплюсь, мне некогда в больницу надо.
Не заметно, что торопитесь, старлей уставился на Олега в упор.
«Неужели его в розыск объявили? завертелась мысль, неужели Наташка решила, что грабеж его рук дело и заяву накатала? Все равно, так быстро не должно быть Скорее всего, случайно мент докопался. А может, ему набор продуктов понравился?»
Послушайте, товарищ старший лейтенант, если я что нарушил, то могу штраф заплатить прямо тут. Только скажите сколько? Олег полез за бумажником и достал дежурные сто баксов. Я действительно тороплюсь, а?
Вижу, что прыткий! милиционер вцепился в руку повыше локтя. Пройдемте, гражданин Назаров или как вас там.
«Врезать ему пакетом и попробовать удрать?» Олег смерил Харитонова взглядом. Такого свиной отбивной не перешибешь, тут вся свинья требуется. Лучше не кипешиться, а то себе дороже получится. В конце концов, документы у него в порядке, а дел на нем нет и быть не может. Виктор жадина, конечно, но не дурак же, чтобы искать его официально, через милицию. А купить ее всю он пока еще не может.
Милиционер, как старательный паук муху, дотащил Олега до «Жигуля» и запихнул на переднее сидение. Ухмыльнулся: «Можешь не пристегиваться, не оштрафуют». Через десять минут они были уже в ближайшем отделении. Старлей кивнул дежурному, провел Олега по коридорам.
Где живешь?
Станционная 47, квартира 20.
Олег к вопросу был готов, потому соврал без запинки.
Хорошо, я твои права у капитана Петуховой оставлю, милиционер заглянул в кабинет под номером 15, поговорил о чем-то и, бросив задержанному: «Сиди, пока не позовут!», испарился.
Олег еще раз прикинул шансы. Было только одно темное место вчерашняя ночь. Вдруг он вчера нахулиганил, витрину какую-нибудь разнес, ДТП совершил?.. Чепуха, решил, выкрутится. Главное, что квартира съемная, договор не заключался, ее никто не найдет. Регистрация ему не нужна, потому что есть прописка. Это по компьютеру легко установить. Вот только в квартире бывшей жены. Почему бывшей? Они официально-то не развелись, не успели. Дверь кабинета распахнулась, Олег хотел встать навстречу, но гренадерского вида женщина в форме лишь скользнула по нему взглядом и прошла мимо. Что у них там занято? Или положено всякого подозреваемого под дверью помурыжить? Ладно, чего дергаться, его ведь в «обезьянник» не заперли, значит, ничего серьезного. Олег стал успокаиваться и даже навел ревизию в пакетах. Отбивные держались, а тортмороженое поплыл.
Гренадерша вернулась минут через пятнадцать.
Гражданин!
Олег встрепенулся.
Вы что, передачу принесли? Так мы здесь не принимаем! Вы Филиппов? Отец?
Нет я это Старший лейтенант меня тут оставил.
Какой лейтенант? Сказано: не принимаем передачи! Ходит, кто попало, ворча, дама протиснулась в дверь.
А как же права?
Права в ООН!
Мои водительские права у вас?
Да вы что, гражданин, очумели? Я вас впервые вижу. В ГИБДД идите! гренадерша с силой захлопнула дверь.
Олег несколько секунд размышлял, потом вскочил и быстро пошел к выходу. На улице поймал машину.
Быстрее, ради бога!
Водитель пожал плечами.
Да тут «зеленая улица». Гони, не гони все равно одна скорость.
Олег снова достал сто баксов.
Это без штрафа, если что.
Садись!
В машине Олег следил за секундной стрелкой, словно фиксировал мировой рекорд. И с каждым прошедшим мгновением чувствовал, как холодеет низ живота. У подъезда других машин, кроме его, не было. По лестнице Олег прыгал через три ступеньки, а, подлетев к двери, остановился. Вроде целая. Толкнул, и створка легко открылась. Он шагнул, взял с вешалки зонтик и бросился в комнату. Никого. Диван перевернут, обивка оторвана и все его выпотрошенное нутро с кривыми пружинами видно насквозь. Олег без сил опустился рядом. Матрос с разбитого корабля, который уже никогда никуда не доплывет.
Кому там лень было выбрать между бензоколонкой и закусочной?
Гренадерша по имени Карелия Максимовна сунула размякшие отбивные и прочее мясо в райотделовский холодильник (пусть этот растеряха спасибо ей скажет!), а тортмороженое решила выпить, не откладывая, чего добру пропадать
* * *
Очередное дело было плевым, Сергей даже не взял на него Марата. Сказал Руде, что хозяина не будет как минимум полчаса (Валера уже знал этот фокус с одним бывшим ментомстарлеем), оставил напарника на шухере, а сам полез вскрывать квартиру. Руда хотел было сказать, что не его работа «атас!» кричать, но смолчал. Лишний стольник ему не помешает, а Тищенко свое дело знает, по дури не проколется. И точно, не успел Валера сплюнуть третий окурок, как Сергей уже вышел из подъезда с увесистой спортивной сумкой. Обменявшись знаками, что все тихо, Тищенко и Рудаков вернулись в соседний двор, где Сергей припарковал свою черную «Ауди». Хозяин сначала открыл багажник и погрузил туда сумку так осторожно, как будто свистнул на хате аквариум. Затем подельники сели в машину.
Нормалек? спросил Рудаков.
Тищенко завел мотор и тронул машину.
Детская работа.
Сколько взяли?
Нормалек, отозвался его же словом Сергей. Он подвез Валеру до его улицы, прощаясь, достал из кармана пачку баксов и отдал напарнику.
Ого! сказал Руда, пачка выглядела упитанной и тяжелила руку. Стольник вернуть?
Я его уже учел. Марату не проболтайся!
Обижаешь, что я полное куку?
Пока.
Вот уж точно не знаешь, где ждет тебя удача. Работы на полчаса, а кайфа на неделю. Руда, насвистывая, спрятал зелень и поймал тачку. Ох, и закатится же он!..
2.
Олег Александрович Назаров родился в Новосибирске, где провел детство, приправленное пионерией, и юность, когда броней от армии ему служил местный электротехнический институт.
Родители Олега были гражданами среднестатистическими. То есть с одной стороны вечно недовольными жизнью, а с другой лояльными. Мама закончила педучилище и преподавала в младших классах, а папа, одолев в свое время радиотехнический факультет, работал инженером на оборонном заводе. Общая зарплата их приближалась к средней по стране.
Олег тоже рос вполне обычным. Немного занимался спортом, проболтался год в фотокружке, а от участия в школьном хоре старательно отлынивал, считая его делом не мужским. Зато был вполне согласен с лозунгом родителей: «в наше время без высшего образования никуда». Да и в армии служить не надо добавлял он от себя.
Учился Олег легко, а экзамены сдавал благодаря хорошо развитой оперативной памяти. В нее помещалось ровно столько, чтобы сдавать экзамены, балансируя между «четверкой» и «тройкой», оставаться середняком и получать обычную стипендию. Лидером его быть не учили ни школа с ее всерьез, повзрослому скучными комсомольскими собраниями, ни родители выходцы из непонятно за что раскулаченных семей. Впрочем, последнее обстоятельство Олег узнал позже. Просто родители учили его, что в жизни достаточно держаться в середине.
Небольшая стипендия уходила на пиво и книги. Беллетристику Олег любил и читал много. А для этого надо было ездить на книжную барахолку «балку», которая стыдливо прикрывалась именем клуба книголюбов и размещалась в ДК имени Чкалова «Чекалде». Впрочем, книги там не только продавались, а и активно менялись. Даже эквивалент стоимости не всегда был денежный, например, была такая единица измерения, как «Волков». Это имелась в виду серия сказок Волкова, позаимствованная им у Баума, сочинившего «Волшебника из страны Оз». Дюма стоил двух Волковых, а серийный детектив от трех и выше. Парижское издание «Мастера и Маргариты» десяток. Денег на книги не хватало, приходилось держать специальный обменный фонд, следить за конъюнктурой и играть на ценах.
После распределения Олег попал в один из проектных институтов, на стандартный оклад в 120 рэ. Зато стал ездить в командировки и мог за счет этого пополнять свой обменный фонд. Клуб книголюбов оставался таковым до начала перестройки. Тут издательства пустились во все тяжкие, а за ними зашевелились и барахольные жучки. Олег с кампанией приятелей оказался втянутым в это стихийное движение. Институт был заброшен, а вот знание конъюнктуры и рынков других городов пригодилось. Книги оказались ходовым товаром, вдруг выяснилось, что невинное увлечение беллетристикой может приносить солидный, нет, бешенный доход по сравнению с эффективностью просиживания штанов за кульманом. Олег почувствовал вкус к бизнесу. И еще впервые появилось желание стать если не лучшим, то, по крайней мере, преуспеть. С приятелем Славой они создали кооператив, купили грузовичок и стали мелкими оптовиками. Из дальних столиц книги небольшими партиями везли проводники поездов дальнего следования. Кроме книг компаньоны стали заниматься продажей видеокассет. Дела шли в гору. Слава купил себе пятикомнатную коммуналку, отремонтировал ее, а вот мебель купить не успел, потому что на радостях довел себя до белой горячки исключительно французским коньяком.
Олег повел себя рассудительнее. Он понял, что новые времена наступили всерьез, и именно сейчас он может сделать то, чего не могли его родители обеспечить свое будущее. Олег забрал у Славы его долю, решив, что на пропой тому достаточно будет и пятикомнатной квартиры. Книжный бум прошел, прибыль сократилась, но была стабильной. А сами книги стали для Олега просто товаром, он их больше не читал некогда.
Олег стал искать на рынке новые ниши. Завел магазинчик. Сунулся к бензину, но его там не ждали. Зато он нашел несколько толковых ребят и занялся ценными бумагами. Иммитенты, котировки, фьючеры Разобрался не сложнее триодов и фотоэлементов. Выяснилось, что это не так увлекательно, как в американских фильмах про Уоллстрит, но вполне прибыльно. Но оказалось, что торговать ценными бумагами в Сибири, при почти полном отсутствии местного рынка, не слишком выгодно. Таким товаром лучше заниматься в НьюЙорке, Токио или хотя бы Москве. С нее Олег и начал.
Это было золотое время. В столице он чувствовал себя завоевателем, победителем. Он представлял себя конквистадором, который с небольшим отрядом прибыл завоевывать свое Эльдорадо. Его солдатами были деньги, которые он сколотил дома, а перед ним лежал весь финансовый мир. Конечно, Олег не собирался всерьез стать его Наполеоном, но маршальский жезл, определенно, лежал в его ранце. Он умел быстро учиться, а весь этот «бумажный» бизнес возник только вчера. Олег чувствовал, что он в седле, он в обойме, он в Крыша у него в тот момент определенно поехала. А он чувствовал только кайф. Удачу. Олег несколько раз рисковал и всегда выигрывал. Он уже всерьез стал задумываться над тем, что скрывается за «голубыми фишками» так на бирже обозначают прибыльные российские фирмы. В основном это нефть, газ, золото и прочие полезные ископаемые. Наставало время, когда, казалось, их близкое знакомство неизбежно. Олег никого не кидал, может быть, поэтому и фортуна была благосклонна? Или она помогала ему взобраться наверх, чтобы столкнуть с большей высоты? К чему гадать, пока он был победителем.
И тут Олег встретил Наташу.
Была ранняя весна, она шла по тротуару в белом пальто и белой же фетровой шляпе с широкими полями. Ее стройную фигуру выгодно оттеняли черные лужи и остатки ноздреватого серого снега, украшенные всякой вытаявшей дрянью. Вышагивала она как манекенщица по подиуму. Уж на что москвичи деловые, а все на нее пялились. А Олег ехал по улице, стараясь не влететь в какую-нибудь яму, замаскированную лужей. Москва не родной Новосибирск, конечно, но и в столице сюрпризов на дороге хватает. Да и «Мерседес» был новый, только что купленный, не объезженный. Ехал тихо, а тут еще это видение на тротуаре. И вдруг мимо черным облаком пронесся фордовский джип, весело сигналя, подрезал Олега и на полном ходу вильнул к обочине. Большая масляная лужа встала на дыбы и грязным дождем пролилась на белую шляпу и пальто. Было слышно, как народ на соседней остановке ахнул. Джип посигналил еще чтоб, наверное, помнили, и укатил. Девушка на тротуаре замерла. Вода стекала, оставляя антрацитные разводы, А Олега будто кто под руку толкнул. Он повторил маневр джипа, подъехал к обочине. Девчонка чуть дернулась прочь, но Олег уже остановил свой «Мерседес». Он вышел, обогнул капот, распахнул переднюю дверцу и подал даме руку. «Прошу!» Она кивнула, молча протянула узкую кисть и села в машину. Свое «спасибо» она вымолвила, когда они проехали уже метров триста. Олег чувствовал, что она не столько вытирает платочком грязь, сколько разглядывает его. «Меня зовут Олег. Куда вас подвести?» «А меня Наташа. На Ленинградский проспект.»