И одной некромантши, ухмыльнувшись, добавил Юст. Лицо Кахира в это мгновение заметно перекосилось. Да он просто вино пьет, как воду, и каждое утро медитирует.
Зачем ты ей сказал?! прошипел Кахир. Стоп. А кто она такая, что ты ей это рассказываешь?
Медитируете?
Перекачиваю энергию из магического резерва в духовный, беляночка. К делу! Зачем ты меня звал? устало спросил Даркаэр.
Кровь твоя нужна.
Веселая у тебя работа, конечно. Зачем?
Чтобы алтарь открыть.
А что в нем?
Какой-то артефакт, связанный с богами, в этот раз заговорила Элсдаар. Так было написано на картинах и фреске.
Кахир обогнул стол и подошел к картине.
О! Так ты у нас еще и язык древних темных понимаешь. Кака-а-а-ая неожиданность, наигранно протянул последнее предложение Даркаэр и зло посмотрел на Юста. Я прямо-таки удивлен таким стечением обстоятельств, саркастично добавил он.
Помогать будешь?! раздраженно спросил Юст, желая его прервать.
Светловолосый пожал плечами и достал из кармана халата черный, необыкновенной красоты кинжал, инкрустированный красными кристаллами.
Скучала по моей крови, дрянь? спросил он у оружия, и то вмиг вспыхнуло огнем. Не злись, шучу же.
Флявия удивилась тому, что Кахир будто не чувствовал, как его кожа шипит от огня. Казалось, он вовсе не чувствовал боли. Даркаэр быстро разрезал ладонь и капнул ею на алтарь. Камни вмиг затрещали, и огромная плита рассеклась на три части. На дне лежал огромный жертвенный кинжал, сделанный из кости.
За пчелой пойдешь до меду дойдешь ухмыльнулся Юст.
За жуком пойдешь до навозу дойдешь
Штадраут посмотрел на Граус. Та пожала плечами и, улыбнувшись, сказала:
Я росла там же. Вы забыли вторую часть пословицы.
Возьмите его, сказала Элсдаар.
А чего сама не возьмешь? прищурившись, спросила Фулрия.
Если коснусь его умру.
В смысле? Юст повернулся к девушке, ожидая ответа.
Если это настоящий клинок Матери, прикосновение убьет меня. По легендам, однажды темные, ее смертные дети, пришли к Создательнице и стали жаловаться на бедность своих земель. Тогда Матерь сказала вырвать у нее грудину и сделать из нее клинок. Темные послушались ее и после, узнав о его силе, ударили им в землю, создав в песчаных равнинах огромные трещины, которые заполнила вода. Так в охровых землях появились реки и озера.
Похоже, мои предки были полными идиотами, раз с этим кинжалом сделали Ирсаалевские земли именно такими, какие они сейчас, разочарованно вздохнув, сказал Кахир.
А потому его может поднять только темный.
Даркаэр взял оружие в руки и повертел.
Хорошо лежит в руке? деловито спросил Юст.
Да, вполне.
Рукоять не соскальзывает при замахе?
Кахир сделал замах и, покачав головой, ответил:
Ты знаешь, есть немного, но мне кажется, что в перчатках не должно.
Флявия, наблюдавшая за тем, как они обращаются с артефактом, священной костью Богини Создательницы, вмиг побледнела. Она даже не могла вымолвить слова от шока.
Глава 4
По мрачным и достаточно строгим коридорам двора Черной фиалки, украшенным картинами кары жрецов обычным народом, сновали гончие, которые достаточно громко обсуждали погоду, лучшие единицы Даархена для жизни и свежий хлеб, который успел подорожать, в общем, все, кроме работы.
В конце располагался, пожалуй, самый крупный кабинет в этом здании, за стенами которого в этот момент происходила настоящая пытка разума и интуиции.
За длинным столом из темного дерева, уходящим к двери, сидел Юст. Сложив руки, привычно облаченные в перчатки, в замок, он непрерывно смотрел на костяной кинжал и слушал доводы Граус. Женщина ходила по кабинету и озвучивала свои, порой странные предположения вслух. Подойдя к столу, она потянулась к клинку, но Юст ее быстро окликнул:
Перчатки надень! Мы не знаем точно, на что оно способно.
Раздраженно цыкнув, она отошла прочь и села на один из стульев.
Мы топчемся на месте с этим делом уже несколько месяцев.
Угу, задумчиво согласился мужчина.
И? Я уже высказала все возможные варианты расклада событий, жду ваши.
Юст прикрыл глаза и вскинул брови, будто в голове уже подводил некоторые итоги.
Вся эта ситуация напоминает мне одну операцию во времена Великой войны.
Какую? Я, как и вы, была в отрядах Даархена тогда, так что смогу понять.
Аллир Лиасс, брат Эрнха и жрец, восставший против власти, часто использовал похожую стратегию ведения войны.
Войны?
Это война, Граус. Только идеологическая. Уже больше половины ритоев Даархена состоят в культах. Они продают свои поместья и вкладывают в это огромное состояние.
Вернемся к сути.
Он выбрал глав и отправил их воевать в Даархен, хотя сам отсиживался с женой в Королевстве, пока их не поймала гвардия.
А то божество и вовсе сидело в лесах Ирсаалевских земель, готовясь с ведьмами к организованному нападению на Хиим. То есть вы думаете, что Даархен снова стал своеобразным полем битвы, а палатка командующего где-то за бугром?
Почему нет? Юст откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Уже несколько лет мы налетаем на поместья, думая, что это центр культа Белой луны. Но каждый раз это лишь мелкое местечко. Создается впечатление, что нас водят за нос или чего хуже специально кидают кости в виде этих мелких сборищ, наслаждаясь тем, как мы бегаем по кругу.
Тот, кто это делает, обладает тончайшим чувством юмора.
Юст вскинул бровь и прикрыл глаза, понимая, как иронично сейчас звучит название «гончие». Фулрия заметила его уставший вид и, тихо вздохнув, предложила:
Давайте я возьму артефакты и отправлюсь в королевскую библиотеку.
У тебя нет пропуска, коротко ответил мужчина.
Ну, дайте мне свой.
На бумаге мое имя, а не твое.
Хорошо, а подделать ее нельзя?
Фулрия Мы, гончие, самые близкие к императору. Не стоит лишний раз испытывать судьбу он открыл глаза и покосился на дверь, заметно понизив голос, особенно учитывая его склонность все и вся подозревать. Я сам всем займусь.
Вы себя в зеркало видели?
Что, так ужасно выгляжу?
На секунду в ее глазах промелькнуло нечто вроде волнения, но годы, проведенные в рядах военных, не позволили этой эмоции взять над разумом верх.
Я должна защищать вас. И всячески помогать.
Ну вот и отлично, резко поднявшись с кресла, Юст поправил перчатки и устало улыбнулся. Сейчас у меня живет гостья, которая может быть нам полезна. А помимо всего этого, она неудобный для культа Белой луны свидетель. Понимаешь, о чем я?
Вполне.
Ты хотела помочь? Тогда избавь меня еще от одной головной боли: займись ей.
Граус грустно взглянула на клинок и, приподняв брови, тихо ответила:
Вы ошибаетесь, эта боль не головная.
Юст, собравшийся уходить, обернулся и с недоумением взглянул на нее.
Будет сделано, урс Штадраут.
Некоторое время мужчина молча смотрел на нее, пытаясь понять смысл слов, но в итоге поклонился и вышел за дверь, оставив ее с собственными мыслями наедине.
***
Фулрия стояла у железных ворот и не решалась зайти на территорию дома Штадраута. Ветер этим утром рвал листья, гоняя их по брусчатке. Поправив коротко подстриженные волосы, девушка громко вздохнула и отперла калитку. Ноги по привычке повели ее к входу для слуг, но, быстро опомнившись, Граус сделала круг вокруг пожелтевших кустов и подошла к парадной двери. Громко постучав, Фулрия напряглась, спина заметно натянулась, как по привычке, и через мгновенье за дверью показался мажордом.
Урса Граус? Урса Штадраута нет дома.
Знаю. Меня отправили сюда следить за светлой.
Он молча кивнул и, поклонившись, позволил пройти внутрь мрачного дома. Девушка неосознанно отшатнулась, как только слуга попытался снять с нее пальто. Сконфузившись, она быстро стянула его с себя и отдала дворецкому.
Где светлая?
В малом зале.
Что делает?
Гостья пожелала отдохнуть.
Спит?
Это допрос, урса Граус?
Фулрия на секунду удивилась его вопросу, но, расслабившись, поправила волосы и ответила:
Прошу прощения, похоже, служба на меня сильно влияет.
Проводить вас?
Да, пожалуй.
Не желаете чаю? Или вина?
Похоже, не только я тут частый гость.
Я не могу отвечать на такие вопросы.
А это и не было вопросом, но ты сам неосознанно мне все рассказал, девушка улыбнулась и покосилась на него.
Дворецкий заметно напрягся от осознания собственной оплошности.
Оказавшись на втором этаже, мужчина быстро прошел к резным дверям и раскрыл их.
В пустом зале, на паркете близ камина, сидела Элсдаар, завороженно наблюдавшая за огнем.
Фулрия отпустила дворецкого и, закрыв двери, прошла к светлой. Казалось, Флявия и вовсе ее не замечала.
Нравится смотреть на огонь?
Ответа не последовало.
Эй, белянка, с кем говорю?
Вы пришли убить меня?
Флявия откинула голову назад, к потолку, и посмотрела на Граус.
Больно надо мне руки об тебя марать, скривилась приставленная.
Почему вы всегда скрываете то, что чувствуете?
В смысле?
Глаза, Элсдаар показала пальцем на себе. Они не скрывают ничего. В них легко читается страх, боль, отчаяние и любовь. К тому, кто рядом.
Граус на секунду впала в ступор. Никогда и никто не обращал внимание на ее состояние, и ей это не нравилось. Казалось, что ее вывели на площадь голой.
Понимаю, неприятно, когда кто-то копается у тебя в душе, Флявия странно улыбнулась.
В отличие от всех, кто был в доме, взгляд светлой казался абсолютно пустым. Фулрия неосознанно потянулась к рукояти меча, и Элсдаар это заметила.
Все же убьешь?
Оцепенение спало, и приставленная быстро одернула руку, будто от огня.
Нет.
Зачем ты пришла?
Мне нужно защищать тебя некоторое время.
От кого?
Мы и сами не знаем. Урс Штадраут как раз за тем и отлучился, чтобы узнать.
И потому он направил тебя ко мне. Интересно наблюдать за тем, как вы пытаетесь скрывать свои подозрения насчет меня. Это так светлая задумалась, пытаясь подобрать одно из тех слов, что подошли бы по контексту, так забавно, девушка вскинула брови, копируя мимику Юста.
На лице Фулрии появилась легкая ухмылка, но глаза оставались холодными, и на миг в них проскользнула тень грусти.
Вот тебе загадка, беляночка: зачем я была приставлена к тебе, если ты уже вне подозрений?
Развернувшись, женщина прошла в другой конец зала и села в кресло, подперев голову. Флявия же оставалась сидеть в том положении, в каком была, когда ей задали вопрос:
И много ты знаешь о темных?
Я знаю вашу историю, этого достаточно? не поворачиваясь, ответила та.
Ну-ка, блесни знаниями. И почему ты так странно говоришь?
О чем ты?
Столько лишних шипящих и глухих звуков.
Но ведь так звучит язык темных. Разве нет?
У вас в Королевстве настолько отсталая информация о нас?
Сто тридцать две согласные и одна гласная
Чего? Фулрия удивленно на нее взглянула. Так уже никто не говорит. Ну разве что те, кто живут на периферии, откуда мы с урсом Штадраутом.
Вы выросли в одном месте?
Ладно, придется привыкнуть к твоей речи, сощурившись, ответила Граус. Да, мы росли вместе, в одном поселении.
И потому ты так привязана к нему?
История и культура, беляночка, мы говорили об этом.
Я хорошо знаю историю охровых земель. В них главенствовала сила крови, а не разума и творчества. И потому народ раскололся на части вслед за тремя кланами: Даркаэр, Курфис и Фархут. Первый славился своей твердой рукой и хитростью. Второй был известен умом и мудрым словом. А третий идеями.
На самом деле все проще. Просто эти роды уважали чистоту крови, когда все о ней забыли. И потому через поколения лишь три семьи сохранили силу, которая была у всех когда-то.
Все они сосуществовали ровно до одной роковой ночи, что сорвала маски с прокаженных творений богов.
Некоторое время Граус молчала, но все же сказала ледяным тоном:
Не стоит говорить о богах в присутствии гончего.
Я слышу в твоих словах обиду.
Как можно обижаться на сказки?
Но все же тебе неприятно, повернувшись, Флявия посмотрела ей в глаза и улыбнулась. Я же вижу.
Фулрия напряглась, почувствовав укор в свою сторону. Конечно, ненависть светлых к темным была ей знакома, но Элсдаар будто бы утверждала о превосходстве своего народа.
Дальше, скомандовала приставленная.
На секунду Флявия снова улыбнулась, чуть прищурившись, но после продолжила:
В ту ночь Даркаэры убили кланы Курфис и Фархут. Наутро некогда процветающие охровые земли преобразились. Алое солнце стало глазами Даркаэров.
Граус пыталась понять смысл ее выражения, но размышления прервал мажордом, зашедший в залу с подносом.
Не желаете чаю?
Фулрия почувствовала облегчение от оборвавшегося диалога и, кивнув мужчине, сняла ножны.
Жестокость оправдывают, когда это приводит к хорошему исходу. А охровые земли на многие годы были в упадке. Что можешь сказать в этом случае, Граус?
Я не оправдываю ту «ночь черных кинжалов».
Как удобно.
Элсдаар поднялась с паркета и прошла к столику, на котором уже стояли маленькие чашки с чаем. Легкий дымок вился над фарфором и исчезал через мгновенье, растворяясь в несколько прохладном воздухе залы.
К тому же сейчас Ирсаалевские земли самое могущественное государство, добавила Граус, спокойно отхлебнув.
Патриотично.
Было видно, как Граус хотела ответить нечто едкое, но быстро одернула себя, что-то вспомнив.
Лучшее погружение в культуру темных праздники. На площади сейчас проводят фестиваль, не желаешь сходить?
Флявия чуть не пролила чай от услышанного. Глаза засветились от искреннего любопытства и предвкушения чего-то нового.
Фестиваль? Что это?
Сходишь узнаешь, усмехнувшись, ответила Граус. Ее повеселила немного детская реакция Элсдаар.
Да, хорошо, светлая, аккуратно поставив чашку на стол, встала в ожидании Фулрии. Пойдем.
Сейчас, чай допью и выдвигаемся.
***
Город утопал в огнях мелких фонарей и шуме возбужденной не то от холода, не то от предстоящего веселья толпы. Граус бодро шла по брусчатке, изредка поглядывая на восхищенное выражение лица своей спутницы. Ее и без того большие глаза казались и вовсе огромными от удивления, восхищения, любопытства все это смешалось в единую гамму и легко читалось на миловидном личике. Пару раз светлая спотыкалась, засмотревшись, и Фулрия ловко ее подхватывала. В отличие от Флявии она не могла расслабиться. Ни уличные музыканты, ни мелкие фонари, заливающие теплым светом улицу, не могли унять встревоженности.
Завернув за угол, они увидели крупную площадь. Высокая башня с часами, некогда привлекающая взор каждого, теперь полностью меркла на фоне танцующей толпы. Громкие хлопки в ритм легкой и веселой мелодии, казалось, заставляли содрогаться все в округе. По углам стояли маленькие лавки, украшенные осенней листвой и свечами. Торговцы пытались всячески привлечь внимание к своим напиткам и яствам, но из-за общего шума их крики легко терялись.
Как тебе, беляночка? Граус повернулась к Элсдаар и упивалась ее восхищением.
Это очень красиво.
Хочешь выпить?
Что выпить? не отрываясь от танца, уточнила светлая.
Один традиционный напиток.
Фирсаал?
Что? О, нет, это напиток Ирсаалевских земель. У нас в Даархене к таким вещам относятся трепетнее.
Фулрия подхватила под руку свою спутницу и провела к одной из лавочек. На мелких полках красовался наливной осенний урожай: ярко-оранжевые тыквы причудливой формы, груши и яблоки с легким румянцем, меж которых в лучах тусклого света свечей были заметны необычного вида травы.
Одну чашу браста, да не поскупись на осадок, с легким прищуром потребовала Граус у торговца.