Рэвин, казалось, уже и вовсе забыл об игре, как и Улдраут. Некогда расслабленное лицо Граус с каждой секундой становилось все более и более напряженным.
Количество листьев и их размер говорят о чине, штаб-сержант. Так вот еще раз спрашиваю вас: всего ли хватает? Ведь ваш чин подразумевает заботу о таких вещах.
Хозяин таверны посмотрел на компанию и, встретившись взглядом с Улдраутом, молча повесил тряпку и прошел к входной двери. Рука мужчины тихо повернула ключ в скважине, после чего он удалился в кладовую. Граус заметила это и, сжав зубы, тихо выругалась. За секунду к Флявии пришло осознание всей ситуации, отчего перехватило дыхание. В голове всплыли слова: «Вы пытались подобраться к моему генералу, убрав приближенного, но я сделаю это раньше». Граус все поняла еще задолго до этого. Впервые Элсдаар испытала восхищение и страх перед смертным.
Рывок и темная вытащила кинжал. Замахнувшись, она с силой вонзила его в ладонь Рэвина, лежавшую на доске для литры. Лицо мужчины исказилось от невыносимой боли, и через секунду пространство зала заполнил крик. Фулрия молниеносно вскочила и ударила ногой по краю стола. Его край отлетел в лжегончих, повалив их на пол. Рывком перевернув стол, темная схватила Флявию за шею и кинула на пол.
Не вылезай, грозно рыкнула Граус светлой и достала меч.
Те темные, что сидели по углам, уже стояли вокруг стола. Послышалось тихое:
Займись трупом, а на нас будет приставленная.
О, так в рядах гончих есть крыса? Вы все больше и больше себя выдаете.
Волна огня накрыла бы женщину, если бы та не успела отразить ее вихрем. Элсдаар отметила подчинение стихии воздуха Граус. Рэвин, успев отойти от удара, достал кинжал и замахнулся на темную, но лезвие меча было быстрее. Секунда и мужчина придерживал внутренности, которые вываливались из вспоротого брюха.
Элсдаар, увидев эту картину, не смогла сдержать рвотных позывов.
Осталось тринадцать членов культа. Хотя Граус уже начала думать о том, что это лишь наемники. Ведь действовать чужими руками в стиле культа Белой луны.
Снеся рывком пару темных с ног, Фулрия быстро перерезала им горло и стала блокировать удары, которые так стремительно наносили остальные.
Светлая, еще не успев отойти от увиденного, не заметила, как Улдраут оказался позади. Мужчина схватил ее за волосы и, ударив лицом об стол, повалил на пол. Руки вцепились в шею и стали душить. Девушка попыталась ослабить хватку, но было тщетно. Она заметила, с какой ненавистью на нее смотрел некогда милый собеседник. Паника окатила с головы до ног. Флявия пыталась брыкаться, но вес его тела сковывал движения.
Что ж ты живучая такая? прошипел он.
Перед глазами, казалось, начало темнеть, а сила будто бы медленно вытекала из тела куда-то вниз, придавливая ее к полу все сильнее и сильнее. Элсдаар в последний раз взглянула в глаза Улдрауту, как через мгновение лезвие меча прошло сквозь его голову и почти коснулось сломанного носа светлой. В груди все сжалось, казалось, она забыла, как дышать. Если бы не голос Граус, светлую бы окатило истерикой.
Не забывайся.
Я не судорожно попыталась ответить Флявия.
Темная пнула тело Улдраута и, схватив за воротник Элсдаар, рявкнула:
Возьми себя в руки! Ты должна доложить обо всем Юсту!
Заметив оклемавшихся от прошлой воздушной волны членов культа, Граус развернулась и продолжила бой. Было тяжело, так как действовали они быстро и били сильно. Рука начала ныть. Ей пришлось отступить и взбежать на лестницу. Они пошли за Граус, и, выждав момент, темная ударила мечом наискось, но удар отразили. Быстро смекнув, Фулрия полоснула лезвием по ногам, отчего ближайший преследователь согнулся, после чего она его пнула. Бедолага скатился по ступеням кубарем, задев того, кто стоял внизу. Она спрыгнула с верхних ступеней на грудную клетку первому и перескочила, будто по камням через речку, на второго, не забыв воткнуть в горло лезвие меча. Раздался болезненный хрип.
С каждой секундой боя становилось все тяжелее. Косые удары уже легко блокировались, все хитрости были использованы. На теле Граус уже кровоточили несколько ран.
Отразив удар, Фулрия замахнулась, но не заметила, как сбоку к ней подлетел другой темный. Колотый удар пришелся под ребра. Болезненный стон быстро сменился разъяренным рыком. С лезвием в теле женщина развернулась и с размаху снесла своему врагу голову. Во рту стал ощущаться вкус железа.
Бой затянулся. Элсдаар напряженно наблюдала за темной и даже пару раз помогала ей, пиная стулья в сторону врагов или держа накинутым на их шею поясом. Последний член культа оставил Граус больше всего ранений. Упав на колени, женщина оперлась рукой на меч и судорожно вздохнула, прикрыв глаза.
Фулрия! светлая, все время перебиваясь от истерики к действиям, подбежала к темной, чтобы придержать ее.
Я не дойду до госпиталя.
Почему?
Женщина улыбнулась окровавленной улыбкой и убрала вторую руку с бока, который был распорот. Черная ткань разорванной формы прилипла к коже и стала поблескивать алым.
Доложи обо всем Юсту. Я не смогу. Не хочу, чтобы он меня видел такой.
Нет-нет-нет-нет Ты должна сама обо всем ему сказать. И помнишь ящик? мысли в голове стали путаться. Светлая старалась подбодрить раненую, но выглядело это очень жалко. Ты еще его не открыла! Элсдаар почувствовала, как дышать становилось все тяжелее из-за слез.
В этом бою я проиграла. Но хотя бы исполнила его приказ, попыталась отшутиться Граус, но вышло это так же нелепо, как попытки Элсдаар поддержать ее.
Рука темной дрогнула, и меч упал вместе с ней. Флявия, сидевшая перед ней на коленях, продолжала ошарашенно смотреть на Граус, не желая признавать все за действительность.
Фулрия!.. голос светлой эхом разлетелся в тишине зала, усеянного трупами.
Судорожное дыхание прерывалось тихими всхлипами. Казалось, она сойдет с ума от всего, что произошло.
Алый рассвет играл на ледяной росе в летнем саду дома Штадраута. На очищенной от золотой листвы брусчатке темнел кровавый след. Тишину прохладного утра нарушали тихие всхлипы и кряхтение. Открыв дверь, мажордом ужаснулся увиденной картине.
Элсдаар, подрагивая не то от холода, не то от тяжести, держала в руке меч. А на ее спине лежала Граус. Платье светлой пропиталось кровью спутницы.
Помогите мне, выдавила из себя Флявия чуть осипшим голосом.
Занеся темную в дом, светлая положила ее на плитку и закрыла руками лицо.
С лестницы послышались громкие и достаточно четкие шаги. Девушка не знала, радоваться ли ей этому. В это мгновение Флявии, сидевшей у тела Фулрии, каждый шаг казался секундой до ее приговора к смерти. Страх смешался с болью, а отчаяние с мольбой.
Граус? Это ты? Где вы были всю ночь?
Первое, что увидел мужчина, лицо Элсдаар. Сломанный нос, разбитая губа и застывшие слезы. В этот миг на сердце Юста похолодело. Но разорвалось оно от вида своей приставленной, что лежала в луже крови.
Подбежав к ним, он молниеносно опустился на колени и встревоженно спросил:
Что произошло? Граус? Граус!
На нас напали судорожно выдохнув, ответила светлая. Я хотела отнести ее в госпиталь но не знаю, где он, продолжила она, крепко сжав зубы от злости на саму себя.
Культ Белой луны. Им нужны были вы. Только через мой труп, похрипывая, ответила Фулрия. Лицо становилось все серее с каждой секундой.
Лицо мужчины побелело. Подхватив женщину на руки, Юст быстро вылетел из дома. Элсдаар успела заметить его глаза. Сначала в них была встревоженность, после ярость, а в конце она увидела боль и чувство вины.
Флявия так и сидела на плитке, ожидая их возвращения. Мажордом пытался предложить ей ванну или чай, но девушка будто никого не слышала. Ее взгляд зацепился за двери дома, в которых исчез Штадраут. Глаза вновь заблестели лишь тогда, когда щелкнула дверная ручка.
Мужчина зашел в дом, не поднимая глаз, и прошел наверх, не проронив ни слова. Только окровавленный меч женщины в его руках сказал все за него.
Глава 5
Самые светлые моменты уходят так быстро и безвозвратно.
Алый рассвет освещал одинокую каменистую дорогу и темный экипаж. Выехав на холм, извозчик остановил лошадей. Дверь распахнулась и по ступеням медленно сошел Штадраут. Подол его тулупа упал на голую, обледеневшую землю. Он тяжело вздохнул и достал из мешочка заготовленный табак.
Мы уже близко, господин.
Знаю, тихим, несколько хриплым голосом ответил Юст и пошел по дороге к краю этой возвышенности.
Перед взором открывалась унылая степь, успевшая промерзнуть от сильных морозов. Снега не было, лишь поле, покрытое льдом. Серые пейзажи и холод. Мужчина в задумчивости пнул мелкий камень на земле и неосознанно повернулся, чтобы попросить огоньку, но к нему быстро пришло неприятное осознание. Штадраут достал спички и зажег свернутый в лист табак. Он посмотрел в сторону, куда еще не успело добраться солнце, туда, где все было погружено в предрассветные сумерки. Выдохнув клуб дыма, мужчина вытащил из нагрудного кармана платок с вышитой на нем розой. В сотый раз рассмотрев красноватые нити на белом дешевом льне, Юст вскинул лицо к небу и закрыл глаза. Слишком много воспоминаний душило его по сей день. Сжав платок в руке, мужчина затянулся и повернулся к извозчику.
Выезжаем. Немедля, прозвучало строго из уст Штадраута.
Он быстро выкинул недокуренную цигару и, аккуратно сложив маленькую ткань с вышивкой, прошел к экипажу.
Его тяготило это место, он старался приезжать сюда как можно реже. Серый пейзаж лесостепи, отвратительная погода и общая атмосфера уныния так воспринималось им сейчас это место, хотя когда-то оно было его отдушиной, самым желанным уголком на свете: с бескрайними полями, редкими лесами и чудными травами. Удивительно, как изменилось его восприятие. А может, Юст сам себя заставил в нем разочароваться ради своего же спасения.