Я не следила за вашим отцом! Вначале Павел Игоревич был очень немногословен. Мы условились, что я буду ему готовить и убираться в доме в определенное время. В два часа дня я приходила и в девять вечера уходила, закончив работу.
Но этого мало! Попробуйте вспомнить все поподробнее, с первого дня, настаивала мягко Жанна.
Луиза задумалась и машинально вынула заколку. Пряди сильных волнистых волос каштанового оттенка легли на плечи горничной. Сестры вонзили в нее глаза. Женский взгляд уловил что-то такое, о чем они не могли подумать еще пять минут назад. Луиза заметила, что ее с интересом рассматривают.
А вы сексуальная, томно заметила Кристина.
Девушка с обложки! Вам можно позавидовать, у вас прекрасная внешность! с интересом добавила Лариса.
Луиза скосила глаза влево вниз и поспешно заколола волосы, собрав их на затылке.
Сколько платил вам отец? спросила вдруг Шура, поставив ногу на край кресла, желая натянуть чулок на свое бедро еще выше. Затем, вытянув ногу вперед и осмотрев ее, она удовлетворенно запахнула ее полами домашнего халата.
Это что, допрос? холодно задала вопрос Луиза.
Девочки! Жанна строго взглянула на сестер. Луиза ухаживала за больным отцом. Больным, понимаете?
Спасибо за добрые слова, горничная, казалось, взяла себя в руки.
Итак, вы хотите знать все? Что же, я расскажу вам.
Что же, мы готовы вас выслушать, закурив сигарету, ответила за всех Диана. Когда вы появились в доме?
Примерно с месяц назад позвонила мне Жанна. Она меня нашла через наших общих знакомых. У меня хорошая репутация. На тот момент я работала в двух коттеджах, и совершенно не было времени на третий. Но ваша сестра предложила мне очень хорошее жалованье Сестры переглянулись, но Жанна хранила абсолютное спокойствие.
Ваш отец был болен онкологией. Плюс больные ноги. В общем, он мало что мог делать самостоятельно. Я была удивлена тем, как он в таком состоянии жил во всем доме один, готовил себе еду и все такое Сестры снова переглянулись. Луиза продолжила:
Я закатила генеральную уборку. Все перестирала, перегладила, вымыла все полы и протерла стены от пыли. Купила специальные лампы, которые убивают микробы, и расставила их у вас в доме. Павел Игоревич был несказанно рад. Из затворника он начал на моих глазах превращаться в удивительного собеседника. Помню его первую фразу, как приглашение к беседе: «А вы трудоголик! Напоминаете мне меня в молодости!» Так мы и разговорились. А через неделю из него пошли такие откровения, что я даже смутилась, сказав ему, что, может, не стоит мне об этом рассказывать. Но он был неумолим. Вечерами мы вместе ужинали. Он рассказывал о своей жизни, работе, о супруге и вас, дочерях. Поэтому я непроизвольно стала в курсе ваших взаимоотношений с отцом. Если сказать вежливо вы его все забыли. Это подтачивало его, поэтому он заболел и слег.
Это вы так решили? прервала ее монолог Кристина.
Нет! Это Павел Игоревич так решил! тихо и спокойно сказала Луиза.
Но это меня не касается. Я не виновата в том, что он излил мне свою душу.
Скажите нам, милая, Павел Игоревич не обсуждал с вами, случайно, что собирается написать нам, забывшим его дочерям, завещание? Ольга вонзилась глазами в Луизу и смотрела на нее ненавидящим взглядом.
Да, он упомянул как-то об этом, спокойно ответила Луиза, а сестры напряглись в который раз, удивляясь осведомленности какой-то горничной об их семейных делах. Он сказал, что вообще не хочет оставлять вам наследство. Вы его не заслужили
Странно, что он не вписал вас в это завещание! съязвили сестры.
Луиза сделала каменное лицо.
Глава четвертая
Капитан Косинский
Часы пробили четыре часа дня. К дому подъехал автомобиль. Капитан Косинский в сопровождении еще одного человека вошел в дом.
Здравствуйте. Перейдем к делу. Косинский посмотрел на своего попутчика. Прошу любить и жаловать. Юрист вашего отца Иннокентий Каганов.
У нас есть для вас новость, кашлянул юрист. На вид ему было лет шестьдесят, поджарый и стройный, с седыми волосами. Мужчина уверенно держался для своих лет. Он покопался в портфеле и вынул оттуда какие-то бумаги.
Месяц назад ваш отец попросил меня составить завещание, юрист кашлянул и дотронулся пальцами до кончика носа.
Мы в курсе, я уже прочла его сестрам сегодня утром, стряхнув пепел с сигареты, ответила Жанна. Она подумала, что это какая-то формальность.
Да но есть одно обстоятельство, наконец выдавил из себя визитер. Разрешите зачитать?
Что зачитать? спросила Диана.
Иннокентий кашлянул еще раз и, надев очки, громко зачитал следующее:
Дорогие мои дочери! Три недели назад я составил завещание. Мне не по душе сделанное, и теперь я объявляю его недействительным. Вы не заслужили моих денег. Так пускай они достанутся той, кто провела мои последние дни со мной, помогая мне во всем, облегчая мою боль, заботясь обо мне, как родная мать. Я совсем не знаю эту девушку. Но мне кажется, что Бог будет на моей стороне. Она трудолюбива и скромна. Я хочу, чтобы мои деньги помогли человеку, который этого заслуживает.
А вы никогда не думали обо мне. Вы никогда не любили меня. Может, я виноват перед вами. Слезы наворачиваются на мои глаза. Все свое достояние я завещаю Луизе, моей горничной. За сим ставлю свою подпись. Иннокентий Каганов вытер пот со лба и посмотрел на Луизу:
Вы теперь являетесь наследницей целого состояния. Поздравляю вас.
Каменное лицо Луизы поразило сестер. Та сидела неподвижно. Веки были опущены. Так, не смея или боясь посмотреть на сестер, она поднялась и произнесла глухо:
Спасибо. Разрешите мне уйти?
Да, конечно, если капитан не возражает.
Я не против, сказал Косинский. Единственное, Луиза, попрошу вас зайти ко мне завтра для письменной дачи показаний.
Хорошо, я непременно буду, сказав это, горничная пулей вылетела из гостиной. Ее быстрый топот еще был слышен несколько секунд, пока за ней не захлопнулась дверь.
Это что за идиотский монолог? Кто его написал, какой ублюдок? Это совсем не похоже на нашего отца. Что за спектакль вы нам тут устроили? Жанна вонзила свой взгляд в юриста.
Понимаю ваши чувства, но ничего поделать не могу! Это последнее, что написал ваш отец. Разрешите откланяться.
Тут вступил в разговор Косинский:
Закон не на вашей стороне. Прошу сохранять благоразумие. Мужчины молча ушли, не попрощавшись.
Как всегда, первой пришла в чувства самая решительная из сестер, обладающая стальными нервами. Расхохотавшись, Диана со злорадством посмотрела на старших сестер:
Ну что, дорогие мои, ваш выход! Вы в курсе, что у вас отняли деньги?
Лариса нервно захлопала себя по груди:
Ой, девчонки, начинается
Что, приступ?
Делайте укол, как можно быстрее. Лариса легла на диван и задрала халат до поясницы. Кристина уже несла шприц и разбивала ампулу. Иголка вошла в плоть ягодицы, и большой палец медленно загнал спасительное лекарство в трясущуюся от тахикардии Ларису. Через пять минут она уснула прямо на диване.
Так! Одна окочурилась уже, вступила в разговор Шура.
Замолчи уже. У меня есть такой юрист, у которого вся Москва в очереди стоит, задумчиво произнесла Диана. Надо идти к нему.
Сестры молчали. Их лица спрашивали у Дианы, откуда он взялся
Какая разница. Впрочем, я сплю с ним. Ничего особенного, отрезала Диана. Завтра едем к нему все вместе. Сейчас я договорюсь о встрече. И одно условие! Это не обсуждается. Если удастся обжаловать завещание и аннулировать его, все дадите расписку, что согласны распределить деньги между нами поровну. Иначе я никуда не еду!
Что за расписки? Мы должны доверять друг другу, на кону все наше состояние! воскликнула Жанна.
Мы никогда не обманывали друг друга в жизни! Достаточно будет устного согласия каждой из нас! добавила Кристина. Получим все деньги и поделим их поровну.
Сначала надо их получить, холодно парировала Диана. А расписки напишут все! Я так решила, дорогие мои сестры! взяв телефон в руки, сказала Диана и набрала номер:
Ленчик, это я, твоя Дианочка! Да, да, у меня все в порядке, вернее Всем привет от моего Лени! закрыв трубку ладонью, сказала Диана шепотом и показала жестом, что ей нужна тишина.
Леня! Мне, вернее, всем нам, нужна твоя помощь. Случилось страшное
Сестры десять минут молча слушали разговор Дианы с любовником. Наконец она положила трубку.
Ну? спросила Кристина, проснувшись от укола, растирая окаменевшую задницу ладонями.
Завтра едем к нему к семи утра. И не вздумайте ссориться при нем! Полная любовь и взаимопонимание.
Сестры, как по команде, разошлись по комнатам и легли спать. День был тяжелым. Вопросы копились сами собой. Завтра были похороны отца. Тело должны были привезти в дом во второй половине дня. Сестры, как убитые, отключились, упав в постели.
Глава пятая
Страсти накаляются
Такси летело по утренней Москве. В шесть сорок пять оно припарковалось у офиса знаменитого адвоката Аркадия Шмарина в Москва-Сити. Лифт поднял сестер на двадцать пятый этаж небоскреба. Секретарша Надя встретила их и проводила в кабинет, где на длинном столе стояли шесть чашечек кофе. Сестры расселись по трое с каждой стороны стола. Часы пробили семь. Дверь со стороны вип-комнаты открылась, и в кабинет вошел улыбающийся Аркадий Шмарин. Ему было на вид где-то тридцать пять, живой взгляд, лоснящиеся щеки, толстые губы и довольно большой выпуклый живот, свисающий над брючным ремнем. Аркадий галантно поцеловал всем сестрам руки, подойдя к каждой из них.
Итак! Посвятите меня в детали, дорогие мои сестры. Разрешите мне так к вам обращаться? Для дела, только для дела! Да, еще вот что. Я беру по тысяче долларов за день работы. Ваше дело примерно на две недели, суд и все-такое в оплату не входят. Только деловые бумаги.
Разговор длился три часа. В десять Аркадий Шмарин посмотрел на часы и откланялся. В двенадцать шесть грустных женщин встречали труповозку во дворе своего дома. Все оделись в черное. Гроб занесли в дом. В два в дом стали приходить люди, которые работали с отцом. Через пару часов народу собралось столько, что часть провожающих отца людей стояла во дворе, ожидая выноса тела. Похороны состоялись в шесть вечера на одном из кладбищ Москвы. Шел мелкий дождь. Стоя под зонтами, дочери молча смотрели, как гроб с отцом уходит под землю. Кусочки земли полетели из женских ладоней и стукнулись о крышку. Бравые парни заработали лопатами. И все. Ну вот и все!
Спасибо, папа! Отряд сестер направился к выходу с кладбища.
Приехали молча домой. В звенящей тишине поужинали, пока, наконец, молчание не прервала Жанна:
Косинская Луиза, вы слышали?
Это трудно было не заметить, пробурчали невпопад все сестры.
Значит, никто не будет удивлен, если выяснится, что наш капитан и эта сучка окажутся родственниками! вскричала Диана.
Девочки, а вы верите, что наш папа мог так вот с нами поступить? самая младшая, как всегда задавала вопросы, которые мало способствовали продвижению расследования.
Нет, я не верю, и все не верят, убедительно произнесла Лариса и тут же перешла к делу:
Завещание нужно проанализировать на стилистику и почерк.
Девочки! громогласно вступила в разговор Диана. Если мы будем надеяться на следствие, то это тупик. Если у нас решили отнять деньги, значит, всем людям проплачено. Нас никто не будет слушать. Все эти эксперты и почерковеды давно в доле. Шмарин будет добиваться перевода дела в другое следственное управление. Иначе мы проиграем!
А что он еще тебе нашептал? тихо спросила Жанна.
Он действует всегда решительно. Но он никогда не обнародует свою стратегию и тактику до суда. Как нам следует себя вести, мы узнаем от него только в день открытия процесса.
Ему можно верить? снова Шура вступила в разговор. Сестры зацикали на нее. Ее вопрос так и остался без ответа.
Девочки! А у меня идея! Кристина с выпученными глазами, вскочив на кресло, выпалила нечто такое, после чего все сестры ринулись выполнять ее задание:
Давайте устроим генеральный обыск в доме! Пусть каждая из нас возьмет на себя свой участок и перевернет все! Наверняка что-нибудь и найдется! Все, что найдем, складываем в зале на столе. Все незнакомое, все, что покажется странным, несите сюда.
Уже через пять минут сыщицы ринулись осуществлять задуманное.
Через час на столе появились первые находки. Жанна обнаружила в комнате отца несколько окурков с губной помадой на фильтре. Лариса в душевой обнаружила женский лифчик в мусорном ведре. Диана, рыская в саду, обнаружила свежие следы около ограды в дальнем углу участка. Следы были большого размера и хорошо отпечатались в черноземе. Диана тут же позвонила Шмарину. Через минуту она взяла алебастр и банку воды. Через десять минут слепок со следа был у нее в руках. Она принесла его в дом и торжествующе поставила на стол. Кристина, роясь в гардеробной, обнаружила пропажу дорогой норковой шубы, что когда-то отец подарил ей на день рождения. Норки нигде не было! Шура осматривала террасу. Ничего особенного. Она подошла к деревянным перилам и облокотилась на них. Перед террасой росли кусты роз. Залюбовавшись цветами, она на одной розе увидела странный серый, величиной с палец, пластырь, как ей показалось. Она брезгливо потянулась к этому предмету, решив выкинуть его в мусор. Когда она несла его к контейнеру, она услышала окрик Дианы:
Что это у тебя, Шурик?
Да хрень какая-то на розах висела, выброшу, фу, гадость какая!
Погоди, дай взглянуть, через несколько секунд Диана опять громко расхохоталась. Похоже, наш папа мог позволить себе некоторые шалости! И я знаю, кому принадлежат все эти предметы, за исключением следа, он явно мужской.
Пойди в дом и положи презерватив на стол, сестренка! скомандовала Диана, отчего Шура вскрикнула и бросила на землю, отряхивая ладошки, вещественное доказательство. Но тут же, опомнившись, нагнулась обратно, двумя пальчиками подцепила гондон и брезгливо отнесла его в дом.
Ольга принесла нечто большее. Роясь в семейных альбомах, она вынула фотографии, спрятанные за обложку в одном из альбомов отца. На фотографиях в одном неглиже в разных позах была снята та самая горничная. Снята Луиза была явно частной камерой в душевой, элементы интерьера которой полностью совпадали в деталях с душевой, что находилась на втором этаже дома. Сомнений не было. Она либо пыталась соблазнить отца, либо отец просто развлекал себя, будучи не в состоянии заниматься с молодой женщиной любовью. Луиза была неотразима. Прекрасная фигурка, закрытые глаза под струями душа, руки, прикрывающие виновато бедра и легкая соблазнительная улыбка могли заставить волноваться любого мужчину, даже такого больного, каким был папа. Молча сестры разглядывали фотографии молодой соблазнительницы. Скорее любовались, хотя вслух выражали свое негодование.
Вот бестия! Никогда бы не подумала, что я так могла ошибиться! виновато бормотала себе под нос Жанна.
Такая кого угодно соблазнит! закричала толстушка Ольга.
А я даже рада за папу! Молодец, зря время не терял! похвалила его Лариса. Другое дело, как ей удалось его заставить переписать завещание, неужели сексом? Какая бы она ни была, отец не мог потерять разум после легкого флирта с нею!
Легкий флирт? А этот предмет на столе? заявила Диана, приподняв презерватив над столом.
Жанна вступилась за отца:
Девочки, кому как не нам лучше знать о возможностях мужчин. Может, что-то и было, но для этого надо было потрудиться нашей горничной. Эта нагрузка на отца могла сыграть с ним злую шутку! Инфаркт, например. Думаю, что это могло произойти пару раз за месяц, не больше. Станет молодая женщина стараться, ублажая старика в постели, просто так? А фотографии? Они доказывают, что отец просто любовался ею. В чем я уверена теперь, так это в том, что она жила в нашем доме сутками. Но помог ли ей секс переписать завещание на себя? Бред! Скорее, можно было что-то подсыпать нашему папе, ввести его в полностью покорное состояние, сейчас медицинские препараты все могут!