Вообще, с учётом уже произошедших изменений, ситуация развивалась заметно быстрее. По крайней мере, со стороны Конфедерации. Как раз из-за того, что всем было ясно, что после состоявшегося сражения и пролившейся крови решить дело миром будет сложновато. Поневоле Югу приходилось пошевеливаться, мало-помалу отбрасывая в сторону прекраснодушные иллюзии насчёт «мирного выхода из США».
К тому же пусть действующий президент Бьюкенен ещё что-то мямлил про мирное решение вопроса и о бескровном возврате штатов, пытающихся отделиться Зато Авраам Линкольн воистину бесновался как при публичных выступлениях, так и в раздаваемых газетчикам интервью. Там доставалось всем: мятежным штатам, конгрессменам-предателям, конкретным личностям. Даже меня, зараза этакая, упомянул как «кровавого и подлого мятежника, предпочитающего сражаться не лицом к лицу, а нападать ночью и из засады». Это я не понял, он действительно таким образом оскорбить пытался? Как по мне, помимо «подлого», все верно.
Впрочем, это всё по большей части лирика. Зато назначение Дэвисом членов правительства Конфедерации это действительно важное дело. Хотя назначенные кандидатуры частично вызывали непонимание. Да и выбранный вице-президент Александр Стивенс заставлял недоумённо чесать в затылке. Ну вот не понимал я причин его назначения и все тут! А память ничего не подсказывала, поскольку эти нюансы как-то не особо в ней задержались если вообще там когда-либо присутствовали.
Ладно, будем посмотреть, что покажет время. Равно как и результаты принимаемых этим кабинетом министров решений. Важнее было то, что президент КША первым же делом разослал губернаторам вошедших в Конфедерацию штатов письма с просьбой объявить набор добровольцев с необходимым общим минимумом в сто тысяч человек. Тут он, как военный министр, принял абсолютно правильное решение. Равно как и насчет отправки полномочных представителей в те штаты, которые могли присоединиться к Конфедерации. Таковых ведь хватало.
А вот за что его однозначно стоило обматерить особо заковыристыми конструкциями, так это за вялое отношение к ситуации с флотом. Ага, тем самым, который почти что в полном составе перешел на сторону Линкольна с его сворой. Не помогла даже речь губернатора Южной Каролины, который хоть и не полностью, но все же проникся угрозой блокады.
Твою же мать! Мнение «ну нет флота, так его можно и построить» просто поражало. Не построить, так заказать в Европе поражало не меньше. Ведь военные корабли быстро не строятся, этим надо озаботиться практически незамедлительно, а не когда-нибудь потом. Выкуп же уже существующих и несколько устаревших военных судов тоже надо было производить быстро и с большой осторожностью. Принцип «не продашь, не наешь» действует везде и всюду. Так что при покупке устаревших судов в Европе следовало пристально изучать продаваемое. Чтобы не всучили откровенный хлам. Да и несчастные две верфи, имеющиеся в КША, следовало загрузить работой на все сто процентов, одновременно задумываясь о их расширении.
Короче говоря, с флотом было откровенно печально. Определенные надежды имелись лишь в плане покупки кораблей в Европе, которую собирался продавливать губернатор Южной Каролины. И на которую даже я собирался внести определенную долю. Небольшую, потому как фабрика сжирала большую часть имеющихся денег и алчно требовала еще. Но сам факт моей уверенности и готовности вложиться в это дело заставлял Френсиса Пикенса поверить в искренность моих намерений. И не столько его, сколько его жену, Люси, на которую и был расчёт. Я помнил о том, что эта женщина чуть ли не все свои драгоценности, в том числе и подаренные Александром II, продала, чтобы помочь снарядить несколько воинских частей конфедератов. Вот и надеялся, пусть и несколько циничным образом, подвигнуть её использовать финансы в несколько ином, сейчас более важном направлении. Посмотрим, как карта ляжет. В таких делах не давят, лишь тонко намекают, осуществляя почти незаметные воздействия.
Февраль месяц И никакого покоя для меня лично. Я понимал необходимость этого, равно как и поездки в Монтгомери, в Колумбию и возвращение обратно в Бейнбридж. И все равно тяжело.
Вся эта круговерть завертелась почти сразу после того, как мы со Степлтоном и бойцами вернулись из Южной Каролины уже совсем в ином статусе, отличном от того, в коем покидали родные края. Ведь уезжали, если смотреть со стороны, два юнца со странными, хоть и очень амбициозными планами. Вернулись же офицеры, выигравшие первое сражение в войне, да к тому же сумевшие завязать очень полезное знакомство с губернатором соседнего штата. Да ещё, по сути, получившие полный карт-бланш на официальное формирование отряда. Сейчас роты, но всем было ясно, что при дальнейших успехах подразделение может подрасти.
В общем, встречали нас как триумфаторов. Я не говорю о друзьях и хороших приятелях это как раз нормально и естественно. Но ведь и до сего момента относившиеся с легким скепсисом резко поменяли свое мнение. Это, что ни говори, серьёзный знак.
Получение же капитанского звания позволило придать по сути уже сформированному отряду официальный статус. Пока что роты. Долго думать над названием я не стал. Народ у меня довольно дикий и злобный, но командам вполне подчиняется. Отсюда и возникла мысль обозвать роту «Дикая стая». Со знаменем пришлось мало-мало поломать голову. Ведь оно должно и запоминаться, и привлекать к себе внимание, и в то же время соответствовать названию, равно как и духу подразделения.
Нужное сочетание нашлось. Оскалившаяся голова волка над песочными часами. Часы и волчья башка цветов серебра, ну а общий фон, вестимо, черный. Данная символика самую малость будет напоминать еще и о пиратских флагах, ну да оно тоже неплохо. «Джентльмены удачи» никогда мягкостью характера не отличались, как не будет страдать этим и собранный мной отряд.
Приложить руки к собственно созданию знамени вызвались обе мои сестрички. Все же в плане работы с тканями и относительно вышивки им подобное вполне можно было доверить. А отдавать на сторону Можно, конечно, но тогда и обид не оберёшься. Зато внутри семьи подобного уж точно не требуется. Вот они и постарались, в рекордные сроки соорудив действительно достойный результат.
Сами же бывшие наёмники, отныне же солдаты Конфедерации, изменения приняли спокойно. Патриотических чувств к Северу никто из них, вчерашних эмигрантов, да к тому же хлебнувших лиха полной ложкой, точно не испытывал. Разве что некоторые, оставившие в Нью-Йорке и окрестностях дорогих им людей, попросили посодействовать насчет их прибытия сюда. Разумное требование, чего уж там. Пообещал, хотя и предупредил, что добираться их близкие будут не в самые сжатые сроки. Ну да на это никто и не претендовал, понимали возникшие сложности. Рады были и тому, что от них не отмахиваются. А отмахиваться было бы очень глупо с моей стороны. Психология, однако, во всей своей красе. Если твои бойцы беспокоятся за близких, то их эффективность в сражениях резко снижается. Следовательно, при возможности надо это беспокойство нейтрализовать. Что я и собирался сделать. И делал по мере возможностей.
Подготовка же вышла на новый уровень. Нашлись несколько ветеранов, которые были наняты в качестве инструкторов. Да и уже нюхнувшие пороха бойцы делились пусть скромным, но всё же опытом с товарищами. Ах да, и про знаки различия не забыли. Пусть привыкают к тому, что часть их них, более отличившиеся, становятся капралами и сержантами. А это, соответственно, влечет и некоторое увеличение получаемого жалованья.
И медицина. О ней я ни в коем случае не забывал. Перво-наперво нужен был врач. Хороший врач, специализирующийся по возможности на огнестрельных и колюще-режущих ранах, да и про переломы понятие имеющий. Плюс обязательным условием была готовность находиться если и не в самой гуще военных событий, то где-то рядом.
Не самые скромные требования, согласен. А как иначе-то? Зато финансовый вопрос даже рядом не стоял, платить такому эскулапу я готов был много. Ну и выбить звание тоже не вопрос, ведь военврач без звания по моим понятиям это как-то не комильфо.
Поиски шли довольно долго, сложно, но успехом всё же увенчались. Хотя кандидатура, если смотреть на неё с точки зрения классического южного джентльмена, была, скажем так, крайне специфическая.
Доктор Маркус Шмидт, специалист на все руки, не привязанный конкретно ни к одной из областей медицины уже довольно долгое время. Возраст у него был уже под сорок, а биография замысловатая. Выходец из Гессена, одного из немецких микрогосударств, подался в США от каких-то возникших в Европе проблем. Впрочем, легко догадаться, каких именно, потому как тут они у него тоже возникли довольно быстро. Любил доктор симпатичных пациенток. Так сильно любил, что ему было глубоко безразлично, имеются ли у них мужья.
А связи с пациентками, они для докторов всегда были под запретом. И даже если «со спущенными портками» не ловили, то урон репутации был катастрофический. Вот и у доктора Шмидта она после подобного обрушилась не то что до уровня пола, а, пробив оный, потерялась в сумраке подземных ярусов. В том числе и оттого, что он чисто по врачебному рассчитался с одним из обматеривших его рогатых мужей, тем не менее отказавшимся участвовать в дуэли по каким-то причинам. Уж неизвестно каким образом а может и при помощи женушки того человека доктору Шмидту удалось подсыпать бедолаге какой-то сильный галлюциноген. И после этого Зрелище вроде как почтенного джентльмена, лунной ночью передвигающегося на четвереньках, облаивающего столбы и воющего на полную луну Такое в Джорджии происходило нечасто.
Всем всё было понятно, но доказательств не было. Да и отказ того, кому достался галлюциноген, от дуэли не давал возможности некоторым особо горячим головам самим вызвать Маркуса Шмидта. Поэтому результатом стало полное отсутствие у него пациентов из числа приличного общества. Зато если кому-то требовалась нелегальная пакость из области фармацевтики все знали, к кому именно обращаться. Ну и операции он все же проводил. Большинство из них, правда, были насквозь нелегальными. Проще говоря, выезжал к таким клиентам, кому с законом лучше было совсем не пересекаться. Однако, если у такого человека были деньги, то доктор Шмидт был всегда готов.
На жизнь ему хватало, но не на шикарную. А хотелось больше. Поэтому я не удивился, когда в ответ на поступившее предложение стать штатным врачом роты «Дикая стая» Маркус Шмидт ответил согласием.
Правда, Степлтон с Мак-Грегором откровенно воротили нос от подобного субъекта, но все же понимали необходимость наличия хорошего врача. Врачом же Шмидт был хорошим, невзирая на особенности его характера и мировосприятия. Да и загрузил я его по полной программе. От него требовалось преподать бойцам мало-мальски приличные уроки оказания первой помощи. Потом же выбрать из числа бойцов тех, у кого они сильнее прочих в голове отложились. Ведь пара-тройка помощников ему по-любому потребуются.
Оружейная фабрика Большая чёрная дыра в плане финансов в настоящее время. В том смысле, что сколько туда ни вбухай, всё равно мало. Но процесс строительства идёт полным ходом, да и винтовки, пусть и в «аптекарских дозах», всё же выпускаются. Равно как и необходимые для них магазины и патроны. Медленно, очень медленно, ну да на другое я и не рассчитывал. Для вывода фабрики на действительно приличную мощность понадобится еще около года. Вместе с тем темпы-то всё равно будут постепенно увеличиваться, так что поводов для пессимизма не наблюдается.
Особенно чётко это стало ясно после того, как обстоятельно поговорил со Спенсером. Тот, воспользовавшись выдвинутыми идеями насчёт создания пулемета, используя полученные от меня грубые наброски необходимой для работы механики, успел кое-что сделать. В смысле не просто чертежи, хотя и они присутствовали, но первое воплощение в металле.
Мда-а Тот ещё, доложу я вам, уродец получился. Неуклюжий, громоздкий, с грубой нашлепкой магазина на полсотни патронов сверху и неслабой такой рукояткой, вращение которой приводило в действие роторный блок из шести стволов. Про периодические заклинивания патрона и вовсе молчу, чтоб нецензурно не выражаться. Однако прототип он на то и есть прототип, чтобы болеть всеми «детскими болезнями», которые только можно себе представить. Главное было в том, что девайс в принципе способен был плеваться пулями в резвом темпе и на относительно приличное расстояние. Остальное поправимо. Поэтому Спенсер получил массу комплиментов в адрес его талантов, неплохую премию и пожелание ускориться в плане устранения недостатков.
Естественно, работу первого в этом мире пулемета наблюдал не я один, но и друзья, все трое, и даже одна из сестер. Мария, конечно. Старшая, Елена, оружием как-то ну совершенно не интересовалась, увлечения у нее были чисто девичьи. В отличие от младшей, к которой стоило прикрепить ярлык «пацанка». Не по внешности даже, а по поведению и интересам. Её вообще мало-мальски сдерживала исключительно эпоха, в которой она жила. Если точнее, то место, которое здесь занимали женщины. Даже образованные, из общества.
А впечатления от опытных стрельб были Они были, и этим все сказано. Особенно после того, как я рассказал, что именно случится с пехотой, попавшей под такой вот огонь. Тем более если пехота движется в плотных порядках.
Стрелок за этой «кофемолкой», вполне логично обозвал Джонни пулемет из-за той самой ручки, которую надо было вращать, он же уязвим. Большая она, эта машинка, сразу поймут, что опасность представляет и залпом туда!
Так это первый образец, друг мой, сразу же ответил я в ответ на логичное замечание. Потом поставим броне вой щиток, что будет защищать стрелка и его помощника. Да и располагать это новое оружие сперва придется в окопе или траншее. Тогда попасть затруднительно будет, да и вражеские пушки не сразу накроют. К тому же лучше перемещать с места на место.
Да ты, Вик, всё продумал!
Пока не всё, но стараюсь, Джонни. Сам имел возможность убедиться.
Филипп с Вильямом, не говоря уж о моей сестре, не поняли, почему Джонни сразу широко и искренне заулыбался. А он всего лишь вспомнил то самое ограбление банка, которое имело все шансы стать «ограблением века». Сочетание откровенной наглости, тщательного расчёта и кое-каких фокусов родом из будущего, как ни крути, а дало замечательный результат. Без «честно награбленного» было бы куда сложнее, если не совсем невозможно, реализовывать все мои немаленькие планы.
Но приложился к пулемету каждый, причем с большим удовольствием. Даже Мария, аж радостно взвизгнувшая, когда массивный монстр раскрутил стволы и начал плеваться пулями по мишеням. В общем, пока не расстреляли отведенное для теста количество патронов, не успокоились. И никакие заклинивания патронов помехами не стали. Неполадки устранялись и веселье продолжалось пока патроны выделенные не закончились.
И было еще одно событие местного, так сказать, значения. Приятное. На волне энтузиазма, поднявшегося после нашего возвращения в Бейнбридж, Сильвия Мак-Грегор все же дожала своего отца насчет свадьбы. Точнее не насчет нее самой, а насчет смещения даты оного события. Разумно аргументировала это тем, что во время явно надвигающейся войны далеко не факт, что её обожаемый Джонни, уже в офицерском звании, не отправится в далекие от этих мест края по военной надобности.