Итак, будем молиться, чтобы и нам получить благодать Святого Духа во всяком удостоверении и ощущении и войти туда, откуда мы были изгнаны. И да отвратится от нас душеубийственный змий и тщеславный советник, дух житейского попечения и пиянства, дабы мы, твердо веруя, сохранили заповеди Господни и возросли о Нем в мужа совершенна, в меру возраста (Еф.4:13), чтобы от неверия не овладела нами любовь к веку сему, но были бы мы удостоверяемы в духе, и не не веровали, что и о грешниках кающихся благоволит благодать Божия. Ибо даруемое благодатью уже не соразмеряется с прежде бывшею немощью, потому что тогда благодать не была бы уже благодать. Но, веровав Всесильному Богу, приступим простым и пытливым сердцем к Дарующему приобщение Духа верою, а не по сравнению с делами естества, ибо сказано: от дел ли закона Духа примете, или от слуха веры (Гал.3:2).
Вопрос: Ты сказал, что все духовное скрывается в душе, итак, что значит: хощу пять словес в церкви умом моим глаголати (1Кор.14:19)?
Ответ: Церковь разумеется двояко: собрание верных и как совокупность cил души. Итак, когда говорится духовно о человеке, то церковь есть целый состав его, пять же словес суть общие добродетели, созидающие всего человека и многообразно разделяемые. Ибо как говорящий о Господе пятью словами объял всю премудрость, так и последующий Господу пятью добродетелями созидает многое благочестие. Будучи числом пять, они объемлют все. Первая молитва, потом воздержание, милостыня, нищета, долготерпение. Сии добродетели, совершаемые с желанием и произволением, суть слова души, произносимые Господом и слышимые сердцем, ибо Господь действует, и Дух тогда вещает мысленно, и сердце насколько желает, столько и исполняет явно. Добродетели же сии, как объемлют собою все остальные, так и рождают друг друга, ибо при оскудении первой все истребляются. Подобным образом второю поддерживается последующие, так же и прочие.
Ибо как помолится кто-нибудь, не быв подвигнут к тому Духом? О чем свидетельствует и Писание, говоря: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1Кор.12:3). Как может кто терпеливо пребывать в воздержании без помощи молитвы? А кто во всем не воздерживается, как помилует убогого или обиженного? И притом кто не милосерд, тот не может иметь произвольной нищеты. Также желанию имений совоспитанница есть раздражительность, имеет ли кто стяжания или не имеет. Добродетельная же душа созидается вместе с находящимися в церкви не тем, что исполнила, но тем, что вожделела, ибо не собственное тело спасает человека, но Даровавший к тому силу. Итак, если кто не претерпел язвы (Владычни), тот да не имеет о себе самомнения, хотя бы и сделал что-либо доброе или хотя бы обучался к таким действиям. Не подумай когда-либо предварить Господа добродетелию, по сказанному: Бог бо есть (действуяй) в вас и еже хотети и еже деяти о благоволении (Флп.2:13).
Вопрос: Почему же Писание заповедует человеку делать сие?
Ответ: Мы выше сказали, что человек по естеству имеет возможность обучать себя к добру и Бог сего от него требует. Ибо, он заповедует, дабы человек сперва уразумел должное, уразумев, возлюбил то и добровольно обучился сему, а то, чтобы ум был действенным и человек мог понести труд и совершить дело, благодать Господня подает восхотевшему и веровавшему. Воля человеческая есть как бы существенное условие, где же не присутствует воля, там и Он не творит ничего, хотя и может как Бог, но не делает сего ради самовластия, дарованного человеку. Итак, совершение действий добрых зависит от Бога, воля же в этом человеческая. Однако, если мы всю волю нашу предадим Ему, то все дело приписывается нам.
Чуден Бог во всем и отнюдь непостижим умом, но мы, человеки, покушаемся изобразить словами некоторую часть чудес Его, утверждаясь на Писании, более вразумляемые Им. Ибо кто, говорит Писание, разуме ум Господень; Или кто советник Ему бысть (Рим.11:34). Сам Бог говорит: колькраты восхотел собрати чада твоя и не восхотесте (Мф.23:37). Посему мы должны веровать, что Сам собирает нас, ищет же только нашей воли, и в чем же состоит проявление нашей воли, если не в произвольном труде? Ибо как железо, когда режет, посекает, возделывает землю, насаждает, будучи нагнетаемо, само углубляется, однако иной некто движет им и налагает, а когда будет сломано, разжигает и обновляет, так и человек, хотя утесняется и утруждается, делая благое, однако Господь действует в нем тайно. И когда он утрудится и сокрушится сердцем, утешает и обновляет его, как и пророк говорит: еда прославится секира без секущаго ею; или вознесется пила без влекущаго ю (Ис.10:15)?
Также бывает и в отношении зла, когда человек послушен и готов на оное, тогда сатана гонит и поощряет его, как разбойник меч. Железу же уподобили мы сердце по его бесчувственности и по великой жестокости, но не следует нам, как бесчувственному железу, не знать Владеющего (нами), поелику легко мы от Возделателя слова передаемся в помысл лукавого, а, скорее, надлежит нам, подобно волу и ослу, познавать Того, Кто понуждает и ведет нас по своему разумению. Ибо Писание говорит: позна вол стяжавшаго и осел ясли господина своего: Израиль же Мене не позна (Ис.1:3). Итак, будем молиться, дабы приобресть нам познание Бога и научиться духовному закону к исполнению заповедей Его. Аминь.
Святитель Иоанн Дамаскин
О рае
Решив из видимой и невидимой природы создать по образу и подобию Своему человека чтобы он был как бы некоторым царем и начальником всей земли и того, что на ней, Бог приготовил для него как бы некоторый дворец, где обитая, он проводил бы блаженную и довольную жизнь. Это и был божественный рай, насажденный руками Божиими в Эдеме, хранилище веселия и всякой радости, ибо слово «Эдем» означает наслаждение. Он находился на востоке, возвышаясь над всею землею. В нем было совершеннейшее благорастворение. Тончайший и чистейший воздух окружал его, вечно цветущие растения украшали его. Он был насыщен благовонием, наполнен светом и превосходил всякое представление чувственной прелести и красоты. Это была подлинно божественная страна и достойное жилище для созданного по образу Божию. Ни одно неразумное животное не обитало в раю: в нем жил один только человек, создание божественных рук.
Посреди же рая Бог насадил древо жизни и древо познания. Древо познания должно было служить некоторым испытанием и искушением для человека и упражнением его послушания и непослушания. Поэтому оно и было названо древом познания добра и зла (Быт.2:9,17). Впрочем, это название, может быть, было дано ему потому, что оно сообщало вкушающим способность познавать свою собственную природу. Это было хорошо для совершенных, но худо для не достигших совершенства и одержимых сладострастными влечениями, подобно тому, как твердая пища вредна для младенцев, имеющих нужду в молоке. В самом деле, сотворивший нас Бог не хотел, чтобы мы заботились и суетились о многом (Лк.10:41) и чтобы мы были расчетливы и предусмотрительны касательно нашей собственной жизни. Но Адам это подлинно испытал, ибо, вкусив, он узнал, что был наг, и надел на себя опоясание, ибо, взяв листья смоковницы, он опоясался ими (Быт.3:7). До вкушения же беста оба нага, Адам и Ева и не стыдястася (Быт.2:25).
И Бог хотел, чтобы мы были столь же бесстрастны ибо это есть вершина бесстрастия. Он хотел также, чтобы мы были свободны от забот и имели одно дело, свойственное ангелам, т. е. непрестанно и немолчно воспевали Создателя, наслаждались Его созерцанием и возлагали на Него наши заботы. Это и возвестил он нам чрез пророка Давида: возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс.54:23). И в Евангелии, поучая Своих учеников, Он говорит: не пецытеся душею вашею, что ясте, ни телом вашим, вo что облечетеся (Мф.6:25). И потом: ищите царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам (Мф.6:33). И Марфе Он сказал: Марфо! Марфо! печешися и молвиши о мнозе: едино же есть на потребу, Мария, же благую часть избра, яже не отимется от нея (Лк.10:41,42), т. е. сидеть у ног Его и слушать слова Его.
Что же касается древа жизни, то оно было или деревом, имевшим силу подавать жизнь, или деревом, от которого могли питаться только достойные жизни и не подлежащие смерти. Некоторые представляли себе рай чувственным, другие духовным. Мне же кажется, что соответственно тому, как человек был создан вместе и чувственным, и духовным, так и священнейший его удел был вместе и чувственным, и духовным, и имел две стороны; ибо телом человек, как мы сказали, обитал в божественнейшем и прекраснейшем месте, душою же жил в месте, несравненно более высоком и несравненно более прекрасном, имея жилищем обитавшего в нем Бога и облекаясь в Него, как в светлую ризу, покрываясь Его благодатию и наслаждаясь, подобно какому-нибудь новому ангелу, только сладчайшим плодом Его лицезрения и питаясь им, это и справедливо названо древом жизни, ибо сладость божественного общения сообщает удостоившимся его жизнь, не прерываемую смертию. То же самое назвал Бог и всяким древом, сказав: от всякого древа, еже в Раи, снедию снеси (Быт.2:16), ибо Сам Он есть все, в Котором и чрез Которого всяческая состоятся (Кол.1:17).
А древо познания добра и зла есть распознание многообразного зрелища, т. е. познание собственной природы. Это познание, из себя самого раскрывая величие Творца, прекрасно для совершенных и утвердившихся в божественном созерцании и не боящихся падения, ибо они вследствие продолжительного упражнения приобрели некоторый навык в таком созерцании. Но не хорошо оно для тех, которые еще неопытны и подвержены сладострастным влечениям. Так как они не укрепились в добре и еще недостаточно утвердились в привязанности к одному только прекрасному, то их обыкновенно привлекает к себе и развлекает забота о собственном теле.
Таким образом, я думаю, что божественный рай был двоякий, и поэтому одинаково правильно учили богоносные отцы как те, которые держались одного взгляда, так и те, которые держались другого. Выражение же: «всякое древо», возможно понять в смысле познания силы Божией, приобретаемого из рассматривания творений, как говорит божественный Апостол: невидимая бо Его от создания мира творенми помышляема видима суть (Рим.1:20). Но выше всех этих мыслей и созерцаний мысль о нас самих, т. е. о нашем составе, по слову божественного Давида: удивися разум твой от мене (Пс.138:6), т. е. от моего устройства. Однако для Адама, который был только что сотворен, это познание было опасно по причинам, о которых мы сказали.
Под древом жизни можно разуметь также то величайшее познание, которое мы почерпаем из рассмотрения всего чувственного, и тот путь, которым мы через это познание восходим к Родоначальнику, Творцу и Причине всего существующего. Это Бог и назвал «всяким древом», т. е. полным и нераздельным, приносящим одну только привязанность к добру. Древо же познания добра и зла можно понимать в смысле чувственной, доставляющей удовольствие пищи, которая хотя и кажется приятною, однако по существу является для вкушающего причиною зла, ибо Бог говорит: от всякого древа, еже в Раи, снедию снеси (Быт.2:16), выражая этим, как я думаю, следующее: от всех творений восходи ко мне Творцу и со всех них собери один плод Меня, истинную жизнь; пусть все приносит тебе, в качестве плода, жизнь и общение со Мною полагай основой своего существования; ибо таким образом ты будешь бессмертен. От древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в онь же аще день снесте от него, смертию умрете (Быт.2:17); ибо, согласно естественному порядку, чувственная пища есть восполнение утерянного, и она выбрасывается вон и истлевает, и нельзя остаться нетленным тому, кто питается чувственной пищей.
Рай
Рай есть не столько место, сколько состояние души; как ад является страданием, происходящим от невозможности любить и непричастности Божественному свету, так и рай есть блаженство души, проистекающее от преизбытка любви и света, к которым всецело и полностью приобщается тот, кто соединился со Христом. Этому не противоречит то, что рай описывается как место с различными «обителями» и «чертогами»; все описания рая лишь попытки выразить человеческим языком то, что невыразимо и превосходит ум.
В Библии «раем» называется сад, где Бог поместил человека; этим же словом в древне церковной традиции называли будущее блаженство людей, искупленных и спасенных Христом. Оно также именуется «Царством Небесным», «жизнью будущего века», «восьмым днем», «новым небом», «небесным Иерусалимом».
Читая описания рая, встречающиеся в агиографической и богословской литературе, необходимо иметь в виду, что большинство писателей Восточной Церкви говорят о рае, который они видели, в который бывали восхищены силой Святого Духа. Даже среди наших современников, переживших клиническую смерть, встречаются люди, побывавшие в раю и рассказавшие о своем опыте, в житиях святых мы находим множество описаний рая. Преподобная Феодора, преподобная Ефросиния Суздальская, преподобный Симеон Дивногорец, святой Андрей Юродивый и некоторые другие святые были, подобно апостолу Павлу, восхищены до третьего неба (2Кор.12:2) и созерцали райское блаженство. Вот что говорит о рае святой Андрей (X в.): «Я увидел себя в раю прекрасном и удивительном, и, восхищаясь духом, размышлял: «что это?.. как я очутился здесь?..» Я видел себя облеченным в самое светлое одеяние, как бы истканное из молний, венец был на главе моей, сплетенный из великих цветов, и я был опоясан поясом царским. Радуясь этой красоте, дивясь умом и сердцем несказанному боголепию Божия рая, я ходил по нему и веселился. Там были многие сады с высокими деревьями: они колебались вершинами своими и увеселяли зрение, от ветвей их исходило великое благоухание
Невозможно те деревья уподобить ни одному земному дереву: Божия рука, а не человеческая посадила их. Птиц в этих садах было бесчисленное множество Увидел я реку великую, текущую посреди (садов) и их наполняющую. На другом берегу реки был виноградник Дышали там с четырех сторон ветры тихие и благоухающие; от их дыхания колебались сады и производили дивный шум листьями своими После этого мы вошли в чудный пламень, который нас не опалял, но только просвещал. Я начал ужасаться, и опять руководивший меня (ангел) обратился ко мне и подал мне руку, говоря: «Нам должно взойти и еще выше». С этим словом мы очутились выше третьего неба, где я увидел и услышал множество небесных сил, поющих и славословящих Бога (Взойдя еще выше), я увидел Господа моего, как некогда Исаия-пророк, сидящего на престоле высоком и превознесенном, окруженного серафимами. Он был облечен в багряную одежду, лицо Его сияло неизреченным светом, и Он с любовью обратил ко мне Свои очи. Увидев Его, я пал перед Ним на лицо мое Какая же тогда от видения лица Его объяла меня радость, того невозможно выразить, так что и ныне, поминая это видение, исполняюсь неизреченной сладости». Преподобная Феодора видела в раю «прекрасные селения и многочисленные обители, уготованные любящим Бога», и слышала «голос радости и веселия духовного».
Во всех описаниях рая подчеркивается, что земные слова могут лишь в малой степени изобразить небесную красоту, так как она «несказанна» и превосходит человеческое постижение. Говорится также о многих обителях рая (Ин.14:2), то есть о разных степенях блаженства. «Одних (Бог) почтит большими почестями, других меньшими, говорит святитель Василий Великий, потому что звезда от звезды разнится в славе (1Кор.15:41). И поскольку многи обители у Отца, то одних упокоит в состоянии более превосходном и высоком, а других в низшем». Впрочем, для каждого его «обитель» будет наивысшей доступной ему полнотой блаженства в соответствии с тем, насколько он приблизился к Богу в земной жизни. Все святые, находящиеся в раю, будут видеть и знать один другого, а Христос будет видеть и наполнять всех, говорит преподобный Симеон Новый Богослов. В Царстве Небесном праведники просветятся, как солнце (Мф.13:43), уподобятся Богу (1Ин.3:2) и познают Его (1Кор.13:12). По сравнению с красотой и светозарностью рая наша земля есть «мрачная темница», и свет солнца по сравнению с Триипостасным Светом подобен маленькой свечке. Даже те высоты богосозерцания, на которые восходил преподобный Симеон при жизни, по сравнению с будущим блаженством людей в раю все равно, что небо, нарисованное карандашом на бумаге, в сравнении с настоящим небом.