Мы пошли гулять по оживленным улицам. Я купил Кире мороженое, и когда вытрясал мелочь, на ладонь случайно вывалился фиолетовый цветок так и пролежал все это время в бумажнике. Кира склонилась к моей руке и осторожно взяла засохший цветок, волосы мимолетно пощекотали мою ладонь. Легкий электрический ток
Какой красивый. Где ты его нашел?
Подарили, неуклюже ответил я, думая, что последуют расспросы, но Кира молча разглядывала цветок.
Он хорошо сохранился, и мне показалось, что лепестки замерцали, а на лицо Киры упал слабый свет, но скорее всего, это рядом вспыхнул фонарь. Кира вернула цветок и после неловкого молчания предложила пойти за алычой в заброшенный сад. Мы поднялись по темной улице, калитка оказалась заперта, и надо было перелезать через полуразрушенную стену. Я перепрыгнул первым, подал девушке руку и с досады на впустую потраченное время дернул Киру так, что она ударилась коленкой о камень.
Ой! вскрикнула она, присев на корточки и обхватив колено руками.
Я нехотя открыл рот, чтобы извиниться И замер.
Свет фонаря едва пробивался сквозь листву над нами, но лицо Киры словно озарилось. Непонятно, откуда взялся этот свет в темноте тонула земля, стволы деревьев, даже платье девушки, и только ее лицо казалось светоносным овалом. И в глазах возник таинственный блеск то ли выступили слезы, то ли в глубине замерцали огни. Мое сердце захолонуло. С непонятным чувством я тоже опустился на корточки, оперся рукой на землю и ощутил упавшие с дерева круглые плоды алычи.
Какой ты жестокий, сказала Кира. Но в ее голосе не было раздражения, лишь нездешней красотой светилось ее лицо в этом темном саду, куда больше ни на что не падал свет.
Я тогда не знал, что впервые увидел свет Сада. Тому, кто увидит его, никогда не стать прежним даже если захочет. Отныне ему идти по дорогам, где будут странные встречи, и свой путь он закончит не скоро. Но ничего этого я тогда не знал
Алычи мы так и не набрали, я проводил Киру обратно к пансионату. Она слегка прихрамывала и опиралась на мою руку.
На следующий день я проснулся с непонятным томлением, без особой радости поплавал в море, а после обеда, купив букет роз, поспешил к пансионату, где жила Кира. Наверное в давние времена тут был санаторий: дощатая веранда, обшарпанные стены. Никого, все отдыхали. Темные кипарисы стояли вокруг, загораживая море.
Я отыскал окно Киры (вчера помахала из него рукой) и, сорвав пару стручков акации, бросил в стекло. Некоторое время ничего не происходило, затем в окне появились светлые волосы и улыбающееся лицо Киры. Она кивнула, и я вернулся к теннисному столу под шелковицей, сердце сильно билось. Наконец Кира сбежала по лестнице. В тени шелковицы ее серые глаза приобрели зеленоватый оттенок.
А где твой неразлучный Малевич? Ну, не обижайся! Это ты мне принес? Она взяла букет. Одна желтая, знак измены! Но все равно, спасибо. Пойду, поставлю в воду.
Она зашлепала сандалиями вверх по ступеням. Я присел на стол, сердце билось ровнее, стал слышен мерный шум моря. Кира вернулась, я вскочил и взял ее под руку.
Из-за тебя не сплю после обеда, тихо рассмеялась Кира.
Мы пошли вниз по тропинке, перелезли через каменную ограду и оказались на песчаной дорожке парка. Она была обсажена розами, в конце сияло море, среди блесток двигался силуэт катера. При ярком свете глаза Киры стали серо-голубыми. Она оглядывалась и слегка кивала розам, будто здороваясь с ними.
Поплывем завтра в Ласточкино гнездо? предложил я.
Поплывем, согласилась Кира. Освободив руку, потянула меня за локоть. А сейчас пойдем в парк!
Я уже знал, что парк раскинулся вокруг дворца бывшего царского вельможи и был устроен еще в пушкинские времена. Мы увидели высокие пилоны и ажурный портал дворца, потом вышли на пальмовую аллею. Аллея вывела на широкую лестницу, по сторонам которой лежали и стояли мраморные львы. Ветерок прохладой коснулся волос, напомнив о залитых лунным светом ступенях.
За лестницей потянулись песчаные дорожки среди деревьев. Словно замок горного духа, высились над зеленью выбеленные солнцем зубцы Ай-Петри. Открылась поляна, в тени могучих кедров стояла скамейка. Мы сели. К запаху хвои примешался другой аромат это пахли нагретые солнцем волосы Киры. Она взяла меня за руку:
Андрей, смотри!
На лужайке перед нами, распустив синий хвост с золотыми лунными полукружиями, выступал павлин.
Мы не поехали на следующий день в Ласточкино гнездо. Случилось странное.
В обед я возвращался с моря (Малевич куда-то исчез) и наверху лестницы присел на остановке маршрутного такси, бездумно глядя на белые зубцы Ай-Петри. Подкатила маршрутка в сторону Ялты, я так же бездумно сел и, только оплатив проезд, спохватился: куда еду, вроде никуда не собирался? Но машина уже петляла по горной дороге, вскоре внизу забелели многоэтажные здания, и я пожал плечами: погуляю по Ялте и вернусь. От многолюдного автовокзала пошел вниз к морю и машинально свернул в улочку, где показалось меньше народу. Опять будто холодным ветерком потянуло с гор
На улице стояло несколько частных отелей с темно-зеркальными окнами, крышами из красной черепицы и спутниковыми антеннами. Я смотрел равнодушно, мне эта роскошь была не по карману. Но вдруг из дворика, где цвели розы, меня окликнули:
Андрей?
Имя прозвучало с английским акцентом скорее, как Andrew. Теперь уже мороз прошел по спине, и я обернулся. Меж двух кустов роз желтых и красных стояла Сибил. Мешковатое платье в цветочек, серые волосы и рыхлое белое лицо, словно впервые выбралась на солнце.
Здравствуйте, неохотно сказал я, подходя к изгороди. Откуда здесь взялась моя тюремщица?
Рада, что вы все-таки приехали на семинар. А где ваш багаж?
Какой багаж? глупо спросил я. И тут, наконец, понял
Хитрое мне пришло электронное письмо. Я равнодушно прочел приглашение, полюбовался красивым фоном что же там было изображено? и стер из памяти ноутбука. Только вот из моей памяти оно никуда не делось. Наоборот, хитро спряталось в глубине, а теперь подтолкнуло поехать в Ялту и зайти именно в эту улицу. А еще раньше не потому ли я решил поехать именно в Крым?
Так что не приглашение это было, а закодированный приказ моему подсознанию. Непростая организация устраивала эти семинары: я-то думал, что такими штучками балуются только спецслужбы. Мне захотелось бежать во все лопатки, но дурацкая гордость не позволила. Видно, мало меня еще били.
Нет у меня багажа, сказал я. И вообще к вам не собирался.
Но Сибил ничуть не смутилась:
Если вам неприятно то, что произошло в прошлом году она аккуратно построила предложение, только глаза чуть остекленели от напряжения, то это недоразумение. Вас уже собирались отправить домой.
Не вполне уверена, что именно я запомнил. Ну и не буду ей ничего раскрывать. Будто ледяная корка стягивала корни волос, и теперь я понимал, что это вовсе не ветер.
Я все помню смутно, пожаловался я. Держали в каком-то санатории, пичкали лекарствами.
Немного подлечили после падения в трещину на леднике с готовностью подхватила Сибил.
Мне стало еще холоднее, вспомнился вздыбленный к небу Адишский ледопад и сумасшедший монах в черном подряснике на белом снегу. А Сибил оборвала предложение на полуслове и покосилась назад, неуверенность мелькнула в ее вяло-спокойных глазах. К нам подходила женщина в зеленом платье и с распущенными волосами.
Здравствуйте, сказала она. Что стоите на солнце? Пройдемте в тень
Она говорила что-то еще, но я почти перестал слышать. Женщина была необычайной красоты: сочно-красные губы, точеные дуги бровей, мелко завитые каштановые волосы. Платье травянистой зеленью обтекало полные груди. Что-то тихо заскулило в глубине моей памяти, словно испуганный зверек. Я почувствовал, что тону в глазах этой женщины они становились все темнее и что-то напоминали
Оказалось, мы уже сидим за пластмассовым столиком во дворе. Официант в белой рубашке с галстуком-бабочкой поставил перед нами бокалы с красным вином. Сибил не притронулась к своему, а женщина поднесла бокал к губам:
За знакомство, Андрей.
Я взял бокал: К сожалению, нас не представили
И испытал гордость, получилось прямо по-светски. Сибил поколебалась и исподтишка глянула на женщину.
Аннабель, тихо сказала она.
Я вспомнил преподавательницу английского, которая замучила нас переводами из английских и американских поэтов.
У вас красивое имя, совсем как в стихотворении Эдгара По. Он написал стихи про Аннабель Ли, которая жила в королевстве у моря.
Женщина улыбнулась, медленно и чувственно. Каштановые волосы рассыпались по смуглым плечам, а глаза стали совсем темными.
И я когда-то жила на берегу моря.
Что-то напомнил мне ее голос, холодноватое очарование звучало в нем. Но я не смог вспомнить и смешался.
А вы хорошо говорите по-русски, без акцента.
Я знаю много языков, сообщила она, и красный кончик языка скользнул по краю бокала. Была масса свободного времени.
Я не знал, что еще сказать. Молчание становилось напряженным, а вокруг будто слегка потемнело возможно, набежала тучка.
Э-э, подала голос Сибил. Андрей, не хотите пройти в свою комнату?
Какую комнату? удивился я. Я здесь случай
И осекся: совсем не случайно Краем глаза заметил, что некто в темной длинной одежде появился во дворе и глянул на нас. Не то японец, не то китаец, черт их разберет. Следом высыпала шумная компания, все с сумками. Кое-кого я узнал знакомые по прошлогоднему семинару. Один, программист из-под Новосибирска, направился ко мне, широко улыбаясь.
Привет, Андрей! Едешь с нами?
Оказалось, что все направлялись на Ай-Петринскую яйлу, встречать восход солнца. Организаторы умели чередовать работу и развлечения.
Нет, буркнул я. Вообще в семинаре не участвую.
Сибил моргнула и запустила руку в сумочку. Зазвучала довольно странная мелодия, скорее всего, обрывок какой-то современной музыки. Звонок по мобильнику? Однако Сибил ничего не достала.
Веселая компания стала грузиться в микроавтобус с затемненными стеклами, а я встал, чтобы уйти. Как бы не так непонятно почему и я оказался в автобусе. Только когда тот покатил по улицам, я сообразил, что музыка могла оказаться с секретом, как и зимнее приглашение на семинар. Очередной сюрприз, но не спрыгивать же на ходу? Лучше подождать более удобного случая. Я вспомнил о Малевиче и, попросив у программиста из Новосибирска мобильник (свой оставил в сарайчике), сообщил, куда меня пригласили и что вернусь только завтра. Малевич довольно хмыкнул освобождалось место для свидания с брюнеткой, а я протянул мобильник обратно. Хотя бы Малевич поднимет тревогу.
Нам говорили, ты в прошлом году упал в трещину на леднике. Как сейчас, в порядке? поинтересовался сосед.
Так что для участников семинара я попал в больницу. А о том, что в этой «больнице» (видимо, частной клинике) проводят опыты по управлению психикой, конечно, не знают. И лучше не рассказывать, а то на этот раз пропаду вообще без следа. Сорвался со скалы во время прогулки по Ай-Петринской яйле
Подлечили, буркнул я. И в свою очередь спросил:
Витя, а ради чего вас здесь кормят и развлекают? Такой семинар влетает устроителям в копеечку.
Сосед ухмыльнулся:
Относись к этому как к передаче «Алло, мы ищем таланты!». Наверное, надеются потом использовать наши светлые головы. Что-то вроде Фонда Сороса.
Такое мнение мне приходилось слышать от участников семинара: «brain-drain», утечка мозгов. Организаторы семинара упирали на свою заботу о молодых талантах, о равных возможностях для всех, но я не особо верил. Какой может быть альтруизм в современном мире? Все преследуют свои интересы. Вот и здесь: эксперименты по контролю над сознанием, обостренный интерес к новым технологиям, весьма беззастенчивые методы. Не пора ли удирать?
Но автобус уже петлял по горной дороге, внизу распахнулась туманная гладь моря, а вскоре зеленое одеяло лесов осталось внизу, и на скалах повисли искривленные ветрами сосны. Когда машина взобралась на край плоскогорья, слева открылся какой-то восточный базар: шатры, прилавки с бочонками и почему-то лошади.
Это татары устроили, дерут деньги с туристов, пояснил сосед. Тут конечная станция канатной дороги. Одно время эту лавочку прикрыли, но теперь опять разрешили.
Мы проехали дальше и скоро оказались среди безлюдья: зеленые холмы, искрошенные временем зубцы скал, буковые рощи. У подножия одного из склонов показалось двухэтажное здание, стекла горели в лучах нисходящего солнца. Неподалеку уходили вверх мачты подъемника, видимо зимой здесь был горнолыжный курорт. После ужина в уютном ресторанчике состоялось первое заседание. В холле, больше похожем на зимний сад, расставили стулья, и с приветствием выступила Сибил.
Она переоделась в деловой костюм, который все равно сидел мешковато, и говорила по-английски о том, что современный мир стал крайне нестабилен. Благосостояние так называемого «золотого миллиарда» куплено ценой бедности половины земного шара. Безоглядное уничтожение природы приближает экологическую катастрофу. Климатические изменения угрожают сделать непригодными для жизни человека обширные территории. Планета перенаселена, и мировая олигархия изыскивает способы сократить ее население на несколько миллиардов человек, чтобы господствовать над оставшимися. Неудивительно, что многие пытаются бороться с такими порядками, но их тут же объявляют террористами В заключение Сибил призвала участников семинара искать пути к новому, более справедливому устройству мира.
Красивые слова, только очень уж обтекаемые, не очень в них верится. Как там сказал принц Гамлет: «Слова, слова, слова»
Затем с докладом выступил молодой китаец. По его оценке, нынешнее китайское руководство не сможет найти ответа на вызовы Китаю. Обостряется проблема ресурсов, например исчерпаны месторождения редкоземельных элементов. Растет дисбаланс в демографии, миллионы молодых китайцев не могут найти себе жен. Усиливается социальное напряжение: прошли времена, когда Китай был «фабрикой мира» и мог повышать уровень жизни своего населения. По мере ослабления России будет нарастать соблазн силового выхода из этих тупиков путем присоединения Сибири, что даст Китаю земли и огромные природные ресурсы. Юридическая основа имеется: Китай может сослаться на Нерчинский договор о границе 1689 года, а также организовать референдум среди китайской диаспоры. Китайская элита понимает, что это грозит конфликтом с США, которые тоже зарятся на ресурсы Сибири. Есть признаки, что намечается сговор элит: китайцы займут Западную и Юго-восточную Сибирь, а американцы под предлогом помощи России введут «международные силы» в стратегические пункты северо-восточной Сибири. Соответствующую просьбу от местного российского руководства они получат без труда. Таким образом, назревает новый раздел мира между двумя великими державами. Докладчик даже показал карту возможного территориального устройства: зоны, отходящие Китаю, Японии, Америке, и так называемого «совместного использования», где у китайцев будут такие же права, как у русских. Собственно Россия откатывалась за Урал к границам бывшей Московии.
Началось обсуждение: в основном упирали на то, что дешевле покупать сырье, чем затевать из-за него войны, да и вообще в постиндустриальном мире оно не имеет такого значения, как раньше, важнее новые технологии. Молодой ученый из Москвы сомневался, что Китай выиграет от территориальной экспансии: ахиллесовой пятой китайской культуры является ее не инновационность и китайская элита идет не по пути создания новых, а заимствования готовых западных технологий. Парадоксально, в ту же ловушку попала и Россия: имея революционные технологии превращения угля в жидкое топливо замену бензина, создания автомобилей с маховиковыми двигателями, и много других, она не внедрила их в производство, а заимствовала устаревшие у Запада, в результате все больше отставая от него. Отставание растет даже от Китая, правящая элита которого организовала настоящую охоту за новейшими техническими разработками. Для Китая выгодно сохранение «статус кво», сложившегося международного разделения труда, однако оно все более оказывается под угрозой. Но надо иметь в виду, что в ситуации исторического тупика часто происходит некая флуктуация, неожиданный поворот в развитии событий история дает масса примеров этого. Так и сейчас, может случиться что-то, что снова подтолкнет Китай, Россию и Америку к развитию взаимовыгодного сотрудничества. Тогда территориальные споры будут забыты, и переход к более справедливому миропорядку произойдет в основном мирным путем.