Не мешкая более и не раздумывая, Добрый Крокодил Тема встал из-за стола и направился к выходу из Чайной. Как только он ступил за порог Чайной, сильный Ветер подул, будто давно поджидал его. Вмиг подлетел, подхватил под мышки и понес Тему куда-то за главные ворота Синего города. Вывел к подножию горы Агмат и указал едва заметную тропинку, по которой следовало подниматься вверх по крутому склону.
Как только Тема начал свой подъем в гору, Ветер слегка поутих, чтобы не сбить с ног отчаянного путника. Он только едва шелестел, поддувал в спину, указывая направление, чтобы Тема не сбился с пути. Ветер будто понимал, как важна осторожность, чтобы случайно не сорваться со скалы в пропасть.
Милый Добрый Крокодил Тема начал свое восхождение. Только сейчас он уже совсем не чувствовал себя Добрым Крокодилом Темой. Он вообще не знал, кем он себя чувствует. Он просто совершал подъем на вершину горы Агмат, чтобы утром встретиться с Хозяином Синего города в его крепости.
Спускалась ночная тьма. За ее завесой тайное Войско Хозяина Синего города начало набирать свою мощь с удвоенной скоростью. Оно состояло из множества разных сущностей Страхов, Ужасов, Сомнений, Предубеждений и Предрассудков: больших и маленьких, очень страшных и не очень, знакомых и незнакомых. Все они собрались вместе, чтобы напасть на милого Доброго Крокодила Тему. Они намеревались поселить такой ужас, который заставит дрогнуть бедного крокодила. Чтобы тот содрогнулся перед их мощью, не устоял и закрыл глаза перед тайным Войском. Главное, чтобы крокодил, испытал страх и закрыл глаза перед ним. Тогда войско навалится на него скопом. Добрый Крокодил Тема будет побежден навсегда, а его бегство с горы станет неминуемым.
Собравшись с силами, став огромным и могучим, тайное Войско Хозяина Синего города наползало на Доброго Крокодила Тему. Войско свирепого вида иссиня-черного цвета с широко разинутой пастью, готовой проглотить любого, извергало сокрушительные ужасающие раскаты грома. Оно захватывало плотным кольцом и готово было поглотить и раздавить крокодила.
Но устоял Добрый Крокодил Тема. Он стоял и смотрел широко открытыми глазами прямо на тайное Войско, состоящее из Страхов, Ужасов, Сомнений, Предубеждений и Предрассудков всех мастей.
Тогда во второй раз тайное Войско собралось с умноженной силой и снова пошло в атаку. На этот раз войско было в два раза больше, в три раза страшнее, в четыре раза сокрушительнее были раскаты грома.
И опять устоял Добрый Крокодил Тема. Снова он стоял и смотрел широко открытыми глазами прямо на тайное Войско, состоящее из Страхов, Ужасов, Сомнений, Предубеждений и Предрассудков всех мастей.
Теперь в третий раз собралось тайное Войско с умноженной силой. И было оно в три раза больше, в пять раз страшнее, в семь раз сокрушительнее были раскаты грома. Снова пошло оно в атаку.
На этот раз дрогнуло сердце милого Доброго Крокодила Темы, оступился он было. А только и в этот раз он смотрел широко открытыми глазами прямо на тайное Войско, состоящее из Страхов, Ужасов, Сомнений, Предубеждений и Предрассудков всех мастей.
И растаяло Страшное войско, как и не бывало его вовсе. Белой пеною рассыпалось под лапами крокодиловыми. Только и оставалось теперь, что переступить через пену, чтобы двигаться дальше.
Дальше продолжил свой путь в гору Добрый Крокодил Тема. Вдруг слышит, кто-то плачет совсем рядом. Оглядывается и никого не видит. А плач все громче, все надрывнее. Стал прислушиваться Тема. Ветер в это время усилился и начал подталкивать в спину, указывая, чтобы свернул с дороги и пошел на плач. Да уж больно некогда. Рассвет уже близко. А до вершины еще далеко. Да и круто больно, тяжело идти в гору. А все одно не мог Добрый Крокодил Тема пройти мимо такого надрывного плача.
Глядь: глубоко в овраге лежит и плачет одинокий Крокодиленыш. Один, без родных и близких. Да еще и закован в огромный капкан с острыми стальными зубьями. Самому оттуда не выбраться. На последнем издыхании Крокодиленыш был. Смерть неминучая уже поджидала детеныша.
Пожалел Тема детеныша-Крокодиленыша, да и кинулся ему на выручку. Отомкнул замки стальные, разомкнул острые зубья капкана, да и освободил бедолагу. Тот сразу успокоился, прижался к сердцу Доброго Крокодила Темы да молвил слова странные:
Не беспокойся и не печалься, что в пути задержался, меня из капкана вызволяя. Меня спасая, себя спасал. Я и есть твоя Суть природная. Успеем мы вовремя на вершину горы Агмат.
Утро наступало, все светлее становилось небо. А до вершины горы Агмат еще далеко. Дальше идет Добрый Крокодил Тема и Крокодиленыша с собой несет в лапах передних. Теперь уж не бросишь его. Так вдвоем и дошли до крепости Хозяина Синего города.
Входят в зал огромный. Смотрит Тема и глазам своим не верит: за столом сидит Старый портной, устремив оценивающий взор на пришельцев.
Оказывается, сам Хозяин Синего города под видом Старого портного подбирал и шил костюмы для всех горожан. Ты же и Грамоту Берестяную, подписанную кровью, тамгою крепил к одежде навечно. Чтобы, пленяя природную Суть, жизнь свою продлить бесконечно, только и мог вымолвить Тема.
Что ж, твоя правда, Добрый Крокодил Тема, промолвил Хозяин Синего города. Но не будем зря время тянуть. Делай, зачем пришел. Читай то слово, что откроет тебе Грамота Берестяная. Какое это слово? Справился ли ты с испытаниями и что ждет тебя впереди?
С этими словами снимает тамгу с одежды и протягивает Теме. Берет ее Тема с великим волнением и читает с дрожью в голосе слово «Свобода».
Не успел слово вымолвить, как запылала ярким пламенем в лапах Доброго Крокодила Темы Берестяная Грамота. Уничтожена тамга на вершине горы Амгат. А с нею и договор, по которому Крокодил продал свою свободу и Суть природную за одежду красивую.
Тотчас подлетел Ветер порывистый и сбросил с Крокодила одежды красивые, нарядные, блеском глаза затмевающие. Снова крокодиловая кожа покрыла стан своего хозяина. Вместе с кожей крокодиловой вернулась к нему и Суть его природная и снова в сердце поселилась.
Очнулся Добрый Крокодил Тема в своих родных знакомых с детства местах. Вокруг все знакомые и соплеменники. Он даже не удивился, когда подошел к нему Незнакомец, что поведал ему тайну Хозяина Синего города. Оказывается, все родственники и знакомые, прознав о гибели родных Темы и о западне Старого портного, на общем Совете постановили отправить к нему посланца, чтобы помочь вызволить Доброго Крокодила Тему из беды. Да не простая эта задача оказалась. Хорошо охранял Хозяин Синего города свою тайну и свой город. Но справился Незнакомец с задачей, сумел переговорить с Темой и все ему рассказать.
Да и Тема справился с испытаниями. Теперь позади все горести. Вернулся к себе домой взрослым и самостоятельным крокодилом. Теперь он настоящий Крокодил. Уже никто не зовет его Добрым Крокодилом Темой. Какой же это Крокодил, если он Добрый? Он же хищник. И жить должен по Сути своей природной. Как сама Матушка Природа повелела.
Так он теперь и живет. И счастлив этим. Выполняет свое предназначение, что самой Природой завещано. По своей воле и охоте выполняет работу нужную. Семью создал счастливую с избранницей пригожею. Живет с радостью и легкостью в сердце. Вернулись к нему смех и веселье безудержное. Коли встречаются трудности справляется с ними с достоинством.
Теперь никогда и никому не отдаст он свободы своей. Не променяет Сути природной в обмен на наряд шелковый. Не станет притворяться добрым и милым в угоду интересам чужим.
Помнит и бережет он Суть свою природную, как зеницу ока. Она ему жизнь дарует достойную и счастливую.
Кренделя для принца
Ни высоко, ни низко, ни далеко, ни близко жила-была на свете краса-девица по имени Настена.
Жила она в провинции заповедной, где отродясь ничего заморского не было. Все по-простому, по привольному. Одним словом, провинциально. Как от природы всему положено быть, так и было из поколения в поколение. Там все красе-девице было знакомо и ведомо. Все было любо и все нравилось. В простоте той природной была заложена красота и естественность.
Наполненная природной силою, жила Настена и горя не ведала. Была в себе уверена, ступала легкой поступью по земле родной, по матушке. Природе радовалась, с миром едина была, душою счастлива, изнутри вся светилася. Жила легко и была счастлива.
Так все было, пока Принц Заморский на белом коне не посетил ту провинцию. Увидевши красу-девицу, сражен был красотою природною в самое сердце незрелое. Полюбилась краса-красавица своею красотою настоящей, непридуманной, статью природной и сноровкою. А еще тем, что не заигрывала лукаво попусту, не стреляла игриво глазками, не закомурничала и не жеманичала. Держалась с большим достоинством и уверенно.
Тогда стал он строить из себя добра молодца, красавца писаного. Пожелал упасть в ноги перед ней, чтобы поклониться ее стати и величавости. Но остановился, как только узрел, что преклонить колено придется прямо в пыль и грязь окружающей среды. А портки-то на нем новые, первый раз надеванные, из парчовой расписной ткани с золотой нитью пошитые. А-ну, как испачкаются в грязи местной, да не отстираются? Не пристало ему перед девицей простого роду-племени в ноги кланяться, портки свои парчовые портить. Тогда молвит ей откровенно:
Здесь все так просто, все так естественно. А я принц знатного роду-племени. Положены мне всяческие почести. Могу предложить тебе руку и сердце. Только прежде пускай мостки добротные передо мною выстроят, чтоб ходить я мог по мощеной улице, а не ногами землю топтать. А то и колена мне преклонить перед тобою нет никакой возможности сразу попадаю в пыль и грязь окружающей среды.
Говорил Принц Заморский витиевато и по-ученому. Только не знала, не ведала Настена, что среди Принцев Заморских часто случается: словцо красивое да звонкое сорвется ненароком с губ знатной особы и улетит навеки с ветром в поле. Уж и не помнит Принц слова свои да обещания скорые, потому как сказаны были впопыхах да необдуманно. Заместо комплимента. Их многим говорить случается и на балах, и на прогулках загородных. А вот про портки свои парчовые завсегда помнить надобно, чтоб не лишиться их понапрасну, потому как деньги за них плачены. Да немалые
Как только вымолвил слова свои скорые, так и спохватился Принц Заморский сказочный: как же он такую простушку, замарашку прелестную привезет в свои покои королевские? В королевстве его заморском столько разных принцесс и королевишен заморских водится. Они вмиг просмеют принца знатного роду-племени за то, что вознамерился ввести к ним в сообщество простушку, провинциалку без тонкостей и без учтивого воспитания. Тогда добавил к словам своим:
Да и тебе, красавица, следует обучиться этикету заморскому, понабраться всех тонкостей и учтивостей, чтобы рядом со мною достойно выглядеть. Не замарашкой провинциальною ко двору являться следует.
Краса-девица словам Принца Заморского сразу поверила. Не усмотрела в них ни коварства, ни злого умысла. Думала: замуж зовет, коль предлагает сердце с рукою. Значит, увезет в края заморские, в страну дальнюю, незнакомую. Подумала, что негоже появляться среди бала светского под руку с Принцем Заморским простой неумехою. Сразу решилась освоить грамоту заморскую и этикет королевский. С тех пор начала краса-девица прихорашиваться. Променяла свою природную тонкость восприятия и поступь легкую на личину фальшивую.
Обзавелася пудрой заморскою, чтоб пудрить свою голову светлую. Обучилась манерам светским и этикету салонному, опять же премудростям и хитросплетениям дворцовым. Таким манером кренделей на себя и навешала, как лапши на уши. Только куда ей угнаться в этой науке до королевишен заморских! Они в этом деле искусницы славные, давно уже в этом деле поднаторевшие. Можно сказать, сызмальства обучены. А Настена как была, так и осталась неумеха неумехою в деле хитросплетения.
Настене непривычно все, да неудобно. Мешаются кренделя огромные вычурные. Тяжело давят, к земле приклоняют. Уж нету в ней легкой поступи и гордой стати. Да и красота сокрылась под пудрой заморскою.
С того самого времени сердце Настены окуталось черной тучею и скрыло ясное солнышко, в нем жившее. Да и в небе синем перестала она видеть ясное солнышко, потому как очи ясные заволокло пеленою ватною. А стала Настена видеть, будто небо в краю родном окуталось облаками темными. Непогоды пришли постоянные. Уж не было боле светлых дней в провинции милой.
Как обнаружил Принц Заморский такой расклад незадачливый, так и ударился в бега на марафонские дистанции. В страну свою дальнюю заморскую подался Принц сказочный на белом коне и в парчовых расписных портках к знакомым королевишнам. Потому как опостылела ему Настена с тех пор, как навешала кренделей вычурных и обучилась премудростям несуразным.
Загоревала тогда Настена, заплакала слезами горькими. Видать, не шибко искусно али недостаточно себя кренделями вычурными разукрасила. Надобно значительно больше. Только больше ей уже не вынести было. Тогда начала она терем свой обвешивать кренделями вычурными калибра разного. Все Принца Заморского вернуть старалася. Тогда и задумалась Настена думою горькою и задала себе вопрос каверзный: «Смогу ли я, справлюсь ли с кручиною горькою?» С того самого времени прозвал ее народ честной именем неуверенности Немогуша.
Так все шло и продолжалося, пока однажды Немогуша от тяжести неимоверной кренделеевой не упала прямо на дороге, куда выходила ежедневно встречать своего суженого Принца Заморского. Просто полностью сил лишилась и изнемогла.
Лежит Немогуша и думает: что-то в ней не так. А что не понимает. Ума не приложит, что же ей делать теперь. Домой вернуться надо бы. Только кренделя вычурные подняться не дают, силушки лишают.
Начала потихоньку их сбрасывать, чтобы до терема доползти. Пока потихоньку ползла до дому, все кренделя по дороге с себя посбросила. Полегчало ей несколько. Уж больше не хочется снова кренделями обвешивать себя словно в голове немного проветрилось от дурмана закомурного.
Присела на ступенечку и горько заплакала оттого, что не знает, что ей делать теперь со своею жизнью.
Так горько и долго плакала Немогуша, что услышал ее Лель пригожий. Уж он-то очень хорошо мог слышать и различать звуки разные: и отдаленные, и близкие. Потому как умел играть на свирель-дудочке и песни петь. Мелодиями да песнями своими лелеял и нежил, утешал и радовал, поселял любовь в сердца людские. До его слуха тонкого донеслось горестное рыдание. Боль сердца нежного отозвалась в душе его пламенной. Откликнулся он на голос зовущий, идущий от сердца раненого, измученного тоскою по красоте и простоте душевной. Пошел на зов.
Подходит к терему, украшенному кренделями вычурными, и изумляется: в таких теремах не живут, не обитают девы пригожие. Кренделя замысловатые да вычурные под стать только особам без чувства меры и вкуса. Неужто ошибся пригожий Лель?
Уж было развернулся Лель, чтобы уйти обратно, да кошка хозяйская преградила дорогу ему. И молвит человеческим голосом: