Евгения Кочетова
Извращённые умы
«Трудно поверить в правду, когда вы понимаете,
что сами солгали бы на месте другого»
Они сходят с ума.
Они уже сошли, только не понимают этого
Глава 1
Двадцатые годы двадцатого века. Инспектор Бэйтс открыл дверь своего нового кабинета и вошёл. Тяжело вздохнув, он подошёл к письменному столу, на котором были аккуратно сложены папки, стояла подставка для ручек и карандашей, а также лежал закрытый чистый блокнот. Вновь вздохнув, Энтони вспомнил свой прошлый рабочий кабинет. На том старом, потрескавшемся столе всегда царил беспорядок, куча бумаг и папок, кривые стопки с книгами, журналами, письмами и прочей рабочей суетой. Здесь всё было для него ново, непривычно, неудобно, желанием работать Энтони не обладал. Его рвение и энтузиазм угасли после прошлых событий, из-за которых его, собственно, и перевели в другое Управление.
Вспоминать он не любил, но приходилось. Пока жива память жив и тот, кто на самом деле почил.
Инспектор присел за стол и взглянул на стопку папок, в дверь постучали и вошли. Это был младший констебль новый помощник Бэйтса.
Инспектор, вот ещё старые нераскрытые дела из хранилища, которые мне велели вам передать, сообщил молодой человек низенького роста, держа в руках документы.
Энтони глубоко вздохнул. Пришлось натянуть легкую улыбку и показать положить папки на край стола.
Начальник решил сразу и с головой меня засыпать делами, которые его подчиненные оказались не в силах раскрыть с ноткой недовольства и иронии произнёс Бэйтс.
Констебль был прост и пожал плечами.
Не могу знать, сэр, я здесь работаю недавно.
Инспектор сгустил брови. Отношение вышестоящих ему весьма не нравилось, мало того, что его заставляют заниматься старьём, так ещё и дали в помощники худосочного новичка, который явно знает мало и плохо соображает, у него нет опыта. «Как ты папки только донёс, столь тяжёлые» про себя сыронизировал инспектор. А вот пиджачок на констебле был маловат ему, это придавало ещё больше нелепости. «Неужели нельзя было найти одежду по размеру Ты ведь не дворник, а служитель закона», вновь про себя подумал Бэйтс. У служителя закона были короткие волосы, чёлочка мило, а для кого-то смехотворно торчала.
Меня зовут Питер Маунтэйнбеттер, сэр, представился юноша. Но все меня называют просто Пит.
Замечательно, просто Пит. А то я бы сломал язык о твою фамилию, с недовольным лицом сыронизировал инспектор.
Констебль не подал виду, его не задели слова непростого инспектора. Однако юноша сразу, как только увидел начальника, ощутил его уязвление и неудовлетворение. Напряжение витало вокруг.
Энтони чихнул из-за пыли на старых папках, затем резко отодвинул неудобный, жёсткий стул и встал.
Разбери пока эту макулатуру, а я схожу выпью чаю сказал с равнодушием он.
О! оживился Пит. Наша Изола заваривает отличный чай, она и вам сделает, сказал юноша, улыбаясь.
Замечательно, сухо ответил инспектор, вслед вышел.
Изола была принята в Управление на должность ассистентки, а точнее, она просто прислуживала констеблям, в особенности главе. Разносила чаи, печенья, пирожки, шоколад, убирала со столов, протирала пыль, приносила и уносила то, что у нее просили. В общем, работник на все руки.
Когда ее увидел инспектор, то подумал, что даме лет так пятьдесят или больше. Изола носила на голове целый муравейник: у нее была объёмная прическа. На глазах обильно лежала синяя краска, на губах розовая, а на всём лице белая пудра. Честно говоря, Энтони не ожидал увидеть пугало прямо у себя на работе.
Ассистентка всех подряд несла по коридору поднос с чайными принадлежностями кому-то из служителей закона. Энтони вдруг произнёс:
Вы чья-то родственница?
Дама остановилась рядом и недоумённо хлопала глазами, а краска ее осыпалась на щёки.
Почему вы так решили, инспектор? уточнила она, уже зная сего джентльмена. Хотя джентльменом его назвать пока было трудно. Вопрос показался неуместным.
Ну потому что в Управлении не работают женщины, а если вы здесь, значит, вас кто-то пристроил прямолинейно выдал Бэйтс.
Пристроил поразилась Изола.
Слова ее задели, стало обидно. Дама извинилась и прошла дальше, не дав ответа.
Вообще-то я хотел сказать, что в Управление не берут старух, сам себе пробормотал инспектор. Возможно, твой талант оценили бы в другом месте
Ему самому недавно стукнуло сорок. Уже не молод, но ещё не стар пожалуй, это был самый бестолковый возраст. В бороду лезла седина, в тело полнота, хоть и обладал Энтони ладной фигурой и приличным ростом. А сединки все до единой сбривал с лица. Разум ещё не осознавал о стремительном приближении старости и не принимал сей факт. Казалось, он ещё на всё горазд и полон сил, как в молодости. Даже вспомнились погони за преступниками, когда Энтони ловко преодолевал любые преграды и перепрыгивал заборы.
Но если седину на лице можно убрать, то лезущие короткие, торчащие сединки в голове уже никуда не денешь. Волосы его были черные, на их фоне седина бросалась в глаза, во всяком случае, Бэйтсу так казалось, поэтому он усердно укладывал волосы, разделяя пробором так, чтобы не было видно белые волоски, будь они неладны. Вместе с сединой никуда не денешься и от морщин, которые всё больше покрывали лицо инспектора и громче всех кричали о его возрасте, усталости и о жизненном богатом опыте. В этом он даже слегка позавидовал молодому Питу, лицо того было гладкое белое, точно отшлифованная фарфоровая кастрюлька.
Вместо чаепития инспектор направился на выход. У дверей за столом располагался дежурный. Он поприветствовал новоприбывшего служителя.
Уже здоровались утром для твоей должности у тебя слишком короткая память, вдруг выдал Бэйтс и резко открыл парадные двери.
Дежурный разомкнул уста, но ничего не ответил, да и не успели бы инспектор буквально вылетел.
На крыльце он глубоко вдохнул свежего воздуха после утреннего дождя. Наконец приходило успокоение. Энтони был словно зажат тисками в присутствии новых лиц и коллег, ему не удавалось расслабиться, он больше не умел доверять и не хотел. Но понимал, что его ждёт трудное время.
Он отошёл к углу здания и закурил. Некогда недовольный и колкий взгляд превратился в понурый. Инспектор провожал глазами быстро плывущие по небу облака и тучки, устремил взор вбок и вдруг случайно нечто заметил. Он решил подойти ближе.
Неподалеку стояло дерево с пышной кроной. На стволе была приклеена листовка, уголок отошёл и трепыхался на ветру. Судя по выцветшим краскам, листовка была старой. На ней изображен ребёнок, а выше едва виднелось слово «Пропал». Энтони понял, что это объявление о розыске. Его привлекла открытая улыбка мальчугана в забавных круглых очках. На снимке он держал в руках нечто похожее на награду. В глазах его на момент съёмки царило бесконечное счастье, он сиял.
Это притянуло инспектора. Он даже сам улыбнулся, глядя на ребенка. А вот информация заинтересовала и побеспокоила.
Выкинув окурок, Бэйтс спешно вернулся в Управление.
Пит надумал самовольничать, покуда инспектор ушел, и уселся за его стол, разбирая дела. Внезапно дверь резко раскрылась. Констебль от испуга и неожиданности подскочил, а стул упал.
Прошу простить, сэр, я просто случайно присел я просто разбирал тревожно заговорил Пит, будучи уверенным в негодовании инспектора.
Однако тот не повел и ухом и не взглянул. Он принялся суетливо перебирать папки.
Пит какое-то время молча наблюдал, а затем насмелился спросить:
А что вы ищете, инспектор?
Бэйтс не думал, что новичок обладает нужной ему информацией и впервые его недооценил. Когда Энтони сказал о листовке на дереве возле здания, юноша тотчас дернулся с места и полез под стол. Это слегка удивило инспектора.
Простите, я случайно уронил пару папок, когда вы вошли сообщил Пит, подняв одну из них.
Он ее подал. Инспектор принял и открыл. Внутри были документы по делу и прикреплена фотография та же самая, что и на дереве. Это был цветной снимок мальчика в очках. Инспектор разглядел, что он держал в руках награду в виде статуэтки, изображающей человека с книгой. В деле было сказано, что мальчика зовут Тим Левингтон, ему было семь лет на момент исчезновения, которое произошло три года назад. Ребёнок отправился в школу для мальчиков, но в ней так и не появился.
Бегая сосредоточенным взором по тексту, нахмуренный Бэйтс вдруг отвлекся и сам себе произнёс:
Знакомая фамилия не тот ли это Левингтон
Внезапно вмешался оживлённый Пит, желая показать себя с толковой стороны.
Сэр Левингтон известный промышленник, он владеет фабрикой и ювелирным салоном, выдал бодрым тоном юноша.
Инспектор направил на помощника задумчивый взгляд. Его вновь приятно удивил сотрудник.
Точно согласился Энтони.
В таком разе у него возникло ещё больше вопросов.
Пропавший ребёнок сын богатого человека. Как такое вышло, что его до сих пор не нашли? стал рассуждать Бэйтс.
Пит смекнул, что инспектор подумывает о причастности самого отца к случившемуся с мальчиком, ведь иначе богатей поднял бы на уши весь город.
Я читал об этом деле, сэр, решил поделиться Пит. Сэр Левингтон, безусловно, требовал от служителей закона найти его сына и следил за ходом событий, однако он очень занятой человек. Полагаю, в какой-то момент сэр просто устал или же потерял надежду
Бездарные работники не смогли раскрыть дело даже промышленника, сказал и усмехнулся Бэйтс.
Он увидел в деле имя инспектора, который вёл расследование. Ныне это его первый начальник, теперь тот инспектор старший.
Он не раскрыл столь важное дело, но его повысили чудеса сыронизировал Бэйтс, на подсознании не доверяя сему человеку и не воспринимая его в качестве начальника. К тому же старший был младше по возрасту.
Коли новичок оказывался не так глуп и бездарен, как подозревал Энтони, и все-таки обладал разной информацией, он решил уточнить, за что же повысили выскочку.
Сэра Престона повысили за раскрытие дела о краже в ювелирном салоне сэра Левингтона, пояснил Пит.
Хм, любопытная связь с промышленником произнёс в подозрительности Бэйтс.
Пит хотел кивнуть, но не рискнул и сделал вид, будто просто пошевелился.
Бэйтс ещё раз посмотрел в голубые ясные глаза пропавшего ребёнка и решительно сказал:
Я возьмусь за это дело.
Но Пит вдруг забеспокоился, его хлопотливость сразу взялась во внимание. Инспектор намекнул ему поведать о мыслях.
Сэр, старший инспектор велел передать вам, чтобы вы в первую очередь взяли дела государственной важности
Это какие же? в сомнении уточнил Бэйтс.
С его разрешения Пит указал на несколько папок. В первой было дело судьи ему кто-то присылал анонимки с угрозами. Во второй папке находилось дело лорда ему по ночам звонят домой и молчат или хрипло дышат.
Бэйтсу стало забавно, последовал ироничный смех.
И эти вздохи в трубку телефонного аппарата или какие-то записки являются государственной важностью?.. вроде как уточнил сам с собой Энтони, продолжая ухмыляться. Да будет старшему выскочке известно, что таким людям, как судьи, всегда кто-нибудь пытается угрожать, наверняка он кого-то осудил, чьи родственники не согласны и обижены, взял взятку и теперь получает за это приветы деловито, с нотками пренебрежения рассуждал инспектор. Ну а с появлением такого аппарата, как телефонный, всевозможные звонки поступают едва ли не всем, может, это звонит лорду другой лорд, который его ненавидит они там в своей Палате лордов все одинаковые.
Бросив на стол папки, инспектор заявил:
Я беру дело об исчезновении ребенка. Человеческая жизнь важнее каких-то звонков
Сказав это, Бэйтс вдруг вновь вспомнил прошлое, перед глазами показалась картинка падающего человека. Он зажмурился, потряс головой и резко открыл глаза, дабы прогнать неладные воспоминания.
Подошёл Пит и осторожно поинтересовался:
Сэр, вам нехорошо? Может, воды?
Инспектор не мог показать свою слабость перед младшим сотрудником и новичком. Он быстро пришёл в себя, надел маску важности и вновь заявил:
Моё решение о взятии дела окончательное.
Пит взволновался.
А что же что же мы скажем сэру Престону? побаивался он вспыльчивого старшего инспектора, ныне зазнайку ввиду его положения и приближённости к главному начальнику.
Вздохнув, Бэйтс не стал одёргивать юношу за сказанное «мы», ибо нет никаких «мы», есть только инспектор и младший констебль. Он ответил:
Ничего не скажем. Пусть думает, что я веду нужные ему дела
Пит свернул губы в кольцо в молчаливом удивлении и опасливости, вслед тяжело сглотнул слюну.
Глава 2
Инспектор без промедлений сел в свой чёрный автомобиль и отправился по адресу семьи Левингтон. Они проживали в роскошном особняке подальше от городской суеты. Дом с колоннами впрямь изумил Бэйтса. Ему о таком только мечтать. Он считал, что в подобных домах обитают те, кто заработали деньги либо нечестным путём, либо за счёт рабского труда. Ворота стояли открытыми, автомобиль заехал на территорию особняка, проехал по дороге вдоль насаждений и остановился неподалеку от крыльца.
Бэйтс вышел и огляделся. По центру располагался фонтан и беломраморная статуя, приятно шумела водичка. Вокруг были раскинуты клумбы с цветами и кустарники. Дальше угла дома виднелись хозяйственные постройки, под навесом стоял дорогой автомобиль голубого цвета. Инспектор испытывал слабость к красивым автомобилям, ему захотелось подойти ближе и провести ладонью по гладкому капоту.
Его внимание отвлёк голос. Высокие парадные двери открыла служанка, судя по ее фартуку и чепцу. Женщина зрелого возраста спросила незваного гостя о цели визита.
Бэйтс сделал шаги в сторону крыльца и громко ответил:
Я инспектор и буду расследовать дело о пропаже сына мистера Левингтона. Я бы хотел с ним поговорить.
Служанка удивилась. Бэйтс сразу заметил ее реакцию. Пока она мешкала, в дверях появилась дама. Судя по внешнему виду, кто-то из членов семьи. На ней было приталенное длинное черное платье с декольте. Фигурой она обладала плотной, но с привлекательными формами, а пышный бюст вовсе бросился в глаза инспектору.
Дама спустилась с крыльца и подошла ближе. Ее волнистые волосы рыжего оттенка пушились и колыхались от ветерка, частью собранные в прическу и украшенные гребнем с черным жемчугом. Также жемчужные бусы Бэйтс заметил на ее шее нить тянулась до самого декольте и утопала в ложбинке. Признаться, дама показалась весьма интересной и красивой. Обладала мягкими чертами округлого лица. На губах ее аккуратно лежала красная краска, не то, что у престарелой Изолы, размазанная вокруг рта.
По виду ее Бэйтс сразу подметил озабоченность и печаль. Дама немедленно спросила:
Вы что-нибудь узнали о нашем сыне?
Стало понятно, что это жена сэра Левингтона и мать мальчика. Слегка обескураженный инспектор, сам не понимая, чем именно, со звуком чмока резко разомкнул уста и ответил:
Пока нет, мэм, но я обязательно узнаю.
Затем он представился и сообщил, что его недавно перевели в Управление. Дама кивнула и приветливо ответила:
Меня зовут Терри Левингтон. Прошу, пройдёмте в дом, пригласила она, мягко указав рукой в сторону крыльца.
Пара вошла. Терри попросила служанку принести гостю чаю и домашнего печенья. Та приняла веление и удалилась. В сей момент Бэйтс в изумлении рассматривал дом. Впереди располагалась широкая лестница, уходящая далеко наверх, она примыкала к стене справа от гостя. По этой же стене были двери и овальный проём, туда ушла служанка, значит, это столовая, а за ней кухня. Гостиная находилась слева. Возле лестницы красовалась ещё одна мраморная статуя в виде женщины с лирой в руках. С потолка спускалась многоярусная хрустальная люстра, словно в театре.